— Мы не впиваемся людям в шеи, — возразил Этьен таким тоном, словно она сморозила несусветную чушь. Но, заметив скептически выгнутую бровь, неохотно признал: — Ну, если только изредка, и то в случае крайней необходимости. Я хочу сказать, мы всячески стараемся избежать… Нет, попадаются, конечно, вампиры-злодеи… — Этьен умолк, вконец расстроившись.
Покачав головой, Рейчел пробубнила:
— Полный сдвиг по фазе. По парню психушка плачет.
— Да нет, ты не понимаешь, — сказал блондин. — Когда появились банки крови, мы все стали вкладывать в них деньги. Собственно говоря, идея о переливании крови зародилась как раз у одного из наших сородичей. Он обмолвился о ней Жану Баптисту Денизу, тот опробовал ее на практике и… В общем, не важно. Я пытаюсь объяснить, что мы не высасываем кровь, а получаем ее на дом. Видишь?
— Послушай, я… — Рейчел повернулась к хозяину дома и замерла, когда ее взгляд остановился на мини-холодильнике, который только что открыл Этьен. Ее глаза недоверчиво поползли на лоб: внутри лежало не меньше дюжины пакетов с кровью.
— Вчера вечером по пути сюда Бастьен захватил несколько литров, — объяснил Этьен. — И для тебя, и для меня. Мы точно не знали, сколько крови тебе потребуется для исцеления и перехода в новое состояние. Мы рассчитывали пакета на три-четыре, но перевоплощение — штука коварная, и никогда не знаешь, сколько крови понадобится. Все зависит от того, много ли у человека накопилось проблем со здоровьем. У тебя на первый взгляд все было нормально, но болезнь может притаиться внутри: рак, например, или сердечные заболевания. — Опасливо покосившись на ее потрясенное лицо, Этьен достал из холодильника пакет и сделал еще одну попытку: — Это не так вкусно, как парная кровь из шеи, но пьется точно так же.
Не веря своим глазам, Рейчел увидела, как блондин поднес кровь ко рту — в тот же миг его клыки удлинились, и Этьен впился в пакет, так что она задохнулась от ужаса. Красная жидкость начала стремительно исчезать, словно втягивалась в зубы.
Не прекращая своего занятия, Этьен нагнулся к холодильнику и протянул ей второй пакет.
— М-м?
Надо понимать, это было приглашение. Рейчел хотелось засмеяться. Хотелось истерически расхохотаться над всей этой несуразицей, демонстративно повернуться к блондину спиной и продолжить рыться в его шкафу. Однако на нее снова накатило то самое необъяснимое желание, да так, что у нее мучительно подвело живот и засосало под ложечкой. Но что еще хуже, когда в воздухе поплыл едва уловимый запах крови, у нее во рту начало происходить что-то непонятное. Гаррет ощутила какое-то странное движение, хотя «странное» — это еще слабо сказано. Нет, ей не было больно, просто рот словно распирало изнутри. И вдруг что-то укололо ее язык. Вздрогнув от неожиданности, Рейчел открыла рот и пощупала, что там внутри.
— Ой-о-ой! — пискнула она, почувствовав, как выдвигаются ее клыки.
Она метнулась от шкафа в ванную и подлетела к зеркалу. Увиденное повергло ее в настоящий ужас.
— Это какой-то фокус, — упавшим голосом пролепетала она.
— Нет, это не фокус, — заверил Этьен, войдя вслед за ней в ванную. — Бастьен сегодня порылся в литературе и сказал, что некоторые люди довольно быстро перевоплощаются. Первое, что меняется, — это зубы. Вскоре ты будешь лучше видеть в темноте, лучше слышать… ну и все в этом роде, — туманно закончил он.
Гаррет перевела взгляд на его отражение и оторопела от недоумения: хозяин дома отражался в зеркале! Он стоял прямо за ее спиной, и в зеркале отчетливо виднелись его голова, шея и плечи.
— Вампиры не отражаются в зеркале, — упрямо заявила она. Это была отчаянная попытка ухватиться за соломинку, но Рейчел и была в отчаянии.
— Бабушкины сказки. — Этьен улыбнулся. — Видишь, ты спокойно можешь краситься.
Но его слова не возымели должного действия. Вместо того чтобы успокоиться, Рейчел совсем сникла.
— Я мертвая.
— Ты вовсе не мертвая, — терпеливо возразил Этьен. — Я превратил тебя в вампира, чтобы спасти от смерти.
— Спасибо большое! Ты меня убил, чтобы спасти от смерти. Железная мужская логика, — в сердцах буркнула она. — Похоже, отпуск на Гавайях отменяется. Черт! А я в кои-то веки нашла купальник, в котором не похожа на Годзиллу.
— Я тебя не убивал, — снова повторил блондин. — Это Паук…
— Паук? Тот полоумный в военной форме? — перебила его Гаррет. Перед ее глазами возник образ парня, размахивающего топором. Насупив брови, она исподлобья глянула на отражение Этьена. — Надо было дать ему отрубить тебе голову. Тогда я хотя бы не превратилась в бездушную зомби.
