— Закон вступил в силу 29 марта 1754 года, ваша светлость, — возвратился с ответом Оверстоун.
Торн вопросительно взглянул на Кристиана, тот поморщился:
— Мы отплыли в середине марта.
— Если нужно, Поултни изучит закон подробнее, — сказал Оверстоун.
— Спасибо. — Торн отпустил секретаря.
— Поултни? — переспросил Кристиан.
— Мой юрист, занимается законодательными и теоретическими вопросами.
— И сколько у тебя юристов?
— Я счет потерял.
Кристиан передернул плечами.
— Когда-нибудь и ты к этому придешь, — без всякого сочувствия сказал Торн.
— Вряд ли. Графы Ройланды весьма незначительны, а герцоги Иторны могущественны. К тому же отец проживет еще не один десяток лет, а я, вероятно, умру молодым и, даст Бог, в ореоле славы.
— Черт бы тебя побрал, Кристиан! Что ты несешь?!
— Прости, но к этой мысли привыкаешь.
— Лучше бы ты привык к мысли, что женат. Кстати, с чего ты взял, что она умерла?
— Я получил об этом письмо в пятьдесят шестом.
— Тогда почему ты сейчас явился ко мне?
— Потому что кто-то из Йоркшира интересуется Джеком Хиллом. — Кристиан пересказал разговор с Делахью.
— Странный у тебя способ рассказывать историю. — Торн отхлебнул чай. — Этот запрос может не иметь к тебе никакого отношения.
— Верно. А письмо о ее смерти может быть фальшивкой.
— По какой причине?
— Бедная девушка была взята силой, а потом стала свидетельницей убийства. Не удивлюсь, если она не хотела иметь со мной ничего общего.
Торн кивнул.
— Тогда оставь покойную женушку с миром, на земле или на небесах. Непохоже, что ты планируешь жениться на другой. — Кристиана, видимо, передернуло, и Торн уставился на него. — Или собираешься?
— Вовсе нет, но отец начал подталкивать.
— Почему? Ему сыновей не хватает?
— Хватает, но, как всегда, не хватает денег. И он сообразил, что обещание будущей графской короны дорого стоит на брачном рынке.
— Черт! — Торн, похоже, тоже вздрогнул. — В таком случае я тебе искренне сочувствую. Полагаю, служба в гвардии не дает возможности затаиться и отсидеться.
— Вот именно. Хозяйки всех этих балов и вечеринок считают, что мы существуем исключительно для их удовольствия. В скучные летние дни все было не так плохо, но когда начнется зимний сезон…
— Да уж. Но по крайней мере Брачный акт означает, что нельзя заманить тебя в объятия и таким способом заполучить титул.
— Или тебя, — сказал Кристиан.
— Или меня.
— Благослови Господь лорда Хардуика.
— Аминь. Что касается твоего отца, его прихоть пройдет.
Кристиан рассматривал собственные манжеты.
— К сожалению, уже есть претендентка.
— На роль твоей жены?
Кристиан поднял глаза:
— Леди Джессинем.
Лицо Торна застыло.
— А-а-а…
— Твоя любовница, как я понимаю?
Торн посмотрел ему в глаза:
— Уже нет, теперь она вдова.
— А-а-а… — в свою очередь, протянул Кристиан. Жена пожилого и покладистого мужа, леди Джессинем прекрасно подходила на роль любовницы, но смерть ее супруга все изменила.
— Я знал, что она подыскивает нового мужа, — сказал Торн, — и на сей раз по собственному выбору. Я, конечно, прекрасно подхожу на эту роль, но дал ясно понять свою позицию. Мне надо твердо знать, что в жилах моего наследника течет моя кровь. Удивлен, что твой отец считает эту даму подходящей.
— Он не знает о ее репутации.
— Этого и не нужно, чтобы понять, что он пригреет на груди змею.
— Ты знаешь моего отца, — сказал Кристиан. — Он уверен, что мои обаяние и преданность изменят ее. Думаю, он уже воображает, как она вместе с моей матушкой раскладывает джем по банкам. И конечно, он убежден, что как только она увидит многочисленных маленьких Хиллов, она тут же их всех полюбит.
— В любви к детям нет ничего плохого.
— Конечно, но я намереваюсь избежать дополнительных проблем и вообще не жениться.
— Не жениться снова, — с явным удовольствием уточнил Торн.
— Иди к черту! — Но Кристиан тут же добавил: — О Господи…
— Что такое? — встревожился Торн.
— Законный брак. Дети. Хотя это и маловероятно, но если эта Доркас Фроггат жива, то все ее дети юридически становятся моими?
— Включая сына, — сказал Торн, поставив чашку, — который будет наследником графского титула. Но у мужа должна быть возможность зачать ребенка. Ты десять лет не был рядом с этой женщиной.
