— Прости, — внезапно произнес Леннарт. Его большой палец скользил по моей нижней губе, вслед за обжигающим взглядом серых глаз. — И за это…
Он медленно наклонился, внимательно наблюдая за моей реакцией. Его губы оказались мягкими и горячими. Я подалась вперед. Сумка сорвалась с плеча и с глухим стуком упала на пол. Разум заполонило тепло, позволяющее возвращаться в реальность яркими урывками.
Вот, мои руки сжимают плечи Леннарта, наверняка оставляя тонкие царапины на коже. Еще секунда, и он прижимает меня к шершавой стене, покрывая мою шею, ключицу и декольте горячими поцелуями. Мгновение, и белая рубашка Арне летит куда-то в сторону, а он сам срывает пуговицы на моем жилете, даже не силясь их расстегнуть. Тянусь к застежкам на брюках, с трудом понимая, что творю.
— Кира, ты уверена?.. — на мгновение мужчина отстраняется и смотрит на меня. Даже сквозь тусклое освещение видно, как его взгляд заполонило дымкой страсти. Запускаю свободную руку ему в волосы и тянусь к губам — не время для дурацких вопросов.
Прохладный ветерок блуждал по неприкрытым частям тела, но мне было тепло. Я лежала в горячих объятиях и тяжело дышала. Сколько времени прошло? Час? Два? Вечность? Или лишь мгновение? Я не знала. Мне просто было хорошо, и я боялась даже пошевелиться. Мне не хотелось спугнуть те мир и гармонию, внезапно пробудившиеся где-то внутри. Разливающиеся по телу целой вселенной.
— Теперь ты готова разговаривать? — раздалось чуть насмешливое выше. Я лишь сильнее прижалась и выдала невнятное бормотание, которое сама толком не поняла. И как у него остались силы для беседы?
— Неужели нет? — Леннарт, похоже, совсем развеселился. Его рука плавно сползла со спины к ягодицам, чуть дальше, глубже. Плед стянулся, подставляя мои плечи холодному воздуху. Недовольно зашипела и, выгнувшись, легонько прикусила Арне за щетинистый подбородок.
— О, гляжу, силы у тебя все же есть, — уже довольное.
Разговаривать все еще не хотелось — только свернуться в клубок и довольно мурчать. Я потерлась лбом о колючую щетину и вновь замычала что-то невнятное.
— О боги, знал бы, что ты потеряешь способность разговаривать, перенес бы на попозже.
Саркастично фыркнула. Или только мне показалось, что саркастично?
— Впрочем, я и так хотел перенести. Чтобы лишний раз не смущать, — продолжил Леннарт, возвращая плед на место и прижимая к себе поближе. — Но это твое тяжелое дыхание, горячий взгляд…
Это у меня-то горячий взгляд?! Да я вообще не хотела на него смотреть изначально!
— Пффф, — протяжно выдала я.
— Милая, ты забыла слова? — Леннарт хрипло засмеялся. — Мне это, конечно, безумно льстит, но позвал я тебя в первую очередь из-за мозгов.
Подтвердил свои слова поцелуем в макушку.
Нет, непозволительно быть такой счастливой, какой я чувствовала себя сейчас! Или?.. Или можно хотя бы немного оттянуть миг возвращения в реальность?
Прикрыла глаза и потянулась к губам Леннарта. Он с готовностью отозвался на поцелуй, запуская руку под плед. К дладжу этот плед!
— Нет, ну вы могли бы хотя бы в дом зайти, — знакомый голос вырвал из уютной темноты, и я открыла глаза.
Серое раннее утро, мелкий моросящий дождь вне черепичной крыши веранды. Вскочила и пустым взглядом уставилась на дверь. Подле нее с большой кружкой дымящегося и благоухающего кофия стоял… Биран?
— Ммм? — я даже глаза потерла, не показалось ли мне? Нет, бывший напарник смотрел на меня насмешливым взглядом, хотя вся его поза выдавала напряжение. Он явно ждал моей реакции, и хорошо знал, что она может быть какой угодно.
— С добрым утром, Кира! — весело выдал он. — Я тоже очень рад тебя видеть. Кофий?
Я нашла в себе силы лишь для того, чтобы кивнуть. Бросила взгляд на Леннарт, из- под ресниц наблюдающего за нами. Приметив мое внимание, он мимолетно улыбнулся. И я ответила на улыбку.
