Чем дольше Бренна смотрела на него, тем сильнее билось у нее сердце – ее поразила красота Коннора, словно она впервые его увидела. Он появился среди деревьев, словно окутанный белым туманным облаком. В памяти Бренны всплыли сказки о древних великанах, которые рассказывал ей на ночь отец. Коннор так же прекрасен, как его легендарные предки, а может, еще красивее. Ни грамма лишнего жира не было на его теле, от него веяло мощью и силой. Крепкие мускулы рельефно обозначились на его предплечьях и бедрах, заиграли под атласной кожей, когда он направился к ней.
Она шагнула к нему навстречу, робко протянув ему руку.
– Я думала, ты спишь, – виновато сказала она.
– Я не могу отдыхать, когда ты не спишь.
– Почему, Коннор?
Ему понравилось, как она произнесла его имя – очень тепло и нежно.
– Я отвечаю за тебя, вот почему. Что ты здесь делала? Ты давно ушла.
Он, конечно, прекрасно знал, что она делала. Доказательством тому были ее покрасневшие от слез глаза. Единственное, ради чего он задал этот вопрос, – желание услышать ее признание в своей слабости.
– Да я плакала как ребенок. А почему тебя это забавляет?
– Я улыбаюсь, потому что слышу правду.
– Я всегда стараюсь говорить правду. Лгать так трудно. А ты всегда ходишь голый?
В голосе ее слышалось волнение – вдруг такое возможно?
– Только когда приходится гоняться за неразумными женами, – ответил он.
Он не хотел грубить ей, но она, казалось, даже не обратила внимания на его ответ. Мысленно Бренна была где-то далеко. Коннор не мог догадаться где.
Она спросила:
– Так почему ты женился на мне?
– Я завтра тебе объясню.
Он собрался повернуться и потащить ее обратно в постель, но она остановила его, уцепившись за руку.
– Ты обещал объяснить сразу после того, как нас благословит священник. Ты не веришь, что я хочу узнать правду? Может, есть причина, из-за которой ты не хочешь говорить?
– Пошли в постель. Тогда объясню.
– Да ты заснешь, прежде чем…
Она замолчала, потому что Коннор подхватил ее на руки. Его кожа была такой теплой, что ей захотелось прижаться к нему, и она не стала сопротивляться искушению, обхватила его за шею и заглянула прямо в глаза мужа.
– А почему ты плакала?
– Я думала о своей семье.
– Твоя семья теперь – это я.
Суровые слова Коннора почему-то успокоили Бренну. Сначала она не хотела говорить с ним о том, что так тревожило ее, но, когда она увидела, как он на нее смотрит, она вдруг решилась выпалить ему все, все до мелочей.
– Я тебя разочаровала, – прошептала она.
– Нет.
– Нет?
– Нет, ты не разочаровала меня.
Она ждала объяснений, но больше он не сказал ни слова. Бренна не удивилась – она уже поняла, что Коннор не любит расцвечивать свои мысли словами. Вот еще один недостаток мужа – он совершенно не умеет делать комплименты.
Но Бренна была довольна и таким признанием, ведь главным для нее было узнать, что она его не разочаровала.
О да, сегодня она устала как никогда, это был очень трудный и очень длинный день, и поэтому Бренна слишком сильно переволновалась.
Муж отнес ее на супружеское ложе под деревьями и поставил на ноги. Она попыталась отвернуться от Коннора, но он притянул ее к себе и поцеловал долгим, крепким поцелуем.
Колени Бренны ослабели, и, как только муж отпустил ее, она изящно опустилась на землю.
Когда она пришла в себя, он уже вытянулся на одеялах, и Бренна склонилась над ним, стоя на коленях.
Коннор привлек жену к себе на грудь и обнял. Он не собирался ее отпускать. Он понимал, что Бренна не забыла обещанного и ждет признания, почему он женился на ней. Но неизвестно, как она отнесется к правде. А ему вовсе не хотелось вставать и гоняться за ней ночью по лесам и полям. Женщины, как он уже замечал, способны вести себя поразительно странно, они очень обидчивы. По крайней мере жена брата Алека, Джейми, такая. Бренна ему кажется еще более чувствительной и ранимой – она не только дает понять Коннору, что обижена на него, но и заставляет обсуждать с ней это. Ей кажется, что она разочаровала его в постели, и вот, пожалуйста, теперь она требует от него ответа – так это или нет.
Он удивился тому, что ей нужна его похвала и при этом она ничуть не пытается скрыть собственную неуверенность.
Да, жена поразила его больше, куда больше, чем он ожидал от нее еще утром.
– Коннор, ты собирался сказать мне…
– Я хочу иметь сыновей.
– И дочерей тоже, – напомнила она.
