– Вот как! Значит, я должна все бросить, ломануться к тебе в Питер, а там ты наиграешься и заявишь: прощай, дорогая, освободи-ка жилплощадь для следующей подруги? Кстати, ты меня в своей квартире прописывать собираешься?
Вадим, положив руку ей на шею и прикидывая, не слишком ли она пьяна для серьезного разговора, всё же сказал:
– Конечно, без прописки на приличную работу не возьмут. Но без права на жилплощадь, естественно. Извини, но я уже стреляный воробей.
Она возмутилась:
– А почему это «естественно»? Ты мне не доверяешь?
Он мягко объяснил, развернув ее в сторону выплывшей луны и заглядывая ей в глаза просящим понять его взглядом:
– Дорогая, к сожалению, у меня, как и у тебя, за плечами неудачный опыт совместной жизни. Три года назад, я, как и ты, развелся. Катя казалась очень славной девушкой, и женой была отличной, но лишь до той поры, пока не встретила кандидата поперспективней. Разводясь, она попыталась разменять мою квартиру, затеяла судебную тяжбу. Ничего не получила, поскольку квартиру мне купили родственники еще до женитьбы, а детей мы, к счастью, не завели. Но нервы помотала изрядно, причем не только мне, но и всей моей родне. Мама после этого долго болела. Я понимаю, что ты совсем другая, и всё же боюсь. Давай поживем сначала так, а там видно будет!
Татьяна боязливо задала мучивший ее сакраментальный вопрос:
– А как ты относишься к детям?
Он пожал плечами.
– Нормально отношусь. Но не сразу, конечно. Сначала нужно притереться друг к дружке, а там видно будет.
Татьяна хотела решительно возразить, что «там видно будет» ее в принципе не устраивает, у нее на это времени нет по медицинским показаниям, но он властно привлек ее к себе, прижался к губам и стал неторопливо, очень умело целовать.
В ее груди под действием алкоголя и томной южной ночи начала разгораться, казалось, уже навсегда погасшая жажда мужского тепла и участия, примитивного животного удовольствия.
Почувствовав отклик женщины, мужчина сильнее прижал ее к себе, так, что она ощутила его твердую плоть между своих ног, и стал медленно водить большим пальцем вокруг ее напрягшегося соска.
По женскому телу отзывчиво прошли горячие волны. Она тоже обхватила его за твердую талию и покорно подняла лицо, чтобы ему было удобнее ее целовать. В голове пронеслась шальная мысль: «а, будь, что будет!»
Он прерывисто застонал, яростно выдохнув: «не могу больше, нет сил!» и стал медленно клонить ее к земле, и она готова была уже упасть на мягкую пышную траву, как кто-то гневно воскликнул: «Татьяна!», – и, разорвав их объятия, раскинул в разные стороны.
Она в недоумении взглянула на вмешавшегося, и пораженно замерла. Перед ней, яростно сверкая глазами, стоял Владимир.
Глава шестая
– Какого черта! Что тебе нужно?! – Не помня себя, Вадим разъяренно двинулся на пришельца, сжав кулаки.
Не обращая внимания на соперника, Владимир повернулся к девушке, судорожно прижавшей руки к груди в попытке утишить оглушительное биение сердца.
– Мне нужна Татьяна. Мы давно не виделись, но, надеюсь, она меня не забыла.
Татьяна оцепенело смотрела на раздосадованных мужчин, стоявших друг против друга, готовых к настоящей схватке, и не знала, как ей быть.
Вадим, напрягшись и чуть сгорбившись, пошел на соперника, готовясь ударить.
– Нет! – взвизгнула Татьяна, и не узнала собственный голос.
– Не мешай! – рявкнул Вадим и попытался нанести удар противнику в челюсть.
Владимир иронично усмехнулся и легко уклонился, сделав шаг в сторону. Изрядно отяжелевший от съеденного и выпитого Вадим замедленно развернулся и попытался снова атаковать противника. На сей раз Владимир, решив, что уклонение от драки может быть воспринято соперником как трусость, встретил его на полпути и, приняв на себя вес его тела, перебросил через бедро.
Вадим тяжело упал на колени, тряся рукой, грязно ругаясь от боли и гнева.
Татьяна испугалась.
– Ты ему руку сломал! – закричала, чуть не плача, и бросилась к Вадиму.
Владимир перехватил ее по дороге, обняв за талию и не давая вырваться.
– Да нет, хоть и очень хочется. – Обратился к медленно поднявшемуся сопернику: – Слушай, если ты в состоянии спокойно мыслить, то поймешь, что нам надо разойтись без увечий. Но если ты опять попытаешься поиграть мускулами, как в кино, то я действительно могу тебе что-нибудь сломать.
Вадим презрительно фыркнул, не думая сдаваться из-за такой ерунды, и постарался сконцентрироваться. Услышав испуганный вскрик, посмотрел на потрясенное лицо Татьяны и остановился, понимая, что примитивным мордобоем только настроит ее против себя.
