Киера предложила помочь мне встать — я отказался, сам не знаю, почему. Поднял руки; больно. Больно было, и когда она перебинтовывала грудную клетку, но потом мне стало лучше, и я даже сказал спасибо. Она ответила:
— Вот и ладно. Я бы еще снабдила тебя нужными инструкциями, что делать и чего не делать, но всех их я не знаю — только те, что ты пропустишь мимо ушей, и те, которые ты так и так будешь исполнять. Так что сделаем вид, что церемония завершена.
— Мы могли бы сделать вид и насчет той ее части, где ты тыкала меня в треснутое ребро.
— Но должна же я была показать, что знаю, где должна проходить повязка? Давай пока вернемся к нашему клубку и распутаем его.
— Не уверен, что способен сейчас соображать о чем-либо сложнее «вдох-выдох», но давай попробуем.
— Если бы ты на минутку снял амулет, я смогла бы…
— Нет уж, благодарю.
— Как хочешь. Итак, почему тебя избили четверо, изображающие из себя драконлордов?
— Изображающие.
— Да.
— Что-то ты очень в этом уверена.
Киера изобразила свое фирменное пожатие плечами, при котором больше шевелятся губы, чем плечи.
— Я не говорю, что не могу ошибиться. Просто не думаю, что ошиблась.
— То есть ты полагаешь, что это Левая Рука?
— Нанятые ими бандиты, да. По крайней мере именно это первым делом приходит на ум.
— Итак, почему?
— Чтобы ты сделал то, чего в противном случае не стал бы делать. Что ты сделал?
— Повидал Норатар и воспользовался случаем, чтобы извлечь из нее кое-какие сведения.
— Какие сведения? Ах да, верно. Ты не скажешь.
— Не хотел бы говорить. И она не хотела мне этого сообщать.
— Итак?
— Но если тебе действительно нужно знать…
— Никогда, ни за что, не пойму выходцев с Востока.
— Это почему? Потому что у нас есть совесть?
— Нет — потому что вы так к ней относитесь.
Сетра поняла бы, но на сей раз я держал рот на замке.
— В любом случае, вот тебе ответ: я сумел добыть у Норатар сведения, которых в противном случае не получил бы.
Она кивнула.
— Знает ли Левая Рука тебя достаточно хорошо, чтобы предсказать, что ты так поступишь?
Я хотел было сказать «нет», поразмыслил и проговорил:
— Не то чтобы такое было невозможно. Но если так, это немного пугает.
Сама мысль о том, сколько они в таком случае знают, сколько делают выводов, какие открывают для себя возможности…
— Возможно. Хотя скорее всего им не нужно было знать, что ты так поступишь. Вполне достаточно — знать, что ты МОЖЕШЬ так поступить.
— Достаточно для чего?
— Влад, я понимаю, что ты можешь не уследить за моими словами, но уж за своими собственными ты уследить способен, не так ли?
— Киера, я люблю тебя, ты это знаешь. Но клянусь всем, что мне дорого — я сейчас врежу тебе по голове вот этим вот стулом, если смогу его поднять. Пожалуйста, можешь просто объяснить, а?
— Ты только что сказал, что после побоев сумел убедить Норатар рассказать тебе то, что в иной ситуации она бы не раскрыла.
— Ну и? Что им-то до этого?
— Чем занимается Левая Рука, Влад?
— Незаконной магией. Устройства для шулеров. Работа с чарами против подслуш… ой.
— Угу.
— Они подслушивали.
— Лучше предположить, что так и было.
— Норатар меня прикончит.
— Это меня мало заботит, — мило улыбнулась Киера. — Вопрос в том, кого она прикончит еще.
— А. Ну да. Э. Но если они такие умные, что знают, что сделаю я — разве они не такие умные, что знают, что сделает Норатар?
— Скорее всего так.
— И?
Она развела руками.
— Может, они рассчитывали, что годы среди джарегов вложили в нее толику здравого смысла. Или решили, что стоит рискнуть. Или же именно этого они изначально и хотели.
— Выдумывать столь сложный план, который в случае успеха обернется для тебя перерезаной глоткой — по-моему, зряшная трата времени. Но это по-моему.
— Не знаю, Влад.
— Выяснить можешь?
