Я прикусила губу.
– А вдруг я соглашусь?
– Попробуй.
Я обвела глазами Гавань Дракона. Это была моя земля. Взглянула на Янгмаара – его улыбка стала напряженной. Рассматривала его, словно видела впервые. Мой мужчина.
Мой лорд?
Янгмаар слегка покраснел.
Я вздохнула – и шагнула в пропасть.
– Да. Да, Эрл… Янгмаар, я останусь с тобой.
– Из-за Гавани?
– И немного – из-за тебя.
– Немного?
– Самую малость.
Янгмаар усмехнулся, протягивая мне крепкую руку.
– Пока согласен и на «малость». Но не думай, что так будет всегда. Ты меня полюбишь.
– Экая самоуверенность, – пробормотала я, осторожно, как бы пробуя, касаясь его ладони. – Придется отучить тебя от нее…
Пальцы сжались, скрывая мою руку, – крепко и бережно.
– Да, жена у меня будет кроткой и послушной! Все, как я и ожидал!
Я ответила улыбкой на улыбку, взглядом на взгляд. Мы были вместе в дни страха, в дни тревоги, в дни печали. Сможем ли мы быть вместе в дни мира?
Над Гаванью дремал Дракон. Он верил нам. Нашим неверным решениям и глупым метаниям, человеческой слабости и человеческой силе. Нашим изменчивым чувствам и бесконечной вере в то, что нам повезет.
Над нами дремал Дракон…
– А ты? – Санни повернулась к Дайяру. – Ты видел когда-нибудь драконов?
– Нет, – ответил тот с сожалением. – Хотя слышал много рассказов и песен. На побережье нет ни единого города или местечка, где бы не было названий, связанных с драконами, или их изображений. Некоторые прибрежные лорды и впрямь считают, что их род пошел от первых людей-драконов, вышедших когда-то из моря.
Санни сидела, подперев подбородок рукой. Ее глаза мечтательно мерцали. Казалось, перед ней оживают сказки и легенды – те, которых она вдоволь наслушалась в детстве. Оборотни, драконы, древние битвы, любовь, благородные мужчины, сильные и нежные женщины… Почему-то сейчас они кажутся такими настоящими, протяни руку – коснешься. Может, все дело в этих волшебных (якобы) картах? Или гадалка навела какие-то колдовские чары?
Санни тряхнула головой.
– У них ведь были дети?
– А почему ты спрашиваешь?
– Но ведь Отец Дракон говорил про дочь Янги… как там? Серебро с янтарем… волна и камень…
– И у этой истории есть продолжение? – подхватил Дайяр.
Гадалка посмеивалась, глядя то на него, то на Санни:
– Вы не устали еще слушать детские сказки?
– Какие же они детские? – возразила Санни. – Ведь ты говоришь, что сама встречала этих людей… или не совсем… не всегда – людей… но встречала? Какой была дочь Янги и Янгмаара? Она и впрямь могла превращаться в Дракона?
– Для начала она могла говорить с ним, – поправила гадалка. – А это сумеет лишь тот, в ком течет кровь драконов.
– Ну так что же? Ты расскажешь нам?
Дайяру понравилось это ее нечаянное «нам». Он был готов уже провести без сна всю ночь, слушая действительно увлекательные истории, и смотреть на девушку. Следить, как тени выражений скользят по смягченному полумраком лицу, как сияют детские глаза и вздрагивают в улыбке губы…
– Расскажу, – вздохнула гадалка. – Раз уж вы не оставляете мне другого выхода. Это случилось, когда девушке исполнилось… наверное, столько же лет, как и тебе, Сан-ни… Только никто не знал тогда, что в роду Владетелей Гавани Драконов появилась…
ГОВОРЯЩАЯ С ДРАКОНАМИ
Сватовство
Девушка сидела на берегу, обхватив колени руками, и смотрела на море. Так она могла сидеть часами – щурясь на солнечные блики на воде, наблюдая за чайками, парящими над скалами, за медленно накатывающими на берег волнами. В детстве она любила поиграть с морем в «а ну-ка, догони!», но сейчас, когда тающая пена волны коснулась пальцев босых ног, только неторопливо отодвинулась и вновь замерла, устремив взгляд на море. Это зрелище ей никогда не надоедало.
– Гейдж! Гейджи-и…
Шевелиться не хотелось. Хотелось, чтобы этот оклик унес с собой дующий с моря ветер – туда, где за ее спиной спал Береговой Дракон.
– Гейджи! – голос раздался ближе, в нем появились сердитые нотки, и она неохотно оглянулась. Прижавшись Щекой к коленям, наблюдала искоса, как, пробираясь по камням, к ней торопливо идет отец. Вряд ли у него было что-то спешное, просто он все и всегда делал стремительно – двигался, говорил, принимал решения. Сегодня давняя рана, полученная на войне, давала о себе знать – отец заметно прихрамывал.
