– Какое тебе дело до того, что я думаю?
Кристи поняла, что произнесла это вслух, лишь тогда, когда он снова схватил ее за плечи и затряс, крича в полный голос:
– А по-твоему, мне должно быть безразлично, что ты видишь во мне смертельного врага? Вот и ответ на твой вопрос!
Внутри у Кристи все похолодело. Она попыталась найти на его лице хотя бы намек на насмешку, но увидела лишь гнев и… желание…
Кристи словно огнем обожгло. Доминик хочет ее! Доминик? Хочет ее?
Видимо, она снова думала вслух, потому что незнакомый, хриплый голос пробился сквозь шум в голове:
– А ну-ка, повтори!..
Рот ее инстинктивно приоткрылся, чтобы ощутить тепло жадно прильнувших к нему губ Доминика. В ней вспыхнуло такое неудержимое желание, что сил на сопротивление почти не осталось.
– Ты представить себе не можешь, каково мне было! – бормотал Доминик. – Боже, Кристи, как я хотел тебя. Я унесу тебя вверх, и там, в спальне, мы будем заниматься любовью, сколько нам заблагорассудится!.. – Она очнулась и попыталась вырваться. – Что случилось? – недоуменно нахмурился он. Кристи молча покачала головой и окончательно высвободилась из его объятий. – А, понимаю! Ты думаешь о нем, не так ли? – Доминик поджал губы, в глазах его мелькнула горечь. – Прости, – с саркастической усмешкой сказал он, – я забыл, что ты не свободна.
Кристи хотелось объяснить ему, как он ошибается, но остаток здравого смысла остановил ее. Да, он хочет ее, и один только Бог ведает, как хочет его она! В тот момент, когда Доминик поцеловал ее, она осознала, как страдает и тоскует по нему.
Восемь лет, в течение которых она твердила себе, что окончательно выбросила его из сердца, были потрачены зря. Кристи поняла окончательно, что любит этого человека, но уже не влюбленностью подростка, а любовью зрелой женщины.
Девушка почувствовала: еще минута, и она зайдется в припадке истерического смеха.
– Я отвезу тебя домой, – еле слышно сказал Доминик.
Безучастно повинуясь ему, она двинулась к входной двери. Ее губы все еще горели от его поцелуя, а тело изнывало от пробужденного к жизни желания.
Какая злая шутка судьбы! Кристи уже готова была посмеяться над уверенностью Доминика в том, что Дэвид – ее любовник. Что ж, подумала она, чем дольше он будет так считать, тем дольше она останется в безопасности. Если Доминик узнает, что ни один мужчина до сих пор не прикасался к ней и не пробуждал в ней этого дьявольского томления, – она пропала! Пропала потому, что тогда он просто возьмет ее, повинуясь собственному желанию, и она не сможет даже сопротивляться.
В юности она упивалась мечтой о том, что будет принадлежать ему. Но тогда ей казалось, что любовь всегда взаимна!
Теперь, став взрослой, Кристи больше знала о жизни. Доминик не произнес ни слова о любви к ней, и он не должен узнать, что составляет весь смысл ее жизни, тогда как она для него – всего лишь желанная женщина.
Доминик вел машину в полном молчании и остановился у самого крыльца, чтобы ей было удобно дойти до двери. Он собирался последовать за ней, но Кристи остановила его.
– Незачем идти со мной!
И он послушно вернулся к автомобилю, оставив девушку один на один с отцом, озадаченным столь ранним возвращением любимой дочери.
5
Поднявшись наверх и столкнувшись там с матерью, Кристи обрадовалась тому, что могла объяснить свою бледность и взвинченность аварией. Не рассказывать же родителям, что причина ее состояния в том, что, вернувшись к событиям восьмилетней давности, она открыла в себе любовь к Доминику.
Почувствовав, что ее дочь расстроена и с трудом держит себя в руках, Берта сочла за лучшее не задавать лишних вопросов, заметив, что Кристи, наверное, просто не выспалась.
– Но тогда тебе, а не мне полагается плохо чувствовать себя, – со слабой улыбкой возразила Кристи.
– Не знаю. Отец сказал, что Доминик показался ему очень обеспокоенным твоим самочувствием. Вообще-то, я ожидала, что ты вернешься домой совершенно разбитая и вся в синяках.
Синяки действительно были, но только там, глубоко внутри, в душе, печально подумала Кристи.
– Почему Доминик не зашел в дом? Он ведь знает, что мы всегда ему рады.
– Леди Энтони пригласила его на ужин. – Это была правда, только поначалу он отказался.
– Вероятно, она сделала это по настоянию своей крестницы. Доминик на редкость привлекательный мужчина. – Берта помолчала, словно ожидая возражений со стороны дочери, но та была не настолько искусной лгуньей, чтобы отрицать очевидное.
