- Оставляю это вам, сэр. В таком вопросе ваше мнение, несомненно, весомее. Позволите ли пользоваться фехтовальным автоматом до истечения срока?
- Разумеется.
- Тогда до встречи. - Герцог поклонился. - О'Двайер? Разведчик неохотно оторвался от наполовину разобранного пистолета.
- Нам пора возвращаться.
С ловкостью знатока своего дела О'Двайер вернул экспонату первоначальный вид и отдал честь Лорду Акуле.
- Неплохо было бы сюда еще разок заглянуть, - сказал он на прощание.
Лорд Акула смотрел на него, как на пустое место. Разведчик пожал плечами и пошел за Герцогом Квинским. Немного погодя, глядя на уплывающего воздушного змея-гиганта, Лорд Акула думал над загадкой души Герцога Квинского, вдруг обнажившейся в их беседе, но ответа не было. Кроме привычных мыслей о всеобщей глупости космоса, ничего не приходило на ум. Герцог Квинский был средоточием всего порочного и дисгармоничного, и его смерть могла послужить хотя бы негромким протестом против вселенского хаоса, а случись Герцогу взять верх - еще лучше. Правда, Лорду Акуле не очень-то верилось, что он будет убит.
Глава 8.
Вопросы чести
Через некоторое время после встречи Герцога Квинского и Лорда Акулы разведчик Кевин О'Двайер пришел к выводу о необходимости побольше двигаться и отправился в сладко пахнущий лес неподалеку от герцогского дворца. Как только до него дошли размеры объявленных в игре ставок, беспокойство за своего патрона не оставляло О'Двайера. Он был лично заинтересован в добром здравии Герцога Квинского, а кроме того, испытывал к нему симпатию, вроде той, что часто вызывают к себе в людях большие добродушные собаки. Возможно, солдату и не пристала такая сентиментальность, но его она вполне устраивала. Сидя у подножия огромного желтого нарцисса, он давал отдых обленившимся ногам и не переставал размышлять о дуэли.
Ароматы грандиозного цветника пьянили и навевали сон. О'Двайер клевал носом и непременно заснул бы окончательно, если бы не почувствовал, как его трясут за плечо. Пробурчав что-то невразумительное, он открыл глаза и прямо перед собой увидел худую физиономию старого боевого товарища. Разведчик Ган Хок жестом призвал О'Двайера к молчанию и шепнул с опаской:
- Поблизости никого нет?
- Кроме тебя. - Шутка показалась О'Двайеру удачной, и он улыбнулся.
- Это серьезно. - Тощее тело Ган Хока вынырнуло из кустов.
- Мы пытаемся с тобой связаться уже несколько дней. Решено отсюда сматываться. Сержант Мартинес специально послал меня за тобой. Ты слышал про наш побег?
- Толком ничего. Знаю, что вас хватились. Что случилось-то?
- Да ничего, просто мы решили, что наш долг - попытаться вернуться назад. Сержант Мартинес назвал нас дезертирами.
- Я считал себя военнопленным, - сказал рассудительный О'Двайер, - раз мы не можем вернуться. Самые опытные путешественники во времени - и те не могут такого попробовать. Нам же объясняли.
- Сержант Мартинес в это не верит.
- А я верю.
- Это не нашего ума дело, солдат, - строго сказал Ган Хок.
- Прежде всего надлежит прибыть в свою часть. Я доставлю тебя на наш командный пункт. Мы соорудили дивную лисью нору на выходе из этих джунглей, но время идет, и наши съестные припасы тают. И силовые Кольца у нас не работают. А еще нам нужно добыть оружие. Без него план сержанта Мартинеса неосуществим. Сквозь прореху на рубашке О'Двайер почесал живот.
- Звучит по-идиотски. А ты что скажешь? У Мартинеса все в порядке с головой?
- Он - наш командир. Больше нам знать не положено.
До своего житья у Герцога Квинского солдат О'Двайер нашел бы слова своего приятеля вполне логичными, но в данный момент они никак не ласкали его слух.
- Передай сержанту - я решил остаться. О'кей?
- Это дезертирство. Посмотри на себя - ты готов снюхаться с врагом!
- Какие же это враги, они наши потомки.
- И они существуют сегодня, потому что мы выполнили свой долг и разгромили Стервятников, а иначе и не было бы никаких потомков. - Голос Ган Хока звенел и прерывался. Оратор, видно, давно не ел. - Если не пойдешь добровольно, будешь считаться дезертиром. - Ган Хок положил руку на нож, висевший у пояса.
О'Двайер прикинул свое незавидное положение.
- Ладно, пойдем. Все равно у вашего плана нет никаких шансов.
- Сержант все разыграет как по нотам, и шансы у нас неплохие.
Разведчик О'Двайер поднялся со вздохом и поплелся за разведчиком Ган Хоком, соблюдавшим максимальную скрытность передвижения в лесу.
