Найтхаук молча смотрел на нее.
— Ладно, ладно. — Сара вздохнула. — Ты — Вдоводел. И не нуждаешься в помощи. — Она помолчала. — Но ты же знал, что придется столкнуться с целой бандой. Мог бы взять с собой Ито.
— Он занимался другим делом.
— Охранял меня?
— Я же не мог гарантировать, что сумею их остановить.
— Если бы ты не сумел, как бы это удалось ему?
— Ты и представить себе не можешь, на что способны хорошие люди в стрессовой ситуации. А он — хороший человек.
— И скольких ты убил?
— Четырнадцать.
— Четырнадцать?
— Все законно. У меня была звезда, и я защищался. Я даже поставил голокамеру, чтобы зафиксировать весь ход событий, на случай, если возникнут вопросы.
— Хотелось бы мне увидеть это кино!
— Все закодировано и хранится в компьютере космопорта. Без моего разрешения посмотреть не удастся. В суде я его покажу, но до этого дело скорее всего не дойдет.
— Черт побери, Джефферсон, ты говоришь об этом, как о каком-то пустячке. Тебя могли убить!
— Такая уж у меня работа, — ответил Найтхаук. — Во всяком случае, была.
— Но ты выполнил ее за меня!
— Я просто решил, что мне справиться с этим будет проще, чем тебе.
— Один человек, который был мне небезразличен, умер за меня. Я не хотела, чтобы история повторилась.
— Отец твоего ребенка?
— Нет. — Сара покачала головой. — Очень хороший, трудолюбивый человек. Я его любила, и мы прожили вместе четырнадцать лет, пусть и не поженились. — Она тяжело вздохнула. — Он заразился какой-то болезнью, которую вылечили бы за две недели, если б мы жили в Олигархии. Но он ненавидел Олигархию и не хотел покидать Пограничье даже ради спасения собственной жизни. Вот мне и пришлось наблюдать за его медленной смертью, и я поклялась, что больше не буду смотреть, как умирает человек, которого я люблю.
— Я потратил сто двенадцать лет и миллионы кредиток, чтобы не умереть от болезни, — напомнил ей Найтхаук.
— Умереть можно по-разному, даже если ты Вдоводел.
— В том числе и от голода. — Он выдавил из себя улыбку. — Я все жду кофе и кусок пирога.
— И что ты теперь собираешься делать? — спросила Сара.
— Съем пирог, выпью кофе и пойду спать. День выдался долгим, а я — старик.
— Чтоб я не слышала этого слова! — фыркнула Сара. — Старикам не под силу то, что ты сделал!
— Ладно, скажем так, возраст у меня почтенный.
— Черт побери, Джефферсон, получу я от тебя прямой ответ или нет? Остаешься ты или уезжаешь?
— На Перекати-Поле? Я остаюсь.
— Один?
— Надеюсь, что нет. Это зависит от тебя.
— Мой дом в двух милях от города. Скажи Ито, чтобы он освободил твой номер в отеле.
Он долго смотрел на Сару. Определенно не женщина его мечты, но, с другой стороны, он понимал, что и шестидесятидвухлетний, переболевший эплазией старик, который зарабатывал на жизнь, убивая людей, не ее идеал. Он находил ее интересной, ее компания его вполне устраивала, у него не раз возникало желание уложить ее в постель, а чего еще требовать после 174 лет холостяцкой жизни.
— Дельная мысль, — кивнул Найтхаук.
Глава 16
— Чего это ты поднялся? — спросила Сара, оборачиваясь от кухонного стола.
Найтхаук вошел, запахивая полы халата.
— Услышал, что ты ходишь на цыпочках, и решил посмотреть, все ли с тобой в порядке.
— По-другому и быть не может. Просто захотела выпить чашечку чая. Извини, что побеспокоила тебя.
— Твоей вины тут нет, — заверил ее Найтхаук. — Я всегда сплю очень чутко. Возможно, поэтому раз десять избежал смерти.
— Раз уж ты встал, хочешь чего-нибудь выпить или поесть?
— Только кофе. — Найтхаук сел за кухонный стол.
— С сахаром или молоком?
— Черный. И горячий.
— У меня есть импортный с Альфарда. Или ты предпочитаешь местный? Мне он нравится больше.
Найтхаук пожал плечами:
— Какая разница. Кофе есть кофе.
