— Ее зовут Глэдис, — Винсент заявил больше, чем просто с удовлетворением. Бастьен проигнорировал его, вставил ключ и завел двигатель. — Я всегда узнаю имена людей, которых кусаю, — продолжал его кузен чопорным тоном, как только Бастьен выехал с парковочного места и направил машину к выходу. — Мне не хочется обращаться с ними по-скотски. Эй! — закричал он, хватаясь за приборную панель, чтобы не влететь в лобовое стекло. Бастьен резко нажал на тормоза, находясь наполовину в гараже, наполовину на улице.
— Для этого придумали ремни безопасности, — с мрачным удовлетворением произнес он и перегнулся через кузена, чтобы открыть дверь. — Выходи!
Винсент удивленно уставился на него. Затем ухмыльнулся своей раздражающей, хитрой усмешкой.
— О’кей. Сам разбирайся со всем, если хочешь. Но, чтоб ты знал, все это правда. Ты, может, больше и не высасываешь из людей кровь, но все равно по-прежнему выдаиваешь их, как коров.
— А ты, конечно же, нет, — крикнул Бастьен, когда дражайший родственник вышел из машины.
Винсент выпрямился на тротуаре, повернулся и наклонился к нему:
— А я нет. Некоторые мои лучшие друзья — самые обычные люди. — Он подождал немного, чтобы убедиться, что до кузена дошел смысл его слов, а затем спросил: — А ты можешь похвастаться тем же?
Винсент выпрямился во весь рост и захлопнул дверь, оставив Бастьена наблюдать, как он идет вниз по тротуару.
И закажи для меня саб-ассорти, пожалуйста. Пусть положат в него все, даже острый перец.
— Э-э… Хорошо. Ассорти. Все. Острый перец, — повторил Бастьен, доставая маленький блокнот и ручку, чтобы записать ее пожелания под адресом Криса. — Чипсы со вкусом шашлыка и доктор кто?
— Пэппер. «Доктор Пэппер», — повторила она. — Мне спросить Криса, что он хочет?
— Э-э. Да. Конечно. Было бы неплохо, — согласился Бастьен, а затем поморщился, как только Терри положила телефонную трубку, по-видимому, на стол, так как щелчок в ухо был почти болезненным. Пришлось подождать некоторое время, потом девушка вернулась:
— Алло?
— Да, я тут.
— Крис заказал саб с фрикадельками, простые чипсы и имбирный эль «Канада Драй».
— Фрикадельки, обычные чипсы и «Канада Драй», — пробормотал Бастьен, потом замер: — Саб с фрикадельками? Наподобие тех, которые кладут в соус болоньезе?
— Да.
— Ох… Хорошо. — На некоторое мгновение между ними воцарилась тишина. Затем Бастьен откашлялся: — У вас все в порядке?
— Да. Крис смотрит телевизор, а я раскладываю вещи, — ответила девушка. — А ты где? Должно быть, недалеко? Ты недавно ушел.
— Да, я внизу на парковке. Вообще-то, только выезжаю, — признался он. — Я просто подумал, что должен уточнить, вегетарианка ты или нет. Не хотелось бы принести домой саб и обнаружить, что ты и подойти к нему не можешь.
— Не-е. Точно не вегетарианка. Обожаю мясо.
Бастьен улыбнулся в ответ на ее энтузиазм. По крайней мере, в чем-то Винсент ошибся.
— А ты? — спросила она, а затем засмеялась. — Думаю, что нет. Иначе не предлагал бы сабы. Ну, может, и предлагал бы, — исправилась она. — Возможно, ты предпочитаешь сабы с овощами. Но мне не кажется, что ты из таких людей.
— Да? И из каких я людей, по-твоему?
— Мясных. Исключительно, — твердо сказала она. — Ну что? Попала в точку? Ты предпочитаешь только мясо.
— Описала, как нельзя лучше, — с гордостью ответил Бастьен.