Нет, реальность не пошатнулась. Она осталась на месте. Пожалуй, теперь она обустроилась даже тверже, чем раньше. По телу разлилось спокойствие — все, произошедшее ночью, мне не приснилось. И оно не разлетится в прах, стоит коснуться пальцем — и это понимание грело сильнее, чем плед и кофий, заботливо втиснутый в мои руки бывшим напарником.
— Ты подозрительно спокойна, — нервно произнес Биран, взъерошив волосы. — Ты не обижаешься?
— На что? — поинтересовалась я, высвобождаясь из сонных объятий Арне. Тот окончательно проснулся и потянулся к рубашке, поднятой с пола Бираном.
— Ты не мог немного подождать? — раздраженно заметил Леннарт. — Мы бы оделись, приготовили бы завтрак.
— Ты с ней еще не поговорил? — удивленно переспросил бывший напарник.
— Нет, — сухо ответил Арне, собирая разлетевшиеся по плечам волосы в хвост.
— И ты… не удивлена меня видеть? — Биран выглядел по-настоящему ошарашенным.
— Нет, — просто ответила я, мысленно ставя еще одну галочку в незримом свитке личных догадок.
— Позволь поинтересоваться, — начал Биран, но я перебила:
— Когда я узнала, что тебе удалось бежать из-под стражи в то же время, что и лорду Арне… — я споткнулась на имени, — мозаика сложилась в единую картину. Мне вспомнилось, как ты передавал записку той девушке-цикадке, загремевшей в отдел, — заметив, как Биран поморщился, поправилась, — или специально прибывшей в отдел. Я верно понимаю, что ты работаешь на цикад?
— Не совсем, — серьезно ответил Биран. — Я работаю на самого Арне.
— Хм, я гляжу, ты окружил себя верными людьми, работающими на тебя, — обратилась к Леннарту. — Та девушка, доставившая мне письмо, Биран… Много их?
Лорд Арне уже открыл рот, чтобы ответить, но я добавила:
— Нет, нет, не отвечай, сперва я напою тебя зельем искренности.
— Не сработает, — с улыбкой ответил Леннарт. — Я с семнадцати лет принимаю его в малых дозах, чтобы выработать у организма привыкание. Или ты думаешь, Ваол стал бы тебя использовать при допросе, не знай он о такой особенности моего организма? Кстати, я не сразу понял, как тебе удалось избежать воздействия зелья. Мудро, вот только как у тебя не нашли пустой бутылек?
Про флакон я многозначительно промолчала. Да и после этих слов все, включая меня, резко помрачнели. Реальность накрыла темная пелена текущих важных дел. Я зябко поежилась, натягивая плед еще выше.
Кофий приятно согревал нутро, но захотелось одеться.
Выжидательно глянула на Бирана, и тот, как и всегда, понял без слов.
— Жду вас внутри, — пробормотал и направился к двери.
Я откинула плед и поспешно ступила на холодный мраморный пол (и как я только вчера умудрилась стянуть эти дурацкие ботинки на высокой шнуровке?), но Леннарт схватил меня за руку и вернул на диван.
— Сиди, я сейчас, — застегивая на рубашку, встал. Поднял порванную жилетку, рубашку, брюки… Вернулся обратно.
— Распутывайся из объятий пледа, — мягко скомандовал он, нависая надо мной.
— Я сама, — выдала неуверенно.
— Кир, — тверже произнес он. И мне оставалось только послушаться.
Когда мы вошли в дом, Биран уже разливал ароматный кофий по кружкам и раскладывал свежую выпечку на большую тарелку. Не знала о том, что он умеет печь. Впрочем, о бывшем напарнике я многое не знала.
Столовая была обставлена просто, но со вкусом.
— К каким еще выводам ты пришла? — присаживаясь во главе стола, поинтересовался Леннарт.
— Во всем виноват Ваол? — неуверенно произнесла я. Все выводы почему-то резко повылетали из головы.
— И все? — на мгновение на лице Леннарта даже проскользнуло разочарование.
— Слабенько, Кира, слабенько, — хихикнул Биран, присаживаясь на соседний стул и вручая мне булочку, пахнущую корицей. Благодарно кивнула, я не ела с самого бала.
