— Я должен был, — настойчиво сказал он.
— Прямо сейчас? Неужели именно сейчас?
— Да, прямо сейчас. Послушай, мне совсем не нравится видеть тебя настолько подавленной.
— Тогда зачем ты это сделал? — шептала она, понимая, что не права.
— Я лишь посредник, — терпеливо объяснял он. — Если здесь и есть чья-либо вина, то, скорее всего, это вина твоего отца.
— Кто бы он ни был, все это ужасно. Я не могу поверить, что никак не связана с моими родителями. Они были всем для меня, а теперь… я чувствую себя обманутой.
— Они любили тебя как родную дочь и не могли бы любить сильнее. Стюарт говорил мне об этом.
Джейк прижался губами к ее лбу. Она позволила обнять себя, потому что нуждалась в нем сейчас, нуждалась в человеке, который помог бы ей пройти через это. Она не осознавала даже, что он продолжает говорить с нею…
— …ты была столь счастлива в детстве, что они боялись разрушить это счастье. Когда ты отправилась в Африку, Стюарт хотел уничтожить все следы.
— Так почему же? — закричала она. — Почему, когда моя мать… моя приемная мать умерла…
— О, Эмбер… Стюарт полагал, что тебе лучше не знать этого. Он догадывался, каково тебе придется.
— Да, но тебе же он сказал.
Снова она заметила, что Джейк отвел глаза.
В исступлении она закричала:
— Это ведь он сказал тебе! Вы вместе обсуждали, нужно ли мне это знать!
— Да.
В ее мозгу промелькнули возможные объяснения, и одно обожгло ее.
— Он думал, что мы любим друг друга.
Джейк поерзал, словно ему было неловко слушать это.
— Наверное, он считал, что лучше тебе знать правду. — Она впилась в него взглядом. — Надеялся, что ты сможешь утешить меня. Не так ли?
— Не совсем так. Он предлагал мне уничтожить эти документы. Понимаешь, он не хотел тебя терять…
Пораженная столь непохожим на Стюарта поступком, Эмбер все же спросила:
— Потерять меня? О чем ты? Я никогда не перестану любить Стюарта, ему не надо бояться, что я могу его покинуть.
Последовало тяжелое молчание. Мысли Эмбер неслись, обгоняя друг друга. Джейк знает причину, и, похоже, объяснение может быть только одно. В тревоге она схватила Джейка за руку.
— Ведь это… не он… не он мой отец. — Она запнулась. — Не Стюарт?
— Нет! — Джейк решительно отверг ее догадку, и она сразу поверила.
Прошло еще несколько мгновений. Она напряженно ждала, и Джейк снова заговорил:
— Стюарт просто боялся, что ты начнешь искать настоящих родителей.
— Возможно, и начну. Но это же не заставит меня покинуть Каслстоу и Стюарта.
— Как знать…
Эмбер вздрогнула.
— Так скажи мне… — прошептала она, устрашившись его многозначительного тона.
— Эти объявления тебе все объяснят.
Последним, что оставалось у Джейка в руках, была карточка, на которую кто-то (может быть, ее мать) приклеил три газетные вырезки. Джейк протянул их Эмбер. Она прочла первую: «Мэнди Кук, урожденная Брендон».
— Брендон? — в изумлении воскликнула она.
— Не обращай внимания. К Брендонам она не имеет никакого отношения.
— Откуда ты знаешь? — спросила Эмбер с подозрением.
— Читай дальше.
Возбужденная, Эмбер вернулась к вырезке.
— «Брендон, дата рождения 26.08.71, родильный дом Саннисайд в Глазго». Джейк, ведь именно там я родилась. Но я же не Мэнди Кук?
— Нет, продолжай.
Дрожа от нетерпения, она вновь принялась читать: «Проживала в детском приюте Вестхилл и Сент-Мэри. 28.09.89 сочеталась браком с Дэвидом Джеймсом Куком. В последнее время жила в Девоне. Пожалуйста, свяжитесь с указанным ниже учреждением, где Вы получите приятные для Вас известия».
— Дальше. — Его палец указал на вторую вырезку.
Уже первая строчка заставила ее в недоумении взглянуть на Джейка. Но он молча кивнул, мол, продолжай, и она залпом проглотила следующее: «Вирджиния Темпл, дата рождения 26.08.71, родильный дом Саннисайд в Глазго. Последние сведения из Ли-Лейн, женский приют на попечении Сары Темпл. Просьба связаться…» и т. д.
Она похолодела.
— Это тот же самый родильный дом, Джейк.
— Да. Вирджиния Темпл была удочерена и стала Вирджинией Маккензи, — спокойно произнес он. — Та самая Вирджиния.
Эмбер, открыв рот, смотрела на него.
— Объявления были помещены неким Винсентом Сент-Оноре, который искал свою дочь. Помнишь, я рассказывал о нем?
С трудом она обрела дар речи.
