Долгое время под нами проплывал лес, изредка расцвеченный небольшими речушками и маленькими озерами, вроде того, у которого мы ночевали. Часа через три, когда ноги и спина уже просто занемели, так что появились опасения за свою жизнь, я увидел то, что заставило меня застыть с выпученными глазами и раскрытым ртом: далеко впереди по небу плыл… остров. Самый настоящий остров!
— Обалдеть, — пробормотал я, вглядываясь в горизонт.
Чем ближе становился остров, тем быстрее летел грифон, и я подумал, что именно там его дом. Постепенно остров приближался, и, когда я смог рассмотреть его более подробно, занервничал. Формой остров напоминал ромб, где низ был каменным, увитым то ли корнями, то ли лианами, а верхом служил замок, окруженный деревьями. Над замком и под островом плавно скользили темные точки, в которых я без труда различил таких же грифонов, как и мой, а вот сам замок меня нервировал. Кто там жил? Как ко мне отнесутся? Может, вообще не стоит туда соваться?
Видимо, грифон почувствовал мою нервозность, поскольку оглянулся и вопросительно прокурлыкал, топорща перья на голове.
— Как-то мне туда не очень хочется, — проговорил я, тревожно поглядывая вперед, а грифон вдруг вскрикнул и повернул куда-то в сторону.
Я сначала подумал, что на нас напали, и, только разглядев внизу небольшой поселок, понял, что грифон был вполне разумным существом и нес меня туда, к людям, раз я не захотел полететь с ним.
— Вот спасибо, крылатый мой, только высади меня не слишком близко к поселку, мало ли как меня там примут, а драпать с окраины легче, чем из центра.
Грифон пронзительно вскрикнул, и я могу поклясться, что в этом крике присутствовал смех, вернее насмешка.
— Ладно, смейся, сколько хочешь. Тебе можно.
Грифон опустился на небольшой опушке, когда до поселка осталось около километра. Привередничать я не стал. Слез со спины зверя, поблагодарил его, попрощался, поправил свою котомку за спиной и неспешно направился в сторону домов, слыша, как за спиной захлопали крылья. Невольно оглянувшись на ходу, я успел заметить устремившегося в сторону острова грифона, а потом ветви деревьев скрыли от меня сказочного зверя. Впрочем, я теперь и сам сказочный зверь, которому предстоит очень постараться, чтобы не попасть в лапы какого-нибудь охотника.
В поселок я пришел в сумерках. И не потому, что далеко было, просто некоторое время я просидел в кустах на окраине, изучая жителей, и, только убедившись, что жизнь здесь мирная, вышел на большую наезженную дорогу.
Люди вроде были нормальные, не эльфы или еще какие сказочные персонажи. Ходили, разговаривали, даже ссорились, но до рукоприкладства не дошло. Дети бегали, гоняясь друг за другом и за небольшими серыми собаками, немного напоминающими волков, только мелких. Кроме «собак» я приметил стайки кур и животных, похожих на индийских буйволов, правда, лохматых. Практически все дома были двухэтажными, но больше всего меня удивило, что вокруг них не было заборов. Не считать же серьезной преградой высаженные в ряд полуметровые кусты. За всеми домами были небольшие огороды и деревья, а вдоль улиц росли цветы. Еще слева и справа от поселка я заметил поля, на которых тоже что-то росло. В общем, почти типичная для меня, городского жителя, деревня, только большая. На подлете я успел приметить размеры поселка, думаю, дворов с пятьсот наберется.
Выждав, пока не начало темнеть, я неспешно похромал по дороге. Все-таки мягкие тряпичные тапочки — плохая обувь для путешествий: все камни и ветки в лесу и на дороге я чувствовал так же ясно, как если бы шел босиком. Идя по улице, я поймал на себе удивленные взгляды нескольких жителей поселка, но никто ко мне не обратился, ничего не сказал, так что я продолжал идти, пока не оказался у колодца. Возле него собралось несколько ребят постарше, но воду не брали, а просто сидели и стояли рядом, что-то горячо обсуждая. Как только один из парней заметил мое приближение, он кивнул товарищам, и все они смолкли, разглядывая меня.
— Здравствуйте, а не подскажете ли, где можно переночевать? Только денег у меня нет, могу отработать.
