Однако Бадди, похоже, вообще этого не заметил!
Да что же здесь происходит?
* * *
За ужином я рассказала обо всем Иви и Джен.
Джен фыркнула.
— Подозреваю, замах у тебя не такой сильный, как ты считаешь.
— Но такой кошмарный звук! Будто яйцо кокнулось или типа того! — воскликнула я. — А он знай себе улыбался и болтал, как ни в чем не бывало.
— Он, небось, ждал, пока ты не уйдешь, а там уже проорался! — предположила Иви.
Я заставила себя смеяться вместе с подругами. На деле же мне было совсем не до смеха.
Все это было чересчур.
Я к тому, что никто не мог бы, словив такой удар в грудь, даже не ойкнуть!
Наша команда продула с разрывом в десять очков. Но после этого "ТОК!" кто бы на моем месте мог думать об игре?
Я посмотрела через всю столовую на стол вожатых. Бадди сидел в самом его конце, болтая и смеясь с Холли. Он выглядел целым и невредимым.
Я не переставала поглядывать на него на протяжении всего ужина. Вновь и вновь слышала я тошнотворное "ТОК!" от удара биты о его грудь. Я никак не могла выбросить это из головы.
Я продолжала думать об этом и тогда, когда все мы собрались после ужина у беговой дорожки, чтобы посмотреть на Шествие Победителей. Вечер выдался ветреный. Факелы мерцали и норовили погаснуть.
Деревья, окружавшие беговую дорожку, раскачивались и кренились. Казалось, они тянутся ветвями к земле.
Заиграл торжественный марш, и победители начали шествие. Проходя мимо, Роза помахала мне рукой. Я увидела Джеффа, который горделиво вышагивал у самого конца строя, и золотые монеты звенели у него на шее.
По окончании церемонии, я поспешила в нашу комнату и забралась в постель. Слишком много тревожных мыслей кружилось у меня в голове. Мне хотелось поскорее уснуть и избавиться от них.
На следующее утро за завтраком обнаружилось, что Роза и Джефф бесследно исчезли.
22
Я искала Розу и Джеффа. А кроме того, я все утро потратила на поиски своего брата. Я нисколько не сомневалась, что он отчаянно режется в какую-нибудь из спортивных игр. Тем не менее, обойдя лагерь от футбольного поля на одном его конце до площадки для гольфа на другом, я так и не встретила Эллиота.
Неужели мой брат тоже исчез?
Эта пугающая мысль не давала мне покоя.
Нам необходимо бежать из этого лагеря!
Бродя переплетениями дорожек, я снова и снова повторяла про себя эти слова.
Желейный Король, маленький фиолетовый комок, был повсюду, ухмылялся мне с каждого указателя. Даже его рисованная улыбка вызывала у меня мурашки.
Что-то ужасно неправильное было в спортивном лагере Желейного Короля. И чем больше я бродила по лагерю, вглядываясь в каждое лицо в поисках брата, тем страшнее мне становилось.
Бадди поймал меня после обеда. Он снова отвел меня на площадку для софтбола.
— Венди, тебе нельзя бросать команду, — сказал он сурово. — Забудь о вчерашнем. У тебя все еще есть шанс. Если ты победишь сегодня, вы все выиграете Королевские Монеты.
Не хотела я никаких Королевских Монет. Я хотела увидеть своих родителей. Я хотела увидеть своего брата. А еще я хотела унести ноги отсюда!
В этот раз я не стала играть отбивающей. Я играла на левом поле, что давало мне время.
Я разрабатывала план нашего побега.
Это будет не так уж и трудно, решила я. Мы с Эллиотом выскользнем с территории лагеря после ужина, когда все будут смотреть на Шествие Победителей. Мы спустимся по холму, обратно на шоссе. А там, своим ходом или на попутке, доберемся до ближайшего городка и до полицейского участка.
Я знала, что уж полицейские-то в два счета разыщут наших маму и папу.