— Тогда сварю тебе местный. Нет смысла тратить деньги впустую.
— О деньгах ты можешь не беспокоиться. Все-таки я богатый человек.
— Я хочу вносить свою долю. Негоже мне идти в содержанки.
— И я хочу вносить свою долю, — кивнул Найтхаук. — Деньгами. Я не против того, чтобы делить с тобой твою еду, дом и постель. Полагаю, что и ты вполне можешь разделить со мной мои деньги.
— Разделю, когда возникнет такая необходимость. Но я никогда не жаловала расточительность. И не вижу необходимости менять свои взгляды только потому, что живу с Вдоводелом.
— Ты живешь с Джефферсоном Найтхауком.
— Разве это не одно и то же?
— Вдоводел вышел на пенсию.
— Я думала, что вчера, в космопорте, он вновь вернулся к активной жизни.
— То была его прощальная гастроль.
— Позволишь задать вопрос?
— Говори.
— Почему?
— Почему — что?
— Почему ты хочешь распрощаться с Вдоводелом?
— Потому что я с пятнадцати лет подставляю голову под пули и хотел бы поставить на этом точку.
— Ради чего? — спросила Сара. — Сколько ты сможешь наблюдать за птичками?
— Дольше, чем ты думаешь, — ответил Найтхаук. — А ведь еще надо прочесть столько книг. И переделать массу дел, до которых у Вдоводела не доходили руки.
Сара покачала головой:
— У тебя не получится.
— Почему?
— Послушай, мне бы очень хотелось, чтобы ты смог наконец-то расслабиться, настроиться на спокойную старость, но я сомневаюсь, что тебе это удастся. Ты просыпаешься, услышав мои шаги, хотя между нами две комнаты. Ты один уложил четырнадцать бандитов. Невооруженным глазом ты видишь то, что я едва могу разглядеть в бинокль. — Она помолчала, встретилась с ним взглядом. — Нравится тебе это или нет, но ты Вдоводел. И никуда тебе от этого не деться.
— Я не был Вдоводелом на Черчилле. И мне там очень нравилось, пока не сожгли мой дом.
— И сколько ты там прожил? Год?
Молчание.
— Месяц?
Молчание.
— Не прожил даже и месяца, зато убил Джонни Беду… да, да, я все знаю, Ито мне рассказал, а ведь Джонни не имел никакого отношения к поджогу. Почему бы тебе не допустить, что ты — лучший в своем деле, и не перестать бегать от самого себя?
— Я…
— Только не вешай мне лапшу на уши насчет того, что ты старик, — оборвала его Сара. — Этой ночью ничего стариковского я в тебе не заметила.
— Это не одно и то же.
Сара налила чашку кофе и поставила перед Вдоводелом.
— А как старику удалось уложить четырнадцать бандитов?
— Я заложил мины у них на пути. Так что мне не пришлось соревноваться с ними в быстроте стрельбы. Просто взорвал пару мин, о которых они не подозревали. И на Болингброке я заманил моих преследователей в ловушку. Мне осталось лишь громко хлопнуть в ладоши, чтобы их погребла груда кристаллов.
— Ты хоть понимаешь, что говоришь? — воскликнула Сара. — Ты же стал еще лучше, чем был, потому что используешь не только рефлексы, дарованные природой, но и ум. Ты похож на спортсмена, который, возможно, потерял в быстроте реакции, но побеждает за счет мастерства.
Найтхаук задумчиво пил кофе.
— Мне приятно слышать твои слова, — наконец ответил он, — но рано или поздно любой спортсмен осознает, что пора уходить. Есть по меньшей мере один человек, который без труда разделается со мной, — мой второй клон. А если есть один, почему не появиться и другим?
— Я же не предлагаю тебе разыскивать их, — покачала головой Сара. — Но я думаю, что ты рехнешься, если будешь только наблюдать за птицами, читать и слоняться по дому. Перекати-Полю нужен полицейский. Ничего особенного здесь не происходит, и я уверена, что торговцы наркотиками не вернутся после приема, который ты им оказал, но это не значит, что ты тут заскучаешь. И еще.
— Что?
— Если и есть люди, которые могут взять над тобой верх, едва ли они объявятся на Перекати-Поле. — Сара улыбнулась. — Ты же не собираешься чистить каждую помойку Внутреннего Пограничья, как сто лет назад. Ты будешь поддерживать порядок на маленькой, спокойной планетке, где ничего особенного не происходит.
