Меня от подобной перспективы передернуло, но стояла молча и ждала, что он еще скажет, но и он молчал, изучая мое лицо и поглаживая его сильными длинными пальцами с когтями. Я не выдержала и выпустила свое любопытство.
- А что там за проклятье-то? Можно поподробнее? Тем более хочется узнать, зачем тебе я, ведь я, по твоим словам, получается бесплодная?
- Нет, девочка, не бесплодная! Проклятье коснулось всех, кто был рожден на тот момент или находился в утробе матерей. С тех пор больше никто не рождался, новым дрийя взяться не откуда. Вот только с тобой боги намудрили. Но мне же лучше. А проклятье.... Оно само содержит способ избавления от него. Даирс не стала усложнять жизнь любимому, только хотела отомстить и научить чувствовать, но так оплошала, бедняжка.
Я нетерпеливо спросила:
- Ну и?
Он ушел в себя, но начал произносить слова со странным речитативом.
- Огонь любви растопит стены, твердыни холода и тьмы,
И силе покорится слабость, когда сгорев до тла,
У правящего Дрийя воспылает сердце.
Иного нет пути и нет спасенья
Для тех, кто проклят был,
Как только в это пламя окунуться
И добровольно правящим его признать!
И тот, кто в пламени сгорел хоть раз,
Способен будет жизнь другому дать.
- И что, этот стишок-загадка смог кого-то бесплодным сделать?
Я недоуменно уставилась на Арвена, а тот только снисходительно покачал головой, улыбаясь.
- Нет, девочка, это вторая часть проклятья, ведущая к его снятию или разрушению. Сами проклятья вслух не говорят, если не хотят с жизнью расстаться как Даирс. И мне надоело говорить об этом. Хочется попробовать тебя на вкус.
Он наклонился еще ниже, приподнимая мою голову чуть выше, так что я уже на самых коготках стояла и нервно подрагивала хвостом. Как только он впился в меня поцелуем, словно мартовский энцефалитный клещ в свою первую после зимы добычу, вызвала в ладони огонь и со всей дури ударила по нему. Его отбросило на добрый десяток метров от меня, хорошенько приложив о камни, а на моих щеках остались царапины от его когтей. Стремительно развернув крылья, рванула до дому, лишь крикнув напоследок.
- Запомни, я никогда не буду твоей игрушкой, ты ничуть не отличаешься от бесчувственных дрийя ни своим поведением, ни поступками.
Я летела как ветер, но раздавшийся вслед злобный рев огорченного дракона, заставил через не могу еще быстрее махать крыльями. Надо мной появилась огромная тень, нависая жуткой тучей и, задрав голову, я заметила черную тушу Арвена-дракона. А через секунду мимо пронесся столп пламени. Я уверена, что он специально промахнулся - не хотел поджарить меня, просто закрывал путь из ущелья. Я металась от одной стены к другой, пытаясь избежать огня уже целенаправленно бьющего по мне дракона.
- Сссараза черная! - выдохнула я, в очередной раз уходя от прямого удара, и с жутким воем поджала под себя свой дымящийся хвост: - Задел, гад! Что я тебе сделала вообще? Ты первый начал!
Наши догонялки продолжались уже час, и я начала сдавать - устала, но и Арвен почти выдохся. Еще бы, попробуй, произведи столько огня, да еще и на дорогу смотри, чтобы меня не упустить, крыльями двигай и куча других мелочей. Я гораздо мельче его и проскальзывала там, где он не мог меня достать или пролететь сам, и ему приходилось кружить вокруг и искать другие пути. Вот одно из ущелий, через которые я практически боком пролетала, поэтому вылетев с другой стороны и не обнаружив преследования, с диким облегчением, уже едва махая крыльями, понеслась домой, все еще слыша отчаянный злобный рев потерявшего меня дракона.
Глава 7
С трудом добралась до замка и, пролетая над стеной, с тревогой заметила, что там никого нет. Солнце уже садилось за горизонт, и его последние лучи слепили глаза, поэтому я решила, что скорее всего просто не заметила стражников. Залетев в свою комнату, кулем свалилась на кровать, не обращая внимания, что с ног до головы грязная. Потом совесть и врожденная брезгливость заставили достать одно из самых симпатичных платьев, перешитых для меня, - черного цвета с серебристой вышивкой, мягкие кожаные туфли и отправиться в купальни. Как только понежилась в теплой воде женской части купален, магией высушила волосы и полностью оделась, влетела служанка. Увидев меня, она сначала облегченно выдохнула, а потом, странно опустив глаза, побледнела и пролепетала.
- Хасин Юлия, вас ждут их величества у себя в кабинете!
Как только она это сообщила, тут же поторопилась скрыться с моих глаз, вызвав у меня недоумение и тревожное удивление. Но я оптимист по натуре и долго напрягаться не умею и не люблю, поэтому направилась в сторону жилой зоны их королевских величеств. Долго идти было тяжело, учитывая тот факт, что я все же умудрилась подвернуть ногу, пока занималась своим спасением. Я ее немного залечила, но на большее времени не хватило. Именно по этой причине, завидев ближайший небольшой арочный проем, ведущий на балкон, я вылетела из него к окнам кабинета. Таурик и Эливия уже привыкли к тому, что чаще всего я захожу через окно, нежели дверь.