Простой план, верно? Теперь все, что мне оставалось сделать, так это найти Эллиота.
* * *
Наша команда проиграла со счетом семь к девяти.
Я успела вылететь еще до конца игры. Остальные ребята были разочарованы проигрышем команды, но мне было по барабану.
Я до сих пор не выиграла ни одной Королевской Монеты. Когда мы трусцой бежали к общежитиям, я заметила, что Бадди наблюдает за мной. На лице его застыло раздражение.
— Венди, каким спортом займешься теперь? — окликнул он меня.
Я сделала вид, будто не слышу, и побежала дальше.
"Следующим видом спорта у меня намечен бег, — мрачно подумала я. — Бег со всех ног, прочь из этого ужасного места".
Когда я проходила мимо главного корпуса, земля задрожала, зарокотала. На сей раз я не обратила на это ни малейшего внимания и продолжала свой путь к общежитию.
* * *
Я не могла найти Эллиота вплоть до конца ужина. Только тогда я увидела, как он направляется к выходу из столовой в компании двух приятелей. Они смеялись, громко переговаривались и врезались друг в друга грудью.
— Эллиот! — крикнула я, бросаясь за ним. — Эй, Эллиот, подожди!
Он повернулся ко мне.
— А, здрасте, — сказал он. — Как дела?
— Никак ты забыл, что у тебя есть сестра? — гневно вопросила я.
Он нахмурился.
— Не понял?
— Где тебя носило? — спросила я.
Его лицо расплылось в ухмылке.
— Да вот, побеждаю тут, — сказал он. Он приподнял висевшую на шее цепочку, чтобы продемонстрировать мне прикрепленные к ней золотые монеты. — У меня их уже пять.
— Радость-то какая, — ехидно промолвила я. — Эллиот, нам нужно бежать отсюда!
— Как бежать? — Он удивленно наморщил лоб.
— Да, — настаивала я. — Мы должны бежать из этого лагеря — сегодня же!
— Не могу, — уперся Эллиот. — Не буду.
Ребята протискивались мимо нас, торопясь на Шествие Победителей. Вслед за Эллиотом я вышла из столовой. Затем я оттащила его с дорожки на поросший травой участок возле стены здания.
— Ты не можешь уйти? Почему? — допытывалась я.
— Не могу, пока не выиграю шестую монету, — заявил он и позвенел своим монетным ожерельем у меня перед носом.
— Эллиот, тут опасно! — закричала я. — А мама и папа наверняка…
— Ты просто завидуешь, — перебил он и снова позвенел монетами. — Ты до сих пор ни шиша не выиграла, вот!
Я сжала кулаки. Мне хотелось его задушить. Честное слово, хотелось.
До чего же азартен, паршивец! Вечно ему нужно во всем выигрывать.
Я вздохнула поглубже и постаралась говорить спокойно.
— Эллиот, неужели ты совсем не волнуешься за маму и папу?
На мгновение он потупился:
— Немножечко.
— Вот видишь, нужно выбраться отсюда и найти их! — заявила я.
— Завтра, — отрезал он. — После утреннего забега. После того, как я выиграю шестую монету.
Я открыла рот, чтобы возразить. Но что толку?
Я прекрасно знала, каким упертым может быть мой братец. Уж если ему приспичило выиграть шестую монету, он не уйдет, покуда не выиграет ее.
Я не могла спорить с ним. Не могла и потащить его силой.
— Сразу после завтрашнего утреннего забега, — сказала я, — мы свалим отсюда! Победишь ты или проиграешь. Договорились?
Он поразмыслил.
— Хорошо. Договорились, — сказал он наконец. И убежал на поиски своих друзей.
* * *
Четверо ребят гордо вышагивали в Шествии Победителей. И глядя на них, я вспоминала знакомых мне ребят, которые проходили этой дорогой прежде.
