Книга исчезла. Марина перекопала всю полку, но нет — никакой «Страны филателии» там не обнаружилось. Куда она могла подеваться? Книга огромная, как энциклопедия. Марина взяла стул и принялась обследовать комнату сверху донизу. Ничего. Весьма сомнительно, что кто-то вдруг заинтересовался марками и взял у Валерия Леопольдовича почитать именно эту книгу. Скорее всего, Алла умыкнула ее, чтобы пролистать в тишине и вытащить записку.
Впрочем, почему Алла? Тот, кто написал ее, тоже мог взять книгу. Если он предъявил ультиматум и вложил его в салфетку, то наверняка наблюдал за тем, как его достанут и прочтут. И он видел, что случилось! В таком случае автор записки — один из тех, кто заходил к Валерию Леопольдовичу в кабинет. Тот, кто заприметил, что она держит в руках «Страну филателию», — ведь другой возможности спрятать записку у нее не было.
Марина взяла свой листок и зафиксировала: "Записку написали: 1. Алла. (Сомнительно. Сама написала, сама забрала обратно?) 2. Дарья. 3. Софья. 4. Роман. (Пришли в кабинет.) 5. Катя. (Она заглядывала, чтобы позвать Валерия Леопольдовича к А. П.) Конечно, книгу выкрал кто-то из них! Забраться тайком в кабинет и перелистывать страницы — слишком долго и опасно. Проще схватить книгу и убежать. А попросить ее у Валерия Леопольдовича? Тоже риск. Он снимет том с полки, а записка возьмет и выпадет. Сам Валерий Леопольдович был у Марины вне подозрений. У себя в комнате он мог искать записку, сколько заблагорассудится. В таком случае книга осталась бы на месте.
Марина спустилась к Анисье Петровне и спросила, кто решает, как все рассядутся за столом.
— Я, разумеется!
— А в тот день, когда приехали Алла и Володя?
— Я всегда всех рассаживаю! — заявила старуха. — Кажется, в тот день я Любе заранее показала: сюда этот сядет, а туда — тот.
— А кто еще мог слышать — кто куда?
— Да кто угодно! Я что, по сторонам смотрю? В гостиной перед обедом всегда полно народу.
Марина вернулась к себе, долго рассматривала «странные факты», и тут ее неожиданно осенило. "Что, если Роман — шантажист и именно за это его убили? Воспользовались тем, что гроза, и сбросили вазу? — Марина принялась ходить по комнате и грызть ручку. — Роман мог положить записку в салфетку, почему нет? Он видел, что я взяла ее и отправилась в кабинет Валерия Леопольдовича. И он зашел туда почти сразу вместе с Аллой. Понял, куда я спрятала записку, добыл ее из книги и передал по назначению. Затем тот, кого он шантажировал, сообщил ему, что готов выплатить деньги. Назначил встречу, а потом убил его. Нет, ерунда какая-то. Что он мог сказать: стой ночью прямо под вазой? Да зачем вообще выходить на улицу, когда можно постучать в любую комнату, зайти и передать все, что тебе хочется.
А что, если записка была анонимной? Марина не заметила подписи. Тогда понятно, почему ее подсунули тайком! Наверное, деньги требовалось положить в определенное место — например, в клумбу напротив черного входа. И непременно ночью. Роман пошел за деньгами, тут его и… Или, наоборот, это Романа шантажировали, он вышел с деньгами, тут его и…"
Ах, если бы она знала, как распределялись места за столом в тот день! Тогда бы стало ясно — у чьей именно тарелки лежала салфетка. Не поменялись ли Девели в последний момент местами? Но спрашивать ни у кого нельзя. Вдруг она спросит у убийцы? Вот это будет номер!
Следующий день ознаменовался двумя событиями: отъездом Валерия Леопольдовича и приездом Евгения — сына Аркадия и Аллы. За первым примчалось такси, а второй как раз подъехал к дому на автомобиле «Рено». Марина немедленно сделала стойку: автомобиль оказался серебристо-серым. Такого цвета машина стояла в ночь исчезновения Димы Куманцева возле задней калитки.
— Все птички в клетке! — вполголоса сказала Анисья Петровна, ущипнув Марину за локоть.
— Какие птички? — ойкнула та. До сих пор она мирно стояла возле окна и наблюдала за развитием событий.
— Почему вы все время переспрашиваете? — прошипела старуха.
— Потому что я не понимаю, о чем вы говорите.
— Я говорю о том, что Женя тоже был тут, когда Иван утонул в ванне. Теперь он приехал, и все на месте. Все птички в клетке.
— Хорошо, — сказала Марина. — Я им займусь.
Конечно, она вешала старухе лапшу на уши. Что значит — она им займется? Она только и ждет, когда Куманцев даст о себе знать. Сама она в деле сыска полный и абсолютный профан. Хоть и будущий юрист. Впрочем, она не видела себя ни Перри Мейсоном, ни даже Деллой Стрит. Евгений оказался высоким и слегка костлявым молодым человеком с окрашенной в три цвета головой и наглыми глазами. Он свысока разговаривал с родителями, бабку потрепал по щеке, а прабабку нехотя поцеловал в щеку. Когда ему представили Марину, он немедленно спросил:
— Надеюсь, вы к нам ненадолго.
