Первая жена Иуды - Анна Данилова 14 стр.


…Она поняла, что перегнула палку. Расстроилась окончательно. И тогда решила пустить в ход свой последний аргумент:

– Марк, я не сказала тебе еще кое-что… Вчера я была у Тамары. Пробовала ей вернуть ее баварское блюдо. Я же понимаю, что это очень дорогая вещь…

– Ты была у Тамары? Вы, женщины, – удивительный народ. Носитесь со своими стекляшками… Ну и что?

– Ее дома не было. Георгий сказал, что Тамара на даче.

– И ты, конечно, поехала на дачу?

– Да. Поехала. Но ее и там не оказалось. Понимаешь, была такая жара, я так устала, что решила отдохнуть перед тем, как вернуться в город.

– Ты ездила с блюдом? С вашим драгоценным, вернее, бесценным блюдом?

– Именно. Такси, как ты понимаешь, там не поймать, пришлось бы добираться до города на автобусе, а это для блюда опасно… Вот я и решила оставить его на даче. Словом, я решила пробраться туда, влезла в окно.

– Рита, я и не предполагал, что ты способна на такие отчаянные поступки…

– Да я и сама от себя такого не ожидала. Но главное не в этом… Оказавшись на даче, я… Марк, я там уснула. На диване. А когда проснулась, позвонила Тамаре…

– А раньше ты ей позвонить не могла? Сказать, что ты на ее даче?

– Я звонила, но у нее телефон не отвечал… Марк, не хотела тебе говорить, но я предполагаю, что Тамара изменяет своему мужу… Не стану же я ее подставлять. Это ее дела, ее жизнь… Да дело и не в этом. Просто я там, на даче, кое-что нашла…

И Рита достала из сумки маленький пакетик, в котором лежали почерневшие от огня клочки бумаги.

– Вот, смотри… Это остатки блокнота. Я там разобрала два слова: «ресторан «Коломба». В нашем городе такого ресторана нет. Вот я и подумала. Ведь Зося тоже бывала на этой даче, убиралась, готовила, ухаживала за цветами. Это мог быть ее блокнот. Поскольку она поехала в Москву, то и ресторан «Коломба» может иметь отношение к Москве… Понимаю, ты в душе смеешься надо мной…

– Вовсе нет. Это действительно интересная находка.

– Марк, мне важно знать: почерк, которым написано расписание московского поезда и название ресторана, – принадлежит ли он одному и тому же человеку или нет… – Рита вложила пластиковый пакет с остатками обгоревшего блокнота в руку Марка. – Теперь ты понимаешь, что я должна поехать в Москву. Я попытаюсь вникнуть сразу в два дела: и в убийство Рубина, если ты мне достанешь билет в одном купе с его вдовой, и в исчезновение Зоси. Ты же понимаешь, что страницы блокнота оказались в камине не случайно. Кто-то не хотел, чтобы их видели. И, судя по тому, что Зося уехала в Москву, никого не предупредив, можно сказать, тайно, следовательно, пытаться сжечь эти листки могла только она. Вероятно, в ее исчезновении существует какая-то тайна, о которой она не собиралась никому рассказывать. Даже Тамаре, человеку, искренне желавшему помочь ей. Мы же не знаем, почему она не захотела показывать Тамаре своего паспорта, даже фамилию свою не назвала… И уехала тайно…

– Только не накручивай сильно… Она могла элементарно познакомиться с мужчиной…

– А труп в Москве?

– Он не опознан, я же говорил…

– Значит, мне надо прихватить с собой в Москву фотографию Зоси. Хотя… Я не уверена, что такая фотография вообще существует. Разве что в ее личных вещах. Но в любом случае я могла бы нарисовать ее портрет или просто поехать в Москву и опознать ее… Так ты отпускаешь меня?

– А что я буду здесь без тебя делать? Сходить с ума, переживать, как ты там, не случилось ли что с тобой?

– Ну что со мной может случиться? Вдова Рубина меня не съест, она ни за что не поймет, что я так называемая подсадная утка. В морге, куда меня привезет, я надеюсь, твой друг Смирнов, труп рыжеволосой женщины тоже не представляет собой опасности… В ресторане «Коломба» я просто возьму кофе…

– Ты поосторожнее с кофе-то… Та женщина тоже выпила кофе…

Рита поняла, что сумела уговорить Марка отпустить ее, а потому не находила себе места от радости. Теперь, когда трудный разговор был позади, ей оставалось только собраться, позвонить Тамаре и сказать, что она срочно вылетает в Петербург, на выставку своего приятеля (никто, кроме Марка, не должен знать о том, что она собирается ехать в Москву, даже Тамара). Но перед этим она хотела успеть съездить еще в одно место, о чем не желала говорить даже Марку.