– Откуда ты взялся? Черт тебя принес, что ли?
Владимир задумчиво ответил, внезапно перекрестившись.
– А вот этого я не знаю. Но, кто бы это ни был, я ему всю жизнь буду благодарен.
От торжественности его тона у Татьяны мурашки побежали по спине. Ухватившись за ствол чинары, чтобы не качаться, внимательно посмотрела на него, ничего не понимая. Что происходит? Ведь он женат!
Вадим тоже понял серьезность ситуации, и, отступив на шаг, стал наблюдать за ней, не сводящей изумленно-напуганных глаз с пришельца.
– И что ты собираешься делать? – спросил так обыденно, будто для него появление соперника в самое неподходящее время – самое обыденное дело.
Владимир задиристо ответил, еще не придя в себя от напряженной схватки:
– Это я тебе докладывать не буду. Об этом мы с Татьяной наедине поговорим. Но обещаю – баловаться с ней на травке я не буду.
У Вадима заходили желваки на скулах. Владимир, не обращая на него внимания, взял Татьяну за руку, вывел на асфальтовую дорожку и повел к корпусу, крепко придерживая за талию. Она не сопротивлялась, чувствуя себя разбитой и подавленной. Да и возражать совершенно не хотелось. Внезапное появление Владимира казалось ей самым потрясающим чудом в жизни. Взбешенный и недоумевающий Вадим остался позади, но вмешиваться не стал, не желая примитивной животной разборки.
На развилке дорожки Владимир притормозил, не зная, куда поворачивать.
– Тебе в главный корпус?
Она покорно кивнула. Он осторожно довел ее до вестибюля, сумрачно поглядывая на ее зеленоватое лицо.
– Какой у тебя номер?
Она глубоко задумалась, блуждающе водя глазами по сторонам. Число напрочь вылетело у нее из головы. Владимир попытался докопаться до истины.
– Хорошо, номер не помнишь. Ключ у тебя или ты сдала его портье?
Татьяна пошарила в сумочке, медленно перебирая помаду, расческу, кошелек и другую женскую мелочь. Руки дрожали и не слушались. Ничего не найдя, удивленно пожала плечами. Взяла она с собой ключи или нет? В голове господствовал полный туман.
Проигнорировав ее недовольство, Владимир забрал у нее сумочку, быстро выудил со дна яркий брелок с ключом.
– Триста семь. Пойдем по лестнице или вызовем лифт?
– Лучше лифт.
Они двинулись к лифту. К ним тут же подошел портье, перегородив дорогу.
– Гражданин, вы здесь проживаете?
– Нет, в коттедже. Сейчас провожу даму и уйду.
Портье моментально оценил состояние дамы, понял, что без сопровождения ей до номера не добраться, сделал шаг в сторону, пропуская пару, и бдительно предупредил:
– Хорошо, но долго не задерживайтесь!
Подошел лифт. Заходя в него, Татьяна запнулась высоким каблуком о металлический порог, чуть не потеряв босоножку. Чтобы удержать, Владимир крепко ухватил ее за плечи. В лифте она в изнеможении прислонилась к пластмассовой стенке и тяжело вздохнула. Ноги не держали, в коленях нарастала противная мелкая дрожь, мутило.
Владимир нажал на кнопку нужного этажа, саркастично комментируя слова портье:
– А я-то думал, что в наше время никто за нравственностью не следит. Но ошибался – есть еще отдельно взятые блюстители морали.
Заведя спутницу в номер, задвинул шторы, усадил в кресло и, наклонившись, снял босоножки. У нее кружилась голова, глаза разбегались в разные стороны. Она никак не могла сфокусировать взгляд на стоящем перед ней мужчине.
– Да ты пьяна, голубушка! – Владимир с сочувствием погладил ее по руке. – Он настоящий подонок, если напоил тебя и хотел воспользоваться твоим состоянием!
Татьяна слабо запротестовала.
– Да нет, это я сама. Не подозревала, что такое легкое вино может так подействовать. – Она обессилено прижала дрожащую руку к вспотевшему лбу.
– Ты-то не подозревала, а вот он-то знал наверняка!
Она попыталась прикинуть, возможно ли такое, но мысли, как зайцы, разбегались в разные стороны и ни одну ухватить за хвост было невозможно. Задумчиво протянула:
– Н-не знаю…
Не отвечая, он обхватил ее одной рукой, легко поднял и повел в ванную. Она полуобморочно подумала: Какие у него твердые руки… Как из железа…
Наклонив ее голову над умывальником, собрал волосы в хвост, чтобы не намочить, и, одной рукой придерживая ее за плечи, другой бережно умыл лицо холодной водой. В ее бедной голове несколько прояснилось.
– Тебя не тошнит? – голос звучал так спокойно, как будто ухаживать за нетрезвыми девицами давно вошло у него в привычку.