— Значит, выстрелов было два? — спросил хмурый мужик в погонах майора милиции и, оглянувшись, посмотрел на труп.
— Точно, два, — кивнул сидевший на корточках подле убитого эксперт. — Первый раз, похоже, рука дрогнула, пуля слегка зацепила предплечье, только и всего, зато второй выстрел точно в цель. Левый желудочек пробит. Навылет. Стреляли с близкого расстояния, чуть ли не в упор.
— Убийца располагался лицом к потерпевшему?
— Ну да.
— Если убитый подпустил его так близко, значит, они могли быть знакомы. Как думаешь? — Второй оперативник, капитан милиции, достал из кармана пачку сигарет, закурил и тоже покосился на труп:
— А может, у него закурить попросили?
— Выстрел произведен с близкого расстояния, но ведь не в упор.
— Тут у подъезда густой кустарник. Может, там он и дожидался потерпевшего?
— Или она, — так же угрюмо заметил майор. — Могли стрелять и оттуда, из кустов, надо проверить. Что с матерью потерпевшего?
— «Скорую» вызвали. Сердечный приступ.
— Кто опознал труп?
— Соседка с первого этажа. Дворик маленький, тихий. На эти выстрелы столько народу сбежалось! Свидетелей полно! Мы этого стрелка быстро отыщем.
— Не крутой? — Майор вновь покосился на тело.
— Куда там! Панков Иван Семенович, торговый агент, говорят, что бабам здорово нравился. Может, из-за женщины?
Майор опять повернулся к свидетельнице, которая внимательно прислушивалась к разговору.
— Людмила Георгиевна, а вы что можете сказать про гражданина Панкова?
— Про Ваню? А что я могу сказать? Недавно он опять к родителям вернулся, стал жить у них. Раньше приезжал редко. Его мать, Нина Георгиевна, частенько посиживала на лавочке у своего подъезда и все жаловалась на сына: мол, как бросил жену и ребенка ради» другой женщины, так и к родителям дорогу забыл.
— Значит, он бросил семью? Давно?
— Ой, как давно! Я помню Анечку из соседнего дома. Его бывшую жену. Кстати, — Людмила Георгиевна с видом заговорщицы поправила на голове платок: — Недавно я опять ее здесь встретила. Представляете?
— Да? Они что, снова сошлись?
— А вы у его матери спросите.
— Гражданку Панкову Нину Георгиевну «скорая» только что увезла.
— Максимыч! — позвал майора коллега. — Тут еще свидетели. Это интересно.
Он подвел к майору пожилую пару: бабульку в стеганом халате, наброшенном прямо на ночную рубашку, и крепенького дедка в тренировочных штанах.
— Максимыч, из их окон двор как на ладони. Говорят, когда раздались выстрелы, они смотрели телевизор.
— Да, да, молодой человек, мы смотрели телевизор, — бабулька закивала барашками кудрей.
— Что смотрели? — вяло поинтересовался майор.
— Футбол.
— Болельщики?
— Знамо дело. — Дед хитро прищурился. — Нашито опять проиграли! Как только им гол забили, я…
Тут же вмешалась бабуля:
— Тут за окном что-то как затрещит, как затрещит! Я думала, опять мальчишки чего-то взрывают. Знаете, молодой человек, я так боюсь этих взрывов, а сейчас каждый день все взрывают и взрывают. Нет, в наше время все было по-другому.
— Значит, вы подумали, что это балуются мальчишки, и выглянули в окно?
— Ну да, ну да. — Она вновь закивала кудрявой головой. — Я все время боюсь, что будет гореть. Я еще взяла лейку.
— Зачем?
— Чтобы залить, молодой человек, чтобы залить. Но там ничего не горело.
— Зато у подъезда лежал труп. Так я понимаю? — Бабулька тяжело вздохнула. — Кого вы видели во, дворе?
— Молодой человек, мне семьдесят два года. Глаза-то уже не те. Было темно. Может быть, кто-то и мелькнул. Кажется, мужчина. Я разглядела только машину, потому что она была очень большая.
— Какая была машина?
— Что-то черное, огромное, кажется, не «Жигули».
— «Мерседес», бабка, — не выдержал дед Майор тут же вцепился в него:
— Откуда вы знаете, что это был именно «Мерседес»?
— Так на ем вся верхушка разъезжает! Телевизор-то смотрим. Вот такой он и был, как по телевизору показывают.
— Шура, что общего у мелкого торгового агента с «Мерседесом»? — повернулся майор к своему коллеге.
— Не без бабы. Как ваше имя-отчество, бабушка?
— Клавдия Валентиновна, — с готовностью ответила бабулька.
— Клавдия Валентиновна, вы в этом доме давно живете?
— Всю жизнь, — гордо ответила она. — То есть с тех самых пор, как его построили.
— А Панкова хорошо знали?
— Ванечку? Да кто ж его не знал? Такой красивый мальчик!