— Сегодня произошло.
— Это скорее исключение, чем правило.
— Как и большинство убийств.
— Ты собираешься обдумать мои слова или намерен проспорить со мной остаток ночи? — взвилась Сара.
— Я их обдумаю, но ты кое-что упустила.
— Я не хочу больше выслушивать твои стенания насчет возраста.
— Возраст тут ни при чем.
— Тогда что?
— Мне надоело убивать.
— Разве такому человеку, как ты, может надоесть убивать? — В ее голосе слышалось сомнение.
— Именно такому, как я, — заверил ее Вдоводел. — Я пробежал всю дистанцию. Все ее четыре четверти. Я убил больше преступников, чем можно себе представить, даже с учетом моей репутации. Я убивал их по одному и целыми бандами. Мужчин, женщин, инопланетян. Я бессчетное число раз рисковал жизнью. Я смотрел смерти в лицо. И знаешь, что я тебе скажу? Она не старуха с косой и не скелет с лазерным пистолетом. Смерть — это я, Джефферсон Найтхаук, со скулами, торчащими сквозь плоть и кожу, похожую на наждачную бумагу. Я славно потрудился на благо общества, а теперь хочу одного: насладиться тем временем, которое мне отпущено. Неужели я прошу слишком многого?
— Нет, — ответила она очень серьезно. — Но я понимаю тебя, может, даже лучше, чем ты сам. И знаю, что доставит тебе радость, а что — нет.
— Если ты думаешь, что убийства меня радуют… — начал Найтхаук.
— Нет, я тебе верю, когда ты говоришь, что нет. Но оставь за собой эту работу. Возможно, тебе не придется ничего делать, разве что посадишь в камеру пьяницу да оштрафуешь кого-нибудь за не правильную парковку. — Тут она рассмеялась. — А может, закроешь «Песчаный замок» за то, что там разбавляют спиртное. Во всяком случае, ты не умрешь от скуки.
— После жизни, которую я прожил, это не такая уж плохая перспектива.
— Боюсь, ты быстро изменишь свое мнение, если пойдешь этим путем.
— Совсем не скучно читать хорошую книгу. Или проводить время с хорошей женщиной.
— Я польщена твоими словами и надеюсь, что твое мнение обо мне не изменится и через год, но…
— Я заглядываю не на год вперед, — прервал ее Найтхаук. — Я намерен провести здесь остаток дней и рассчитываю, что их будет гораздо больше трехсот шестидесяти пяти.
— Если тысяче преступников не удалось тебя убить, если с тобой не совладала эплазия, я лично не вижу причин, почему бы тебе не жить вечно.
— Вечно — это идеал. Я согласен на семьдесят пять лет. Пока не доживу до этого возраста. Потом буду стараться дожить до девяноста.
— Двадцать восемь лет лежать в гамаке и смотреть на птиц, — кивнула Сара. — Ты действительно этого хочешь?
— Мы могли бы и попутешествовать, — ответил Найтхаук. — Я в основном заглядывал в крысиные норы и не видел многого из того, что залито ярким солнцем.
— Кстати, о солнце. — Сара выглянула в окно. — Уже светает. — Она помолчала. — Может, пора одеваться. Мне спать уже не хочется.
— Мне тоже. — Найтхаук поднялся, последовал за ней в спальню.
Несколько минут спустя, одевшись, они вышли в гостиную и услышали шаги на дорожке, ведущей к дому.
— Доброе утро, — поздоровался Киношита с Найтхауком. — Я увидел, что у вас в окнах горит свет, и решил, что вы уже не спите.
— У тебя не войдет в привычку заявляться сюда на рассвете? — спросил Найтхаук.
— Нет, — покачал головой Киношита. — Я принес то, что вы каким-то образом забыли в городе.
Найтхаук вопросительно посмотрел на него.
— Я подумал, что вам это пригодится. — Киношита достал из кармана золотую звезду и протянул Найтхауку.
— И ты туда же? — раздраженно бросил Найтхаук.
— Перекати-Полю нужен страж порядка, а лучше вас никого не найти. — Киношита улыбнулся. — После вчерашнего происшествия отцы города завернут любого другого кандидата.
— Я не хочу быть слугой закона!
