— Ошибаетесь. К тому времени я уже шесть лет посещал их собрания.
Мур, не обратив на реплику Картрайта внимания, продолжил:
— Общество было еще немногочисленным. В конце концов вы стали его президентом. Ваше время, ваши деньги — все было брошено на этот бред. Это стало манией, — лицо Мура было сейчас таким вдохновенным, что можно было подумать, будто он только что решил сложнейшее уравнение. — И теперь вы Ведущий Игру, хозяин всех наций и народностей, миллиардов индивидуумов, невообразимого количества материальных ценностей. И при этом вы озабочены только процветанием вашей ассоциации.
Мур говорил не останавливаясь.
— Что вы собираетесь делать? Издавать миллиардными тиражами трактаты Престона? Всюду развесить его портреты? Поставить его статуи? Открыть музеи, заполненные реликвиями: одеждой, искусственными челюстями, обломками ногтей, обувью, пуговицами великого предка? Воздвигнуть алтари и заставить людей перед ними молиться? Это — единственное, чего вы хотите добиться? Что это будет? Религия? Новый бог? Неужели вам и вправду удастся послать целые армады кораблей на поиски мифической планеты?
Мур видел, что Картрайт сломлен, но продолжал изощряться в красноречии:
— Вы обяжете всех нас убивать время на прочесывание Вселенной в поисках этого фантастического Диска Пламени? Вы помните Робина Пита, тридцать первого Ведущего Игру, девятнадцатилетнего психопата? Он никогда не расставался со своими матерью и сестрой. Он читал старинные книги, рисовал картины, писал речи почерком психически больного, но слегка подлечившегося человека.
— Не речи. Стихи.
— Он пробыл Ведущим Игру ровно неделю. Благословение Богу, Вызов его устранил, а то бы он продолжал бродить по джунглям, собирать цветы, писать сонеты… Вы должны знать об этом, вам тогда было уже достаточно лет.
— Мне было тринадцать, когда его убили.
— У вас есть какие-нибудь реальные планы развития человечества? Нет. Вот почему учрежден Вызов. Он существует для нашей охраны. Система случайным образом возвеличивает или низвергает, выбирает наудачу индивидуумов через непредсказуемые промежутки времени. Никто не в состоянии захватить власть и ее удержать. Никто не знает, кем он будет через неделю или год. Никто не станет диктатором благодаря интриге: все подчинено непредсказуемому движению субатомных частиц. Вызов охраняет нас от некомпетентных, слабоумных и сумасшедших. Таким образом, мы в безопасности: ни деспотов, ни идиотов.
— Но я не сумасшедший, — прохрипел Картрайт.
Он удивился звуку собственного голоса, слабого и неуверенного. Мур, наоборот, чувствовал себя хозяином положения.
— Я должен освоиться, — совладав с собой, сказал Картрайт. — На это необходимо время.
— Вы надеетесь преуспеть? — осклабился Мур.
— Да.
— Вряд ли вам это удастся. Остались примерно сутки до созыва Конветета Вызова и утверждения первого кандидата, а уж он не промахнется.
Картрайта кинуло в дрожь:
— Вы уверены?
— Веррик пообещал миллион долларов золотом тому, кто вас убьет. Сумма премии неизменна и не зависит от того, когда и где это произойдет.
Картрайт потерял ощущение реальности. Как сквозь пелену он увидел, что в комнату вошел Вейкман и направился к Муру. После чего, тихо переговариваясь, они удалились.
Слова «миллион долларов» ледяным холодом обожгли сердце Картрайта. От желающих получить награду отбоя не будет. На эти деньги на «черном рынке» можно купить любую классификацию. Ради этого приза на охоту за ним ринутся лучшие умы общества, в котором всем важна только бесконечная игра, гигантская лотерея.
Вейкман вернулся, покачивая головой:
— Какой энергичный ум у этого молодого человека! В нем рождается столько идей, что мы не в состоянии их сразу схватить. Что-то мелькало, связанное с бомбами, убийцами, случайностью… Он хотел ускользнуть, но мы вернули его и хорошенько исследуем.
— Он прав, — выдохнул Картрайт. — Мое место не здесь.
— Его стратегия и состояла в том, чтобы заставить вас думать именно так.
— Но то, в чем он убеждал меня, правда!
