— Они написали это о п-принце-регенте!
— Да, моя крошка, и мой друг Броугхем намерен их спасти.
— Папа этого никогда не допустит.
— Есть кое-что поважнее твоего отца. Это закон, моя радость. Мистер Броугхем столько всего знает про законы — гораздо больше, чем Адонис! А второй человек — это мой дорогой Сэм Уитбред. Он член парламента и очень умный джентльмен, тоже мой друг. Сэм поклялся поддерживать меня и помочь мне добиться соблюдения моих прав. Так что, видишь, мое милое дитя, мы с тобой не одиноки. Никто не сможет попрать наших прав. У нас есть защитники. Постой-постой! По-моему, я слышу стук колес...
Шарлотта убедилась, что мать права. Очень скоро в комнату вошел мистер Броугхем, а чуть позже появился и Сэмюель Уитбред. Они крайне почтительно приветствовали Шарлотту, словно она была уже совсем взрослой принцессой, и завели речь о ее правах и о том, что она должна настаивать на их соблюдении.
Шарлотта ничего в жизни так не желала, как этого. Она жаждала свободы, однако ей стало не по себе, когда она задалась мыслью о том, что сказал бы отец, если бы увидел ее с людьми, которые открыто объявили себя его врагами.
БИТВА ЗА МИСС НАЙТ
Миссис Гагарина лежала в постели, грустно глядя на Шарлотту, которая сидела рядом и смотрела на нее с выражением безмерной печали в глазах.
«Милая Гаги! — думала Шарлотта. — Она с каждым днем чахнет».
Луиза тоскливо сказала принцессе, что, вероятно, на следующий год в это же время миссис Гагариной уже с ними не будет.
— Вы должны беречь себя, — строго произнесла Шарлотта.
Миссис Гагарина улыбнулась и протянула к ней руку.
— Я больше пекусь о вас, Ваше Высочество.
— Вы всегда слишком много из-за меня волновались. Я уже взрослая и способна сама о себе позаботиться. Знаете, ходят слухи о том, что Клиффи уходит в отставку.
— Да, Луиза мне говорила. И что тогда?
— Тогда я буду свободна. У меня больше не будет гувернанток. Я твердо решила. — Шарлотта заколебалась. Нет, лучше все-таки не упоминать про влиятельных людей, которых она видела в гостях у мамы. Бедняжка Гаги начнет волноваться, а ей это сейчас вредно.
Луиза Льюис, стоявшая рядом с кроватью, сказала, обращаясь к миссис Гагариной:
— Вам нельзя утомляться. Лучше поспите.
— Да, — добавила Шарлотта, — вам нужно спать, а я не даю уснуть. О, дорогая Гаги, поправляйтесь! — Она опустилась на колени перед кроватью, взяла руку миссис Гагариной и горячо ее поцеловала.
Луиза положила руку принцессе на плечо, Шарлотта встала на ноги и, наклонившись над миссис Гагариной, нежно поцеловала ее в лоб. А потом вышла на цыпочках вместе с Луизой в соседнюю комнату.
— Она умирает, Луиза? — спросила девушка.
— Угасает, — ответила Луиза. — Но какое-то время еще побудет с нами.
— Я привыкла считать, что она будет здесь вечно. И думала, что когда стану королевой, подарю ей собственный дом... и вы будете там тоже жить, Луиза.
— Я знаю, моя дорогая, но наши планы не всегда осуществляются. Порой происходят перемены.
— Перемены... — пробормотала Шарлотта. — Перемены повсюду. Где миссис Адней? Я ее уже давно не вижу.
Луиза поджала губы.
— Значит, — вздохнула Шарлотта, — она тоже ушла. Полагаю, это дело рук моей бабушки. Луиза, я боюсь, что она попытается навязать мне другую гувернантку. Но я не соглашусь! Я буду непреклонна.
Луиза промолчала, не понимая, как Шарлотте удастся противостоять натиску королевы и принца-регента. Они, конечно же, решили взять ее в оборот. Принцесса подрастает, а ведь она всегда считала, что в один прекрасный день ей суждено стать королевой...
— Наверное, в жизни всегда бывают перемены, — пробормотала Шарлотта. — Это немного грустно. Миссис Адней... больше здесь не будет. Я уверена, что она ушла. Но мне ничего не сказали. А должны были бы сказать! Она же прислуживала мне! Хотя на самом деле я не знаю, грустить мне или радоваться. Я ее недолюбливала, но она вносила разнообразие в мою жизнь, передавая сплетни, принося карикатуры и все такое прочее. А теперь она ушла и даже не попрощалась. Мама говорит, я слишком взрослая, чтобы иметь гувернантку, и что люди вроде Броугхема и Уитбреда помогут мне получить независимость и все, что мне полагается по праву. Луиза, хотите, я вам скажу кое-что? Мерсер приедет меня навестить.
