Она была очень спокойна — никаких жестов, пожатий плечами или других лишних движений.
— А каким вы видите мой стиль, лейтенант?
— Вы ренегат. Из тех, кто не отказывается играть по правилам, но обожает нарушать их. — Ее глаза смотрели холодно. Можно ли согреть этот взгляд? — подумал он. — Вы не всегда заканчиваете то, что начали. Может, вам надоедает, а может, энергии не хватает. Как бы то ни было, я не могу сказать, что на вас можно положиться.
Такой анализ его личности вызвал раздражение Колта, но когда он снова заговорил, в его тоне звучала насмешка.
— И вы все это сообразили вчера вечером?
— Я пробежалась по вашей биографии. То, что вы учились в одной школе вместе с Бойдом, озадачило меня. Вы не похожи на выпускника этой школы.
— Родители надеялись, что там я приучусь к порядку, — ухмыльнулся он. — Видимо, они ошиблись.
— То же самое можно сказать об Гарварде, где вы получили диплом юриста, — от него было мало толку. Ваша военная карьера мне неизвестна, но в целом картина ясна.
На столе стояла тарелочка с засахаренным миндалем. Алтея склонилась над ней и после тщательного изучения выбрала себе орешек.
— Я не работаю с теми, кого не знаю, — добавила она.
— Я тоже. А что вы мне поведаете о Алтее Грейсон?
— Я полицейский, — просто сказала она. — А вы — нет. Полагаю, у вас есть последняя фотография Лиз Кук?
— Да, я взял одну.
Но он не достал ее. Ему не хотелось слышать всякий вздор от этой кошечки с кокардой.
— А скажите-ка, лейтенант, кто вам мешает…
Его прервал телефонный звонок, и, судя по вспыхнувшим глазам Алтеи, нужный звонок. Теперь он по крайней мере знал, что может оживить эту женщину.
— Грейсон у телефона. — Она послушала, затем что-то черкнула в блокноте. — Предупредите медэксперта. Я еду.
Она встала, пряча блокнот в сумочку из змеиной кожи.
— Мы возьмем машину. — Нахмурившись, она повесила сумку через плечо. — Поскольку Бойд хочет, чтобы вы тоже участвовали в расследовании, можете ехать со мной, но только как наблюдатель. Согласны?
— О да! С удовольствием.
Колт вышел вслед за ней, а затем прибавил шагу и пошел рядом. У этой девочки была самая лучшая попка во всем штате, но он не хотел подвергаться соблазну.
— Вчера вечером у меня не было времени обстоятельно поговорить с Бойдом, — начал Колт. — Меня, знаете ли, удивило, какие у вас с вашим капитаном… э… непринужденные отношения.
Алтея, спускавшаяся по ступенькам лестницы, остановилась, обернулась и полоснула его взглядом.
— Я пытаюсь сообразить, то ли вы оскорбляете меня и Бойда — в этом случае вы заслуживаете пощечины, — то ли неудачно сформулировали свою мысль.
Он поднял бровь.
— Разумеется, второе.
— Хорошо. — Она стала спускаться дальше. — Мы были партнерами в течение семи лет. — Дойдя до конца лестницы, Алтея резко свернула направо. Невысокие каблучки ее замшевых туфель постукивали по бетонному полу. — Когда изо дня в день доверяешь другому свою жизнь, лучше находиться в непринужденных отношениях.
— А потом он стал капитаном.
— Да. — Она достала ключи от машины. — Извините, пассажирское сиденье не рассчитано на ваш рост.
Колт посмотрел на отличную спортивную машину с некоторым сожалением. Придется ему сложиться гармошкой и ехать, упираясь подбородком в колени.
— А когда Бойд стал капитаном, у вас не возникло проблем?
Алтея грациозно скользнула за руль и улыбнулась, когда Колт, фыркнув, кое-как устроился рядом.
— Нет. Конечно, у меня есть амбиции, но что можно было возразить против того, что лучший полицейский, которого я знала, стал моим начальником? А мне самой стать капитаном не светит. — Она надела зеркальные темные очки. — Застегните ремень, Найтшейд. — С этими словами она включила мотор, и машина вылетела на улицу.
Вела она лихо. Ему оставалось только восхищаться, тем более что сейчас его жизнь была в ее руках. Непринужденные отношения? — думал он. Ну-ну.
— Итак, вы с Бойдом друзья?
— Да. А что?
— Просто я вижу, что вы не склонны сердиться на симпатичных мужчин определенного возраста. — Он улыбнулся ей и устроился поудобнее. — Видимо, я исключение. Интересно, почему так?
Она тоже улыбнулась и бросила на него теплый взгляд. И хотя в нем не было ничего, кроме элементарного дружелюбия, сердце у Колта забилось сильнее.
— Я на вас не сержусь, Найтшейд. Просто я не доверяю пришлым. Но раз мы теперь в одном деле и Бойд наш общий друг, то, думаю, мы поладим.