Уже подлетев к окну, но еще не попав в квадрат света, услышала незнакомый тяжелый мужской голос с рычащими нотками.
- Я еще раз спрашиваю вас, Таурик Пограничный, где тот, кто взбаламутил весь магический фон Лайдоса?
В ответ - королевское молчание и нервная дрожь у меня внутри. Не двигаясь с места и затаив дыхание, вслушивалась в происходящее в комнате. Потом раздался еще один голос, от которого у меня по спине побежали мурашки, такой бархатный и ласкающий слух, словно шепот ветра в кронах деревьев.
- Это дрийя? Послушайте, Таурик, этому дрийя не причинят вреда. Скажите где он и получите все, что пожелаете! Мы же только заберем его домой, где он займет полагающееся ему место. И почет! Возможно!
Это "возможно" уже довело сегодня до белого каления, но я продолжала висеть, медленно устало махая крыльями, чтобы узнать максимально большее количество информации. Затем в комнате раздался твердый, но очень напряженный голос Таурика, и мне стало чрезвычайно интересно, кто же его так напугал, что он терпит столь неуважительное к себе обращение.
- Это не он, а она. И она действительно дрийя! Она спасла жизнь мне, моей семье и всему королевству. Я не плачу злом за добро, так что ваши предложения бессмысленны. Если она сочтет возможным с вами побеседовать, значит, вы ее увидите, если нет - не обессудьте.
После его речи воцарилась тяжелая тишина, а потом один из мужчин видно не выдержал и удивленно спросил.
- Самка? Это невозможно! Как может слабая самка быть носителем огня?!
Затем снова раздался тот самый, затронувший мои глубины шелестящий голос ветра.
- Это уже не важно! Пламя уже родилось! Где она, человек? Запомни, на кону стоит так много, что не сомневайся, ради нее я без угрызений совести уничтожу твой замок и всех, кто здесь находится. А начну с твоей пары, что так испуганно смотрит на тебя в поисках защиты. А ты отказываешь ей в этом, скрывая чужую? Конечно похвально, что ты настолько благороден, но...
Я не стала слушать дальше, уже по интонации его голоса, намеренно лишенного эмоций, поняла - он сделает все, о чем говорит. Я не буду прятаться за спины тех, кто готов умереть за меня. Плавно скользнув к подоконнику, встала на него, а потом, сложив крылья, спрыгнула в комнату под изумленными взглядами королевской четы и пяти мужчин в плащах. Один из них стоял впереди, давая понять, что он среди них главный. Широкие плащи накрывали их с головой, спускаясь до пола и скрывая фигуры. От этого становилось еще страшнее, потому что у каждого за спиной шевелился огромный горб, а глаз и лиц не видно. Вообще не видно, и мне на миг показалось, что их и нет.
Стараясь не ступать на поврежденную ногу, я дохромала до Таурика, повернувшегося в пол оборота, и виновато глядевшего на меня. С таким же выражением на лице сидела в кресле Эливия, которая вчера узнала от меня что беременна, а теперь гадает, выживут ли они с мужем или нет. Я пожала ее плечо и мягко улыбнулась краешком губ Таурику, и только после этого повернулась к пришельцам.
Ведущий пятерки медленно откинул свой капюшон и уставился на меня, буравя взглядом огромных синих глаз. Да, таких ярких глаз в природе просто не может быть, и я, зачарованная ими, не могла оторваться от его лица. Потом он так же медленно, не разрывая нашего зрительного контакта, перекинул на одну сторону плащ, передернув плечами, собрал его в кулак, и закрепил плетеным ремешком, оставив висеть вдоль тела свободной волной. И вот, наконец, я смогла более-менее сфокусировать взгляд, вынырнув из волшебной синевы глаз, и осмотреть его полностью.
Я со своим ростом метр восемьдесят достигаю ему только до ключиц, даже с учетом торчащих над головой кисточек на ушах. Владелец прекрасных глаз был одет, в странной формы куртку с поясом на талии, видимо завязанном сзади, облегающие коричневые штаны из тончайшей кожи, демонстрирующие мощные мускулистые ноги в коротких ботинках или мокасинах. Торс впечатлял как своей шириной, так и перекатывающимися мускулами под хорошо выделанной черной кожей без украшений. За спиной яростно топорщатся черные крылья, сейчас сложенные, но готовые в любую секунду раскрыться. А лицо заставило меня забыть как дышать. Светлая чистая кожа без щетины, немаленький нос с горбинкой, придающий хищность и так неприветливому лицу. Обаяние тоже обошло его стороной, потому что синие холодные глаза смотрели на меня пристально и изучающе. Тонкие губы настолько плотно сжаты в жесткую линию, что кажется зубы скрипят от нетерпения. Упрямый подбородок и высокий умный лоб, и все это украшено черными до синевы, длинными, ничем не скованными волосами, разметавшимися по спине, сквозь которые на голове проглядывают большие подвижные остроконечные уши, с темными кисточками на концах. Сглотнув слюну, я поняла, что пропала. Причем так, как никогда в жизни. Передо мной стоял мой БОГ! Предмет моих девичьих мечтаний, сразивший меня наповал.