— Почему все приходят обсудить со мной, что я ем?
— Потому что ты почти ничего не ешь. Хотя при язве это объяснимо.
— Нет у меня никакой язвы. — И все-таки его прикосновение вызвало у нее боль — но совсем по иной причине. — Пропусти меня, пожалуйста.
— Сначала заплати по счету. — Не успела Ванесса ничего ответить или возразить, как он поцеловал ее — крепко и как-то по-хозяйски. Поцелуй затянулся, и ей пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. Пол, казалось, уплывает у нее из-под ног, и Брэди оказался ее единственной опорой — его бедра, прижавшиеся к ее бедрам, его пальцы у нее в волосах, его губы, жадные и нетерпеливые, бродящие по ее лицу.
Она пахла утром, дождем. Он представлял себе, каково было бы любить ее в этом утреннем сумраке, чувствуя ее вздохи у себя на щеке и как ее руки все крепче обвиваются вокруг его тела, а каждая косточка в ее теле плавится от их близости. И сколько же ему еще ждать? Он отстранился и прошептал:
— Ванесса…
— Молчи.
Она прижалась губами к его шее. Она ничего пока для себя не решила, но сейчас, в этот миг, ей хотелось только чувствовать его. Его упругий пульс быстро бился под ее губами. Потом его руки постепенно ослабили объятие и стали поглаживать ее по волосам. Все внешние звуки и ощущения, исчезнувшие на какое-то время, вернулись к ней — перестук дождя, холодок кафеля под ее босыми ногами, ароматы кофе и корицы. Но болезненная тяга к нему не ослабевала, равно как и смятение и страх в душе.
— Не знаю, что мне делать, — прошептала она. — С тех пор как я тебя увидела, меня
как будто подменили. Я ничего не соображаю.
Он снова сильно сжал ее плечи:
— Я хочу тебя, Ван, а ты хочешь меня. Мы давно не дети.
Она отступила — насколько позволили его руки.
— Но меня это мучает.
— Конечно. — Они внимательно смотрели друг на друга. — И мне это не нравится. Если тебе нужны обещания, гарантии…
— Нет, — перебила она. — Мне не нужно ничего, чего я не могла бы сама тебе дать.
А он готов был дать ей какие угодно обещания, сотни обещаний. Он проглотил их, напомнив себе, что всегда торопится, если дело касается Ванессы.
— А что ты можешь мне дать?
— Я не знаю. — Прежде чем вырваться, она коротко сжала его руки. — Боже мой, Брэди, у меня такое чувство, будто я живу в каком-то Зазеркалье.
— Это не Зазеркалье, Ван, — сказал он, борясь с желанием снова обнять ее. Он хорошо помнил слова отца: если держишь что-то слишком крепко, оно проскользнет между пальцев. — Это мы с тобой.
Она внимательно рассматривала его лицо — его необыкновенно синие в окружении черных ресниц глаза, влажные растрепавшиеся волосы, упрямый подбородок и чувственный рот. Трудно было забыть, почему она тогда влюбилась. И страшно подумать, что она любит его до сих пор.
— Я не стану притворяться, говоря, что не хочу быть с тобой. И в то же время мне хочется убежать от тебя как можно дальше. — Она прерывисто вздохнула. — Но с надеждой, что ты меня догонишь. Я понимаю, что с тех пор как вернулась, я веду себя, мягко говоря, не последовательно, но это все потому, что я не ожидала встретить тебя здесь. И конечно, не ожидала, что мои старые чувства возродятся. И это еще не все… Дело в том, что я не понимаю, насколько мои теперешние чувства к тебе истинны. Не память ли это прежних дней?
Ее признание поразило его, он немного растерялся.
— Мы теперь другие люди, Ван.
— Да, — спокойно согласилась она. — Когда мне было шестнадцать, я готова была бежать за тобой на край света, Брэди. Я мечтала, что мы всегда будем вместе, у нас будет дом, семья.
— А сейчас что ты об этом думаешь? — осторожно спросил он.
— Сейчас мы оба понимаем, что все не так просто. У каждого из нас своя жизнь, свои цели, проблемы. У меня и раньше были проблемы, а теперь тем более. И я считаю, что не могу отдаваться чувствам, пока не решила, что мне дальше делать в жизни, продолжать ли заниматься музыкой или нет. Иначе нам будет тяжелее расставаться.
Ему чуть не стало дурно. Он запаниковал. Она снова собралась уезжать. Его сердце разорвется.
— Если ты просишь меня оставить тебя в покое, то напрасно, — заявил Брэди, сжимая ее плечи. Возбуждение и тревога — два неразлучных спринтера — с дрожью промчались по спине Ванессы. Ей показалось, что в его глазах она видит того мальчика, которого она знала и любила когда-то — безрассудного, бесстрашного, перед которым не могла устоять.
