Приблизившаяся к ней тень оказалась хрупкой девушкой с длинными темными волосами в одежде крестьянок империи. В темноте невозможно было в деталях разглядеть черты ее лица, Элика заметила протянутые к ней руки, неестественно сближенные вместе... Тоже связаны, просто опутаны веревками, притом грубый отрезок прикреплен к шее и обвивает ее в несколько рядов. Элика ощутила ужас.
— Ты очнулась! — обрадованно произнесла девушка, склоняясь ближе. — Мы думали, ты никогда не проснешься!
— Где я? — принцесса вновь попыталась подняться, и незнакомка, обхватив ее за плечи, помогла сесть на жесткой лежанке. Постепенно глаза осваивались с темнотой, и Элика смогла рассмотреть, что ее новая знакомая хороша собой, а в ее взгляде светится огонек надежды. Принцесса не успела об этом задуматься, девушка сама пояснила свою едва скрываемую радость. — Ты воительница! Я сразу поняла, увидев твое платье. Они забрали твое оружие, когда привезли сюда, но, говорят, вы умеете убивать голыми руками, и мы теперь спасены! Ты же поможешь нам сбежать отсюда, правда? Ни одна женщина Атланты еще не была обращена в рабство! У них несколько лошадей, я пока еще не разобрала, сколько воинов, предводитель и наемники, жуткие дикари! Ночь на исходе, днем нам, может, не удастся, но они же когда-нибудь остановятся на отдых?
— Как тебя зовут? — морщась от вновь вспыхнувшей головной боли, спросила Элика.
— Алтея, благородная воительница. Она, — девушка кивнула в угол, где все еще раздавались сдавленные всхлипы, — Кальвия. Она напугана очень, ей еще нет пятнадцати зим...Эти дикари, наемники, недавно хотели ее раздеть... Только предводитель им помешал. Он говорит на нашем языке.
— Предводитель? Вы его хорошо рассмотрели? Кто он?
— Он не похож на варвара, воительница. Он даже угрожал смертью тому, мерзкому, что хотел раздеть Кальвию. Он хорош собой, похоже, что не жестокий человек, и у него выправка воина. Возможно,если вы с ним поговорите... Поясните, что похищение дочерей Атланты есть священное оскорбление для империи, он к вам прислушается?
— Возможно. Пусть твоя подруга тоже подойдет. —Элика повернулась вполоборота. — Смотри, ты можешь развязать эти веревки? Ты спереди связана. Потом я освобожу вас. Алтея, бросив быстрый взгляд на узел, покачала головой.
— Мы пытались. Но это затяжной узел, развязать невозможно, от попыток он лишь сильнее затягивается.
Затяжные узлы можно было только разрезать. Подошла заплаканная Кальвия. Ее ручки были связаны за головой и притянуты к веревочному ошейнику. Теперь понятно, почему девушки больше не пытались освободиться, наверняка при попытках удушье становилось все сильнее. Элика забыла про страх, в ее груди полыхали лишь гнев и решительность. Она лично вырежет сердце того, кто осмелился связать и лишить свободы дочерей империи! Но это потом. Сейчас надо понять, как вырваться отсюда. Она их будущая королева, хоть они об этом даже не подозревают, но обе надеются на нее, чувствуя в ней сильную.
— Пить, — распорядилась принцесса, особо не удивившись, когда Алтея, у которой была большая свобода движений в силу связанных впереди рук, тотчас принесла ей воду, расплескав немного по дороге от сильной тряски, и протянула глиняную миску к губам Элики. Утолив жажду, Элика задумалась.
— Миски? Кубков они не оставили?
Лицо Алтеи посерьезнело, по нему пробежала тень негодования.
— Они хотели, чтобы мы пили и ели из этих мисок без приборов, как животные или рабыни! Мы отказались, лучше погибнуть с голоду!
— Верно, — усмехнулась принцесса. — Но погибать с голоду нам не придется. Алтея, ты будешь нашими руками. Попробуй расколотить эту миску, нам нужны осколки. Кальвия, прекрати плакать. Варвары не достойны видеть слезы дочерей Атланты! Соберись! И попытайся вспомнить, что ты видела, обращались ли они к предводителю по имени, может, проговорились, куда держат путь, и с какой целью мы здесь. Алтея, ты тоже.