— Как? В Левой Руке у меня концов нет. И ни у кого нет. Ты можешь думать об их ритуалах все, что хочешь, но они работают: никто, кроме них самих, ничего толком не знает.
— Мммм… — Что там случилось у меня с левым плечом? Болит зверски; но не помню, чтобы меня туда пинали. — Нельзя делать то, что делают они, не оставляя следов. А значит, есть способы выяснить.
Она кивнула.
— Что ж, дай знать, когда у тебя что-то получится.
— Киера…
— Ну а чего ты ждешь от меня?
— Не знаю. Кого-то убить, что-то украсть, что-то вычислить.
— Первое и последнее — твои задачи. Я с удовольствием украду для тебя что-то, только скажи, что именно.
— Может, мне нанять Марио.
— Ха. Как будто… — Она прервалась на полуслове. — А знаешь, не такая глупая идея.
— И как с ним расплачиваться?
— Влад, он любовник Алиеры.
— Э. Ну да. Слышал. А это правда?
Она нахмурилась.
— Не знаю. Но, возможно, стоит выяснить.
Марио, если вы вдруг никогда о нем не слышали, для убийц то же самое, что Сорамиир для волшебников. Если имя «Сорамиир» ничего вам не говорит, не расстраивайтесь; я и сам его не знал несколько дней назад.
Я поразмыслил.
— Определенно стоит иметь это в виду, однако вот прямо сейчас я не уверен, кого бы его стоило попросить убить.
Она кивнула, а я проговорил:
— От всего этого, мол, они предполагают, что бы я сделал, и планируют исходя из этого, мне бы стало весьма неуютно… вот только поверь я в такое, я просто ничего не мог бы сделать, потому что они бы приняли в расчет все, чего бы я ни придумал.
— По-моему, ты перегибаешь палку.
— Знаю. Но ощущение неприятное. С тобой такое бывало?
— Нет. Однако я строго соблюдаю правила джарегов.
Я вздохнул. Ладно, сам виноват.
— Первой моей мыслью было найти какую-нибудь лавочку, где заправляет Левая Рука, и учинить там погром — просто чтобы посмотреть, что они начнут делать. Выбрать первую попавшуюся, чтобы никакой расчет моих действий не предвосхитил. Так я хотя бы смогу выпустить пар. Возможно, это и глупо, но вдруг узнаю что-нибудь полезное.
— Бывают мысли и похуже.
— И получше тоже бывают, не сомневаюсь. Но если они действительно взялись за планирование, основываясь на предварительном расчете моих действий — во что я по-прежнему не верю, — тогда делая нечто, не поддающееся расчету, возможно, я обеспечу себе некоторое преимущество.
— Предполагая, что я права, и твое убийство во всем этом деле — как один изящный такт в большим концерте…
— Допустим. Что тогда?
— Кто играет в оркестре? В смысле, кого в Левой Руке ты особенно достал?
— Триеско, — ответил я.
— На мелочи не размениваешься.
— А какой смысл заводить слабых врагов? Зряшная трата времени.
— Что ж, вариант возможный, — решила Киера. — Судя по тому, что мне известно, она сильна, безжалостна, искусна и вообще малоприятная личность.
И еще она вполне способна плести интриги в стиле йенди.
— Соответствует моим источникам, — кивнул я. — Думаешь, это она?
— Если ты ее разозлил, вполне возможно.
— Что ж, вполне версия.
— Итак, — проговорила она в пространство, — как все это случилось?
Что они планируют? Или она, если это она.
— Киера…
— Хммм?
— Спасибо.
Она безразлично кивнула, глядя мне за спину, бровь сосредоточенно прищурена.
— Знаешь, я тут подумала — твоя мысль учинить погром в первой попавшейся лавочке, которая ходит под Левой Рукой, не столь уж плоха. Это заставит их отвечать на неожиданности, а тут нетрудно допустить промах.
«Слышишь, Лойош? И это от Киеры. С ней ты спорить не сможешь.»
«Еще как смогу.»
«Но не станешь.»
«Еще как стану.»
Еще бы, станет.
— В таком случае, — сказал я, — надо найти несколько местечек под их покровительством, чтобы я смог выбрать, которое разгромить. Кстати, мне это может и понравиться.
— А ты в состоянии учинить серьезный разгром? Или, вернее, будешь ли в таковом состоянии завтра?