Она звонко засмеялась в ответ. Это помогло ему снять некоторое напряжение, которое появилось после разговора с Винсентом. Когда Бастьен услышал звук ее смеха, у него появилось желание как можно дольше поддерживать с ней разговор. Он предпочел бы сидеть здесь и общаться с ней, нежели заниматься делами. Но, конечно же, лучше видеть ее перед собой — он мог бы наблюдать, как пляшут чертики в ее глазах, когда она говорит, как лицо становится выразительным и оживленным, и как ее руки летают словно птицы, когда она описывает разные вещи. Еще по дороге из аэропорта он понял, что Терри очаровательная и совершенно необычная.
— Что ж… Позвони, если не сможешь найти квартиру Криса. Я дам ему трубку, чтобы он смог объяснить, куда ехать.
Бастьен кивнул. Она намекала на то, чтобы он заканчивал разговор и отправлялся. Это выглядело почти как отказ. Казалось, что она, в отличие от него, не горела желанием сидеть и беседовать с ним. Бастьен откашлялся и сказал:
— Да. Я так и сделаю. Пока.
Он отключил телефон до того, как она смогла что-то ответить, и был смущен и немного зол на себя за то, что хотел с ней общаться. Терри — всего лишь обычный человек, напомнил он себе, на которого не стоит тратить время. Она могла бы быть рядом последующие тридцать или пятьдесят лет, потом умерла бы и обратилась в прах так же, как Жозефина.
Бастьен тяжело вздохнул при воспоминании о своей единственной любви в жизни. В то время он был молодым, всего 88 лет, просто развлекался с женщинами и особо не заботился о том, с кем спал. Так продолжалось, пока он не встретил Жозефину. Бастьен влюбился в нее. Да так сильно, что игнорировал тот факт, что мог спокойно читать ее мысли. Маргарет говорит, это знак, что люди не подходят друг к другу. Он рассказал ей о себе, умоляя присоединиться к нему в вечной ночи, ибо тогда думал, что для вампиров существует только ночь. В то время они не знали, что могут находиться под солнцем, но теперь, благодаря банкам крови, это стало возможно и безопасно для их вида.
— Жозефина, — шепотом произнес он имя, когда убирал мобильник. Великая любовь. Он предложил ей вечную жизнь и все свое состояние, которое было не малым. Но она холодно ему отказала, отвергая именно то, кем он был на самом деле. Жозефина считала его бездушным. Она так испугалась, что тут же упала на колени и стала умолять Бога о немедленном избавлении. Она переживала за свою собственную душу. Бастьен вынужден был стереть ее память и отпустить. А потом жил и наблюдал, как она влюбилась в человека, вышла за него замуж, выносила детей, состарилась и умерла. Это разбило ему сердце.
Внезапный гудок сзади вывел Бастьена из оцепенения. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Кто-то поздно покидал работу и хотел выехать, а Бастьен преграждал путь.
Заставив себя двигаться, Бастьен вырулил на дорогу и освободил проезд, повернув направо, чтобы не попасть в пробку. Он проехал несколько улиц, даже не осознавая этого, а затем решил, что лучше уж определиться, что он делает, иначе, в конечном счете, так можно ездить всю ночь.
Самой важной проблемой была миссис Хоулихан, но он понятия не имел, с чего начать ее поиски. Винсент высмеял его за то, что он даже не знал ее имени или была ли у нее семья, к кому она могла бы пойти. Бастьен предположил, что семья все-таки была. Вряд ли женщина слонялась бы по улицам, бездомная, голодная и замерзшая только потому, чтобы убежать от него. Или он не прав?
Бастьен скривился. Она могла бы так поступить. Он совсем ничего не знал о бывшей экономке. Это означало, что сейчас решить эту проблему невозможно. Он должен отложить это, а завтра поручить своей секретарше. Мередит имела кое-какие дела с миссис Хоулихан и должна знать больше, чем он. Если же нет, то он сможет найти того, кто нанимал ее и посмотреть, что о ней известно. Бастьен не мог даже припомнить, как долго она у него служила. До сегодняшнего дня она была лишь еще одним работником, лица которого он не помнил. Оставив на потом этот вопрос, Бастьен решил заняться… Как, черт возьми, зовут этого редактора?