— Ты не бездушная, — поправил ее Этьен. Его терпение явно начало иссякать. — Паук тебя ранил, ты умирала, и мне пришлось тебя перевоплотить, чтобы сохранить тебе жизнь.
— Если у меня и пропала душа, то я этого не чувствую.
Подавшись к зеркалу, Рейчел вздернула верхнюю губу и потыкала пальцем свои новые клыки.
— Она у тебя не пропала.
Даже не повернув головы в его сторону, Рейчел принялась рыться в тумбочке под раковиной. Лучше всего ей бы подошли плоскогубцы, но она, само собой, и не надеялась их здесь найти. Самое большее, на что она могла рассчитывать, — это маникюрные щипчики. Отыскав две пары, Рейчел выбрала ту, что побольше, и нагнулась к зеркалу.
— Ты что, совсем? — вскрикнул хозяин дома и вырвал у нее щипцы, как только увидел, что она ухватила ими кончик зуба и попыталась его выдернуть.
— Я не хочу быть вампиршей, — огрызнулась Рейчел и попробовала отнять у него щипцы, но Этьен отставил их на вытянутой руке, чтобы она не смогла дотянуться.
Повернувшись к нему спиной, Рейчел снова принялась рыться в ящике. На этот раз у нее в руках оказалась пилочка для ногтей. Глядя в зеркало, она принялась пилить клык.
— Зря стараешься — он снова нарастет, — угрюмо предупредил Этьен. — И быть вампиром не так уж плохо.
— Ха! — отозвалась Рейчел, продолжая пилить зуб.
— Ты никогда не состаришься, — воодушевленно начал перечислять Этьен, — никогда не будешь болеть, никогда…
— Никогда не увижу дневного света, — раздраженно перебила Рейчел, смерив его свирепым взглядом. — Ты хоть знаешь, сколько я добивалась того, чтобы меня перевели в дневную смену? Три года! Три года я работала по ночам, а днем мучилась бессонницей. И когда наконец меня повышают в должности и предлагают дневную смену, ты превращаешь меня в ночную тварь! — Ее голос повышался с каждым словом, пока не перешел в визг. — Ты обрек меня на вечную ночную смену! Ненавижу!
— Днем ты тоже можешь выходить на улицу, — сказал Этьен, но в его голосе не было особой уверенности, из чего Рейчел заключила, что он просто хочет ее успокоить. Но ей было не до того, чтоб уличать его во лжи: все ее мысли уже крутились вокруг того, что можно и чего нельзя делать вампирам.
— Чеснок! — Ее глаза недоверчиво расширились. — Я же обожаю чеснок, а теперь мне нельзя…
— Можешь есть чеснок, сколько душе угодно, — перебил Этьен. — Поверь, это просто очередной вымысел.
Не зная, верить ему или нет, Рейчел смерила Этьена пристальным взглядом:
— А что насчет церкви?
— В смысле? — не понял он.
— В церковь мне можно ходить? — спросила она с расстановкой, словно разговаривала с дурачком. — Мы с родителями каждую неделю ходим на мессу, но вампиры…
— Ты можешь ходить в церковь, — с видимым облегчением заверил ее Этьен. — Это тоже люди выдумали. На самом деле церковные принадлежности и святые места нам нисколько не страшны.
Он явно ожидал, что эта новость ее обрадует, но его ожидания не оправдались. Плечи Рейчел снова поникли.
— Блеск. А я-то надеялась, что у меня появится уважительная причина прогуливать мессу. Отец Антонелли как начнет говорить, так его не остановишь. Но если бы при входе в церковь мне грозила перспектива взорваться столбом пламени или еще какой-нибудь конфуз, то даже мама не стала бы возражать. — Рейчел испустила удрученный вздох. — Не вижу я в этом перевоплощении никаких плюсов.
Этьен озабоченно наморщил лоб. Наверное, ему больше нравилось, когда она злилась.
— Как это не видишь плюсов? — спросил он. — Ты жива и проживешь еще… много лет. Ты никогда не состаришься, и…
— Ты повторяешься, — холодно заметила Рейчел и, протиснувшись мимо него, вышла из ванной.
— Куда ты? — озабоченно спросил Этьен, следуя за ней по пятам.
— Одежду искать. — Рейчел застыла посреди спальни. — Или мои вещи где-то здесь?
Этьен отрицательно покачал головой:
— Нет, они все в крови. И боюсь, их уже не отстираешь.
— Хм. — Рейчел снова повернулась к шкафу. — Что ж, придется взять у тебя напрокат пару вещичек. Но я все верну.
Насупившись, но ни слова не говоря, Этьен смотрел, как Рейчел роется в его шкафу. По-видимому, забыв, что уже выбрала себе рубашку, она сдернула с вешалки еще одну такую же, с длинными рукавами, и, прихватив брюки, потопала обратно в ванную. Чисто машинально Этьен двинулся следом и чуть не расквасил себе нос о захлопнувшуюся дверь.