Ребята пошептались между собой, а потом один из них указал мне на дом с зеленой крышей.
— Там гостей принимают. Спроси, может, тетка Нира и даст тебе работу.
Отправившись в указанном направлении, я подошел к двери, на которой был нарисован красный грифон с какими-то знаками над ним. Сожалея о том, что совершенно не понимал письменности, я вежливо постучался и, приоткрыв дверь, вошел в слабо освещенное помещение. Это был просторный зал с шестью большими столами, стоящими на равном расстоянии по всей площади. Вокруг столов были расставлены лавки без спинок. Еще пара маленьких столиков с двумя табуретами приютилась в самом углу. Напротив входа располагалась барная стойка, за которой находилась открытая дверь. Стоило мне перешагнуть порог, как из этой двери вышла женщина лет пятидесяти, в сером невзрачном платье, белом фартуке и светлой косынке. Эта женщина внимательно оглядела меня, а я, стесняясь своего потрепанного вида, сделал пару шагов вперед, выходя в круг света, льющегося от широкой лампы на потолке.
— Здравствуйте, хозяйка. Не найдется ли работы для меня за стол и крышу над головой? — Конечно, на таких условиях не разбогатеешь, но сейчас мне нужно было укромное место, где я смогу спокойно узнать необходимый минимум об этом мире.
Женщина с сомнением поглядела на меня, а потом кивнула:
— Может, и найдется. Дочь два дня назад родила, так что еще одни руки лишними не будут. Меня зовут Нира, иди за мной.
Она поманила меня в ту дверь, откуда появилась сама. За дверью оказался небольшой квадратный коридор с двумя дверями и лестницей.
— Как тебя зовут? — задала мне хозяйка вполне закономерный вопрос, и я на мгновение запнулся, прежде чем ответить:
— Сэн.
Еще в лесу я обдумывал ответ на подобный вопрос, и это имя показалось мне смутно перекликающимся с прежним именем из другого мира.
— Я вижу, ты драконий полукровка, — Нира бросила на меня еще один внимательный взгляд, рассматривая чешуйки на лице. Это заставило меня покраснеть, утвердительно кивая, очень уж врать не хотелось. Впрочем, драконьи гены во мне наверняка имелись, так что я как бы и не врал, а ее догадка была мне на руку: по крайней мере я теперь знал, кем представляться, если возникнет такая необходимость. Все лучше, чем непонятный зверь — эксперимент сумасшедшего мага.
— Странно, конечно, что ты один, драконы даже над полукровками своими трясутся, ну да ладно. Ничего расспрашивать не буду — сам расскажешь, если сочтешь нужным. Теперь смотри: лестница на второй этаж ведет в комнаты для гостей. Сейчас у нас никого нет, но через месяц, когда маги будут перебираться ближе к столице, кто-то обязательно остановится у нас. В номерах нужно будет убирать, носить туда воду для омовения и, если посетитель пожелает, еду.
При упоминании магов у меня в душе похолодело — очень уж мне с ними встречаться не хотелось, — но я старательно держал лицо, не выдавая волнение и страх.
— Та дверь, что прямо перед тобой, ведет в хозяйское крыло. Там мы все живем, и твоя комната будет там же, правда, небольшая. За дверью справа — кухня. Завтра я тебе все там покажу и расскажу, будешь мне помогать. Готовить умеешь? — Я утвердительно покивал. — Вот и хорошо. А сейчас ступай во двор. За домом, у колодца, стоят корыто и большая бочка; там же, у корыта, найдешь мыло. Вымойся хорошенько, а я пока тебе одежду подберу.
Нормально вымыться я был не против, поэтому быстро отправился в указанном направлении. Поскольку ночь уже почти вступила в права, раздевался я без стеснений. Кто меня в темноте разглядывать будет? Мыло в небольшой глиняной баночке с широким горлом оказалось непривычным — немного жидковатым, с резким травяным запахом, — но, судя по всему, это тело давненько и такого не видело. Вода в бочке за день хорошо прогрелась, так что я с удовольствием помылся, промыв волосы раз десять и опустошив бочку до дна. К окончанию процедуры рядом оказалась Нира с полотенцем и одеждой для меня. Я поначалу застеснялся, прикрываясь руками. Но она насмешливо фыркнула, велев одеваться и идти в дом; комната для меня уже готова, как и ужин.
