– Как думаешь, он еще не заметил их?
– Не знаю. – Согомак поглядел вслед уходящему животному. – Либо не заметил, либо уже съел. В любом случае нам стоит поспешить.
Гунт прекрасно все понял. Если цефал убрел от логова, значит, есть шанс пробраться туда незамеченными. По крайней мере какое-то время в запасе у них имелось…
Логово размещалось под нависшей скалой, а чуть в стороне от черного зева пещеры громоздился изрядный холм свежевырытой земли. Стараясь передвигаться короткими перебежками, тараки приблизились к гигантской норе, затаив дыхание, ступили под высокий свод.
– Как они только отрывают такие жилища! – Гунт изумленно озирался.
– А ты видал их лапки? Один коготок ровнехонько с твою руку. Так что ничего удивительного. Бывают пещерки и побольше.
– Да здесь же пару деревень можно поселить!
– Поселить, конечно, можно, да только на выход придется целые ворота мастерить. От тех же цефалов…
Где-то рядом осыпалась земля, и вслед за этим донесся приглушенный крик:
– Гунт, Согомак, мы здесь!
Оба враз вздернули головы. Разглядеть что-либо в полумгле было непросто, однако тем же чутьем опытного проводника Согомак угадал копошащуюся на высоте фигуру.
– Кайсан, это ты?
– Вроде того…
– Почему не спускаешься?
– Да у нас тут все в точности, как у того старика с культей… – Сверху долетел нервный смешок.
– Черт бы вас всех!.. – По стене, изборожденной когтями цефалов, Согомак ринулся наверх. Шумно дыша, Гунт едва поспевал за ним. В несколько мгновений, цепляясь за уступы и неровности, они добрались до того места, где плавным изгибом стена перетекала в свод пещеры. Именно здесь они разглядели встопорщенного Кайсана.
– Где остальные?
– Тут. – Забияка кивнул прямо перед собой, и Согомак разглядел узкий лаз, из которого торчала голова Айзиса. – Мы, понимаешь, зашли, а тут эта скотина вернулась. Я в сторону рванул, а они сюда. Цефал, понятно, за ними погнался, а тут дыра эта. Айзис последним шел, вот ему ногу и перекусили.
Ситуация наконец-то разъяснилась. Забившаяся в узкую щель троица никак не могла выбраться обратно. Айзис со своей покалеченной конечностью плотно закупорил выход и при каждом неловком движении начинал обморочно стонать.
– Вот же повезло мне с помощничками! – Согомак и сам подивился с какой точностью повторилась рассказанная накануне история. Тараки словно нарочно решили воспроизвести ошибку хозяина лачужки, и надо отдать им должное – задуманное удалось на славу…
Оглянувшись на Гунта, проводник указал в сторону выхода. – Следи за Пространством, а я здесь разберусь.
Напарник коротко кивнул, стараясь не спешить, перебрался по стене чуть ниже.
– Ну? Что тут у тебя? – Согомак заставил Кайсана посторониться, торопливо ощупал Айзиса. Голова, руки, туловище были в порядке, а вот с одной ноженькой и впрямь вышла незадача. В сущности цефал оплошал. Перекусив ногу, он сам же себя лишил возможности вытянуть незадачливого воришку наружу. Подробно изучив положение, Согомак приблизил лицо к лазу.
– Линис, Рох! Слышите меня? Берите этого недотепу и разворачивайте ко мне головой. Так он у нас не пролезет.
Было слышно, как завозились в щели узники. Вновь застонал Айзис.
– Тише, дурила, тише… – Согомак кивнул Кайсану. – Хватай его, – все враз и дернем.
– Не свалимся?
– А это уж как получится.
Со второй попытки раненого Айзиса выдернули из тесного капкана. Следом, перепачканный и взвинченный, выбрался Рох, позже вылез и Линис.
– Да-а!.. – Рох возбужденно зыркал по сторонам. – А я уж думал – все! Так и останемся навечно…
– Не болтай попусту! – Согомак кивнул вниз. – Берем аккуратненько и тащим. Времени у нас, ребятки, в обрез. Так что постарайтесь.
Страх прибавил таракам сил. Вниз почти съехали на спинах. Здесь, подхватив Айзиса, бросились к выходу.
– Цефал!..
Предупреждение запоздало. Животное и впрямь возвращалось к пещере. Оно еще не видело их, но наверняка уже уловило чужеродный волнующий запах. Согомак действовал по наитию.
– Забирайте влево и уходите! – Рявкнул он. – Ну же! Чего встали? В пыльник ныряйте!