* * *
- Дражайший Герцог, вы не можете воспринимать условия дуэли всерьез! - Железная Орхидея расхаживала по гимзалу, блестя кожей, переливающейся, как радуга.
Пальцы Герцога бесцельно перебирали складки плаща отключенного дуэльного автомата.
- Я ведь согласился с ними, - примирительно сказал он. - Думал сделать приятное вам, моя одетая лепестками нежность.
- Вы знаете, я опечалена.
- Об этом нужно рассказать Вертеру. Вот он удивится. Для него грусть - высшее наслаждение.
- Я буду скучать без вашего общества, если Лорд Акула вас убьет. А он убьет, не сомневайтесь.
- Чепуха. Разве я не разделываюсь с его автоматом?
- Кто знает, как составлялась программа этой машинки. Может быть, все нарочно подстроено.
- С какой стати? Он отговаривал меня от дуэли не меньше вашего.
- Это тоже могло быть трюком.
- Акуле не свойственна хитрость, она не в его природе.
- Что вы можете знать о его природе? Что вообще о нем известно?
- Маловато, но я полагаюсь на интуицию. Об этом свойстве своего друга Железная Орхидея имела весьма невысокое мнение.
- Если вы немного задержитесь, - сказал примирительно Герцог, - то сможете сами оценить мое мастерство. Автомат действует по команде голосом. Сейчас он получит задание попытаться нанести мне ранящий укол.
Он встал в позицию и скомандовал:
- Бой до ранения!
Механический дуэлянт изготовился к поединку, покачиваясь на цыпочках.
- Извините, - холодно сказала Железная Орхидея, - мне не хочется смотреть. Всего доброго, Герцог Квинский.
Герцог не понял причин такой резкой перемены настроения гостьи.
- До свидания, драгоценная Железная Орхидея.
Клинки скрестились. Автомат атаковал, Герцог парировал.
Железная Орхидея поспешно вышла.
Перевернувшись за дворцовой дверью с головы на ноги, она уселась в аэромобиль - райскую птичку - и приказала лететь к Лорду Акуле Неизвестному.
Под крыльями птички сменялись незавершенные или полуразвалившиеся сцены и ландшафты. Среди них были и творения Герцога - горы, города, пейзажи в роскошных рассветах. Потом внизу возникла бесплодная равнина, а на горизонте - бурые горы, возле которых воздвиг Лорд Акула свое неказистое жилище.
Райское оперение, взметнув облако пыли, соприкоснулось с землей. Железная Орхидея выпрыгнула из экипажа, подошла к двери и постучала. В проеме отворившейся двери стоял человек в маске.
- Лорд Акула, я явилась просить вас...
- Я не Лорд, - прозвучало из-под маски. Голос, несомненно, принадлежал Акуле. - Я его слуга. Мой хозяин находится в дуэльной комнате. У вас важное дело?
- Да, и спешное.
- Я доложу о вашем приезде. - Автомат затворил дверь.
Возмущенная столь откровенной бесцеремонностью, Железная Орхидея осталась дожидаться снаружи. Через некоторое время дверь открылась вновь.
- Лорд Акула вас примет. Следуйте за мной, - пригласил механический слуга.
Интерьер поразил Железную Орхидею оскорбительной для глаз симметричностью. Робот привел ее в комнату, где были стул и пульт, а также какие-то сооружения, похожие на грубо сработанные механизмы. Лорд Акула стоял у стены с узким мечом в руке.
- Вы - Железная Орхидея?
- Помните, мы виделись, когда вы вызвали на дуэль моего друга?
- Помню, но я никого не вызывал. Он спрашивал, как можно возместить уничтожение моих лишайников. На них Герцог воздвиг свой континент.
- Африк.
- Уж не знаю, как он там назывался. Я обмолвился о дуэли потому, что всегда мечтал проверить себя в поединке с простым смертным. И сразу же пожалел об этих условиях - мне стало ясно, для чего моему противнику нужен поединок.
- Выходит, вы готовы отказаться?
- Это мне не нравится, мадам. Выставить себя шутом перед всеми этими неутомимо забавляющимися, глупыми и капризными индивидуалистами, которых вам угодно называть своими друзьями.
- Я вас не понимаю.
- Ни чуточки не сомневаюсь.
- Меня огорчает ваше озлобление.
- К чему огорчаться? - искренне удивился Лорд. - Меня лично огорчает вся эта суета, нарушающая мое одиночество. Вы - уже третий визитер.
- Вы только откажитесь от поединка, и никто больше вас не потревожит.
Маска акулы глядела в сторону.
- Я намерен убить Герцога Квинского в назидание всем вам, чтобы показать бессмысленную пустоту всего сущего и, в частности, вашу. Если он убьет меня, я так же буду удовлетворен. Это для меня дело чести.