– Итак, с чего мы начнем? – спросил Картер, заглянув в блокнот.
Джессика начала рассказывать о своих планах, методично излагая пункт за пунктом, как она представляет переделки в поместье. О многом он уже слышал от нее раньше. Но были и новые мысли. В частности, она впервые подробно рассказала Картеру о том, как она предполагает превратить дом Кросслинов в клуб. Сначала Джессика говорила неуверенно, но постепенно все больше воодушевлялась.
Картер слушал ее внимательно. Задавал вопросы, делал в блокноте пометки. Иногда он деликатно указывал ей на ошибки, но ни разу не дал понять, что временами она говорит откровенную глупость. Он пояснял на примерах из собственной практики, почему та или иная идея не годится, а другая, напротив, очень удачна. Его объяснения были такими доходчивыми и понятными, что Джессика была очарована его профессионализмом. Чувствовалось, что Картер любит свою работу и знает, о чем говорит. К концу разговора она стала почти спокойна за судьбу поместья: наследие Кросслинов было в надежных руках.
В деловом отношении все было в порядке.
Но вот в личном плане все было очень непросто. Как только Картер сел в свою машину и уехал, Джессика вспомнила, что произошло между ними. Поцелуй Картера и то, что она почувствовала. При этом воспоминании сердце Джессики сильно забилось, щеки залила краска смущения, губы задрожали. Хорошо еще, что при Картере она смогла взять себя в руки и не показать виду, насколько ее взволновал этот поцелуй. Но эта реакция, пусть и запоздалая, испугала Джессику.
Она не должна была испытывать таких ощущений.
Но тем не менее испытывала. Ей понравился этот поцелуй. Он был таким теплым, нежным и влажным. И таким коротким. Если бы этот поцелуй продлился дольше, она бы испугалась, начала бы нервничать или сгорела от стыда. Но именно за эти несколько секунд Джессика испытала новые, неведомые ей чувства. Ее еще никто никогда так не целовал. Ее редко приглашали на свидания, а еще реже целовали. И ни один из этих поцелуев ни в какое сравнение не шел с тем, что она испытала сегодня. Том тоже никогда так ее не целовал. В любви Том был эгоистом, как, впрочем, и во всех остальных сферах жизни. Всепоцелуи Тома были на редкость бесчувственными.
А поцелуй Картера, несмотря на всю свою мимолетность, был очень чувственным. К своему ужасу, Джессика поняла, что была бы не прочь повторить этот поцелуй. Она была не из тех женщин, для которых главным в любви был секс. И то, что она могла испытывать физиологическое влечение не к кому-нибудь, а к Картеру Маллою, приводило Джессику в смятение.
Решив, что все это не более чем временное помутнение рассудка, Джессика привела свои мысли в порядок и поехала в Кембридж-Работа помогла ей отвлечься от мыслей о Картере. Она была так занята, что ни разу за весь день о нем не вспомнила. Хотя работа не требовала от нее полного погружения, она привычно сосредоточилась только на ней. В перерыве между лекциями она обедала в компании коллег, а потом заехала в супермаркет за покупками.
Но как только вернулась домой, она опять начала думать о Картере, хотя с момента их встречи прошло уже несколько часов. Его недавнее присутствие повсюду оставило след. В некоторых уголках дома это ощущалось особенно сильно. Особенно в кухне и в спальне. А Джессика, как назло, проводила большую часть своего свободного времени именно там. Остановившись в дверях своей спальни, Джессика ощутила, как точно так же стояла утром, когда там был Картер. Сидя за кухонным столом, она вспоминала, как они вместе пили кофе и обсуждали планы изменений в поместье. Джессика помнила каждое слово, сказанное Картером. Ей казалось, что он все еще находится здесь. Возможно, все это вызвано впечатлением от его визита, успокаивала она себя. Но никакие рациональные объяснения не могли приглушить ее необычных ощущений. Картер прошелся по ее дому, рассмотрел каждую мелочь, трогал вещи, которые принадлежали лично ей. Он нарушил ее личное пространство.
Она пыталась себя убедить, что, кроме раздражения и досады, ничего испытывать не должна, но у нее почему-то это не получалось. Она нисколько не чувствовала себя оскорбленной, а лишь растревоженной. Он не повел себя по отношению к ней грубо или бестактно.
И это было особенно странно. Картер, тот Картер, которого Джессика знала в детстве, всегда вел себя с ней грубо. А Картер, который вернулся в ее жизнь спустя много лет, ничего подобного не мог допустить. Когда прежний Картер подходил к ней, все существо Джессики сжималось от еле сдерживаемого гнева, негодования и смущения. Когда новый Картер приближался к ней, все существо Джессики тоже сжималось, но совершенно от других чувств.