– А ты?
– Я эту гадину постараюсь отвлечь.
Поняли они его или нет, однако выбора у них не было. Спутники Согомака шарахнулись в заросли пыльника, а сам он устремился навстречу цефалу. В сущности он не геройствовал, – по опыту знал, что всем вместе да еще с раненым на руках попросту не скрыться. Если же удирать в одиночку, зная при этом некоторые тонкости поведения хищника, шансы спастись были весьма немалые.
Еще несколько мгновений, и чудовище его рассмотрело. Вероятно, это был самый страшный момент, поскольку атакующий цефал способен развить огромную скорость. Во всяком случае бежать от него по прямой – чистое безумие. Коротко и мощно выдохнув, Согомак метнулся вправо. Коленями и грудью разбивая пыльник, пробежал шагов двадцать и резко повернул. Маневр был сделан вовремя. Сопящая туша пронеслась мимо, и если бы проводник затаился, у него была бы реальная возможность оставить цефала с носом. Потеряв беглеца из виду и не улавливая вокруг движения, животное вполне могло растеряться. Не видя ничего и не слыша, оно способно было доверять только собственному нюху. А это уже драгоценное времечко, в течение которого Согомак без труда отошел бы на безопасную дистанцию, а то и вовсе описал бы вокруг хищника круг, что окончательно сбило бы охотника со следа. Но, увы, ситуация осложнялась тем, что цефал мог вернуться к той тропке, с которой все и началось, а Согомак всерьез сомневался, что его товарищи успели убежать сколь-нибудь далеко. Поэтому, выждав еще немного, он вновь выбрался из пыльника.
Ему даже не пришлось кричать и махать руками, – цефал обнюхивал почву совсем рядом и тотчас разглядел выбравшегося на свет тарака. На этот раз животное попыталось настигнуть проводника одним прыжком. Замысел вполне бы удался, умей это мохнатое чудовище просчитывать траекторию, но взмывшая вверх туша явно перебрала с расстоянием. Сам же беглец мгновенно вычислил опасную дистанцию и вовремя сумел остановиться. Цефал рухнул в пыльник чуть впереди, и пока хищник разворачивался, пока пытался соориентироваться, проводник выиграл еще несколько мгновений. Не дожидаясь рокового момента, он прыгнул в заросли и понесся во все лопатки. Разумеется, цефал вновь увязался за ним, и когда сопение за спиной стало напоминать сиплое взрыкивание, проводник повторил свой испытанный зигзаг. Повторно попавшись на старый трюк, шерстистая махина промчалась мимо.
– Вижу, тебе начинает это нравится. – Согомак азартно огляделся. – Поиграл бы с тобой еще, да извини, некогда…
Он действительно не хотел более испытывать судьбу. Обычно в поддавки со смертью долго не играют. Два раза ему повезло, на третий удача могла и отвернуться от тарака. По-пластунски переползая по земле, временами замирая на месте, проводник постепенно описал вокруг рыщущего цефала замысловатую петлю. Именно здесь долина заканчивалась, переходя в выветрившиеся скальные породы. Поднявшись на краю одной из расщелин, Согомак глазами измерил расстояние до противоположного края. Для цефала это был, конечно, форменный пустяк, а вот рядовому тараку следовало поднатужиться. Мысленно ругнувшись и собравшись с силами, он прыгнул. Перекатившись на другом краю, затаился в пыльнике.
Все вышло, как он и задумал. Рыская по долине, цефал наткнулся на зыбкий след и очень скоро добрался до петли. Далее начинался развеселый атракцион с бесконечным забегом по замкнутому кругу, и, будь у Согомака время, он вдоволь бы потешился над незадачливым цефалом. Но подобные кренделя для того и выписываются, чтобы выиграть время и успеть скрыться. А потому, стараясь без нужды не высовываться, то и дело прячась за валунами, проводник поспешно тронулся в обратный путь.
* * *
Из-за проблем, возникших с покалеченной ногой Айзиса, движение существенно замедлилось. С другой стороны отряд действительно стал напоминать отряд. Ни Рох, ни Кайсан более не показывали характера, а затевать нравоучительных бесед по поводу легкомысленного бегства Согомак намеренно не стал. Линис теперь напоминал услужливого подростка, да и недавние забияки, судя по всему, многое успели серьезно переосмыслить. Во всяком случае оба старались изо всех сил, без ропота отправляясь на разведку, помогая раненому и неся самые тяжелые баулы.