— Я прошу тебя дать мне время, чтобы во всем разобраться. Решение остается за мной, Брэди. — Она снова вырвалась из его рук. — Не стоит на меня давить, а уж тем более запугивать или пробовать соблазнить. Поверь, я это уже проходила.
Это был неверный ход. Его глаза, и без того бешеные, вспыхнули синим пламенем.
— Я не из тех благовоспитанных хлыщей, среди которых ты выбираешь себе любовников, Ванесса. Я не собираюсь тебя уговаривать или запугивать. Когда настанет время, я просто возьму то, что мне причитается.
Она, разозлилась и вскинула голову:
— Да что ты говоришь! Ты ничего не возьмешь, если я не позволю. Я ни одному мужчине не позволяю ничего подобного. Ах, хотела бы я утереть тебе нос этими благовоспитанными хлыщами — только чтобы посмотреть на твою физиономию. Но, признаться, у меня и не было ни одного любовника. Потому что я их не подпускала. И если я не захочу тебя — тебе останется только присоединиться к компании разочарованных хлыщей.
Ни одного. Ни одного не было. Не успел Брэди толком уяснить смысл этих слов, как до него дошло, какие безрадостные перспективы его могут ожидать. Он ощетинился, шагнул к ней — но остановился. Если он сейчас до нее дотронется, то всему конец. Он попятился назад, распахнул дверь и снова остановился. Ведь это бегство. Нет, он не позволит ей себя выставить. Придется следовать кружным путем.
— Может, сходим сегодня в кино? — спросил он.
Предложи он слетать на Луну, она, наверное, и то меньше удивилась бы.
— Что?
— В кино. Пойдем сегодня в кино?
— Зачем?
— Попкорна что-то захотелось, — усмехнулся Брэди. — Так пойдем или нет?
— А… да, — сказала Ванесса не своим голосом и не веря своим ушам.
— Ну вот и хорошо.
С этими словами он вышел и захлопнул дверь.
«Жизнь — это мозаика», — подумала Ванесса. И сложить ее совсем непросто. Всю неделю она вертелась как белка в колесе, помогая готовить свадьбу и ежегодный пикник по случаю Дня поминовения. Продукты, розы на длинных стеблях и фотографы. Она была твердо уверена в том, что решение совместить городской праздник и семейное торжество было большой ошибкой. Это все равно что смешать шары для боулинга и перья. В течение недели, за делами и сомнениями, она и не заметила, насколько улучшилось ее самочувствие, а ведь так хорошо она не чувствовала себя очень давно. Пока они заказывали цветы, делали букеты, сотни пирожков и гамбургеров, Джоанн без конца восторженно трещала. Вечером они отправлялись куда-нибудь с Брэди — в кино, в ресторан, на концерт. С ним было так легко и весело, что порой ей казалось, что происшествие хмурым утром на кухне привиделось ей во сне. Но каждый раз, провожая ее домой, он так целовал ее на пороге, что она едва не задыхалась, понимая: он отпустил ей время на размышление и не дает забыть об этом. Вечером накануне свадьбы она осталась дома, чтобы вместе с Лореттой и Джоанн готовить угощение назавтра, но мысли о Брэди не покидали ее.
— Пусть бы мужчины нам помогли, — сказала Джоанн, готовя очередной гамбургер.
— Они нам только помешали бы, — ответила Лоретта. — Ну а мне нервы не позволяют общаться сейчас с Хэмом.
Джоанн рассмеялась:
— Папа, когда был у нас сегодня, три раза просил налить ему кофе. А чашку с кофе держал в руке!
Лоретта довольно прищелкнула языком:
— Приятно знать, что он тоже страдает. — Она в пятнадцатый раз за последние пять минуть взглянула на часы. Восемь часов. Через четырнадцать часов они поженятся. — Хоть бы дождя завтра не было.
— Завтра весь день будет ясно, — успокоила ее Ванесса, заворачивая гамбургеры в вощеную бумагу и раскладывая их на подносах — более сложных заданий ей не поручали.
— Ах да, — смущенно улыбнулась Лоретта. — Ты же мне говорила.
— Раз пятьдесят уже.
Нахмурив брови, Лоретта взглянула в окно:
— Если вдруг пойдет дождь, то свадьбу можно провести и в доме, но вот пикник придется отменить. А ведь Хэм так любит эти пикники!
— Ни за что! — Джоанн вынула забытый гамбургер из рук невесты. — Жаль, что вы не можете сразу ехать в свадебное путешествие.
— Хэм сейчас как раз очень занят, — пожала плечами Лоретта, стараясь не выдать своего огорчения. — Наверное, мне придется привыкать, раз уж я собираюсь замуж за врача. Ой, что это там? Неужели дождь начался? — Она уставилась в окно.
— Нет! — разом крикнули Ванесса и Джоанн.