— Думаю, все началось с Огюста Борна, — начала я. — Точнее с его умений. Он по- настоящему талантливый человек. И, как известно, талантливым людям мешают рамки. Когда Его Величество взошел на трон, вся система в целом претерпела изменения, магию разделили на виды, все чары внесли в перечень, слепки многих попали в отслеживающие свитки… Какого человека, экспериментирующего с магией, это устроит? И если по началу Огюст просто попытался занять место потеплее — королевский архитектор — то потом понял, что протекция Их Величеств если и развязывает руки, то не намного. Не знаю, как ему удалось убедить Ваола пойти против короля, но тот согласился, хотя не имел никакого права на престол. По сути, положение не лучше, чем у бастарда. Иными словами, чтобы Ваолу занять престол, ему следовало заручиться крупной поддержкой. Он сразу понял, что среди аристократов мало людей, способных понять его задумки и последовать за ним, потому он начал искать приспешников среди тех, кто в корне не согласен с системой — среди отшельников.
Я перевела дыхание, посмотрела на Леннарта, на Бирана. Те не спешили спорить, ждали, когда продолжу.
— Более того, он начал искать беспринципных людей в органах дознания, среди стражников и даже цикад. Он понимал, что отшельников, которые, по сути, фактически неуправляемы, будет недостаточно. А люди, ценящие деньги — пойдут ради них на многое, даже на переворот. Потому-то они с Огюстом и пошли на ограбление ландивеческого банка. Видимо, они оба хорошо понимали, что под них копают, потому решили убрать лорда Арне, — я вновь споткнулась на имени, — с дороги. Только я не понимаю, как Его Величество повелся на доказательства, пошитые белыми нитками.
— Ты почти во всем права, и я в тебе не ошибся. Твой потенциал еще с академии многим выше, чем нужно простому следователю, — настало время лорда Арне говорить. — Только позволь рассказать тебе всю историю.
И он рассказал.
Оказывается, все события, приведшие к подобному результату, начались задолго до сегодняшнего дня. И, как и всегда, точкой отсчета стала любовь. Точнее, женщина — мать Ваола.
Король влюбился. Влюбился так сильно, что готов был пожертвовать титулом и сбежать с замужней графиней, которая, помимо прочего, была еще и беременна. Женщина вовремя остановила почти обезумевшего от чувств монарха, сказала, что ее родители уже давно решили ее судьбу, и она не готова пожертвовать уважением семьи ради чувств, тогда еще довольно невнятных. Мнение рода значило для будущей королевы слишком многое. И она была готова состоять в браке с человеком, не раз поднимавшим на нее руку, прибегавшим к насилию… Вот только вскоре после бракосочетания ее супруг погиб при загадочных обстоятельствах. Леннарт мягко обошел эту тему стороной, но было слишком хорошо понятно, что эти обстоятельства не такие уж и загадочные. Но через несколько месяцев родился Ваол — сын лорда Новша старшего. Но принц, невзирая на протесты отца и матери, предложил будущей королеве связать себя узами брака. Леди Новш не смогла отказать.
Летели годы. Из зеленого несмышленыша, подвластного лишь чувствам, вырос мудрый правитель, занявший престол. Тем временем подрастал и Ваол. Разумеется, Его Величество никогда не относился к мальчику как к сыну, но королева по-настоящему его любила — потому лорду Новшу было дозволено воспитываться при дворе, рядом с матерью. Когда стало известно, что Ее Величество из-за тяжелой болезни не сможет иметь детей, король стал приглядываться к Новшу, посчитав, что раз Боги не дали своих — то стоит воспитать хорошего наследника в чужой плоти и крови. Ваол настолько уверился в собственном наследии, хотя еще ничего не было официально решено, что новость о том, что недуг королевы можно излечить, нужно лишь время на серьезное лечение, стала для него ударом. Он был достаточно умен для того, чтобы понять — время действовать. Матери он никак навредить не мог, хотя и позволить понести — тоже. Следовательно, целью его планов стал сам король.
Убить, когда еще нет официальной бумаги о престолонаследии, подписанной его рукой? Нет. Слишком опасно — знать не примет выродка без уверений и протекции Его Величества. Заставить его подписать свиток задним числом, собрать купленных свидетелей, а убить всегда успеется? Уже реальнее, но все еще рискованно. Ваолу были нужны люди, которые встанут на его сторону. Потому он и начал собирать приспешников, способных пойти на предательство короны.
И под руку, как никогда кстати, подвернулся чудак и королевский архитектор — Огюст Борн. Пара стаканчиков виски, добрые слова в сторону его изобретений, сетования по поводу того, как сложно в наше время работать с по-настоящему интересными чарами — и вот, Борн уже на его стороне. Вот только архитектор все еще под чутким надзором Его Величества — тот слишком хорошо знал, чем могут обернуться новые изобретения гениального чудака, если за ним не присматривать. Потому Ваол с Огюстом приходят к решению инсценировать смерть последнего — это значительно развязывает руки злоумышленникам.