К вечеру их приютило племя пургов. Низкорослые, с плоской грудной клеткой, эти существа справедливо считались лучшими лазутчиками и пластунами. По слухам, многие из них умудрялись путешествовать даже через Ущелье Вихрей – место, куда не совались ни тараки, ни цефалы. Кое-кто называл их за маленький рост карликами, а в центральных Пещерах пургов откровенно недолюбливали, причисляя к племенам второго сорта.
Так или иначе, но Согомака здесь знали, а потому участников похода приняли довольно радушно, выделив под жилье просторный шатер, поделившись ямусовой похлебкой и свежим грибным сбором. К измученному Айзису был вызван местный лекарь кудесник, и после длительной операции, сморщенный старикашка убедил проводника, что оставить раненого здесь будет самым разумным решением. Кроме того, словоохотливый карлик нагрузил их ворохом советов насчет приправ, повязок и примочек, а местный пластун по имени Нор разъяснил, что идти в обход Ревуна более чем нецелесообразно. По его словам, уже более сотни сезонов назад, с гор сошел грязевой поток, образовав довольно удобный сквозной проход. Таким образом, получив возможность напрямую одолеть главный хребет, тараки существенно экономили силы и время. Выслушав столь ценный совет, Согомак лишний раз похвалил себя за то, что догадался свернуть в эту сторону, навестив малорослых пургов.
Чуть позже они уже размещались в раскинутом на краю селения шатре. Туго натянутая ткань не вызвала у Согомака особого удивления, зато его спутники столкнулись с подобным «чудом» впервые.
– Я и не знал, что они умеют делать такие штуковины. – Гунт с удовольствием ощупывал эластичный полог шатра.
– Что ты хочешь! Карлики – они и есть карлики. – Поддакнул Кревет.
– Главное – снаружи ничего не видно. Маскировка – лучше не придумаешь!
– Между прочим, этот их шарлатан сказал мне, что Айзису потом протез состряпают. – Сообщил Кайсан. – Я сначала не поверил, – наши-то все на костылях канделяют, – а потом прошелся по улочке и встретил одного. Хромает себе на искусственной ноженьке и улыбается от уха до уха! Я за ним специально пристроился, протез изучал. Ну, думаю, мастаки! Этак можно ведь все конечности себе на искусственные заменить. И плевать потом на цефалов!
– Да уж, тут они мастера, ничего не скажешь… Слышь, Согомак, а у нас почему таких вещиц не делают?
Проводник растерянно дернул себя за ус.
– Откуда же мне знать? Может, не умеем, а может, просто ленимся.
– Конечно, ленимся. Захотели бы, – давно сделали!
– Такое уж мы племя. Еще древние, помнится, говорили: загадочна душа тарака, как ямуса заветный плод…
– Тут ты прав, загадок у нас хватает. Вроде и здоровые, и неглупые, а вечно впотьмах и в пещерах.
– Не-е, братцы!.. Я бы от такого шатра не отказался. – Кайсан причмокнул языком. – Это же полная свобода передвижений! Запахов не пропускает, от Вихрей маскирует, опять же – тепло и уют!
– А я вот чего не понимаю. Лучшее время для нас ночь, так? А для Вихрей – день. Но ведь неясно, почему? Они что, тоже спят по ночам? То есть, это я о Вихрях?
– Как же они могут спать? Они ведь не живые.
– А Умник говорил – живые.
– Он сам теперь неживой – твой Умник…
Беана, прикорнув возле проводника, положила ладонь на его грудь. Ее руку он накрыл своей. Глядя в матерчатый потолок, они видели разгорающуюся Матану. Диск ее проступал мутно и временами чуть помаргивал. На желтоватой поверхности отчетливо проступали пятнышки и прожилки. Те самые каналы, о которых судачили в позапрошлый ночлег. Правда, на Слепце просто так их не рассмотришь, а вот на Матане запросто.
Слушая вполуха сотоварищей, Согомак лениво думал о себе и о пургах, о том, что когда-нибудь он все-таки наберется храбрости и выйдет во Внешний Мир. Матану видели все, а вот настоящее Светило доводилось узреть немногим. Кое-кто в существание Светила не верил вовсе, а вот он сомневался. Что-то ведь согревает эти миры, наполняет их зыбким колеблющимся светом.
– О чем ты думаешь? – Шепнула Беана.
– О завтрашнем дне.
– Всего-навсего? А о нас с тобой?
– О нас с тобой я подумаю по возвращении. – Согомак чуть помолчал. – Мне нельзя расслабляться, понимаешь? Завтра мы доберемся до Мерзлоты и пойдем назад нагруженные продуктами. Дорога станет опаснее.
