— Через две недели.
— Я могу взять из своих денег, — начала Калли. Мистер Филлипс оставил ей почти тысячу фунтов, они были вложены под четыре процента. Это был очень небольшой доход, но они в нем нуждались.
— Если мы их потратим, у нас ничего не останется. С доходом от твоих денег и бабушкиной рентой у нас хоть что-нибудь будет.
Ее сестра вздохнула:
— Может быть, майор Хейз скоро отыщет папу. Крессида промолчала. Она теребила юбку и не отрывала от сестры глаз.
— Ты же не считаешь, что ему нужно отказать? Крессида пожала плечами.
— Найди хоть одну причину почему! — воскликнула Калли, упираясь руками в бока. — Кто еще предложил нам помощь?
— Я ничего о нем не знаю, — пробормотала она. — Он внушает мне… беспокойство.
— Меня все это тоже тревожит, но нам не приходится выбирать.
— Я знаю. — Крессиде стало легче от мысли, что Калли испытывала сходные чувства, но сумела перебороть неприязнь. Крессида хотела бы избавиться от этого чувства, она хотела даже большего — чтобы ее нервы не прыгали, как колокольчик у дверей лавки, когда он смотрел на нее.
— У бабушки кончился тоник, — печально заметила Калли. — Я схожу за ним в город.
— Нет, я сама схожу. — Крессида вскочила. Ей необходимо было действовать. Может быть, в дороге ей придет в голову какое-нибудь разумное решение, замечательный план, который спасет их. Простой план, который позволит улучшить их финансовое положение. Даже маленький успех пошел бы им на пользу. Но пока она надевала шляпку и пересчитывала те немногие оставшиеся монеты перед тем, как отправиться в путь, ничего стоящего ей в голову не пришло.
Глава 6
Следующая встреча Алека с мисс Тернер была совершенно случайной.
Он ехал из Пенфорда в Марстон и нагнал ее, шагающую по дороге с корзинкой, висящей на руке. Алек узнал ее даже со спины. Невозможно было не узнать ее стремительную походку, ее рост и тонкую линию шеи под соломенной шляпкой. Она посторонилась, чтобы дать дорогу кабриолету, но он остановил лошадь раньше, чем успел подумать об этом.
— Добрый день, мисс Тернер.
Она повернула к нему лицо, ее глаза с пляшущими золотыми искорками широко раскрылись от удивления.
— О, — произнесла она, явно нервничая. — Добрый день, сэр.
Алек улыбнулся:
— Вы идете в Марстон? Уставившись на него, она кивнула.
— Могу я подвезти вас?
— Э-э… — Она колебалась, дергая за ленту шляпки. Ленты были яркого вишневого цвета, они удивительно контрастировали с ее простым серым платьем. Эти яркие цветные ленточки притягивали взгляд.
— Меня послали, чтобы я забрал домой мою сестру Джулию, и я буду рад, если вы составите мне компанию, — сказал он.
Он все равно собирался повидать ее. Предложив подвезти ее до города, он избавит себя от поездки в Бригхэмптон. Она стоит, раздумывая, забавно закусив нижнюю губу. Эта ее манера закусывать губу почему-то интересует его гораздо больше, чем любое из тех заданий, которые когда-либо поручал ему Джон Стаффорд.
Наконец она вежливо улыбнулась ему:
— Спасибо, вы очень добры.
Он спрыгнул с кабриолета и протянул ей руку, помогая сесть в экипаж. Пока она подбирала юбки, он обошел вокруг и сел рядом. Сиденье предназначалось для двоих, но было не очень широким. Когда он взялся за вожжи, его рука коснулась ее руки, а ее юбки упали на его сапоги, как она ни старалась придержать их. Она сидела, не двигаясь, очень прямо, глядя перед собой, обхватив руками и плотно прижимая к себе корзинку. Каждый раз, когда кабриолет попадал в выбоину на дороге, она старалась качнуться в сторону от него.
Алек уже раскаивался в том, что не сдержал своего порыва. Он слишком отзывался на каждое ее движение, чтобы убедить себя, что решил подвезти ее из вежливости или потому, что того требовала его работа. Он досадовал на себя за то, что его притягивали линия ее шеи, цвет ее глаз и выпуклости ее…
— Надеюсь, дождя не будет и ваша поездка в город не будет испорчена, — сказал он, подавляя мысли, способные увести его далеко.
Она настороженно взглянула на него:
— У меня с собой плащ. Очень любезно было с вашей стороны предложить подвезти меня.
— Для меня это удовольствие. От Бригхэмптона до города слишком далеко.
Она поджала губы.
— Не так уж далеко. И я очень люблю пешие прогулки.