Я угрюмо кивнул.
— Может, и нет. Может, именно поэтому они и нанесли удар первыми.
Стоит учесть и такую возможность: меня побили, чтобы побить.
Она рассмеялась. Я не думал, что это столь уж забавно, но никогда не узнаешь, что Киера сочтет достойным поводом для смеха.
— Я охотно помогла бы, — сказала она, — но учинять погромы — не мой дар.
— Это не дар, Киера. Это благоприобретенный навык.
— В таком случае я его так и не освоила.
Я многое мог бы сказать на это, но ей бы мои слова не пришлись по вкусу.
— Ты случайно не знаешь каких-нибудь их лавочек?
— Только пару общеизвестных. Магазинчик волшебных принадлежностей на Кроне, к западу от рынка. Я нередко видела их входящими туда и выходящими оттуда, когда магазинчик закрыт. И есть еще жестянщик на Денселя, у которого должны быть другие источники дохода, а я точно знаю, что это не джареги — в смысле, не наши джареги. Но дай мне денек, и я найду еще несколько, чтобы у тебя был хороший список вариантов.
— Был бы весьма обязан, — кивнул я.
— У нас есть общие друзья, — отозвалась она.
— Да.
— А пока, если ты, конечно, не снимешь амулет… — она вопросительно на меня взглянула.
— Не сниму, — твердо решил я.
Киера кивнула.
— В таком случае тебе следует встать и пойти со мной.
— Куда это? — подозрительно покосился я.
— На два пролета вниз по лестнице.
— Зачем?
— Доверься мне, — ответила она.
Ну если так ставить вопрос, какой у меня выбор? Я потянулся за рубашкой, но она велела оставить ее в покое, так что я надел портупею со шпагой и Леди Телдрой и набросил на плечи плащ, чувствуя себя несколько глупо — в плаще и без рубахи. Потом проследовал за ней.
Мы спустились на первый этаж, вышли через увитую виноградной лозой арку, обошли здание с тыльной стороны, вошли в другую дверь и спустились по другой лестнице еще на один пролет; тут я почувствовал острый запах чего-то тухлого — нос просто вопил о пощаде, — и смутно знакомого.
— Чем это воняет-то?
— Серой.
— О. Звучит как-то зловеще.
— Доверься мне.
Наконец мы оказались в чем-то очень похожем на обширную подземную пещеру — впрочем, стены по большей части были гладкими, а там и сям возвышались изваяния небывалых тварей, многие изрыгали из пастей дымящуюся воду. В середине пещеры был большой бассейн, рядом с которым стояли ширмы.
Киера подтолкнула меня к одной из ширм; на ней висел небольшой зеленый треугольник. Сняв значок, она перевернула его острием вверх и воткнула справа.
— Давай вперед, — велела она.
Я прошел мимо ширмы, которую она задвинула за мной, и оказался перед крошечным бассейном; сильно воняло серой, вода бурлила и дымилась.
— Полезай туда, — кивнула Киера.
— И что будет?
— Завтра будет меньше болеть.
— Что, правда?
— Правда. Или, возможно, у тебя слезет шкура. Или и то, и другое.
Полезай.
Я начал было спорить, но понял, что это бессмысленно; пожал плечами, сбросил плащ.
— Ты бы хоть отвернулась.
— Не-а, — фыркнула Киера.
Со всем мыслимым достоинством я избавился от сапог и штанов. Боль помогла справиться со смущением.
— А что с бинтом?
— Оставь на месте. Вылезешь, поменяю.
Лойош и Ротса, жалуясь на вонь, слиняли и устроились где-то высоко на карнизе; я всецело их понимал.
Сперва мне показалось, что у меня действительно сейчас слезет шкура.
Но оказавшись перед выбором — окунуться или стоять перед Киерой голым, — я все же предпочел боль глупому положению.
Очень жарко, жуткая вонь. Я чертовски надеялся, что оно того будет стоить.
Отмокать в горячей пузырящейся воде — странное дело; первое прикосновение обжигает, потом понимаешь, что выдержать можно, а минут через десять или около того снова становится слишком горячо. Понятия не имею, почему так; знаю лишь, что очень хотел выбраться, но Киера пригрозила запихнуть меня обратно, а я сейчас не сумел бы ей помешать.