Джессике не хотелось об этом думать, но она ничего не могла с собой поделать. Она поняла, что, сколько бы ни гнала от себя эти мысли, урон все равно уже нанесен и панцирь, в котором она жила все эти годы, дал трещину. Наверное, поэтому вечером, во время своих обычных занятий аэробикой по видеокассете, она больше думала не о самих упражнениях, а о своей фигуре. С удовлетворением она отметила, что в свои тридцать три года выглядит лучше, чем была в двадцать пять. И опять поняла, что думает об этом из-за Картера.
Когда же, закончив занятия, усталая и вспотевшая, Джессика забралась в ванну с теплой водой, она почувствовала, что продолжает дрожать нервной дрожью. Это показалось ей странным, ведь ей было скорее жарко. Откуда взялась эта дрожь? Неужели она все еще не может успокоиться из-за визита Картера?
Чтобы как-то отвлечься, она, выйдя из ванной и надев белую ночную рубашку с кружевным верхом, набрала целую стопу книг, устроилась в спальне на стуле и положила их на колени. Но ни одна из книг не смогла ее заинтересовать. Из головы не шла встреча с Картером. Ведь сегодня утром произошла не просто встреча, это было нечто большее – свидание. Снова и снова вспоминала она его мужественную фигуру, темные волосы и загадочный взгляд. И пыталась понять, почему все в нем так ее привлекает. Но не могла найти этому объяснения.
Телефонный звонок прервал ее мысли. Удивившись, кто бы это мог быть в такой поздний час, Джессика резко сняла трубку после первого же звонка. Телефон стоял рядом, на тумбочке у кровати. От этого порывистого движения книги, которые лежали у Джессики на коленях, соскользнули по шелковой ткани ночной рубашки и посыпались на пол. Предприняв безуспешную попытку их поймать и задыхаясь от этого резкого движения, Джессика с трудом проговорила:
– Алло?
Услышав ее задыхающийся голос, Картер вдруг с ужасом подумал, что разбудил Джессику. Посмотрел на часы и обнаружил, что уже начало одиннадцатого. Он и не знал, что так поздно.
– Джессика? Это Картер. – Он немного помолчал. – Я, наверное, не вовремя?
Оставив безуспешные попытки удержать падающие на пол книги, Джессика прижала руку к груди, чтобы как-то унять участившееся сердцебиение.
– Нет. Нет. Все в порядке.
– Я вас не разбудил?
– Нет. Я читала. – Или, если быть до конца честной, пыталась читать. Но Картеру об этом знать было не обязательно. Она с нетерпением ждала объяснений Картера. Она не понимала, почему он звонит ей так поздно.
Картер и сам не мог бы ответить на этот вопрос. Ведь все, что он хотел сказать Джессике, свободно подождало бы пару дней. А уж до утра точно. Но он весь день думал о ней. Они так тепло попрощались, и теперь Картер просто хотел удостовериться, что их дружеские отношения все еще в силе. Он боялся, что Джессика клянет себя за то, что произошло между ними сегодняшним утром. Вот почему Картеру так необходимо было услышать ее голос.
Узнав, что он не разбудил Джессику, Картер испытал невероятное облегчение. Он облокотился о стену, где висел телефон, и прервал затянувшееся молчание:
– Как у вас дела в университете?
– Уфф! – только и смогла сказать Джессика.
– Все прошло нормально? Я хотел спросить, не сбил ли я вам рабочий настрой?
Она робко улыбнулась. Конечно же Картер не мог видеть этой улыбки, но понял, что Джессика улыбнулась, по ее голосу.
– Нет. Все в порядке. А как дела у вас?
– Великолепно. Сегодня у меня был замечательный день. Я думаю, вы приносите мне удачу.
Джессика не поверила в то, что услышала, но все же, продолжая улыбаться, спросила:
– И что же такого замечательного произошло?
Картер мысленно просмотрел свой день и не смог в нем найти ничего особенного.
– Да как вам сказать? Весь день я работал над проектами в своем офисе и сделал еще несколько незначительных дел. Но сегодня мне удивительно легко работалось.
– На вас снизошло вдохновение? – с иронией осведомилась Джессика.
– Вроде того. – Он замолчал, внезапно испугавшись: Джессика могла расценить его слова как самодовольство. – По-вашему, это звучит слишком напыщенно?
– Ну что вы! Наоборот, это так интересно! Я вам даже немного завидую: удачный день – это прекрасно.
– А как прошел ваш день? Неужели хуже моего?
Джессика задумалась, вспоминая, чем она занималась с того момента, как рассталась с Картером.
– Да нет, мой день прошел тоже отлично, – неуверенно проговорила она. – Сейчас у меня не очень много дел. Я прочитала последнюю лекцию по немецкой литературе и осталась ею очень довольна. А вот занятия, которые мне пришлось провести после лекции, сильно меня расстроили.