В полночь Марку позвонили и сообщили, что вдова Рубина взяла билет на завтра, на трехчасовой московский поезд, что, к счастью, в купе есть два свободных места, одно из которых уже забронировано на имя Маргариты Андреевны Орловой. Следовательно, у Риты было достаточно времени, чтобы успеть взглянуть на деревенский дом Рындиных в Татищеве.

Вера Трушина проснулась рано, выскользнула из чужой постели, постояла немного перед большим зеркалом в резной деревянной раме, вздохнула, как делала это каждое утро, когда осознавала, что все то, что она имеет счастье видеть перед собой вот уже несколько месяцев, не принадлежит ей, и уныло побрела в душ. Но и там, в розовом кафельном раю, намыливаясь душистым мылом, думала о том, что как хорошо было бы, если бы этот благоустроенный дом с красивой мебелью, горячей водой, паровым отоплением и прочими удобствами когда-нибудь стал ее домом.

Татищево – большая железнодорожная станция, поселок, но справедливее его было бы назвать все же большой деревней – всегда представлялся Вере чем-то вроде трамплина перед большим и решительным прыжком в другую жизнь. Как и все жители станций, Вера, всю жизнь прожившая под стук колес проезжающих мимо поездов, мечтала вырваться куда-нибудь подальше отсюда, в другую жизнь, полную красивых домов, вещей, мужчин, театров и магазинов. Но все сложилось изначально глупо, неправильно, как и у других ее сверстниц: раннее замужество, подталкиваемое неожиданной и несвоевременной беременностью, пьяница-муж, развод… В результате она осталась вдвоем с сыном в старом родительском доме, со скромным дипломом бухгалтера на руках и мизерной зарплатой в потрепанном кошельке. Спасали козы, корова да птица. Время от времени к ней захаживал любовник – пятидесятилетний адвокат-вдовец, Виктор Николаевич, приносил сверток с любимой им «Краковской» колбасой, коробкой конфет и бутылкой вина. Вечера, проведенные с ним, немного скрашивали унылую и однообразную жизнь Веры и заставляли ее хотя бы немного следить за собой.

Все в ее жизни изменилось с появлением Тамары Рындиной. Ее муж унаследовал соседский дом, Тамара приехала и как-то очень быстро и легко привела дом в порядок – наняла строителей, сантехников, купила мебель, ковры, посуду. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы заинтересовать Веру несложной, но постоянной работой: следить за домом и небольшим огородиком, ухаживать за цветами и своевременно оплачивать все счета – за воду, газ, электричество и телефон. Вера согласилась сразу – Тамара дала ей авансом пятьдесят долларов и сказала, если ее все устроит, то заплатит еще столько же, что и будет составлять ее месячное жалованье. Вот только ни слова не было сказано о том, чтобы Вера ночевала в доме. Спросить напрямую Вера постеснялась, но, рассудив, что сторожить дом все же лучше, находясь внутри его, сама приняла решение спать в хозяйской спальне, хотя всякий раз испытывала при этом неприятное чувство человека, забравшегося в чужой дом. Тамара, еще ни разу не заставшая ее там, даже и не подозревала, в какие игры играет ее помощница по хозяйству и как изменилась ее жизнь с новыми открывшимися перед ней возможностями. Мало того что она, запершись в доме, возомнила себя его хозяйкой, так она стала приглашать туда своего любовника и потребовала, чтобы он приходил к ней не только с колбасой и конфетами, но и духами. «Чтоб все как в городе», – заявила она прижимистому адвокату-любовнику, развалясь в кресле в черном кружевном хозяйском пеньюаре.

Тамара приезжала редко, ходила по дому, осматривала его, любовалась аккуратными ухоженными грядками с зеленью и овощами, нюхала цветы и всем своим видом показывала довольство своей жизнью. С интересом слушала Веру, ее нехитрые житейские истории, расспрашивала про соседей и называла все это настоящей жизнью. Когда же она после экскурсии по своему имению, как Тамара любила называть дом с садом, усаживалась в роскошную черную машину, Вера испытывала почти физическую боль: она давилась от зависти, просто зеленела…

Однажды во время уборки она увидела, как к воротам подъехал желтый автомобиль – такси было большой редкостью в Татищеве. Вера выронила тряпку из рук и бросилась к окну. Из такси вышла невысокая рыжеволосая женщина в джинсах, с большой сумкой в руках и уверенно направилась к дому. Вера вышла ей навстречу, с трудом подавляя в себе чувство неприязни, которое моментально возникло у нее к этой незнакомке. Она сразу догадалась, что дамочка имеет отношение к Тамаре, к ее городской жизни. Подруга, сестра, дальняя родственница…

– Доброе утро, – просто сказала женщина и поставила на крыльцо тяжелую сумку. – Меня зовут Зося. Я – домработница Тамары. Она попросила меня помочь вам подготовиться к приему гостей.

Назад Дальше