А я наслаждалась каждым нашим совместным мгновением, любым его прикосновением или просто коротким взглядом. Любым, лишь бы не равнодушное лицо с пустыми глазами, смотрящими в никуда. Но я понимала его, возможно даже единственная. Ведь я могу оценить его жизнь со стороны. Младенец, рожденный последним после проклятья. Рожденный наследником, но им по сути не являющийся, потому что по прихоти судьбы должен передать трон непонятно кому, чтобы испробовать еще один способ снятия проклятья. Наследник, рожденный в проклятой всеми семье, где раскаявшийся дед был сожжен при попытке вымолить прощение у драконов, сломленный гибелью своего сына, напрасно пожертвовавшего собой ради других. Мужчина с тяжкой ношей на плечах за судьбу своего народа, переживший смерть семьи и в одиночестве несущий бремя проклятья. Одинокий, проклинаемый всеми повелитель вымирающего царства. А мне плевать и на проклятье, и на чужое презрение к нему. Я хочу быть с ним, только с ним.
За последние дни я так измучилась от пристального, навязанного мне внимания со стороны остальных мужчин, что уже практически задыхалась рядом с ними. Стоило нам только приземлиться, чтобы немного размять ноги или просто сходить в туалет, как вокруг начиналась игра, непонятная мне в первое время, но уже довольно скоро я, наконец, догадалась, что мужчины активно соперничают за мое внимание. Как женщины!
Мне преподносили сладости, цветы, горстями засыпали ягодами (когда только успевали собирать). Толклись возле меня при любой возможности. Иногда возникали ссоры, перерастающие в драки, и солидные мужчины превращались в бойцовых петухов. Господи, посмотрели бы другие на эту грозу неба, рвущую друг друга когтями и клыками, выдирающую друг у друга перья. Через несколько таких горяченьких деньков создалось стойкое впечатление, что я путешествую со стаей озабоченных гоблинов или стадом слонов, потому что с трудом увертывалась из этой кучи-малы. Притом, что не давала ни малейшего повода к подобному поведению с их стороны. Наоборот, я уже часто рычала на них, стоило им в очередной раз приблизиться ко мне и, распушив хвост, играть бровями и блестеть глазами. А Тервишесс равнодушно за всем этим наблюдал со стороны, с холодной усмешкой взирая на брачный хоровод озабоченных дрийя.
Стоило снова спуститься вниз и сделать свои туалетные дела, требующие хотя бы минимального уединения, как вокруг меня снова начался бедлам. Я сидела на своем мешке и разминала ноги руками, когда ко мне подкрался Хорнусс из рода Отчаянных и, положив свои огромные ладони на мои бедра, начал медленно их массировать с горящими желанием и восторгом глазами, заглядывая мне в лицо. Я окаменела от такой наглости и, рыча сквозь клыки, выдохнула.
- Поди от меня прочь! И не смей ко мне прикасаться.
Оттолкнув его руки, встала и хотела уже направиться в более спокойное место, но прямо передо мной появился Дивасс, нарисовался - не сотрешь, попытался взять мою руку и урчащим голосом мартовского кота, уже привычно изменив мое имя, предложил:
- Позволь, Юли-и-я-я, я разомну твои ручки и плечи, сниму с них усталость.
Хорнусс, схватив его за плечо, рывком развернул к себе с горловым рычанием.
- Я первый предложил!
Пока эти разбирались, заметила еще двух, с разных сторон подбирающихся ко мне и не выдержала, нашла взглядом Тервишесса и с мольбой посмотрела на него. Он смотрел всего секунду, а потом подошел ко мне и, положив руку на плечо, негромко сказал:
- Она моя!
По лицам мужчин было заметно, что слова Тери их удивили, некоторых разозлили, но никто не возразил, только яростно раздувались крылья носов и ходуном ходили хвосты, отбивая чечетку на бедрах хозяев. Мой же хвостик удовлетворенно оплел хвост Тери, поглаживая его пушистой кисточкой, и мне за это самоуправство даже слова против не сказали. Он подхватил меня на руки и, взмыл в небо, заставив вырваться из моей груди восхищенный вздох. С такой скоростью я сравниться не могу, а он со мной на руках взлетает как ракета. Снова молчаливый полет. Летящий рядом Шервисс лишь изредка бросает задумчивый внимательный взгляд на нас. Я же долго молчать не умею, ведь не зря же я даже сама с собой болтать научилась.
- А вы не могли бы объяснить, чем моя скромная персона привлекла ТАКОЕ внимание противоположного пола. У вас женщин не хватает?
Тервишесс промолчал, лишь одарив насмешливым, слегка приправленным горчинкой взглядом. А вот Шервисс сразу оживился и начал лекцию.
- Нет, с самками у нас пока, слава Ганту, все в порядке. Просто ты отличаешься от них, вызывая охотничий азарт. Наши самки очень темпераментные, горячие и весьма любвеобильные. Впрочем, как и мужчины. Кто ж знал, что ты такая холодная, при таком-то огне в крови?! Да и одеваешься ты слишком консервативно!
Я чуть не спикировала, услышав его мнение о себе, разозлилась и с возмущением выдала.