Диердре. Роза. Джефф…
А вдруг они все действительно вернулись домой? Вдруг их просто забрали родители? Вдруг они сейчас находятся дома, целые и невредимые?
Возможно, я застращала сама себя без причины, подумала я.
Все остальные обитатели лагеря, казалось, прекрасно проводят время. Почему одна я места себе не нахожу?
А потом я вспомнила, что я такая не одна.
В памяти всплыло залитое слезами личико Алисии.
Что же такое видела Алисия, что так страшно ее напугало? Почему она так отчаянно пыталась предупредить нас, чтобы мы убегали?
"Наверное, я никогда этого не узнаю", — сказала я себе.
Когда Шествие Победителей завершилось, я не испытывала желания возвращаться в общежитие. Я знала, что не смогу уснуть. Слишком много мыслей не давало мне покоя.
Когда остальные ребята стали расходиться, я юркнула в густую тень. Затем я прокралась вдоль дорожки к покатому холму, на котором возвышалось здание главного корпуса.
Прячась за широким вечнозеленым кустом, я улеглась на траву. Ночь была пасмурная, прохладная. Воздух был сырой и душный.
Я устремила взгляд на небо. Тучи скрывали звезды и луну. Далеко в вышине пересекал черноту мерцающий красный огонек. Самолет. Интересно, куда он летит?
Застрекотали сверчки. Ветер взъерошил мне волосы.
А я все смотрела в беззвездное небо. Пыталась расслабиться. Пыталась успокоить себя саму.
И через несколько минут послышались голоса. Шаги.
Я поднялась на колени и пониже пригнула голову.
Голоса становились громче. Засмеялась девушка.
Очень осторожно я выглянула в просвет между ветками. И увидела двоих вожатых, быстро шагающих по дорожке, что вела на вершину холма.
Позади них я увидела еще одну группу вожатых, торопливо поднимающихся по склону. Все они, казалось, куда-то ужасно спешат.
Я пониже пригнулась за кустом и затаилась в темноте.
Они направляются к главному корпусу, решила я. Наверное, там у них какое-то собрание.
Их белоснежные рубашки и шорты были хорошо видны даже во мраке. Стараясь не попасться им на глаза, я наблюдала, как они поднимались по тропе.
Но, к моему удивлению, в главный корпус они не пошли. Не дойдя несколько ярдов до входа в здание, они свернули с дорожки и устремились в лес.
Куда же они идут?
Я увидела еще две группы вожатых, пробирающиеся среди деревьев. В этом лагере, должно быть, не меньше сотни вожатых, поняла я. И все они сегодня ночью зачем-то отправились в лес.
Я выждала, пока все, как мне казалось, вожатые не прошли мимо. Затем я медленно поднялась на ноги.
Посмотрела в лес. Но увидела одну лишь непроглядную тьму. Тени поверх теней.
Я пригнулась, услышав еще два голоса.
Глядя через ветки, я разглядела Холли и Бадди. Они шли размашистым шагом, бок о бок.
Я подождала, пока они не прошли мимо. Потом вскочила.
Крадучись в густой тени, я последовала за ними в лес.
Меня не останавливали даже опасения быть пойманной. Я должна была узнать, куда собрались все вожатые.
Бадди и Холли быстро шли через лес, раздвигая на своем пути высокий бурьян, перешагивая через упавшие ветви и сучья деревьев.
К моему удивлению, впереди возникло невысокое белое сооружение. Казалось, оно мерцает тусклым, слабым светом.
Строение было довольно невысоким. Вершина его была закруглена.
Я разглядывала его через ряды деревьев. Похоже на эскимосское иглу, подумала я.
Что это за странное здание? Почему его возвели в лесу?
В стене зияла темная прорезь входа. Холли нырнула в низкий дверной проем. Бадди последовал за ней.
Я выждала примерно с минуту. Затем подошла к отверстию.
У меня чаще заколотилось сердце. Какое странное маленькое здание! Круглое и гладкое, будто изо льда.
Я колебалась. