Свет уличного фонаря заливал комнату серебром, дробясь на искорки, которые застревали в ее золотистых волосах, поблескивали в серой глубине его глаз.
— Такие мягкие… — удивлялся Эндрю. Целуя ее, он играл ее волосами, расправляя спутавшиеся прядки, пока они не превратились в золотой веер, поблескивающий на первозданной белизне простыни.
Сердце Саманты учащенно билось. Ее неутоленное желание превратилось в сладкую муку. Но она помнила, что Эндрю никогда не торопится. Саманта прерывисто дышала, пытаясь поймать его губы своими.
Его любовь казалась еще упоительней, чем прежде. И по мере того как Эндрю ласкал ее руками, губами и горячим дыханием, она испытывала знакомые и еще не изведанные ранее ощущения. И уже не смущаясь, она стремилась доставить ему не меньшее удовольствие, чем то, которое получала сама.
Ее руки медленно, чувственно скользили по его бронзовому мускулистому телу. Саманта с восторгом понимала, как сильно ей нужна его любовь, и принимала ее.
Наконец взаимное влечение заполыхало с неистовой силой, закружив их в вихре страсти.
— Пожалуйста, — умоляла она, едва подавляя желание опрокинуть его на спину, прижать к простыне и овладеть им.
— Что? — не понял он.
— Возьми меня, — просила Саманта, пробегая пальцами по его подбородку, поднимаясь по щекам к черным густым бровям.
С блаженным стоном Эндрю вошел в нее.
Саманта выгнулась под ним, упиваясь им и предвкушая следующее, еще более сладостное единение их плоти. А когда ощущения, казалось, достигли апогея, он изменил ритм.
— Эндрю, — восторженно шепнула она. Взяла его голову в свои ладони и принялась большими пальцами очерчивать круги в уголках его рта.
Знакомые ощущения наполнили Саманту, когда движения Эндрю стали сильнее и решительнее. Ей казалось, что за спиной выросли крылья и она поднимается в подоблачную высь.
Словно испугавшись, что она улетит одна, Эндрю сильнее сжал ее в объятиях, в страстном порыве напряглось его тело. И в следующую секунду она почувствовала, как взорвалась его плоть, и мир разлетелся на разноцветные осколки…
Ласковыми поглаживаниями Саманта успокоила нервную дрожь, охватившую Эндрю.
— И пусть себе льет дождь, — шепнул он, услышав раскат грома. Потом сверкнула молния, и снова грянул гром. — Меня согревает твоя любовь.
Медленно, как бы нехотя, Эндрю перекатился набок. Саманта испытала острое чувство пустоты, но оно улетучилось, как только Эндрю снова обнял ее.
6
Саманта сквозь дрему ощутила, что что-то удерживает ее в постели. Она смутно помнила, что находится в своей комнате, а из распахнутого окна проникает холодный воздух, сквозь щель между шторами пробивается солнечный луч и мешает спать. К тому же Саманта замерзла. Нужно встать и задернуть шторы, но что-то тяжелое навалилось на нее и не пускает.
Открыв глаза, она с изумлением обнаружила, что сильная мужская рука лежит у нее на талии, а длинная нога, поросшая темными завитками волос, прижимает ее бедра к кровати.
Эндрю.
Слабая улыбка тронула губы Саманты. Если бы кто-нибудь всего неделю назад сказал, что она обретет счастье с мужчиной, которого ненавидела, Саманта просто рассмеялась бы. Но произошло невероятное: она вновь влюблена в Кингстона и даже сильнее, чем прежде.
И тут вкралось коварное подозрение: искренен ли он? Саманта жаждала услышать ответ, но мужчина, чья голова лежала на краешке ее подушки, даже не пошевелился.
Отметая подозрения, Саманта начала поиски одеяла. Вытянув шею, она пыталась понять, где оно может быть. При этом Саманта удивилась, почему Эндрю не дрожит от холода, в то время как она вся покрылась гусиной кожей.
Глядя на раскрытое окно, Саманта соображала, как ей добраться до него, не разбудив при этом Эндрю. Она злилась на этого любителя свежего воздуха. Бросив взгляд на пол в надежде увидеть там сброшенное одеяло, Саманта поняла, что ей опять не повезло.
Она решила не сдаваться. Осторожно приподняв его руку, она опустила ее на простыню, потом очень аккуратно высвободилась из-под его ноги, немного посидела на краешке кровати, стараясь разглядеть лицо, уткнувшееся в подушку.
Взгляни Саманта попристальнее, она бы заметила, что Эндрю только притворяется спящим, а сам наблюдает за ней сквозь опущенные ресницы.
Как она прекрасна в утреннем свете! Солнечные зайчики играют в ее спутанных, рассыпавшихся по плечам волосах. Взгляд манили мягкие очертания ее груди. Эндрю хотелось протянуть руку, прикоснуться к ней, ощутить восхитительную эластичность кожи, хотелось обнять ее и снова любить, но что-то в ее позе удерживало от этого.
Это безымянное что-то, сильно похожее на одиночество, вдруг накатило на Саманту, и она растерялась. Сидя неподвижно, позабыв о своем намерении закрыть окно и найти одеяло, она хотя и дрожала от холода, но мысленно была далеко. Саманта пыталась вспомнить, было ли такое с ней раньше. Испытывала ли она безотчетное чувство потери и неловкости после ночи, проведенной с любимым? Может быть, она забыла?
Саманта медленно обернулась, словно надеясь найти ответ на лице спящего Эндрю.
Не желая дольше копаться в собственных неясных ощущениях, Саманта начала было подниматься, как две сильные руки сжали ей талию. Улыбающийся Эндрю повалил ее на спину и заключил в свои объятия.
— Ты ведь не собиралась убежать от меня? — стал выяснять он, позевывая.
Как только Саманта почувствовала его возбуждающее дыхание у себя над ухом, она вздрогнула, но уже не от холода.
— Я замерзла, — сказала она.
— Сейчас все устрою, — пообещал Эндрю.
Саманта надеялась, что он поднимет лежащее на полу с его стороны одеяло, и попыталась отстраниться. Но его руки еще крепче сжали ее бедра.
— Эндрю! Я замерзла! — повторила Саманта.
— Потерпи немного… — уговаривал Кингстон, накрывая ее своим телом. Испуганная Саманта подняла на него свои огромные глаза и прочитала на его лице такое страстное желание, которое немедленно воспламенило и ее.
Блаженное тепло разливалось по всему телу. И Саманта уже не помнила, как минуту назад дрожала от холода. Губы Эндрю были обжигающе горячи, его руки нежно и умело ласкали каждый сантиметр ее кожи.
Саманта легонько пробежала кончиками пальцев по его напряженной спине, добралась до черных кудрей его мягких волос на затылке.
— Да, да, — просил Эндрю, — ты сводишь меня с ума. — Его руки продолжали ласковый поиск до тех пор, пока каждая клеточка ее тела не преисполнилась желанием.
Нахлынувшие невообразимые ощущения слились в острое до боли чувство. На этот раз их любовь была страстной, яростной.
Умиротворенный Эндрю лег на спину, увлекая за собой Саманту. Ее голова опустилась ему на грудь. Им не хотелось нарушать своего единения.
Эндрю удалось поднять одеяло с пола и накрыть им Саманту.
— Поспи немного, радость моя, — убаюкивал он, не веря собственному счастью. Эндрю нежно поцеловал прелестное обнаженное плечико, рука скользнула по ее животу и легла на очаровательную грудь с восхитительным розовым соском.
Прижимаясь к нему, сонная Саманта услышала голодное урчание, но не смогла сообразить, в чьем животе, и забылась с улыбкой на устах.
Через несколько часов несносное солнце пробудило Саманту ото сна. Она что-то буркнула и уткнулась в подушку.
Но тут раздался мужской смех, и кто-то сказал:
— А вот этого-то я не позволю. — Неумолимые руки перевернули ее на спину. Саманта махнула рукой куда-то в пустоту и еще сильнее зажмурилась.
— Проснись, красавица! Уже утро, на плите кипит кофе, и тебя ждет сюрприз. — Эндрю со смехом остановил ее попытку откатиться в сторону.
— Я не дам тебе снова уснуть. Так что сдавайся сразу. Вставай же! — он шаловливо шлепнул ее по попке и отошел.
Саманта никак не могла постигнуть, как ему удается просыпаться в хорошем настроении. Эта его особенность поражала ее больше всего. Он мог бодрствовать полночи, а потом утром встать отвратительно свежим и веселым.
— Сегодня воскресенье, — ворчала Саманта. — Дай мне поспать еще несколько минут.
— Ты не изменилась, — посмеивался Эндрю. — Те несколько минут, о которых ты умоляешь, можно провести и под душем. Я уже освежился. — С этими словами он направился к двери, и Саманта соображала, удастся ли ей провести драгоценные минуты там, где она сейчас — в постели.
Но соблазнительный аромат кофе раздразнил ее. Свесив ноги со своей уютной кровати, она покинула ее и послушно поплелась в ванную принимать душ.
Саманта надела слаксы цвета хаки и такую же трикотажную футболку. Чистя зубы, она решала, что сделать с волосами: подвязать ленточкой или оставить распущенными. В конце концов она соорудила пучок на затылке и вошла в кухню.
Эндрю сидел за столом с чашкой кофе в руке и просматривал газету.
Почувствовав ее приближение, он обернулся. От его оценивающего взгляда ничто не укрылось, он остановился на ее губах. Эндрю до боли хотелось поцеловать ее:
— Ты выглядишь именно так, как нужно для завтрака, — он направился к ней с прозрачным намерением.