— Мариночка моя гостья, — ледяным тоном заявила Анисья Петровна.
Евгений пожал плечами и ушел разбирать вещи.
— Ты поедешь к дяде Роме на могилу? — крикнула ему вслед Дарья.
— Это что, необходимо?
— Нет, но…
— Ну и ладно.
«Избалованный тип, — подумала Марина. — Надо разузнать о нем побольше. Допустим, я доктор Ватсон. Когда вернется Шерлок Холмс, он потребует у меня подробнейшего отчета. Я должна запоминать каждую мелочь. И делать что-нибудь, не сидеть! Вот сейчас Валерий Леопольдович отчалит, и я что-нибудь обязательно сделаю», — решила она.
Валерий Леопольдович стащил вниз две здоровенные сумки с раздувшимися боками, из кармашков которых торчали самые неожиданные предметы. На нем был костюм в крупную клетку, в петлице которого красовалась белая роза, оборванная под самый «подбородок».
— Что ж, мама. Не знаю, когда мы в следующий раз поговорим по душам…
— Я что, не смогу тебе звонить?! — ужаснулась Анисья Петровна, когда сын объявил, что мобильный телефон не сработает.
— Это же Африка, а не Капотня!
— А если я умру?!
— Ты не сделаешь такой глупости, — заявил он. — По крайней мере до тех пор, пока я не вернусь, договорились?
Марина вежливо попрощалась и отошла в сторонку, чтобы дать родственникам повиснуть у отъезжающего на шее. Когда такси скрылось за поворотом, все потянулись в дом. Марина шла последней, прямо за Катей. И вдруг увидела на земле ту розу, что торчала у Валерия Леопольдовича в петлице. Вероятно, он обронил ее в самый последний момент.
— Ой, роза! — воскликнула Марина.
Катя обернулась и испуганно уставилась на нее.
— Вы что?
— Валерий Леопольдович потерял розу! — объяснила Марина, а про себя подумала: «Надо же, какие все стали нервные».
Впрочем, сама она тоже держалась на одном кофе. Юрий, у которого, наконец, закончился карантин, поджидал ее возле двери. Лицо его вернуло нормальный здоровый цвет, но выражение его было чересчур мрачным.
— Не думайте, что я все так и оставлю. Позже мы продолжим наш разговор, — пообещал он.
— А о чем мы разговаривали? — спросила Марина, делая вид, что ничего не помнит.
На самом деле она была убеждена, что за его неожиданным к ней интересом стоит нечто ужасно банальное. Возможно, Аркадий дал брату сотню баксов за то, чтобы он «вызвал огонь на себя». Это было очень, очень правдоподобным предположением. Хотя в глубине души Марине было жаль, что в нее не влюбляются именно такие мужчины, как Юрий, — серьезные, самостоятельные, умные и — чего уж там! — красивые. Лучшие свои годы, когда ее сверстницы поступали в вузы, находили кавалеров и выходили замуж, она поддерживала семью. А потом… Все, кто ухаживали за ней потом, не заслуживали даже воспоминаний.
— Что предпримем? — шепотом спросила Анисья Петровна, улучив момент, когда они с Мариной остались одни. — Вероятно, с Дмитрием на самом деле что-то случилось. Мы не можем делать вид, что все идет, как надо. Он должен был вести следствие в моем доме и вдруг — хоп! — исчез. Наверное, следует связаться с его родственниками и поставить их в известность. Или даже, — она сделала такое лицо, точно увидела таракана, — позвонить в милицию.
Судя по всему, милицию Анисья Петровна не жаловала.
— Я смотрела по телевизору, как они работают! — брезгливо объяснила она Марине. — Просто шуты гороховые! Шуты и пьяницы!
— А что вы смотрели? — осторожно поинтересовалась та.
— «Агент национальной безопасности» и «Улицы разбитых фонарей». Этого вполне достаточно!
Марина поднялась наверх и вошла в комнату Димы, в которой он, впрочем, так ни разу и не ночевал. Посидела на его кровати, покопалась в вещах. Потом взгляд ее упал на мобильный телефон, который был соединен с зарядным устройством и подключен к розетке. Вопрос на засыпку — звонить старшему Куманцеву или нет? Она испортит ему медовый месяц, это точно. В задумчивости Марина провела пальцем по кнопкам и неожиданно замерла. Здесь ведь есть повторный вызов! Можно узнать, кому звонил Дима в последний раз. Вдруг это что-нибудь прояснит?
Она вытерла вспотевшую руку о платье, нажала кнопку, и на экранчике немедленно высветился номер телефона. Марина переписала его на лист бумаги и полетела вниз.
— Анисья Петровна, взгляните, — попросила она. — Вам случайно не знакомы эти цифры?
Старуха приставила листок к физиономии. Несмотря на возраст, никакой дальнозоркостью она не страдала и если что-то пыталась рассмотреть, то подносила это к самому носу.