Вейкман нехотя согласился:
— Я знаю. Поэтому-то его стратегия и хороша. Но в ответ мы разработали собственную стратегию. Придет время, и мы ее вам продемонстрируем.
Вейкман энергично тряхнул Картрайта за плечи:
— Вам надо сесть. Сейчас я принесу выпить. Веррик оставил после себя два ящика настоящего шотландского виски.
Картрайт устало согласился:
— Как хотите.
— И я бы выпил рюмку, если вы не против, — Вейкман промокнул платком пот со лба. — Мне это действительно необходимо после работы по перехватыванию такого потока спрессованной патологической энергии.
Глава 4
Тед Бентли вдыхал шедшие из открытой кухни ароматные запахи.
Дом Дэвиса был веселым и уютным. Эл Дэвис, сидя перед телевизором, смотрел рекламу. Его жена, хорошенькая брюнетка Лора, готовила ужин.
— Если это протин, — сказал ей Бентли, — то я вам сочувствую до глубины души.
— Мы не едим протина, — ответила Лора. — Мы попробовали питаться им в первый год нашей совместной жизни, но, как его ни готовь, ничего вкусного не получается. Натуральные продукты ужасно дороги, но мы считаем, что именно на них и имеет смысл тратить деньги. Протин хорош только для инков.
— Если бы не было протина, — вмешался Эл, — инки перемерли бы от голода еще в двадцатом веке. Кстати, Лора, ты знаешь, что такое протин? Ведь это не естественная водоросль, это продукт контролируемой мутации, порожденный в столовых глиняных сосудах Среднего Востока и моментально распространившийся по всей планете.
— Угу, — равнодушно согласилась Лора.
— Протин не является водорослью, повторяю.
— Я знаю, — смеясь, сказала Лора. — По утрам в ванной комнате этот грязный осадок повсюду: в раковине, в ванне, даже в унитазе.
— Он уже успел покрыть всю поверхность Великих Озер.
Лора повернулась к Теду:
— Во всяком случае, сегодня протина не будет, только настоящий ростбиф, настоящая молодая картошка с настоящим зеленым горошком и настоящими гренками.
— Вы стали жить значительно лучше с того времени, как я был у вас. Что произошло?
— А ты не знаешь?
Очаровательное личико Лоры раскраснелось от гордости.
— Эл перепрыгнул через класс. Он выиграл в правительственной игре. Мы готовились к ней вместе каждый вечер.
— Я впервые слышу, чтобы человек выиграл в этой игре. По телевидению передавали?
— Да.
Лора состроила легкую гримасу.
— Этот жуткий Сэм Остер болтал об Эле в течение всей программы. Ты знаешь, этот демагог очень популярен среди инков.
— Признаться, не знаю.
Экран телевизора засветился огнями рекламных объявлений — этой высшей формы современного изобразительного искусства. Над ней трудились первоклассные мастера своего дела. Рекламные сюжеты поражали гармонией цвета, ритма, композиции и невероятной жизненностью, стирающей все барьеры между изображением и реальным миром.
Вдруг мелькнула эмблема Конветета: круговорот светящихся мушек и цветных нитей. Калейдоскоп знаков рассыпался и тотчас образовал новый рисунок. Условные символы закружились в неистовом танце под истеричные взлеты музыки.
— Что там передают? — спросил Бентли, безуспешно пытаясь разобрать слова диктора, заглушаемые какофонией звуков.
— Я переключу на первую программу. По ней ты все точно узнаешь.
— О нет! — воскликнула Лора, раскладывающая на столе серебряные обеденные приборы. — Первая программа только для инков. Для нас существует вот эта.
— Ты ошибаешься, дорогая, — возразил Эл. — Первая программа информационная и для технических передач, а вторая — развлекательная. Я обычно предпочитаю последнюю, но… — Эл сделал жест рукой, и на экране тотчас появилось добродушное лицо диктора.
Лора поспешно вышла на кухню.
В удобно обставленной гостиной было уютно. Одна стена была прозрачной, и сквозь нее хорошо просматривался город, лежавший вокруг широкого конуса Холма Фарбен. Иногда мелькали вспышки света: небесные автомобили будто искры проносились в холодной темноте ночи.
— Как долго ты служишь у Веррика? — спросил Бентли.
— Четыре года.
— Тебя это устраивает?
Эл обвел рукой гостиную:
— Кого бы это не устроило?