Беана прижалась теснее.
– А я вот вдруг подумала, что, наверное, могла бы бродить с тобой вечно. Ночью и днем по городам и деревням. Ты не представляешь, как надоели мне эти Пещеры.
– Отчего же, представляю, – он погладил ее по щеке, невольно улыбнулся. Похоже, малышка тоже потихоньку заражалась ветром странствий.
– Мы будем скитаться по горам и долинам, знакомиться с самыми разными племенами. Ночевать будем под открытым небом или в шатрах, а где-нибудь на берегу озера у нас будет теплая уютная хижина. И даже не хижина, а дворец. Зимой мы будет возвращаться туда и ждать тепла, а летом путешествовать. Ты хотел бы жить во дворце?
Согомак с трудом удержался от усмешки. Да, Беана безусловно приболела. И возможно, вирус того стоил. Во всяком случае сам он подхватил скитальческую болезнь давным-давно. Случай был абсолютно безнадежным, и о том, чтобы вылечиться, осев в каком-нибудь чудном захолустье, не могло быть и речи. Хотя, кто знает, через определенное время все могло самым чудным перемениться. И если сейчас о подобных вещах думалось как-то отстраненно, то когда-нибудь Согомак и впрямь мог возмечтать об оседлости, о тишине, о незыблемости окружающего Пространства.
Перевернувшись на бок, он обнял Беану, успокоенно прикрыл глаза.
* * *
По утру шатер, отведенный для гостей, заходил ходуном. Пробуждающиеся спутники Согомака с непривычки бились головой о низенький потолок, вполголоса чертыхались.
Быстро перекусив и попрощавшись с Айзисом, группа отправилась в путь. Тот же плоскогрудый Нор вызвался проводить тараков почти до подножия Холодной Горы. На прощание вручил проводнику нацарапанную на костяной пластинке карту.
– Неужели твоя? – Согомак был растроган. – А сам-то как?
– Новую сделаю. Главная карта у меня здесь. – Нор улыбчиво постучал себя по голове. – В общем, как спуститесь с Мерзлоты, попадете на Ревун. Там ты был, так что все знаешь. А вот дальше надо спускаться в расщелину. Как раз по моему пунктиру. Вот тут и тут обозначения, – не обращай внимания, это могилы. Рядом – ядовитый пруд.
– Откуда знаешь, что ядовитый? Кто-то попил оттуда водички?
– Вроде того, – Нор кивнул. – Так что присматривай за своими… Ну, а проход откроется сразу после пруда. Будете поглядывать вправо, мимо не пройдете.
– Какие-то меры безопасности нужны?
– Да в общем – все как обычно. Конечно, двигаться под землей не слишком приятно, зато Вихрей можно не опасаться.
– А цефалы?
– Цефалов там нет, – Нор чуточку смутился. – То есть, раньше водились, а теперь сбежали.
Согомак пристально всмотрелся в простоватое лицо малорослого пурга.
– От чего они сбежали? Точнее – от кого?
– Калон, – пробормотал пург. – Он их разогнал.
– Что еще за зверь?
– Его мало кто видел. Придходит из темноты, в темноту и уходит. Но нашего брата он не трогает. Слишком большой. Там кое-где скелеты лежат. Цефалов. Думаю, это он их оприходовал. – Нор, оглянувшись, перешел на шепот. – Все считают, что проход из-за грязевого схода произошел, а мне кажется – тут явная работа калона. Я как-то проводил там разведку, решил прогуляться по тоннелям до конца…
– И что?
– Вышел на шахты.
– Шахты?
– Точно. Огромные норы, уходящие вертикально вниз. И глубина такая, что дна не чувствуешь. Я и кричал, и камни сбрасывал – никакого отзвука. Думаю, оттуда этот калон и поднялся.
Согомак присвистнул.
– Прямо чудовище из бездны!
– Чудовище-то чудовище, но мы для него слишком малы. – Нор не очень уверенно улыбнулся. – Я, конечно, не настаиваю, но этот путь проще и, как мне думается, безопаснее.
Проводник вновь взглянул на рукотворную карту. Пластун ничуть не преувеличивал. По всему выходило, что предлагаемая дорога была вдвое короче. Другое дело, что незнакомые территории Согомак недолюбливал, предпочитая посещать в одиночку. Тем не менее, пургам можно было верить. Во всяком случае до сих пор к советам этих отважных землепроходцев он прислушивался с большим вниманием.