Каморка, предназначенная мне, была совсем крошечная и располагалась у самой кухни, видимо, когда-то здесь была кладовка. Кроме кровати и небольшого почти пустого сундука, здесь ничего не было, но мне и так годилось. Есть где голову преклонить — уже замечательно, а остальное прибудет со временем. В сундуке нашлось полотенце, маленькое зеркало с отколотым уголком и непонятная лампа, загоревшаяся, как только я ее поставил сверху на крышку сундука. Видимо, без магии здесь не обошлось. Взглянув на себя в зеркальце, вздохнул: лучше после купания я не стал, что естественно, зато теперь был виден родной цвет моих волос — светло-пепельный, словно седой.
Осмотр себя любимого прервал приход хозяйки. Нира принесла мне поздний ужин: кашу с мясом, кусок пресного сыра и солоноватую лепешку. Быстро проглотив все, я отдал миску, поблагодарив, и тут же лег спать. Заснул сразу и спал крепко, без сновидений, вымотавшись за прошедший, слишком длинный день.
Утром проснулся перед рассветом. Поскольку окна в моей комнате не было, я побоялся проспать. Быстро поднявшись и одевшись в то, что вчера принесла мне Нира, вышел в коридор и замер, прислушиваясь к тишине в доме. Все еще спали, а я тихо направился на улицу, решив пополнить ту бочку, что вчера вылил на свое купание, а заодно и умыться.
Когда в бочку было вылито последнее ведро, рядом со мной остановилась Нира.
— Вот молодец, спасибо. Натаскай еще воды на кухню, и будем завтракать.
Кухня представляла собой прямоугольное помещение с одним окном и тремя дверями. Первая, уже знакомая, вела в дом. Вторая дверь, находящаяся напротив первой, — во двор, так что воду таскать пришлось напрямую, а не бегая через весь дом. Самая низкая дверь, третья, располагалась справа от первой и вела в кладовку. Кроме мешков и ящиков с овощами здесь находились три деревянных шкафа, оказавшихся холодильниками. Электричества здесь, естественно, не было, зато была магия. Как пояснила мне Нира, небольшие амулеты, расположенные в задней стенке «холодного шкафа», обеспечивали сохранность продуктов на два года, потом амулеты нужно было подзаряжать. В первом шкафу хранилось молоко и всякие молочные продукты, а также яйца; во втором я обнаружил мясо и птицу; в третьем, самом маленьком, лежало несколько чищенных и резанных на порционные куски рыбин.
В самой кухне тоже все было обустроено с умом. У одной стены стояли три большие печи, на которых готовилась еда. Снизу они растапливались дровами, а потом, с помощью все той же магии, дрова горели почти сутки, и подбрасывать новые не было необходимости. Потушить же их было проще простого: достаточно было повернуть каменный амулет, расположенный снаружи, и горение прекращалось. При этом в топке не оставалось даже пепла, так что возиться с чисткой печи было не нужно. Выше топки находилась духовка, разделенная на три части, так что можно одновременно запекать разные продукты, и их запахи не будут смешиваться. Сверху на печках располагался лист металла, который во время горения дров раскалялся настолько, что на нем можно было совершенно спокойно готовить, поставив кастрюлю или сковороду. Это мне смутно напомнило то, что я неоднократно видел в прошлой жизни, так что затруднений с готовкой у меня возникнуть не должно было.