— Я не об этом. Все это у меня было на Птице Лире. Классифицированные там достаточно обеспечены. Я говорю о Веррике.
Эл явно не понимал Теда.
— Веррик? Я его раньше не встречал. До сегодняшнего дня он не выезжал из Батавии.
— Ты знаешь, что я сегодня дал ему присягу?
— Ты уже говорил, — Эл лучезарно улыбнулся. — Надеюсь, ты останешься здесь.
— Что тебе с этого?
На лице Эла отразилось удивление:
— Мы сможем видеться с тобой и Юлией.
— Уже скоро шесть месяцев, как я не живу с ней. Она сейчас на Юпитере, служит на каком-то из рабочих полей.
— Я не знал. Мы не виделись несколько лет. Я был приятно поражен, увидев сегодня твое лицо на экране инвик-приемника.
— Я прибыл сюда с Верриком и его штабом, — голос Бентли был пропитан иронией. — После того, как меня уволили с Птицы Лиры, я направился прямо в Батавию. Я хотел навсегда порвать с системой Холмов. Поэтому и пошел непосредственно к Ризу Веррику.
— Это лучшее, что ты мог сделать!
— Веррик меня получил! Но он изгнан из Директории. Я знал, что кто-то, обладающий мощными финансовыми возможностями, взвинчивает цены на Холмах. Я не хотел принимать в этом участия — и вот, полюбуйтесь, куда я попал!
Самобичевание Бентли становилось все злее и злее.
— Я не сумел уйти от этого и завяз по самую голову. Я бы согласился сейчас на что угодно, но только не на это.
Спокойствие Дэвиса было нарушено.
— Лучшие из моих знакомых служат у Веррика, — вспыхнул он.
— Да, таким образом они зарабатывают себе на жизнь.
— Ты готов возненавидеть Веррика за то, что он преуспевает! Именно при нем этот Холм стал процветать. Не вина Веррика, что он талантлив. Происходит эволюция, идет естественный отбор. Наверху тот, кто сильнее.
— Веррику мы обязаны тем, что были закрыты наши исследовательские лаборатории.
— Ваши лаборатории? Не забывайся, ты теперь с Верриком. Следи за тем, что говоришь. Веррик — твой покровитель…
— Мужчины, к столу! — пригласила Лора. Она разрумянилась на кухне и еще больше похорошела.
— Ужин готов. Эл, иди вымой руки и обуйся, нельзя идти к столу босым.
— Сию минуту, дорогая, — поспешно ответил Эл.
— Тебе помочь? — спросил Тед у Лоры.
— Нет, бери стул и садись.
Бентли с мрачным видом опустился на стул.
— Не грусти, — тронула его за руку Лора. — Посмотри, какие вкусные вещи. Раз ты уже не живешь с Юлией, то наверняка питаешься в ресторанах, где подают этот жуткий протин.
Бентли играл ножом и вилкой.
— Вы действительно отлично устроились. В последний раз, когда я видел вас, вы жили в общей спальне Холма.
— А помнишь те времена, когда мы жили вместе? — спросила Лора. — Это продолжалось около месяца.
— Да, чуть меньше месяца, — подтвердил Тед. Уютная обстановка, запахи вкусной пищи, сидящая напротив красивая женщина расслабляюще подействовали на него, и он предался воспоминаниям. — Ты тогда еще служила на Птице Лире, это было перед тем, как ты лишилась классификации.
К столу подошел Эл, сел, развернул салфетку и, предвкушая удовольствие, воскликнул:
— Это будет чертовски вкусно! Давайте начнем, а то я умираю с голода!
Телевизор продолжал работать, и время от времени Бентли прислушивался к нему.
«Ведущий Игру Картрайт объявил о том, что он поднял на ноги двести служащих Директории. Основание: Эн-Эр-Эр-Бэ».
— Необходимый риск ради безопасности! — воскликнула Лора. — Это они всегда так говорят.
Диктор продолжал:
«Подготовка Конветета идет полным ходом. Сотни тысяч просителей уже предложили свой кандидатуры на рассмотрение Совету, заседающему на Холме Вестингауз. Риз Веррик, экс-Ведущий Игру, добровольно принял на себя реализацию многочисленных технических деталей операции, которая обещает быть наиболее впечатляющей и захватывающей за последнее десятилетие…»
— Каково! — обрадовался Эл. — Веррик контролирует Холм. Он заставит их ишачить на себя.