Когда Леннарт начал что-то подозревать, было уже слишком поздно для того, чтобы прихлопнуть заразу в зародыше. Нет, он приглядывался к Ваолу, едва начал работать на Его Величество, но, как правило, дело ограничивалось мелкими пакостями типа кражи королевских артефактов для того, чтобы украсть ответы к экзамену. Но в данном случае поднимался вопрос более серьезных поступков. И задачей лорда Арне было не только донести всю информацию до Его Величества, но и попробовать проникнуть во всю сеть Ваола. Узнав о том, что они с Огюстом переманивают на свою сторону стражников, следователей и цикад, Леннарт разместил по всем отделам верных ему людей. Не специализированному отделу, а именно ему — людей, с которыми их сводили дорожки жизни не в самых приятных событиях, и которые не раз доказывали верность общему делу и ему самому. Цель. Бирана стало слить через те злосчастные желтые газетенки некоторую информацию и максимально «пошуметь», пытаясь привлечь внимание злоумышленников. Мол, вот он я, несогласный с системой и готовый с ней бороться. Вот только все пошло не по плану. Кто-то нашептал Ваолу имена и цели всех, кто работал на Арне. Так Леннарт и узнал, что даже в его ближайшем окружении есть предатели. Бирану пришлось сдаться под стражу и ждать дальнейших указаний.
Вот только их не было. Лорд Арне не мог подставляться, потому что уже хорошо понимал, что в скором времени лорд Новш нанесет удар. И обвинят во всем именно его, даже предоставят Его Величеству все необходимые для его обвинения улики. Вот только Леннарт не идиот, он докладывал королю обо всем, что удавалось выяснить. И Его Величество был в курсе с самого начала. Они приняли решение, что стоит позволить Ваолу считать, что партия за ним.
Отдельная роль была отведена и мне. Леннарт понимал, что раз уж привлек внимание Новша, то следует показать, что об участии сына королевы в заговоре лорд Арне не догадывается. Потому мне была раскрыта часть правды, списки «подозреваемых», о которых я, по плану Арне, должна была поведать под зельем искренности. Это должно было немного расслабить Ваола, вот только в ход пошла моя «самодеятельность», спутавшая все карты Леннарту. Я должна была назвать имена, сдать все «явки», «пароли» и следствия, когда как вместо этого самостоятельно засыпала Ваола вопросами, заставившими понервничать и лорда Арне, и самого Новша.
На помощь пришел Биран, узнавший, что его шефа задержали по такому серьезному обвинению как предательство короны, решил бежать — для людей, которых Леннарт отбирал в ближайший круг, сбежать из районной тюрьмы не проблема. Проникнуть на территорию королевской — сложнее, но присутствие лорда Арне за этим столом свидетельствует — тоже вполне выполнимая задача…
Словно по заказу, едва Леннарт подошел к финалу истории, в комнату влетел магический вестник. С тихим стрекотом приземлился на колени к Бирану и распался серебристой пылью, едва бывший напарник коснулся шара рукой. Крохотная записка, в чтение которой тут же погрузился мужчина.
Видимо, вести с королевского двора. И не самые приятные, потому что Биран побледнел, едва пробежался по клочку бумаги взглядом.
— Лорд Новш сделал свой ход, — пробормотал он. — Решающий ход. Во дворце состоялся официальный переворот. Его Величество спрятали в одной из камер подземелья, сообщив знати о том, что лорд Арне выкрал его из дворца.
Глава 19
Палитра красок,
партитура жизни,
и мыслей вечный карнавал,
всё пролетит,
мы изумлённо,
произнесём:
— Уже финал???
© Владимир
Одна из самых потрясающих ночей в моей жизни, проведенная с Леннартом Арне, не помешала поцапаться с ним после.
— Нет, Кира, это исключено! — сухо ответил Леннарт.
— Да почему?! — воскликнула я. — Ладно, если это не могу сделать я, пусть кто-то из твоих людей… Его Величеству нельзя оставаться в плену! Кто знает, как это повернется.
— Если я ступлю на улицы города, меня тут же поймают. Я в розыске, на меня ведется такая охота, что даже на границе появляться нельзя, — пояснил Леннарт. — А если я не могу подвергать себя такому риску, то как отправлять других? Нужно придумать что-то другое.