Рядом с печью стоял ларь с дровами, за своевременным пополнением которых тоже должен был следить я. У противоположной стены расположились два разделочных стола, над ними висели шкафы с посудой и продуктами, ежедневно используемыми для готовки. Слева от столов, у выхода во двор, находились три бочки с водой, которые нужно было заполнять перед началом рабочего дня или после окончания работы, если силы оставались. Справа от столов находилась дверь в кладовку-холодильник, о которой я уже рассказывал, потом стоял стол, за которым мы завтракали, а вот дальше была странная конструкция, напоминающая сдвоенную раковину, только крана над ней, как и рядом с ней, не наблюдалось. Оказалось, что это действительно раковины, предназначенные для мытья мелкой посуды. В них набиралась вода из бочки. Как только ее оказывалось нужное количество, начинал работать очередной магический амулет, подогревавший эту воду и поддерживавший постоянную температуру. Сначала посуду погружали в первую емкость, где находилась вода с «мылом», и оставляли на несколько минут, потом тщательно отмывали и опускали во вторую емкость, где посуда снова должна была полежать, очищаясь от «мыла». Затем тарелки просто доставались и ставились в висевшую тут же, на стене, сушку. Когда вода становилась недостаточно чистой или посуды уже не было, следовало открыть пробку внизу, и вся вода по трубе уходила куда-то, а раковина тут же была готова для следующего наполнения. Жаль, что водопровод они тут еще не сделали, так что придется мне воду таскать ведрами, ну да ладно, где наша не пропадала.
Как пояснила Нира во время завтрака, все три печки растапливались только тогда, когда ожидалось большое нашествие посетителей. В обычные же дни пользовались только одной печкой, и этого вполне хватало и для семьи, и для немногих гостей, заглянувших на кружечку свежего пива. Пиво варил зять Ниры, который должен был вернуться к вечеру с малым караваном. Оказалось, что он раз в месяц ездил в большой город, расположенный в дне пути отсюда, чтобы закупить продукты, которые местные не выращивали и не производили. Зятя звали Тернон, и был он бывшим воином, решившим остепениться, когда влюбился в дочь Ниры Элию. С дочерью и внучкой Ниры, Рией, я также познакомился за завтраком. Девушка была милой, очень похожей на мать, да и внучка, на которую мне разрешено было посмотреть, тоже показалась мне симпатичной. Отчего-то мне вдруг взгрустнулось, когда я увидел личико малышки, но что было тому причиной — не смог ни понять, ни вспомнить. Потому просто отогнал грусть-тоску, поинтересовавшись, чем я могу еще помочь по хозяйству, пока зять Ниры отсутствовал. Ответить она не успела, так как в дом со стороны центрального входа вбежал запыхавшийся мальчишка, тот самый, что показывал мне сюда дорогу.
— Тетка Нира, великий лорд показался на горизонте, к вечеру будет у нас! — выкрикнул он и тут же умчался, а Нира подхватилась, всплеснув руками:
— Ах ты, как не вовремя. У нас меда осталось в кадушке хорошо если восьмушка, а Тернон только к вечеру явится, ничего приготовить не успею. Ох-ох-ох, чем я великого лорда кормить буду? Ох, беда. Хоть бери и цук на стол выставляй.
Дочь Ниры тоже выглядела расстроенной, а я не понимал, при чем тут мед и почему великого лорда кормить нечем, если я видел достаточно мяса и всего остального в кладовке. Этот момент требовалось прояснить.
— Нира, а что, великий лорд не ест то, что едят все остальные?
Обе женщины впились в меня удивленными взглядами.
— Сэн, откуда ты пришел, если не знаешь, что маги едят все сладкое? — наконец произнесла Нира, а мне пришлось изворачиваться, находя причину своего невежества:
— Я долгое время в лесу жил с родственником матери, так что практически ничего о мире не знаю. Теперь он умер, и я… вот, — я развел руками, делая самый невинный и растерянный взгляд, на какой был способен, и, судя по всему, у меня получилось — удивление в глазах женщин сменилось сочувствием.
— Охотником, наверное, был, — вздохнула Нира, и я заметил нотку затаенной грусти в ее глазах, а Элия подошла к матери и прижалась к ней плечом. Я догадался, что она хотела бы обнять мать, но руки заняты младенцем, да Нире это и не надо было — она и так поняла порыв дочери и одарила ее улыбкой.
— Да, охотником, — подтвердил я, отводя взгляд. Отчего-то очень больно стало от того, что меня вот так некому приласкать, пусть даже и одним взглядом. — Так что там с великим лордом?
— Чем сильнее маг — а великие лорды самые сильные маги и хранители нашего мира, — тем больше сладкого он ест. Это как-то связано с их магией.
— Бедные, — посочувствовал я им невольно. Нет, сладкое я любил, помню это еще из прошлой жизни, но есть такое все время — ужас! — А что это за цук и почему, кроме него и меда, больше подать нечего? Времени мало, чтобы приготовить?