Утром, за завтраком, она открыла, как обычно, ежедневную газету и обомлела: на первой полосе красовался ее муж в обнимку с очаровательной светловолосой актрисой Мией Дуглас.
— Что там, Джорджина? — Сидевший напротив дедушка обратил внимание на волнение, которого Джорджи не смогла скрыть.
Она молча протянула ему газету.
Джед звонил ей накануне. Это был очень короткий, почти деловой разговор, и муж ни словом не обмолвился о Лос-Анджелесе.
Джорджи растерянно моргнула. Джед отсутствовал уже почти неделю, но накануне отъезда он любил ее так неистово, как не любил уже давно. В последнее время их семейная жизнь дала трещину, и Джед, несмотря на старания Джорджи, становился все более чужим. Но в ту ночь...
А может, в ту ночь он хотел заранее загладить свою вину, уже зная, что изменит ей?..
— Не вижу ничего достойного внимания. — Дедушка пожал плечами и небрежно бросил газету на стол. — Обычная реклама.
Джорджи изумленно перевела взгляд на злополучную фотографию.
— Реклама кому?
— Мие Дуглас, полагаю, — спокойно ответил дедушка.
Другими словами, отели здесь ни при чем.
Джорджи вновь посмотрела на фото. Как он мог? Как мог он поступить с ней так после всего, что ей довелось испытать за последние месяцы?
Подпись под фотографией ничуть не умерила беспокойства Джорджи: «Мия Дуглас в сопровождении Джеда Лода следует на благотворительный обед, который устраивает продюсер Хэмиш Макклауд».
В сопровождении... Значит, случайную встречу можно исключить. И нелепую ошибку тоже. Джед, ее муж, не скрываясь, сопровождает на какой-то там обед другую женщину!
Джорджи с отвращением отбросила газету и резко встала:
— Я пойду к себе.
— Джорджина! — властно остановил ее дедушка. — Я... думаю, нам пора поговорить кое о каких вещах.
Джорджи замерла на месте.
— О каких вещах?
— Ну, например, об этой фотографии. — Дед кивнул в сторону газеты. — А также о вашей с Джедом семейной жизни...
— О нашей семейной жизни? — ошеломленно повторила Джорджи.
Джордж недовольно сморщился.
— Когда Джед просил у меня разрешения жениться на тебе, я пытался его отговорить, но в конце концов мы заключили с ним своего рода соглашение. Я тогда думал, что ты еще очень молода, но надеялся, что замужество сможет стать удачным. Однако в последнее время, наблюдая за вашими разногласиями, я пришел к выводу, что был не прав, — с сожалением заключил он.
«Соглашение...». Предчувствуя недоброе, Джорджи села.
— Продолжай, — глухо потребовала она. Дедушка перевел дыхание.
— Совершенно очевидно, что дело не только в работе!
— Не только? — напряженно переспросила Джорджи, все еще не понимая, куда он клонит.
— И ты знаешь об этом не хуже меня. Думаешь, я не замечаю, что вы почти не бываете вместе? Что ваши отношения сошли на уровень холодной вежливости? Иначе ты была бы не здесь, а Джед... где-то еще.
С другой женщиной. Однако вслух это не прозвучало.
— Джед уехал по делам компании, — неубедительно попыталась оправдаться Джорджи.
Но дед быстро отмел ее доводы:
— Он не работает по двадцать четыре часа в сутки...
— Теперь и я вижу, что нет, — Джорджи, выразительно взглянула на газету.
Дедушка проследил за ее взглядом и удивленно вскинул брови:
— А чего ты ожидала? Джед нормальный мужчина из плоти и крови, которому не чужды все естественные мужские потребности.
Ей ли не знать, насколько они ему не чужды! Джорджи вновь попыталась оправдаться:
— Это его не извиняет... Джед никогда не звал меня с собой.
Это была ложь. Когда они только поженились, Джед часто просил Джорджи сопровождать его в деловых поездках. Но это было давно, последние восемнадцать месяцев муж никуда ее не приглашал.
— Место жены рядом с мужем, — категорично оборвал внучку старый Джордж. — В особенности когда жена не связана собственной работой или детьми, из-за которых она вынуждена сидеть дома, — продолжал дед, не обращая внимания на напряженное молчание Джорджи.
Неразрешимая проблема. Потому что после многочисленных медицинских обследований Джорджи наконец узнала, что ее неистовое желание — подарить ребенка Джеду — на данный момент неосуществимо. Однако ни Джед, ни Джорджи не хотели делиться своей бедой с кем-то еще...
— Мне бы хотелось пожить немного своей собственной жизнью...
— Ты имеешь в виду обеды и чаепития со старыми школьными подружками? — саркастически поинтересовался дед.
Джорджи покраснела.
— Может, ты и не так себе представляешь настоящую жизнь, но...
