– Закрой и вторую дверь тоже, – тихо распорядился он.
Элери подчинилась и, попав в его раскрытые объятья, подставила лицо для поцелуя, такого жадного и продолжительного, словно они не виделись несколько месяцев.
– Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как я в последний раз целовал тебя. Я чуть не заболел, – хрипло проговорил он, оторвавшись от нее. – Доброе утро, моя обожаемая мисс Конти.
– Доброе утро, мистер Кинкейд, – ответила она с притворной скромностью.
Он вздохнул и неохотно отпустил ее.
– Пожалуй, мне лучше вернуться за свой стол, пока я не набросился на тебя тут же на ковре. Приглашаю тебя на обед.
Элери села на свое обычное место, устремив на него умоляющий взгляд.
– Сегодня вечером я не смогу, Джеймс.
– Но тебе же прекрасно известно, что утром я еду в Лондон на совещание. И вернусь не раньше чем в пятницу вечером!
– Извини. – Она примирительно улыбнулась. – Дома большое событие. Нико пригласил на ужин свою девушку.
– Девушку! Да ему только пятнадцать, – неодобрительно проворчал Джеймс.
– Ты, конечно, в пятнадцать лет ни с кем не встречался?
– Господи, конечно, нет. В нашей школе мы проводили время в играх, которые отнимали массу энергии, и принимали холодный душ. – Джеймс нахмурился. – В школе Нико учатся и девочки? Элери кивнула.
– Городская общеобразовательная школа.
– Ты тоже там училась?
– Нет. Мы с Клаудией посещали школу святой Урсулы при монастыре. Высокий уровень образования, но никаких контактов с противоположным полом.
– Возьму с собой бумаги и займусь делом, – мрачно сказал Джеймс. – И вам тоже найдется, чем заняться, мисс, пока я буду отсутствовать. Я не желаю, чтобы Брюс или кто-нибудь другой претендовал на твое время. – Он помолчал, вращая в пальцах карандаш. – Кстати, а каков был приговор твоих родителей?
– Тебе? Ты произвел на них впечатление. Если верить моей матери, ты слишком молод и привлекателен для исполнительного директора, а мой отец одобрил твой примерный поступок, когда ты явился и принес извинения за то, что продержал меня столько времени вдали от дома.
– Отлично, – самодовольно заметил он. – Мне они тоже понравились. Если повезет, скоро они будут на моей стороне.
– Только не вздумай к ним подлизываться, – предупредила Элери, сверкая глазами.
– У меня этого и в мыслях нет, – угрюмо заявил Джеймс. – Я просто подумал, что постепенно они ко мне привыкнут. Нико, похоже, меня уже одобрил.
– О да. Он говорит, что ты железный парень.
Джеймс возбужденно наклонился вперед.
– Он ошибается. Там, где дело касается тебя, я далеко не железный. Все обстояло достаточно скверно, когда я понятия не имел, как ты ко мне относишься. Но теперь мысли о тебе в моей постели заслоняют мне отчет перед правлением…
– Джеймс! – Ее лицо полыхало. От суровой отповеди исполнительного директора спасло только появление Брюса Гордона, который зашел выразить Джеймсу сочувствие в связи с тем, что тот застрял в снегу.
Джеймс заверил его, что все могло быть намного хуже. Коттедж, сообщил он Брюсу, имеет все необходимые удобства, какие только можно пожелать… На этой стадии Элери извинилась и тихонько вышла, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей.
Элери была рада временной передышке и в «Нортволде» и дома, пока Джеймс находился в Лондоне. У нее появилась возможность все взвесить и привести в порядок мысли перед тем, как снова увидеть его. Он просил ее ненадолго задерживаться на работе и каждый вечер звонил, чтобы поговорить с ней в отсутствие вездесущих коллег или родственников. Разговоры затягивались, и к пятнице Кэтрин пришла в негодование, что дочь постоянно перерабатывает.
– Кажется, ты говорила, что Джеймс уехал, – сердито бросила она, когда Элери появилась дома. – Мне приходится дожидаться тебя, вместо того чтобы идти в ресторан.
– Нет никакой необходимости ждать меня, ма. Я уже большая девочка, как, ты, наверное, заметила.
На лице матери отразилось сомнение.
– Как раз об этом я и думала, cariad.
– Ты меня пугаешь!
– Ты можешь быть серьезной, девочка? В воскресенье твой день рождения.
– Знаю. – Элери скорчила гримасу. – Немного грустно, когда тебе уже не двадцать с хвостиком.
– Возраст – понятие относительное, – уверенно заявила Кэтрин. – Как бы там ни было, поскольку твой день рождения выпадает на воскресенье, мне пришло в голову, что ты могла бы пригласить и Джеймса.
Элери в смятении уставилась на нее.
– Джеймса?