— Ну да, ты говорил, что он старик, умирает… что-то о правах на плантацию, вроде Джинни должна ее унаследовать.
Джейк медленно кивнул, глядя на нее ястребиным взглядом. Поток открытий захлестнул ее, повергнув в шок. Она и Джинни появились на свет в один день в одном и том же родильном доме! Надо же: такое совпадение! Да еще мысль о том, что она была нежеланным ребенком…
Он взял ее за руку.
— У меня был спор с Лео. Винсент Сент-Оноре не позволил Джинни пройти генетический тест. Это значит, что либо он на все сто уверен, что Джинни его дочь, либо, напротив, не желает убедиться в обратном.
— Я не думаю, что это важно. А что случилось с женой Сент-Оноре?
— Она сбежала.
Джейк помолчал, и Эмбер показалось, что он осторожно подбирает слова.
— Кажется, я уже говорил, что у Винсента была сомнительная репутация. Он скверно относился к своей жене и даже держал дома любовницу. Ходили слухи, что он и бил жену.
— А Лео знает об этом? — в тревоге воскликнула она.
Джейк покачал головой.
— Он говорит, что в этих слухах нет ни слова правды и Винсента просто оболгали.
По тону Джейка было ясно, что он уже задумывался над этим.
— Как бы то ни было, факты говорят сами за себя. Мадам Сент-Оноре была беременна и тем не менее сбежала. Винсент узнал о ее беременности из записки, которую она ему оставила.
— Да, некрасиво, — сморщила носик Эмбер. — Несчастная Джинни! Иметь такого отца…
Джейк согласно кивнул.
— Перед смертью Винсент решил разыскать своего ребенка. Детективы, которых он нанял, вышли на три имени. Три женщины родили детей примерно в то время и в том месте. Кто-то из этих детей должен был быть его. Мэнди была первой, но генетический тест дал отрицательный ответ. Когда же Винсент увидал Джинни, то сказал, что она копия его жены.
— Даже не знаю, радоваться ли мне за нее… Но Лео позаботится о ней, я уверена.
Джейк искоса глянул на Эмбер.
— Прочти последнее объявление.
Последняя вырезка очень напоминала первые две. Но на этот раз речь шла об Эмбер Эллиот, дочери Дороти Эллиот. Взгляд Эмбер растерянно поискал глаза Джейка. Три женщины родили трех младенцев в одном месте в одно время, и одна из них была ее собственная мать.
— Ужасно, — слабеющим голосом произнесла она.
Джейк разгладил брюки на коленях.
— Детективы нашли мужчину, который приютил мадам Сент-Оноре, когда та оказалась в Британии. Этот человек подтвердил, что Джинни — дочь Винсента.
Эмбер вздохнула с облегчением, ибо хозяин плантации был последним человеком, кого она хотела бы иметь своим отцом.
— Значит, теперь у Джинни и Лео все в порядке.
Джейк сардонически улыбнулся.
— Но этот человек лгал.
Ее сердце заколотилось в груди.
— Почему? Зачем он это сделал?
В глазах Джейка отразилась жалость.
— Чтобы защитить кое-кого.
— Мадам Сент-Оноре?
Он отрицательно покачал головой, нежно и печально глядя на нее. И вдруг все встало на свои места. Эмбер поняла, что дочь Сент-Оноре — она сама.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Эмбер сидела в оцепенении. Рука Джейка соскользнула с ее плеча. Она сразу почувствовала себя беззащитной. Как он и предсказывал, он стал ей необходим.
Из кухни послышалось звяканье посуды, скрип отворяющихся створок шкафа, журчание бегущей воды. Чай! Он принесет ей чаю. То, что нужно. Чтобы отвлечься от мыслей о Винсенте Сент-Оноре, она закрыла глаза. Если сведения Джейка верны, плантатор был дурным человеком, аморальным и жестоким. Невольно она задумалась, насколько они непохожи, плантатор и Энгус Фрэзер, ее приемный отец, у которого для каждого находилась добрая улыбка. Все восхищались его открытым характером, его любовью к матери… приемной матери, поправила себя Эмбер.
Ей казалось почти предательством называть своих родителей приемными. Элизабет и Энгус были ее родителями во всем, кроме крови. А что вообще дает право считаться отцом или матерью? Набор генов, цепочка ДНК, наследственные болезни, цвет волос, строение тела? Все это элементарные вещи. Энгус и Элизабет достигли гораздо большего: они создали для нее такую атмосферу любви, что она ни на секунду не сомневалась в том, что она их дочь. И Эмбер приняла твердое решение: она не откажется от них, своих родителей. Для нее именно они были родными людьми, а не двое незнакомцев, произведших ее на свет. И менее всего ей хотелось, чтобы Винсент Сент-Оноре и мадам Сент-Оноре (или Дороти Эллиот, как она себя назвала) были этими незнакомцами. Особенно Винсент.