Лойош решил, что сцена вышла очень смешная.
Я кипятился там еще минут пять, потом Киера откуда-то извлекла полотенце и сказала:
— Вот так хорошо.
Я встал и завернулся в полотенце.
— И сколько волшебников понадобилось, чтобы так нагреть всю эту воду?
— Нисколько, — ответила она. — Природные источники.
Я заглянул ей в глаза, пытаясь понять, шутит она или как, но разгадать не сумел и оставил вопрос в стороне.
— Как ты себя чувствуешь? — пожелала она выяснить.
— Ошпаренной тушкой.
— Верю.
— Но на самом деле не так уж дурно.
— Вот и хорошо, — кивнула Киера. — А то говорили, мол, выходцам с Востока не под силу вынести такую жару, у них сердце разорвется. Правильно я не поверила.
У меня глаза на лоб полезли, а она мило улыбалась. Я покачал головой и решил побыстрее обо всем этом забыть.
— Иди отдохни, — сказала она, пока я одевался. — Я попробую добыть для тебя чуток полезных сведений, а потом подумаем, что делать дальше.
Странно, но я, кажется, был готов отдохнуть. Болеть ушибы еще болели, но я расслабился и немного осоловел. Пожалуй, даже не «немного» — не помню ни как поднимался по лестнице, ни даже ложился в постель; разве что Лойош что-то там проворчал, и мне это тогда не показалось смешным.
Когда я проснулся — неизвестно сколько часов спустя — снаружи было темно. Сверившись с Имперской Державой, я узнал, что до рассвета еще несколько часов, а сверившись с собственным телом, я узнал, что оно еще болит. Логика и опыт убедили меня, что болит куда меньше, чем должно бы, но утешением это служило слабым. Впрочем, что-то в этих горячих ваннах все же есть.
Я встал и осторожно — очень осторожно — сделал то, что вспомнил из упражнений «для разогрева», которым учил меня дед, когда обучал фехтованию. Он сказал, что от этих упражнений задеревеневшие мышцы расслабляются безо всякой магии. Полного комплекса я проделать не смог — ребро громко протестовало против многих позиций еще до того, как я в них перемещался, — но и то, что сделал, похоже, помогло. Дивгался я медленно, больше часа аккуратно вытягиваясь под фоновые замечания Лойоша насчет моей будущей карьеры в качестве танцора. Я в ответ сделал несколько замечаний о его будущей карьере в качестве настенного украшения, но он ничуть не испугался.
Я собирался во Дворец, но Лойош заметил типа, который мог оказаться джарегом. Я подождал за дверью, пока он с Ротсой изучали местность и в итоге нашли кружной путь в обход опасного места, где я не попал бы под наблюдение. Нет, я не знаю, был ли то джарег; и если да — не знаю, собирался ли он только наблюдать, или задумал нечто большее. Но я не был расположен испытывать судьбу.
Сквозь Дворец я прошел так, словно занимался этим всю жизнь; крыло Иорича, улица, Дом Иорича. На двери не было никаких загадочных записок, а Лойош сообщил, что Перисил внутри — или же там кто-то, способный дышать в точности так же. Однажды Лойош мне целую лекцию прочел, как опознавать людей по тембру дыхания; вежливости ради я выслушал.
Я хлопнул в ладоши, а чуть погодя хлопнул снова. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы он смог на меня взглянуть, потом адвокат проворчал нечто вроде приветствия и открыл дверь пошире. Мы расселись по стульям.
— Занятой у вас выдался денек, — сказал Перисил.
Либо его наблюдательные способности не простирались так далеко, чтобы отметить, как медленно я двигаюсь, или как осторожно сажусь, или фиолетовые отметины у меня на физиономии; либо же он просто не хотел об этом говорить.
— Вы о чем? — спросил я.
— Час назад мне сообщили, что рассмотрение дела Алиеры временно приостановлено, поскольку Империя проводит «дальнейшее следствие».
— Хм. А это хорошо?
— Не знаю, — проговорил он; его необычные глаза чуть сузились и он наклонил голову. — Что вы сделали?
— Поговорил с Военачальницей. У нее, похоже, был совместный план с императрицей, как не допустить казни Алиеры — и я объяснил, почему такой план не сработает.