Кристи принялась стелить постель, с дрожью вспоминая, с какой страстью Доминик поцеловал ее. Побывав в его объятиях, Аманда вряд ли убежит, как испуганный ребенок. Что это со мной? – сердито спросила себя Кристи. Я поступила совершенно правильно. Я слишком люблю его, чтобы согласиться на короткий романчик, каким бы страстным он ни был!
Больше недели она ничего не слышала о Доминике и всячески уверяла себя, что рада этому. Снег, как и предсказывал отец, за ночь укрыл все окрестности белым покрывалом. Лютый мороз буквально-таки приковал их к дому. Партнер доктора Сэвиджа несколько раз звонил по поводу здоровья Берты, и Кристи сделала вывод, что Доминик не горит желанием увидеться с ней.
Она уже отпечатала заметки, которые сделала на заседании комитета, а майор и леди Энтони позвонили и подтвердили свое намерение заняться подготовкой костюмированного бала.
Как только погода наладилась, отец отвез Кристи в Ньюкасл, и она провела целое утро в маленьком пыльном магазинчике канцтоваров, спрятавшемся в дальнем закоулке. Сдвинув в сторону громадную стопку просроченных формуляров и бланков, она нашла-таки папку с обычными пригласительными открытками. Памятуя о характере вечера и возможной реакции Аманды Хэйз, Кристи сознательно выбрала самые крупные по размеру и самые официальные из всех открыток и оформила заказ. Отец, встречавшийся в центре города с приятелем-адвокатом, настоял на том, чтобы они вместе пообедали в маленьком ресторанчике, куда она обожала ходить в детстве. Ей запомнилось внутреннее убранство этого заведения, выдержанное в нежно-персиковых тонах в сочетании с парижской лазурью, которое согревало душу в самый лютый мороз. Но с тех пор, как Кристи впервые побывала в нем, ресторанчик несколько раз переходил из рук в руки. Снаружи здание осталось прежним, но новый владелец, к сожалению, заказал интерьер самого дешевого, кричаще-яркого пошиба. Правда, в камине по-прежнему уютно горел огонь, и как только Кристи назвала себя, ей сообщили, что отца еще нет, и предложили расположиться в уютном кожаном кресле рядом со стойкой.
Она заказала коктейль, но даже не успела пригубить его, как дверь открылась и вошла пара. Сердце у нее так и застыло в груди, когда она узнала вошедших, – это были Доминик и Аманда, по-хозяйски державшая его под руку.
Тот бросил на Кристи хмурый, недобрый взгляд. Чувствуя, как на глаза ее наворачиваются слезы, девушка, прикусив губу, отвела глаза в сторону. Она уставилась на огонь в камине, и мир вокруг погрузился в густой туман. Кристи крепилась изо всех сил, она не могла позволить себе сорваться в их присутствии. Доминик был прав: она так и не стала взрослой и по-прежнему вела себя, как подросток.
– Ба, как тесен мир! – ласково протянула Аманда. – Впрочем, в нашем захолустье только и жди, что натолкнешься на кого-нибудь из знакомых. Ты одна?
Ее пренебрежительный тон подразумевал, безусловно, положительный ответ, и Кристи стоило немалых сил быть любезной.
– Нет, я жду отца. Мы приехали утром, чтобы заказать приглашения на бал.
– Ну, ты могла бы предоставить это мне. У мамочки в Лондоне есть один знакомый… – Приторный тон Аманды выводил Кристи из себя. Она не могла понять, как взрослая женщина может употреблять выражение «мамочка». – Дорогой, я умираю от жажды, – продолжила та. – Выбери что-нибудь приличное. Я целиком доверяюсь твоему вкусу. Ты знаешь, что мне нравится.
Наблюдая, как Аманда кокетничает с Домиником, Кристи спрашивала себя, поймет когда-нибудь эта женщина, что она переигрывает. Чего зря стараться, ведь Доминик не питает ни малейшего интереса к ее воображаемой сопернице. Будь Аманда поумнее, ее вполне успокоила бы его реакция на встречу с Кристи – трудно не заметить их взаимной неприязни.
Едва Доминик отошел к стойке, Аманда злорадно поинтересовалась:
– Что ты собираешься надеть на бал? Я решила специально для этого вечера сшить что-нибудь новенькое. Крестная настаивает, чтобы я снова обратилась к Иву Сен-Лорану. Его модели – просто песня!
Кристи едва сдержалась, чтобы не объяснить этой выскочке, что неприлично с такой откровенностью выпячивать их неравенство в финансовом и социальном положении, когда вернулся Доминик. Даже не глядя на него, девушка каждой клеточкой своего тела ощущала его присутствие. Он сел рядом с Амандой – как можно дальше от нее, Кристи. Пожалуй, ему не стоило лишний раз подчеркивать, что он не желает иметь с ней дела, подумала девушка с болью; это и без того было очевидно.