Кристиан успокоился лишь на мгновение. Похоже, Мур поспешил осуществить брачные отношения.
— Ты немедленно уехал.
— Но какое-то время находился в том районе.
— Значит, она может утверждать, что вы воссоединились в следующие дни, и у тебя нет возможности это опровергнуть, — сказал Торн. — И даже если жена умерла, кто-то, возможно, пытается действовать в интересах ребенка, не зная всей правды.
Кристиан выругался.
— Но почему теперь? Почему кто-то начал копаться в этом деле десять лет спустя?
Торн снова налил себе чаю и предложил Кристиану.
— Мне сейчас нужно что-то покрепче.
Поднявшись, Торн налил из графина бренди и вручил Кристиану стакан.
— Не забывай про графский титул. Это было во всех газетах. Кто-то в Йоркшире прочитал, что сэр Джеймс Хилл стал новым графом Ройландом, и задумался.
— Хилл — распространенная фамилия, — возразил Кристиан.
Торн снова сел.
— Но даже в юности ты не был простым. Имена детей нового графа нетрудно выяснить…
— Я назвался Джеком.
Торн кивнул:
— Определенная защита, но даже в этом случае могут быть сделаны запросы о молодом офицере по фамилии Хилл.
— Спустя год после того, как отец стал графом? — Кристиану ситуация с каждой минутой нравилась все меньше. Он осушил стаканчик и встал, чтобы снова наполнить его.
— В провинцию новости доходят медленно, — сказал Торн. — Интересоваться может сама Доркас, возможно, живущая в стесненных обстоятельствах. Она понимает, что могла бы быть виконтессой. Ее сын, если он у нее есть, может претендовать на графский титул…
— Виконтессой она может быть, но я раньше ее в аду увижу, чем она навяжет мне ублюдка Мура.
— Конечно, но этот запрос из Йоркшира означает, что что-то происходит. Мы должны действовать быстро и выяснить, жива ли Доркас и был ли у нее ребенок. Мои люди наведут справки в Йоркшире.
Кристиан поставил стакан.
— Я не собираюсь забиваться в щель в ожидании неприятностей. Я должен действовать.
— И получить еще одно ранение?
— Таковы законы войны.
— Это не война, — сказал Торн, — здесь необходим другой подход. Оставь это дело мне.
— Что ты можешь сделать, если обнаружишь, что Доркас жива?
— Подкупить ее.
— Не выйдет, если ее тетушка еще здравствует. Черт возьми, вероятно, за всем этим стоит она. Она врезалась мне в память — это чудовищное существо со скрипучим йоркширским выговором и ужасными подручными, которые по ее приказу любому глотку перережут.
— Это какое-то Средневековье, тебе не кажется?
— Таков Йоркшир.
— Я встречал цивилизованных йоркширцев. В том числе женщин. Графиня Аррадейл, например.
— Такая же ужасная, особенно теперь, когда она еще и маркиза Ротгар. Мне нравятся женщины приятные и податливые.
Губы Торна дрогнули.
— А если твоя Доркас такая? Что тогда?
— Безмозглая — да, в это я могу поверить, но податливая… Не из этой конюшни.
Торн тоже поднялся:
— Позволь мне заняться этим, Кристиан. Ты создан для действий, а не для переговоров и тонких расследований.
Кристиан шагал по комнате.
— Я не могу сидеть на месте. Хорошо тебе, ты хозяин жизни, у тебя все всегда под контролем.
— Спасибо, — сухо заметил Торн.
— Помилуй, это вовсе не упрек!
Друзья не стали на этом останавливаться, но все-таки это прозвучало укором.
Торн имел привычку все контролировать и сверхъестественно владел собой. Наверное, все из-за того, что он родился герцогом и рос без семьи. Когда ему было три года, его мать вышла замуж за француза и ей не позволили увезти сына из страны.
Торна растили безупречно добросовестные опекуны и попечители.
— Если я и женат, брак можно аннулировать, поскольку с обеих сторон было принуждение, — нарушив неловкую тишину, сказал Кристиан.
— Это всегда непросто, — покачал головой Торн. — Можно уцепиться за необходимость осуществления брачных отношений, когда клятвы произносятся вне церкви…
— Мы определенно этого не сделали.
— Если кто-то лишил ее девственности, это трудно доказать.
— У меня не было согласия отца, — сказал Кристиан. — Это наверняка кое-что значит.
— Нет. Это и было главным пунктом реформы Хардуика: дать родителям контроль над малолетними и предотвратить тайные браки. — Он взял Кристиана за руку. — Не волнуйся. Мы это уладим. Какие документы у тебя есть?