— Мы заночевали в лесу, — начала Кальвия, поборов рыдания. — Возвращались с рынка столицы, торговля в эту декаду шла очень хорошо. Мы даже не думали, что в этих краях на нас могут напасть, выбрали быстрый путь, к полудню круговорота должны были быть в деревне... Алтея стояла в дозоре, но они... Их было очень много. Что она могла с клинком против целой орды? Мы отбивались, но силы... Силы не равны... Нас скрутили прямо там и затолкали в повозку. Когда один из тех иноземцев, говорящий на ином языке, замахнулся на мою подругу плетью, предводитель копьем скинул его с лошади и велел держать руки подальше. Они долго спорили. Потом он заговорил с нами. Имени не назвал. Сказал, что если мы будем покорны, ничего плохого с нами не случится, поклялся неведомым божеством. Когда воины нас связывали, доверительно сказал, что это вынужденная мера... Вот и все...
— Алтея, ты сказала, он хорош собой? Опиши его.
Девушка оставила пока что бесплодные попытки разбить глиняную миску о деревянный настил и приблизилась.
— Он явно аристократ, у него красивая речь, притом очень сдержан, но не жесток. Тело воина, а глаза светло-голубые, не такие яркие, как у атлантов, скорее как лед с предгорий, но не холодные... Сказал, что нам предстоит долгий путь, около семи круговоротов солнца, но на наши вопросы о том, что с нами будет, не отвечал...
— Была ночь, когда воины доставили тебя, связанную и без признаков жизни, — робко включилась Кальвия. — Один из них... Воин... Просто бросил тебя с лошади к его ногам. Так вот, вождь был в ярости. Кричал, что ты особая пленница, не достойная такого обращения, на руках унес тебя сюда и пытался привести в сознание. У него не вышло, он был очень обеспокоен...
— Ему стоит беспокоиться сейчас, когда я в сознании,— жарко заметила Элика. — Похоже, у нас немного времени. Как часто за время моего беспамятства он приходил сюда?
— Трижды, доблестная воительница, — ответила Алтея. — Чуть более или менее одной меры масла, и велел его позвать, если ты...
— Вы очень хорошо сделали, что не позвали его, — похвалила принцесса. — У нас немного времени, я права. Нам нужно изучить обстановку. Хорошо бы мне все увидеть своими глазами. Пока остается ждать и наблюдать, скоро мы выберемся отсюда. Только будьте готовы и не выдайте себя...
Элика резко прервала речь. Тканевая завеса фургона отодвинулась в сторону, и в серых предрассветных сумерках в проеме показался мужской силуэт. Принцесса перебросилась с Алтеей вопросительным взглядом, но та лишь отрицательно качнула головой. Нет, это не предводитель.
— Ты очнулась! — с облегчением констатировал мужчина, подходя ближе. — Наш полководец желает видеть тебя. Следуй за мной.
— Да следуй ты сам к Лакедону, властителю тьмы, недостойное животное! — спокойно ответила Элика, скривив губы в натянутой ухмылке. — И желаю по пути провалиться в огненную бездну!
Воин растерялся. Кальвия перестала всхлипывать, а в глазах Алтеи зажглись веселые, но злые огоньки. Обе с любопытством наблюдали за новой подругой по несчастью и потерянным амбалом.
— Я всего лишь выполняю приказ, не следует так браниться...
— Да я это поняла, что выполняешь приказы, великий Антал просто не наградил тебя разумом самому их отдавать! — ядовито продолжала Элика, смело смотря прямо в глаза пришельцу. — А выполни наш? Попрыгай на голове! Я жду!
Алтея залилась смехом, улыбнулась маленькая Кальвия, прижавшись к ноге принцессы, словно ища защиты. Воин вышел из себя.
— Ты пойдешь со мной!
— Связанная не пойду! — заявила Элика. — И на своих ногах тоже. Понесешь!
Воин снова растерялся. Видимо, получил четкие указания не применять насилия. Ну конечно, "особая пленница"!
—Нет дозволения развязать тебя. Прошу, не усложняй свое положение!