– Опять ты здесь, – сказал он, останавливаясь рядом и оглядывая берег. Это была его обычная присказка, не требующая ответа, поэтому Гейджи с чистой совестью промолчала.
– Что ты там все высматриваешь? – спросил Янгмаар с неожиданным любопытством. Гейджи заглянула в его вечно насмешливые глаза – сейчас, при солнечном свете, они были янтарными. Она часто жалела, что не унаследовала этот цвет – ее собственные были какими-то… оловянными… даже не определенно-серыми, как у матери. Гейджи пожала плечами.
– Иногда я просто представляю себе берег а . Там, за морем. Или огромные чужеземные корабли. Или думаю, как бы я смотрелась в воду, будь я облаком. А иногда я вижу… смотрю и вижу подводные сады и дворцы, построенные из кораллов, раковин и песка. И танцующих в них драконов.
Едва произнеся последние слова, Гейджи пожалела – отец терпеть не мог разговоров о драконах, что было очень странно для Владетеля Гавани Дракона. Она не видела лица Янгмаара, зато слышала, как изменился его голос.
– Драконы! – сказал он, словно плюнул. – Вечные сказки! Когда ты только повзрослеешь! Иди домой, ты нужна матери!
С легким вздохом неудовольствия Гейджи соскочила с камня. Известно, зачем: леди Янга все пыталась научить свою непутевую дочь премудростям, которые подобает знать будущей Владетельнице. Она и без того долго была снисходительна – чересчур долго, по мнению многих.
Янгмаар смотрел дочери вслед. Из-за почти постоянного пребывания в воде плечи Гейджи были широковаты, а бедра и ноги – почти по-юношески стройны. Волосы она унаследовала от него; густые, прямые и жесткие косы вечно рассыпались, ленты и заколки просто горели на них. А вот черты лица и сильные красивые руки – от матери. В последнее время он все чаще задумывался, не передалось ли ей от Янги еще чего в придачу. Эта ее одержимость морем… драконы… Его глаза потемнели, как старое золото. Пора что-то решать. Янга всегда могла заморочить ему голову – и в молодости, и сейчас, – смеясь, и негодуя, и восхищаясь, он отступал.
Но не теперь.
Гейджи приостановилась у двери, чтобы привести себя в более-менее приличный вид – леди Янга не терпела расхлябанности ни в манерах, ни в одежде. Наскоро пальцами расчесала-разодрала спутавшиеся, как морские водоросли, волосы; отряхнула запылившийся подол платья, понадеявшись, что от зоркого взгляда матери скроется свежая дыра. Осторожно стукнула в дверь.
– Входи, – раздался низкий голос леди.
Гейджи всегда любила бывать здесь, разглядывать загадочные вещи, книги с удивительными старинными рисунками, морские и сухопутные карты, оставшиеся еще от деда Янгмаара. Родителям хватало терпения не гнать ее прочь и отвечать на бесконечные вопросы. Не отсюда ли, из этой затемненной комнаты с вечным запахом воска, кожи и старой бумаги, ее страсть к диковинным вещам, найденным на берегу или на дне моря?
Едва глянув на мать, сидящую за большим столом, Гейджи устремила взгляд за окно. Эти крепко сжатые губы, пронзительные серые глаза – сам лорд иногда терялся, когда она так на него смотрела… Леди Янга правила Гаванью железной рукой, лишь иногда пряча ее в бархатную перчатку.
– Садись.
Внутренне затосковав, Гейджи опустилась в кресло. Ну почему, почему ни с одним из братьев мать не устраивала таких долгих, изматывающих бесед? Что о ней доложили на этот раз? Гейджи знала пару-тройку своих прегрешений, но очень надеялась, что больше о них никому не известно. Девушка приняла покорный вид, сложив на коленях руки, и уставилась на них, ощущая взгляд матери.
– Мне сказали, ты опять ныряла с Черных скал во время прилива, – произнесла леди Янга.
Гейджи моргнула: совсем не то, что она ожидала услышать. Этот вопрос оставался спорным, но прямого запрета она пока не получала.
– Да, – произнесла осторожно.
– Кто еще был с тобой?
– Кейдж, Сант и Дотл.
– Все мальчишки, – подвела итог леди Янга. – И далеко не младенцы. Надеюсь, ты хотя бы плавала одетой?
– Да.
К большому сожалению, потому что одежда страшно мешала. К тому же мокрая, прилипшая к телу ткань совершенно не спасала от тех взглядов, что бросали на нее выросшие друзья детства. Но матери говорить об этом не следовало.
Леди Янга отодвинула бумаги. Встала, заложив руки за спину, прошлась до окна. Гейджи следила за ней, невольно гадая – настолько ли одинаковы привычки Владетелей Гавани или они просто переняли их друг от друга? Отец тоже всегда ходил по комнате, когда нервничал или принимал важное решение.