— У него, говорят, была жена, которую он бросил. И вроде бы они последнее время снова сошлись?
— С Анечкой? Да, она с ним недавно приезжала. — Бабулька утвердительно закивала головой.
— На чем?
— На машине.
— На какой машине?
— Молодой человек, я знаю только, что это были не «Жигули».
— «Мерседес», бабка, — опять вмешался дед.
— У этой Анечки есть «Мерседес»?
Дед опять хитро прищурился:
— Он самый.
— Ну ладно. И так все ясно, — вздохнул майор. — Надо искать эту Анечку.
Тело уже унесли, эксперт заканчивал свою работу.
Ваня Панков оставил Анну в покое. Теперь уже навсегда.
* * *
Анна смотрела на серый рассвет за окном и никак не могла уснуть. Как только она закрывала глаза, перед ней отчетливо возникал Ваня Панков, оседающий на землю. У него было очень удивленное лицо: мол, как же так? Особенно Анне запомнились его руки, шарящие по пиджаку. Похоже, что в эти последние мгновения своей жизни он искал носовой платок, чтобы вытереть кровь, пачкающую белую рубашку.
Анну трясло, она несколько раз вскакивала с постели и стучала в комнату Дэна, но Дэна не было.
Когда она вернулась поздно вечером, в доме почти никого не было. Анна застала только мать, которая и доложила о том, что сразу после ее звонка Дэн пулей выскочил из дома, а Стас заявил, что поедет проведать своего приятеля. Сашка же, кажется, заперся в своей комнате, но там подозрительно тихо. И вообще, в доме пусто и страшно.
«Напиться, что ли?— подумала Анна.— Нет, нельзя. Вдруг завтра придет милиция? Надо быть готовой к защите». Она понимала, что теперь ей понадобится хороший адвокат. Малиновский? Больше она никому не может довериться. Кончилась спокойная? жизнь. Панков убит. Что дальше?
Анна закрыла глаза. Было уже пять часов утра, а сон так и не пришел. Она пролежала еще часа три. Около восьми утра за окном послышался звук работающего мотора. Анна вскочила и резко отдернула занавеску.
Это был серый «Гольф» Дэна. Он вышел из машины, но в дом заходить не спешил. Анна открыла окно и крикнула ему:
— Зайди! — Дэн вздрогнул и, кажется, хотел убежать. Анна вновь крикнула: — Дэн! Зайди!
Он нехотя пошел к входной двери. Анна выбежала из спальни. Дэна она перехватила уже на лестнице, ведущей на второй этаж.
— Ты где был? Где ты был? Где? — как заведенная, повторяла Анна.
— Дай мне, пожалуйста, пройти.
— Нет. Не дам. Ты был там? — Она тряхнула его как следует. — Не надо было этого делать! Не надо! Ты не видел мою губную помаду?
— Какую еще помаду?
— Новую, красную. Я всю ночь ищу эту помаду. Странно, куда я могла ее засунуть?
— Да при чем здесь вообще твоя помада?
— Не знаю. Я вообще ничего не понимаю. — Анна растерянно взглянула на него. — У меня в голове все перемешалось… Ты видел?
— Да.
— Панкова?
— Всех.
— Какого черта тебя вообще туда понесло?
— Анна! — Он умоляюще посмотрел на нее.
— Ты был дома, понял? И я была дома. Все были дома.
— А Стас?
— Не знаю. При чем здесь Стас?
— Так… Поесть нечего?
— Поесть? — удивилась Анна.
— Ну да. Я всю ночь катался по Садовому кольцу. По кругу.
— Зачем?
— Думал.
— И что надумал?
— Они ничего не докажут. А я сам ничего и не скажу.
— Думаешь, они уже сегодня приедут?
— Конечно, — утвердительно кивнул Денис.
— И что мы будем делать?
— Может, им денег дать?
— С ума сошел? Вот так, с бухты-барахты, взять, и дать денег! Нет, это не наша с тобой забота. Надо маме сказать, чтобы не сболтнула чего-нибудь лишнего. И тете. Кстати, где она? Я что-то ни вчера ее не видела, ни сегодня.
— Спит, наверное. Не надо их всех будить. Как думаешь, они уже знают?
— Кто они? В доме никого нет! Пойдем, Дэн, выпьем. Всю ночь этого хочу, только компании подходящей нет.
— А сколько сейчас времени?
— Девятый час.
Они прошли на кухню. Анна достала из холодильника бутылку водки, апельсиновый сок, лед. Дэн наполнил стаканы. Они выпили, Дэн полез в холодильник, загремел тарелками, вытащил завтрак. Некоторое время в доме было удивительно тихо. Потом хлопнула входная дверь. Через несколько минут на кухне появился Стас.
— Ты откуда? — спросила Анна.
— С автобуса, — буркнул он, хватаясь за батон копченой колбасы. — А у вас тут что, поминки?