— В суде по-прежнему председательствует Воринг? — спросила Лора. Ему ведь уже лет сто…
— Да, этому старому ископаемому пора бы уступить место кому-нибудь помоложе.
— Он осознает это и, наверное, поэтому так заботится о поддержании на должном уровне моральных принципов, — сказала Лора. — Он мне иногда напоминает Иегову из древних христианских сказаний.
— Поэтому он и носит бороду, — съязвил Бентли. — Длинную белую бороду.
Диктор исчез. На экране появилось изображение огромного зала, готовящегося к заседанию Конветета. Рабочие заканчивали сооружение помоста.
— Вы отдаете себе отчет в том, что происходит, пока мы здесь спокойно ужинаем? — тихо спросила Лора.
— О, это так далеко, — равнодушно ответил Эл.
"Предложив награду в миллион долларов золотом, — продолжал диктор, Веррик заинтриговал Конветет. По предварительному статистическому прогнозу ожидается рекордное число кандидатов. Многие хотят попытать счастья в этом дерзком испытании. Риск велик, но и ставка высока! Глаза шести миллиардов зрителей на девяти планетах сегодня вечером будут прикованы к Холму Вестингауз. Кто станет убийцей? Кто из кандидатов, представляющих все классы и все Холмы, попытается получить миллион долларов и аплодисменты всей цивилизации?
— А ты? — спросила вдруг Лора у Бентли. — Почему ты не заявил о себе? Ты ведь сейчас свободен.
— Это не по моим средствам.
Лора рассмеялась.
— Ясно! Эл, а где эти видеозаписи с рассказами о великих убийцах прошлого? Давай покажем их Теду.
— Я их видел, — остановил ее Бентли.
— Разве в детстве ты не мечтал стать убийцей? Как я переживала, что я — девочка и по этой причине никогда не стану убийцей. Я накупила массу амулетов, но и они не превратили меня в мальчика.
Эл Дэвис отодвинул тарелку.
— Можно я расслаблю ремень?
— Конечно, — разрешила Лора.
— Дорогая, ужин сегодня превосходен. Постарайся, чтобы так было всегда.
— По-моему, мы всегда питаемся почти так же хорошо, — Лора допила кофе и промокнула губы салфеткой. — Еще кофе, Тед?
Бентли отрицательно мотнул головой. Он не отрывался от экрана телевизора.
"…По данным экспертов, — говорил диктор, — первый убийца будет иметь семьдесят шансов из ста убить Ведущего Игру Картрайта и заработать награду, предложенную Ризом Верриком. Напомним, что менее суток назад Конветет сместил Ведущего Игру Веррика, подчиняясь непредвиденному скачку. При неудаче первого убийцы игроки сделают ставки на второго. Шансы у него: шестьдесят против ста. По мнению экспертов, Картрайт только через два дня сумеет подготовить армию телепатов. Таким образом, для убийцы главное быстрота, особенно в начальной стадии. Впоследствии дело осложнится, так как…"
— Уже заключено множество пари, — бросил Эл.
Лора, уютно устроившись в кресле, пыталась привлечь к себе внимание Бентли:
— Я рада тебя видеть. Ты, надеюсь, переберешься в Фарбен? Пока не подыщешь подходящее жилье, можешь остановиться у нас.
— Сейчас много хороших квартир занято инками, — сказал Эл.
— Они везде, — поддакнула Лора. — Видел хорошенькие зеленые и розовые домики в районе лабораторий экспериментального сектора? Так вот, сейчас в них живут инки. Естественно, теперь там всюду грязь, такие запахи… Позор! Почему они не нанимаются на рабочие поля? Каждый должен знать свое место!
— Я хочу спать, — зевнул Эл и бросил в рот финик. — Кстати, что такое финик? С какой он планеты? Он напоминает мне один из мясистых плодов с Венеры.
— Это из Малой Азии, — сказала Лора.
— Отсюда? С Земли? А кто провел мутацию?
— Никто. Это плод обычной пальмы.
Эл зачарованно протянул:
— Как бесконечно многообразны творения рук твоих. Господи!
— Эл! — предостерегающе крикнула Лора. — Если бы тебя слышал сейчас кто-нибудь из твоих коллег!