– Да. Почему бы и нет?
Нервным движением Элери заправила за уши пряди волос.
– Он мой начальник. Не думаю, что это правильно.
– Я знаю, что он твой начальник, но это не помешало тебе в него влюбиться, – с невозмутимым видом проговорила Кэтрин, лишив Элери дара речи. – И, если не ошибаюсь, он отвечает тебе тем же.
Элери, потрясенная, смотрела на мать.
– От тебя ничего не скроешь, уэльская колдунья.
– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время попусту, – строго добавила Кэтрин в качестве завершающего выпада и отправилась в ресторан помогать мужу.
Вскоре вернулся Нико, который ходил в кино со своей подружкой Люси, и развалился на диване перед телевизором, критически поглядывая на мокрые волосы Элери и махровый халат.
– Никаких свиданий сегодня? А я думал, что ты ударишься в загул с Джеймсом.
– Он в Лондоне. Ты что-то рано явился.
Нико внимательно посмотрел на Элери.
– В чем дело, Эл? Ты выглядишь совсем иначе с тех пор, как вернулась из Лондона. Это из-за Джеймса?
– Да, – осторожно согласилась она. – Он мне очень нравится.
– Нравится? – Нико хмыкнул. – Да ты без ума от него. А он от тебя. Что ты собираешься делать со всем этим?
– Не знаю… я еще не решила.
Нико встал с дивана и выпрямил свое гибкое тело, позевывая.
– Не держи его в подвешенном состоянии слишком долго. Он может запросто сорваться с крючка.
– Большое тебе спасибо! – Элери подтолкнула его. – Живо в постель.
После того как Нико ушел к себе, Элери прилегла на диван, лениво потягиваясь при мысли о том, что всю субботу проведет с Джеймсом. Спустя некоторое время в прихожей раздался звонок, и она, недоуменно нахмурясь, прошла по коридору и приоткрыла входную дверь ровно на столько, на сколько позволяла цепочка. Увидев Джеймса, стоявшего на пороге с улыбкой триумфатора на лице, она моментально захлопнула дверь, сбросила цепочку и вновь широко ее распахнула, ослепительно улыбаясь.
Джеймс притворил за собой дверь и, не говоря ни слова, притянул Элери к себе и целовал до тех пор, пока голова у нее не пошла кругом.
– Я не мог ждать до завтра, – прошептал он. – Надеялся, что, может, застану тебя одну.
Элери, сияя от радости, проводила его в гостиную.
– Я одна. Родители в траттории, а Нико лег спать. Я просто валялась здесь, ничего не делая, и думала о завтрашнем дне. Ты не голоден?
– Нет. Перехватил кое-что по пути. Я хочу только этого. – Джеймс поднял ее на руки и опустился вместе с ней на диван, покрывая поцелуями ее лицо. – Ты мне ужасно нравишься, такая чистенькая и теплая после ванны. Так бы тебя и съел. Ты по мне скучала?
– Да. Я тебе это уже сегодня говорила по телефону.
– Так приятнее. Лицо к лицу, уста к устам… – На некоторое время воцарилось молчание, пока Джеймс не отстранил ее чуть-чуть, глядя в ее сияющие, изумленные глаза с жалобной улыбкой. – Надо остановиться, иначе я навеки опозорю себя, занявшись с тобой любовью прямо сейчас, на диване твоей матери.
– Мне бы это понравилось, – проворковала она, нежно проводя пальцами по его лицу.
Джеймс поймал ее руку и поцеловал в ладонь.
– Пожалуй, я пойду. – Он встал. – Не хочу восстанавливать против себя твоих родителей после того, как так хорошо начал.
Элери проводила его до двери и с таким искренним пылом отозвалась на его прощальное объятие, что невооруженным глазом было видно, каких титанических усилий стоило Джеймсу оторваться от нее.
– Отправляйся прямо в постель и хорошенько выспись, – приказал он. – И не опаздывай завтра.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Когда Элери точно в полдень появилась у Джеймса, он уже успел известись от нетерпения.
– Ты опоздала, – обвиняющим тоном произнес он и заглушил ее возмущенные протесты долгим и собственническим поцелуем.
– Ничего подобного, я приехала минута в минуту, – переводя дыхание, проговорила Элери.
– Привет, Элери… – Он осекся, увидев небольшую хозяйственную сумку, которую она уронила на пол, ошеломленная его бурным приветствием. – Аллилуйя! Неужели это то, что я думаю?
– Нет. Ты же говорил, что поведешь меня обедать, поэтому я принесла более подходящий наряд, чем тот, что на мне. – Она небрежно указала на розовый свитер и выцветшие джинсы.
– Для меня ты неотразима во всем. А еще лучше, – добавил он, опять потянувшись к ней, – когда на тебе ничего нет. Пойдем в постель.