— Не всегда получается так, как хочется. Я бы взялся за эту работу, но куда мне до вас, и мы оба это знаем. — Киношита помолчал. — Кроме того, эта работа убережет вас от скуки.
— Вы сговорились между собой, пока я был в космопорте? — спросил Найтхаук.
— Нет, — ответил Киношита, — но я полностью ее поддерживаю, если она уговаривала вас оставить звезду.
— Почему?
— Из практических соображений. О случившемся прошлой ночью в космопорте станет известно. Плохие люди узнают о том, что кто-то покончил с целой бандой, хорошие уже расхваливают стража порядка, которого им удалось нанять. Оставишь ты за собой эту должность или нет, кто-нибудь обязательно попытается рассчитаться с тобой. Может, босс этих наркоторговцев. Может, нанятые им киллеры. Может, какие-нибудь молодые петушки, которым захочется проверить, а во силам ли им слуга закона, разом убивший четырнадцать плохишей. В одном можно не сомневаться: кто-то обязательно здесь появится. — Он помолчал. — Так почему не иметь на своей стороне силу закона?
Найтхаук медленно переводил взгляд с Киношиты, на Сару, с Сары на Киношиту.
— Ты думаешь, что это хорошая идея? — спросил он ее.
— Да, — кивнула Сара.
Найтхаук долго смотрел на звезду, потом глубоко вздохнул и закрепил ее на тунике.
Глава 17
Прошло два месяца, прежде чем появился первый из них. Два месяца идиллии. Найтхаук наслаждался жизнью. Наблюдал за птицами, читал, возился по дому. Пристроил к кухне открытую веранду, у ручья поставил беседку. Потом, будучи реалистом, соорудил тир, в котором ежедневно практиковался, стреляя из лучевика, глушака и другого оружия.
Теперь он весил столько же, сколько и сто двенадцать лет назад, но в этих килограммах не нашлось квоты для жира. Сара как-то заметила, что еще не видела человека, который не превратился бы в толстяка, поглощая такое количество калорий, но Найтхаук сжигал их так же быстро, как и потреблял.
Да, конечно, он занимал пост общепланетного полицейского, но эти обязанности не слишком обременяли его. Он прогуливался по улицам, интересовался у владельцев магазинов, нет ли жалоб, да прибирался в своем кабинете. Примерно раз в неделю ему приходилось арестовывать какого-нибудь пьяницу, а однажды одно лишь его появление остановило драку. Обычно он оставлял за себя Киношиту, просил звонить, если что произойдет, но ничего не происходило, чему Найтхаук только радовался.
— Как, по-твоему, сколько это может продолжаться? — как-то за завтраком спросил он Сару.
— Я думала, тебе здесь нравилось. — Вопрос Найтхаука явно огорчил Сару. — Ты собираешься уезжать?
— Я не спрашиваю, сколько мы сможем прожить вместе. — В его голосе слышались нотки удивления. — Просто задался вопросом, когда же они заявятся на Перекати-Поле?
— Они?
— Киллеры, молодняк, который хочет создать себе имя, матерые охотники, жаждущие внести Вдоводела в список своих трофеев.
— Мы очень уж далеко от «проезжих дорог», — улыбнулась Сара. — Кому охота забираться в наше захолустье?
— Все-таки я уничтожил целую банду торговцев наркотиками. Обычно наркобароны не оставляют такие деяния безнаказанными. И я уверен, что отцы города на всех углах кричат о том, какого отличного они заполучили копа. А следовало бы никому не говорить, кто я такой.
— Я их об этом просила, — вставила Сара.
— Я тоже. — Найтхаук улыбнулся. — Минут пять они точно об этом помнили.
— Поэтому ты каждый день упражняешься в тире.
— Рано или поздно кто-то обязательно проклюнется. К этому лучше готовиться заранее. — Он посмотрел на Сару. — Я наслаждаюсь каждой проведенной с тобой минутой. И собираюсь умереть только в случае крайней необходимости.
— Что ж, — усмехнулась Сара, — если Джефферсон Найтхаук не хочет умирать, во всей Галактике не найдется того, кто сможет его убить.
— Я бы подписался под этими словами, когда мне было двадцать пять или тридцать.
— Мне надоели твои постоянные разговоры о возрасте, — рассердилась Сара. — То, чего ты добился, выйдя из больницы, не под силу людям, которые вдвое тебя моложе.