— Но ваш отец запретил ей приезжать.
— Да, но я выросла и не понимаю, почему мне нельзя самой выбирать себе друзей.
— О, дорогая, позаботьтесь о том, чтобы вас никто не увидел.
— Я позабочусь, но о другом: о том, чтобы со мной больше не обращались как с ребенком!
***
— Мерсер! — Подруги обнялись. — Как прекрасно, что мы увиделись. Ваши письма служили мне таким утешением! А как вы смело поступили, что приехали сюда.
Мерсер пожала плечами, давая понять, что Шарлотта ей льстит.
— Я не думаю, что регент будет на нас очень сердиться, если узнает. Сердце у него доброе, и, наверное, он иногда сожалеет о том, что запретил нам встречаться.
Шарлотта засияла от удовольствия. Это случалось всякий раз, когда при ней говорили о достоинствах ее отца.
— Да, — горячо поддержала она подругу. — В глубине души он добрый.
— Итак, — сказала практичная Мерсер, — теперь точно известно, что леди Клиффорд уходит со своего поста. Она попала в немилость, и хотя бедняжка надеется, что вы устроите сцену и будете умолять ее остаться, в известных кругах ее отставка уже является делом решенным.
— Как хорошо, что вы это выяснили!
— Я получила эти сведения из разных источников, и высказываются предположения, что вашей следующей гувернанткой станет герцогиня Лидс.
— Герцогиня Лидс!
— Она кроткая женщина и не станет докучать вам.
— Но я поклялась, что у меня больше не будет гувернанток!
— Они будут на этом настаивать.
— «Они»? Вы имеете в виду королеву? Я полагаю, она стоит за всей этой историей.
— Ваш единственный шанс — обратиться к отцу.
— Конечно. Я напишу ему. Вы поможете мне составить письмо, Мерсер?
Мерсер наклонила голову, словно мудрый китайский мандарин. Она как раз хотела предложить принцессе свои услуги.
— Написать такое письмо крайне важно, — сказала Мерсер. — В конце концов, забота о вашем благополучии — дело государственной важности. Копию письма следует послать лорду Ливерпулю.
— Лорду Ливерпулю?!
— Разумеется. Он же премьер-министр, не так ли?
***
Чтобы утешиться, леди Клиффорд взяла чуть больше табаку, чем обычно. Все эти годы она подумывала об отставке, чувствуя в глубине души, что ей не следует задерживаться на посту гувернантки. Ах, она столько лет ухаживала за принцессой, и вот... ее прогоняют.
Видя, что гувернантка страшно угнетена, Шарлотта попыталась ее подбодрить и лучезарно ей улыбнулась.
— Моя дорогая принцесса Шарлотта, я так рада вас видеть, — вздохнула леди Клиффорд. — Боюсь, что скоро меня лишат этой привилегии.
Шарлотта кивнула, с готовностью соглашаясь.
— Разумеется, — продолжала леди Клиффорд, — для меня это огромное несчастье.
— Расставания неизбежны.
— И весьма печальны.
Шарлотта не могла с этим согласиться, не покривив душой.
— Вам без меня будет лучше, — попыталась она утешить старушку. — Вспомните, сколько я доставляла неприятностей. Сколько шалила.
— Дети обычно бывают шалунишками.
— А моя привычка заводить неподходящие знакомства! — продолжала Шарлотта. — А то что у меня нет чувства собственного достоинства! По-моему, вы облегченно вздохнете, когда избавитесь от меня.
Леди Клиффорд была шокирована. Она надеялась на милую, сентиментальную сцену, на то, что Шарлотта заплачет и попросит ее не уходить. А получилось совсем другое.
«Какая неблагодарность! — подумала леди Клиффорд. — Как это типично для королевской семьи!»
Угадав ее мысли, Шарлотта попробовала умилостивить леди Клиффорд, не прибегая в то же время к притворству:
— Поймите, Клиффи, я уже слишком взрослая, чтобы иметь гувернантку. Дело не в вас. Я просто хочу быть свободна. Я выросла, и гувернантка мне не нужна, вот в чем все дело.
Это был правильный ход. Бедняжка Клиффи заметно приободрилась. Если принцесса уже взрослая, чтобы иметь гувернантку, значит, отставка — это не знак пренебрежения. Люди скажут, что она не справилась со своими обязанностями, только в одном случае: если на ее место назначат кого-нибудь другого.
— Ваше Высочество, разумеется, правы. Вам уже по возрасту не пристало иметь гувернантку. Надеюсь, вы позволите мне дать вам совет? Если к вам попытаются приставить другую гувернантку, откажитесь.
— Этот совет я с радостью приму, ибо он полностью соответствует моим собственным намерениям, — ответила Шарлотта и подумала, что бы сказала несчастная, не справившаяся со своими обязанностями Клиффи, если б узнала о письмах, посланных регенту и премьер-министру.