— Определенно не так. — Он не пожелал дослушать ее до конца. — И да будет тебе известно, Джед думает то же самое.
— Меня мало заботит, что думает Джед, — зло оборвала его Джорджи, не в силах больше сдерживать охватившую ее ярость. — Несколько минут назад ты сказал, что приложил руку к моему замужеству. Более того, ты, если мне не изменяет память, упомянул слово «соглашение».
— Может быть, и так, — уклончиво согласился дед. — Но я сделал это с наилучшими намерениями. И, когда вы с Джедом только поженились, вы казались абсолютно счастливыми. Однако в последнее время... Почему все стало так плохо, Джорджи?
Почему все стало плохо? Потому что все было слишком хорошо! Джорджи вышла замуж, потому что была влюблена в своего жениха. Но потом настал момент, когда она поняла: Джед так ни разу и не признался ей в любви. Проходили недели и месяцы, а Джорджи все пыталась угадать, какие же на самом деле чувства испытывает к ней супруг. И однажды вдруг поняла: какие угодно, но только не любовь.
Но они были женаты, и Джорджи продолжала всем сердцем любить мужа. И надеяться, что рождение ребенка духовно объединит их, пусть и не заставит Джеда воспылать к ней безумной страстью.
Более года пытались они завести малыша. Все было бесполезно. И тогда начались бесконечные походы по врачам, которые поставили окончательный диагноз — беременность невозможна по вине Джорджи.
После этого Джорджи стала чувствовать себя неполноценной, нежеланной для мужа обузой. Она так уверила себя в этом, что начала избегать Джеда, насколько возможно.
А между тем дедушка, похоже, прекрасно осведомлен об их личных неприятностях. Откуда?
И он упомянул о соглашении...
Внезапно Джорджи словно прозрела. Она, как внучка Джорджа, и Джед, как внук Эстель, сочетаются браком и исключают таким образом распад компании, который мог произойти, если бы она выскочила замуж за кого-нибудь постороннего! Теперь ясно, отчего Джед никогда не говорил ей о любви, ее попросту никогда и не было.
Джорджи почувствовала головокружение и тошноту.
Ее брак с Джедом Лодом был деловым соглашением двух деловых людей. И никого не интересовал, что при этом чувствовала маленькая, глупая, восемнадцатилетняя Джорджи, поскольку она была лишь частью плана по окончательному объединению Лодов — Джонсов...
Джорджи всегда верила, что дедушка по-настоящему любит ее, игнорируя тех, кто считал Джорджа безжалостным бизнесменом, для которого нет ничего святого, когда речь идет о деле.
Но сейчас, глядя в суровое лицо деда, она впервые поняла, что все это время была для него лишь разменной монетой!..
И для Джеда тоже...
Удар от предательства двух самых дорогих людей поверг ее в шок. Однако Джорджи дала себе слово, что выдержит, соберет по кусочкам свое разбитое сердце, но выдержит.
— Ты прав, дедушка, мой брак с Джедом не удался, — спокойно отчеканила она. — Настолько не удался, что я решила покончить с ним раз и навсегда.
— Ты решила... — Возмущение, удивление и гнев отразились на лице старого Джорджа. — А тебе не кажется, что ты должна для начала обсудить все с Джедом, когда он...
— Я сказала, что все уже решила, — жестко прервала Джорджи, — и не собираюсь обсуждать это решение с Джедом, ни когда он вернется, ни в любое другое время. — Голос у нее дрожал от еле сдерживаемого гнева.
— Ерунда какая-то! И все из-за какой-то дурацкой фотографии, — проворчал дед.
Но Джорджи мгновенно возразила:
— Мое решение никак не связано с этой фотографией, это плод, который долго зрел и наконец упал на землю.
— Послушай, Джорджина, тебе не стоит ничего предпринимать теперь, когда ты так расстроена, — попытался успокоить ее Джордж. — Я понимаю, ты переживаешь из-за того, что не сможешь иметь ребенка, но...
— Джед сказал тебе, что я не могу иметь детей? — Джорджи уже думала, что больнее ударить невозможно.
— Разумеется, — подтвердил дед. — Есть вещи, которые нельзя скрывать вечно, — добавил он, заметив, каким бледным стало ее лицо. — И бедный Джед...
— О, конечно, бедный Джед, — простонала Джорджи. Оказывается, Джед, не смущаясь, болтает о ее самой большой беде. Сколько еще ей предстоит вынести?
— Ему необходимо было с кем-нибудь поделиться, Джорджина, — продолжал Джордж.
— Естественно, ему необходимо, — язвительно бросила Джорджи. — Прошу прощения, что разочаровала тебя, дедушка. Впрочем, уверена, вы быстро успокоитесь и мигом придете к другому соглашению, которое полностью удовлетворит вас обоих. Я со своей стороны могу вас заверить, что больше никогда не буду иметь никакого отношения к компании L&D.