- Я не холодная, Шервисс, не распущенная, а постоянная и верная! Я не гонюсь за количеством, мне нужно качество в одном-единственном! Понятно?! - вдох-выдох и добавляю: - А одеваюсь как мне удобно! Эту одежду друзья сшили для меня, другой нет. Она моя и нравится мне.
Руки Тервишесса крепче сжались на моем теле, а Шервисс удивленно воззрился на меня.
- Постоянство и верность - это положительные качества, но для пары, а ты пока свободная женщина. Что плохого познать как можно больше удовольствий, пока на тебя не надели браслеты Ганту?
Заметив мое вытянутое лицо, пояснил.
- Пока самка не выбрала пару и не озвучила свой выбор, хотя это скорее выбор богов, чем наш, она свободна. И может выбирать или менять партнеров, когда хочет и сколько хочет. Такова ситуация и с мужчинами. Нас немного больше, поэтому мы должны завоевать внимание и расположение самки. А как еще это лучше сделать, нежели показать кто сильней и хитрей? Это жизнь, Юлия, и зов природы, против него не пойдешь.
Я только презрительно хмыкнула и заявила:
- Это зов вашей животной половины, но вам же разум зачем-то дали. А как же семья, дети, любовь?
Шервисс нахмурился после моих слов, но продолжил рассказ.
- Может ты и права, мы следуем своим инстинктам, иногда не задумываясь о последствиях, особенно в последнее время. Слишком мало осталось сдерживающих факторов. Слишком длинная жизнь и практически никаких жизненных стимулов. Но если в общем сказать, то закон никто нарушать не смеет, если знает как его обойти. А закон гласит: пара образуется, если пелена пала и самка признает, что видит цвет магии самца. Тогда они автоматически становятся парой и обязаны заняться наследниками. Для чистокровности магии в ее носителях, на заре становления нашей расы были созданы браслеты Ганту. Во время брачного обряда пара обменивается браслетами, которые гарантируют верность и постоянство партнеров. Именно поэтому самки с каждым годом все меньше и меньше признаются в том, что различают цвета. Кому хочется быть вечно привязанной ко одному дрийя, когда вокруг столько других, не менее привлекательных и интересных. Раньше пары создавались ради потомства, а теперь, когда такая возможность утрачена, закон теряет силу. Только старейшие рода блюдут традиции, чтобы не утратить чистоту и честь рода. Да и то некоторые самцы из более старших родов обязывают самку принять браслеты и хранить им верность, а сами их не надевают, предпочитая иметь больший выбор удовольствий.
Я слушала и обалдевала от такой информации. Куда я лечу? В один сплошной бордель?! Но почувствовав крепкие руки Тервишесса, спросила о заинтересовавшем факте.
- Так, я немного не поняла. Пара создается, только если магия совпадает, а по-другому разве никак? И уже про себя: 'А то тогда мое настроение упадет с небес на землю, ведь моя магия точно не совпадает с Тери'.
Но Шервисс успокоил.
- Нет, Юлия! Магия не совпадает, она находит родственную, с которой может полностью соединиться, дополнить. При этом она может быть абсолютно разная. Почему так происходит, не знает никто. Пара может создаться и без магии. Раньше... давно так случалось, когда встречались идеальные половинки, способные разделить чувства друг друга и готовые пожертвовать своей свободой, только чтобы быть вместе навсегда. В последнее время подобное практически не встречается, и пары создаются под давлением закона о магическом цвете.
Тервишесс пошел на посадку, высмотрев с небес дорожное полотно и одиноко стоящую таверну. Заселение происходило уже знакомым проверенным способом. И зачем столько денег тратить, да людей на улицу выгонять? Но читать им нотации не буду, все равно не поймут.
После совместного ужина я поднялась наверх в отведенную комнату и с удовольствием приняла ванную. Потом, высушив волосы, переоделась в любимое черное платье. Помаявшись немного, но не сумев себя убедить этого не делать, отправилась в комнату к Тери, якобы для того, чтобы узнать о дальности и длительности оставшегося нам пути. В коридоре было абсолютно пусто. С громко бьющимся сердцем, подняв руку, все никак не решалась постучать. Но потом резко стукнула пару раз, опасаясь передумать, и замерла в ожидании. Ответом мне была тишина. Еще пару раз постучалась, а потом расстроилась, скорее всего он куда-то ушел. Дернула ручку от злости, а дверь и открылась и я, словно Красная Шапочка, зашла в комнату, неуверенно оглядываясь вокруг. А потом застыла от увиденной картины. Ближе к камину стояла большая, такая же в какой мылась и я, лохань, заполненная наполовину. А рядом с ней, в свете огня камина и пары свечей, стоял почти обнаженный Тервишесс, только маленькое полотенце на бедрах, придерживаемое широкой ладонью. Мокрые волосы отброшены назад, крылья раскинуты в стороны для просушки, а вода тонкими струйками стекает по груди, иногда повиснув капельками на коротком светлом плюшевом мехе, покрывающем мощное, слишком хорошо развитое тело. Тело воина, а не замшелого повелителя. Маленькие черные горошинки сосков и более темный мех от талии и ниже приковывал взгляд, а как только этот самый взгляд достиг полотенца, скрывающего от меня его достоинство, я почувствовала, как с моих клыков капает на пол слюна, которую непроизвольно громко сглотнула, когда оттопыренное полотенце поползло еще выше.