— Звучит разумно. У нас общая работа и общий друг. Может быть, мы найдем и еще что-нибудь общее. — Колт включил радио и поймал медленный ритмичный блюз. — Кстати, как вы относитесь к мексиканской кухне?
— Люблю, чтобы соус был горячим, а устрицы — холодными.
— Отлично. — Он поерзал на сиденье, стукнулся коленом о приборный щиток и выругался. — Если нам понадобится еще куда-то вместе ехать, возьмем мой джип.
— Мы это обсудим. — Алтея выключила музыку, потому что ожила и заквакала полицейская рация.
— Вниманию всех машин в районе улиц Шеридэн и Джуэл, 511! — произнес голос диспетчера.
Алтея выругалась, в то время как диспетчер продолжал свое сообщение. Она свернула налево и бросила на Колта быстрый подозрительный взгляд.
— Там стреляли, — сказала она ему. — Дело полиции, так ведь?
— Разумеется.
— Говорит шестая машина, — сказала она в микрофон. — Направляюсь к объекту.
Она затормозила и открыла дверцу.
— Оставайтесь в машине.
Отдав этот строгий приказ, Алтея вынула оружие и направилась в сторону четырехэтажного особняка.
У входа она помедлила, переводя дыхание, и открыла дверь. В этот момент раздался звук еще одного выстрела.
Этажом выше, подумала она. Может быть, двумя. Прижимаясь к стене, она преодолела пустынный вестибюль и устремилась наверх. Послышался плач и крик ребенка. В полной боевой готовности она выскочила на первую лестничную площадку, держа пистолет перед собой. Слева открылась дверь. Алтея резко обернулась и встретилась взглядом с перепуганной пожилой женщиной.
— Полиция! — крикнула она. — Всем оставаться на местах!
Дверь захлопнулась, лязгнул засов. Алтея поднялась выше и увидела прямо перед собой ничком лежавшего полицейского и другого, склонившегося над ним.
— Офицер! — властно обратилась она ко второму копу. — Что здесь произошло?
— Он подстрелил Джима. Побежал с ребенком и выстрелил.
Говорящий был мертвенно бледен, так же как и его партнер, истекавший кровью на лестнице. Трудно сказать, кто из них выглядел хуже.
— Ваше имя?
— Харрисон, Дон Харрисон.
Он изо всех сил прижимал намокший носовой платок к зияющей ране на левом плече своего партнера.
— Офицер Харрисон, я лейтенант Грейсон. Опишите мне ситуацию, да поживее!
— Есть! — Он дважды быстро и коротко вздохнул. — Семейная ссора. Стрельба. Мужчина напал на женщину в квартире этажом выше. Потом открыл огонь по нам и убежал наверх, прикрываясь маленькой девочкой.
В это время из квартиры сверху приковыляла женщина. Она держалась за бок, и кровь сочилась у нее между пальцами.
— Он взял мою детку! Чарли взял мою детку. Пожалуйста, ради Бога… Иначе… — Она упала на колени. — Он сумасшедший. Пожалуйста, ради Бога…
— Офицер Харрисон! — Звук шагов на лестнице заставил Алтею обернуться и выругаться. Так она и знала, что Колт не усидит в машине. Но уж раз пришел, надо этим воспользоваться.
— Поднимайте тревогу, быстро! — приказала она полицейскому. — Вызовите поддержку. Раненого и гражданских — вниз. Сообщите, что взят заложник. Чем вооружен преступник?
— Похоже на кольт сорок пятого калибра.
— Хорошо, выполняйте приказ, а потом возвращайтесь и прикройте меня. — Она бросила взгляд на Колта. — А вы постарайтесь оказать первую помощь раненым.
Она помчалась вверх по лестнице. Снова раздался крик ребенка — протяжный испуганный вопль, эхом отдававшийся в узком коридоре. Добежав до верхнего этажа, она услышала, как хлопнула чердачная дверь. Преступник на крыше, подумала Алтея. Прижавшись к двери сбоку, она повернула ручку, ударом ноги распахнула дверь и, пригнувшись, выскочила следом за ним. Он выстрелил сразу. Пуля просвистела совсем недалеко справа. Алтея отскочила и увидела этого человека.
— Полиция! — крикнула она. — Бросай оружие!
Он стоял у кромки крыши, крупный мужчина. Его лицо побагровело от ярости, глаза сверкали нездоровым блеском. С этим можно было справиться. В руке он держал револьвер сорок пятого калибра. И с этим тоже можно было справиться. Но ребенок, маленькая девочка лет двух, которую он держал за одну ножку над кромкой крыши, — вот с этим справиться было не так-то легко.
— Я ее брошу! — завопил он, перекрывая шум улицы. — Я это сделаю! Сделаю! Клянусь Богом, я ее брошу как камень!