— Просишь? Тогда и я тебя попрошу. Отправляйся к своему господину и скажи, что гордая пр... Дочь Атланты не покорилась слабаку и трусу!
Воин постоял в нерешительности и растаял в серой мгле. Девушки были в восторге.
— Гордая воительница, вас послал сам Антал! Мы спасены!
— Я сделаю все для этого, обещаю, — серьезно сказала Элика. — Я не знаю, что будет дальше, но обещайте, кто бы следом не вошел сюда, вы не дрогнете, а покажете им, какой силой наградил Антал своих дочерей! Ни одна атланка не стала рабыней чужеземцев! И мы с вами не станем первыми, помните это! А сейчас слушайте меня. У фургона стальной обод. Алтея, попробуй разбить миску о металл, это будет наше оружие. Руки не развязывайте, пока мы не обсудим, как быть дальше. Но тихо! Кажется, кто-то идет сюда.
Вновь занавеска отодвинулась в сторону. Элика придала своему лицу высокомерное выражение, и даже девушки вальяжно развалились на жесткой лежанке, немногочисленная свита будущей королевы, признавшая в ней главную и следующая ее же линии поведения. Вошедший замер на пороге. Что-то в его фигуре показалось смутно знакомым. Длинный плащ на одно плечо не скрывал воинской стати, но лица его разглядеть было невозможно, тьма ее не совсем рассеялась. Миг он испытующе оглядел гордую троицу юных прелестниц, затем поклонился, следуя обычаю земли атлантов.
— Приветствую тебя, гордая, непокорная воительница, и приношу извинения за то зло, что было причиненное тебе этой ночью. Как ты себя чувствуешь?
Все поплыло у Элики перед глазами. Она узнала этот голос. Эту речь... И этот костюм. Он мог принадлежать только им одним! Ужас заливал душу ледяной волной, но принцесса, сглотнув комок в пересохшем горле, четко ответила на приветствие понятным ему одному поэтическим изречением, дерзко выдержав его прижигающий даже во тьме взгляд.
— Ветер твой держит путь, странник, но знай, врага стрелы жестоки! Смертью ответ будет действам твоим нечестивым...
Глава 5
— Выпьешь еще хмельного сока плодов страсти? — Домиций Лентул до половины наполнил серебристый кубок. Элика перестала растирать затекшие, с вмятинами от веревок запястья, и согласно кивнула.
— Полагаю, стоит.
Легкое вино не смогло помутить ее цепкий, настороженный разум. Она с удовольствием сделала глоток и отщипнула кусочек мяса запеченной на костре птицы. Силы ей пригодятся, не стоит отказываться от еды, и девушкам следует велеть не пренебрегать пищей. Она сдержит данное им обещание, но для этого понадобится недюжинная энергия.
Первый шок и ужас от того, что она в руках помощника этого ужасного кассиопейского варвара, понемногу отступали, да и она ничем его не выдала. Просто сидела рядом на меховых шкурах в шатре полководца, и со стороны, казалось, что велась обычная светская беседа. Про принца Кассия старалась вообще не думать, дабы это не сломило ее мужества.
— Надо иметь недюжинную смелость, дабы осмелиться напасть на особу королевской крови в ее землях, до сих пор не представляю, как тебе это удалось. И где запропастился твой повелитель? Побоялся сам запачкать руки и дождаться возмездия?
Домиций внимательно смотрел на принцессу. Побеждена, поймана, но не смирилась, и будет бороться до последнего. Он втайне испытал восхищение.
— Он ждет тебя во дворце Кассиопеи. Менее чем через семь круговоротов солнца мы будем там. Ты даже не хочешь спросить, с какой целью все это?
— Да мне все предельно ясно, — нарочито весело отозвалась Элика. — Ему не терпится отправиться к Лакедону, и я ему это устрою.
Домиций подвинулся ближе, успокаивающе сжал плечо девушки. Она отшатнулась.
— Не бойся.
— Мне нечего бояться! — поспешно ответила Элика. — Тебе не удастся бросить меня к его ногам как последнюю рабыню! Лучше опасайся за себя и за своих людей, принцесса Атланты не пойдет добровольно на заклание!
