Я опередил многих на шоссейном велосипеде: он позволил мне подняться на отдельные холмы, которые я, скорее всего, не одолел бы с такой легкостью на триатлонном велосипеде. С другой стороны, на триатлонном я мог бы сэкономить время, приняв более аэродинамическую позу, чтобы побороть мощные гавайские пассаты.
В общем, велопробег прошел слабо. Меня постоянно обходили, когда дорога шла в гору или ровно. Я знал, что придется больше внимания уделить этому на тренировках, чтобы улучшить результаты на будущее.
Еще я обратил внимание, что выгляжу не так, как остальные. Эти парни были стройными, но обладали хорошо развитой мускулатурой. У меня были более тяжелые и мускулистые грудные мышцы, но руки казались тощими. В талии я был толще. Мне следовало тратить больше времени на поднятие тяжестей и ежедневные силовые упражнения, а также сесть на более строгую диету, чтобы уменьшить количество жира. У большинства из этих спортсменов было очень мало жира, так что мне предстояло еще много работы.
. Я дважды заблудился, пытаясь рассмотреть трассу из машины, так что следовало заранее получше изучить все нюансы.
В день соревнований я встал в 3:45 утра. В этих соревнованиях разрешалось использовать гидрокостюм, поскольку температура воды была ниже 24,6 градуса по Цельсию. Круговой маршрут в неглубокой Рашен-ривер гораздо легче, чем давка в океане на старте гавайского Ironman. Передо мной было много свободной воды (никто не плыл передо мной и за мной). Плыть против течения оказалось даже легче, чем в бассейне, а обратный путь вообще не требовал никаких усилий.
Во время заплыва в меня врезался огромный сом. Он ударился о меня с такой силой, что я чуть не задохнулся. Я не понял, что произошло, и был в шоке. Вода в Рашен-ривер темно-зеленая, поэтому я не заметил столкнувшуюся со мной рыбу, и это на минуту вывело меня из строя. Неожиданный удар, сопровождаемый глухим звуком, напугал меня.
Несмотря на столкновение с гигантской рыбой, я закончил заплыв на пять минут раньше, чем на Гавайях. Переход от заплыва к велосипеду занял четыре минуты, и велогонка прошла хорошо. Я приложил больше усилий, чем планировал, и слегка отклонился от плана. Полагаясь на внутренние ощущения, я добился средней скорости 35 км/ч и финишировал минут на двадцать быстрее, чем на Гавайях.
Стоит упомянуть, что я чуть не отморозил себе пальцы ног на велосипеде. Было холодно, а я ехал без носков. Так что когда я прошел Т2 и начал забег, мне казалось, что ноги вмерзли в ледяные глыбы. К тому же они почти потеряли чувствительность.
Усилия, которые я приложил во время велоэтапа, явно сказались на забеге. Я заплатил свою цену, но это не страшно. На дистанции полумарафона я пробегал милю примерно за 10 минут (километр – за 6), но как же много там было холмов! Многие из них я просто прошел шагом, равно как и мимо пунктов поддержки. Я пил в основном воду, поскольку «Геторейд» вызывает у меня кашель. К концу забега я увеличил скорость и обогнал десятки людей. Видимо, в середине забега я работал недостаточно сильно. Я также выяснил, что в моей возрастной группе разгоняться на последнем отрезке дистанции и обгонять всех подряд – дурной тон. Очевидно, это ход новичка, весьма неспортивный, но я этого не знал.
Я был очень, очень доволен своими результатами. Болей в плече, триггерной точке и бедре не было. Из неприятностей после соревнований было только то, что я выбился из сил на велосипеде и ноги болели сильнее, чем обычно. На этом заезде я установил новые рекорды мощности, которые дали мне понять, что я, возможно, слишком старался. Но мое время меня все же очень устраивало: на сорок пять минут меньше, чем в первом Ironman 70.3, который прошел всего за пятьдесят дней до этих соревнований.
При таких результатах уверенность в себе взлетела у меня до небес.
, а вот икроножные мышцы и бицепсы бедра – не очень. Думаю, это оттого, что на них пришлась основная нагрузка. Для сравнения представьте: вы едете вниз по очень крутому спуску и постоянно должны давить на тормоз, чтобы не потерять контроль над велосипедом. Думаю, квадрицепсы делали именно это: выполняли роль тормоза и помогали мне сохранять контроль. Два дня спустя я не мог сдержать стоны, когда поднимался или спускался по лестнице.
По результатам этого марафона я могу сказать, что мне проще было бы пробежать 80 километров по ровной поверхности, нежели 50 по настолько крутым склонам. Bulldog 50К – очень красивое зрелище, но коленям пришлось туго.
Я понял также, что надо облегчить рюкзак. Возможно, воду стоило прикрепить к поясу, а в рюкзаке оставить только предметы первой необходимости. Постоянное перекатывание вещей весом в общей сложности четыре-пять килограммов по спине на протяжении семи с половиной часов сильно напрягло плечи, и они ныли потом еще неделю.
И тем не менее теперь я твердо решил, что должен пробежать 80-километровый ультрамарафон – но лишь после полноценного Ironman в Аризоне в ноябре 2008 года.
IRONMAN В АРИЗОНЕ
11 ноября 2008 года, отправляясь на соревнования, я встал на весы, чтобы проверить, насколько близко я подошел к цели, которую давным-давно поставил перед собой.
Я был вне себя от радости, увидев, что мой вес составляет менее 73 килограммов (если точно – 72,55).
Цель была достигнута.
Удивительно, но я достиг ее точно в поставленные сроки. Это большой успех после пика полноты – 96 килограммов (во всяком случае на этой отметке я прекратил взвешиваться). С тех пор я сбросил по меньшей мере 23 килограмма.