– И дочерей, – согласился он. – Я тебе уже говорил. Она попыталась повернуться так, чтобы заглянуть ему в лицо, но он крепче стиснул Бренну, и она не могла пошевелиться.
Она лежала, прижавшись лицом к его руке, ощущая щекой, какая она твердая и теплая, и улыбалась.
– Но почему ты женился именно на мне? Ты мог жениться на любой женщине в Горной Шотландии.
– Но ты же просила меня.
– Пожалуйста, не выкручивайся. Мы оба знаем, ты не мог отнестись всерьез к словам ребенка.
– Как раз наоборот.
– Да ты хоть что-то помнишь? Наверняка ты… Он помнил свою встречу с ее отцом до мелочей.
– Ты дашь мне сегодня уснуть или нет? – раздраженно спросил Коннор.
– Конечно, нет. Я хочу довести до конца эту тему. Меня интересует причина, по которой ты женился на мне. Это имеет отношение к моему отцу? Да?
– Нет, – ответил он. – Причина – в моей наследственной вражде с Мак-Нейром. Он не давал покоя семье Куинлена. Он сжег их дом, уничтожил скот, погубил посевы. Он хотел присоединить их землю к своей. Об этих злодеяниях я знаю со слов спасшихся от него людей.
– Так ты воюешь с ним из-за людей, преданных тебе? – Да.
– Но должна быть еще какая-то причина. Я думаю, такие истории тебе доводилось слышать не только о Мак-Нейре, и, если бы ты так реагировал на каждую из них, сейчас у тебя было бы десять жен.
– Да, есть еще одна причина. Но сейчас не время обсуждать ее.
– Но когда-нибудь ты мне ее объяснишь?
– Да.
– Ладно. Но все же какое отношение наш брак имеет к твоей войне с Мак-Нейром?
– Очень простое, Бренна. Мак-Нейр хотел заполучить тебя в жены.
– И тогда ты меня у него украл. А почему ты меня просто не убил?
– Я не убиваю женщин.
– Я не хотела тебя оскорбить. Ты говоришь, что не убиваешь женщин, но ты безо всякой жалости просто используешь их, ведь так?
– Ну, только когда необходимо…
– Почему бы тебе тогда не продолжить воевать против него? Жаль потерь?
– Когда горец вынашивает месть в своем сердце, его не интересуют никакие потери. Но мне повезло. Да, раненые были, но погибших с нашей стороны не было ни одного. Брат приказал положить конец вражде с Мак-Нейром. В нашей стране Алек взял на себя роль посредника, потому что за ним стоит сила, способная заставить других делать то, что он считает справедливым. Женитьба на тебе – это мое последнее…
– Оскорбление?
– Ну, если хочешь, думай так.
– А что ты считаешь оскорблением?
– Разорение полей, уничтожение хороших лошадей – вот оскорбление. Убить солдата – оскорбление еще более ужасное. А что касается брака, то, по-моему, ты слишком высоко оцениваешь его. Ты рассуждаешь как женщина.
– Я бы никогда не решилась на такое.
– Я сын своего отца и практичный человек.
Ну что ж, видит Бог, он сказал правду, от которой Бренне снова захотелось заплакать.
И тогда она решила в этой ситуации тоже быть как можно практичнее и сказала себе, что все могло быть гораздо хуже. Правда, она не знала, куда еще хуже. Ею воспользовались. Какой женщине это понравится? Понимает ли он сам, что она может чувствовать после таких объяснений?
– Ничего, и я научусь практичности, – прошептала она. Голос ее дрогнул, и больше она не добавила ни слова. Бренна надолго умолкла, зная, что если она заговорит, то сейчас же расплачется. А она скорее умрет, чем покажет, что Коннор разрушил ее надежды и мечты. Нет, она больше не позволит ему причинить ей боль, и если практичность потребует загасить все чувства, поселившиеся в ее сердце, она это сделает. И тогда посмотрим, кто из них окажется более практичным.
Но скоро Бренна поняла, какая это глупость. Она не хотела жить без любви, а это значит, что надо заставить Коннора изменить свое отношение к ней. Но как?
Трудная задача, почти такая же невозможная, как заставить пойти дождь в яркий солнечный день.
Бренна крепко зажмурила глаза, не давая вылиться слезам, и начала читать про себя молитву, надеясь занять этим мысли и успокоиться.
Коннор не хотел признаваться себе, что расстроил жену, но ему мешало чувство вины, невесть откуда взявшееся, и он пытался прогнать его. Он рассказал ей лишь частицу правды, но понимал, как это должно ошеломить женщину, да еще такую эмоционально тонкую, как Бренна. Возможно, она не поймет его нынешнее состояние, но он и не собирался ничего объяснять.