— Все не так. Элика, не бойся. Со мной ты в безопасности. Никто не причинит тебе вреда. Ешь. Ты, наверное, очень голодна...
— Конечно, конечно никто не причинит! Принцесса Атлантов должна упасть в постель варвара не оскорбленная ничьими руками! Ты это хотел сказать? Домиций, давай начистоту. Мы закончим наш приятный обед, и ты отвезешь меня обратно. Я готова поклясться тебе на крови, что о происшедшем никто не узнает, и наши соглашения будут процветать и развиваться. Это лучший выход. Ты представляешь, что произойдет, когда ваше участие в этом вскроется? Если Атланта пойдет войной на Кассиопею, вам не выстоять. Ты же не можешь этого не понимать!
— Принцесса, здесь нечего обсуждать. — Домиций был непреклонен. — Давай отложим этот разговор. Поговори со мной о чем-нибудь другом. Я не хочу, чтобы ты видела врага в том, кто им не является. Я знаю, что страх гложет тебя, но поверь, я сумею его рассеять. Что тебя гнетет?
— Домиций, я не ребенок и не стоит рассказывать мне сказки о том, что меня в вашей проклятой стране ждут светлые чертоги наслаждения. Так вот знай, до Кассиопеи я не доеду. И я убью тебя, не задумавшись, если будешь мне мешать вернуться домой. Это понятно?
— Не сомневаюсь, — глаза кассиопейского советника смеялись. — Попробуй пастилу из лесных орехов. Очень вкусно.
Элика последовала его совету. Что ж, не верить ее словам это его неотъемлемое право. Лакомство оказалось очень вкусным, и в непринужденной атмосфере ужас постепенно прятался в углу сознания, явно с целью сэкономить силы.
— Две девушки, в повозке... Надо полагать, тоже что-то вырезали на лбу твоего повелителя, что ты везешь их как рабынь? — съязвила принцесса, поджав ноги и откинувшись на подушки.
— Нет. Это добыча наших наемников, они из окраин черных земель. Обычные работорговцы, знают толк в захвате товара. Их было пятеро. Двоих ты застрелила в лесу, один был ранен, я не пожелал задерживать поездку. Полагаю, выживет. Если не выберется из земель Атланты, я расстроен не буду.
— Женщины Атланты никогда не становятся рабынями. Я знаю, что их цена очень высока, потому что на рынках Дальноземья их не встретишь. И они бы не захватили этих девочек, если б не твое попустительство. Грязные ублюдки прикрылись вашей армией как щитом! Их везут связанными и заставляют есть из мисок, как животных! Как ты можешь закрывать на это глаза?
— У меня нет права вмешиваться, принцесса. Это было их условие. К тому же...
— Домиций, ты не варвар, как твои наемники и твой принц. Прошу, отпусти их. Наши женщины не заслуживают такой участи.
— Элика, я пока ничего не могу сделать. И зря ты так. Принц Кассий благородной крови. Его единокровная сестра немногим младше тебя, он не посмеет причинить тебе вред. Я не допущу этого. Ты мне веришь?
— Не могу. Сам понимаешь, — Элика вновь пригубила вина. Стоянка была недолгой, но как же не хотелось покидать походный шатер этого пусть вражеского, но благородного воина. — Раз уж я твоя пленница и ты не хочешь быть мне врагом, прошу тебя, не надо нас связывать как племенной скот. Твоя охрана многочисленна, нам не сбежать. Девочки при одном неверном движении или толчке повозки могут удушить себя веревкой. Поверь, это излишняя жестокость, мы так даже с рабами никогда не поступали. Это все, чего я требую.
Домиций Лентул с сожалением посмотрел на руки девушки. Следы от веревок еще не сошли. Но указание на этот счет не подлежало изменениям или послаблениям.
— Я не могу, Элика. Он велел везти тебя связанной. В особых случаях на цепи. Руки будут свободны. Только тебе придется носить ошейник. Мне бы этого не хотелось, потому что...
Что-то треснуло внутри принцессы при его словах. Ошейник? Велел везти связанной? Семь круговоротов солнца как рабыню?! Жгучие слезы обиды, ярости, унижения и безысходности сжали ее горло, и она вскочила, разбив кубок об пол.