Возможно, но до города около четырех миль, и ей предстояло возвращаться домой с тяжелой корзиной, а небо затягивали облака. Воздух был плотным и влажным. После жары природа жаждала дождя. Алек вспомнил о двух крепких лошадках в ее конюшне и снова прикинул, каким могло быть их финансовое положение.
— Как и я, — заметил он. — Но не в дождь.
Она ничего не сказала, и какое-то время они ехали в тишине. Молчание, знал Алек, способно творить чудеса. Нередко молчание можно использовать, как способ подтолкнуть кого-либо, чаще женщин, проговориться, особенно если у них что-то есть на уме. Взгляды, которые он время от времени бросал на нее, убеждали его в том, что это именно так. Об этом свидетельствовало и то, как она прикусывала нижнюю губу. В результате ее губы стали ярко-розовыми, влажными и очень заманчивыми. Он мысленно ругал себя последними словами, называл себя «жалким и бессовестным типом», который украдкой заглядывается на рот женщины и фантазирует насчет линий ее шеи.
— Майор Хейз, — наконец произнесла она, — я должна извиниться за тот день, когда вы первый раз появились в Бригхэмптоне. Я очень сожалею о своих действиях…
— Каких действиях, мисс Тернер?
— Обо всех, — пробормотала она.
Дорога круто свернула на запад, повторяя изгиб реки. Алек не придержал лошадь, и его спутница почти перегнулась через край кабриолета, чтобы только не коснуться его. Он гадал, было ли такое ее поведение продиктовано осторожностью или чем-то другим, и удивлялся, что его это заботит.
— Я не посчитал ваши действия обидными.
— Я боялась конокрадов, — пояснила она. — Но я не собиралась стрелять в вас.
— Никогда не поднимайте пистолет, если вы не готовы выстрелить из него.
— Я хотела только напугать того, кто мог бы украсть лошадей.
— Вы не взвели курок и стояли достаточно близко, чтобы я мог выбить пистолет из ваших рук, если бы захотел. Настоящий вор не испугался бы.
Она смотрела на него слегка удивленно.
— Вы совсем не испугались?
— Нет. — Ее интерес, смешанный с настороженностью и подозрительностью, был ему приятен. Алек не отрывал глаз от дороги, но все время чувствовал рядом с собой тепло ее тела.
— Вы часто оказывались под дулом пистолета?
— Я служил в кавалерии, мисс Тернер. Пистолеты, ружья, тяжелая артиллерия — все это стреляло.
— Да, конечно, — пробормотала она. — Я забыла.
— Откуда вам знать?
Он не удержался и посмотрел на нее. Она немного повернула голову, чтобы видеть его. Брови ее разделила тонкая линия, прядь каштановых волос выпала из-под шляпки. Алек понимал, что она формирует мнение о нем. Если она скажет, что не желает принимать от него помощь, у него не будет повода смотреть на нее.
Задание Стаффорда найти сержанта ему все равно придется выполнять, но уже без захватывающих встреч с мисс Тернер. Работать будет труднее и не так интересно. Поэтому не следовало провоцировать ее, а он ведет себя как человек, набивающий брюхо в предчувствии скорого голода. Она моргнула и отвела глаза.
— Я не знаю, — сказала она, снова глядя прямо перед собой. — Я знаю только, что вы офицер. Никогда не думала, что офицеры стремятся попасть под огонь.
Алек криво усмехнулся в ответ на этот выпад. У солдат бытовало такое мнение об офицерах, и некоторые из них оправдывали его, но только не он. Может быть, расскажи он ей, сколько раз он ходил в атаку под огнем французов, мисс Тернер стала бы лучше думать о нем.
— Могу я поинтересоваться, почему вы решили, что я собираюсь украсть лошадей?
— Ну… вы были в конюшне.
— Это так. Но я видел человека, выходящего из конюшни, который вел себя очень подозрительно. Может быть, он был вашим вором?
Она явно забеспокоилась.
— Вы, в самом деле, видели какого-то человека? — спросила она и покраснела. Она думала, что он соврал ей.
Он не стал больше ничего говорить, просто кивнул:
— Да. Крупный парень, он крался, явно желая остаться незамеченным, а потом скрылся в лесу. Мне кажется, это не ваш работник.
— Да, — пробормотала она. — Наверное, это был кредитор или человек, работающий на конюшне у мистера Бикфорда.
Кредиторы обычно входят через главную дверь и требуют денег. Алек добавил загадочного человека к перечню того, чем ему предстоит заняться.
— Непохоже, чтобы это был вор. В конце концов, день — странное время для кражи лошадей, вам не кажется?
— Поскольку я никогда не воровала лошадей, — сказала она, — я не могу знать, какое для этого нужно выбирать время.
— Советую после наступления темноты. Или во время ливня, тогда вас не будут преследовать. Конечно, лошадь в этом случае надо выбирать смирную, которая не испугается бури.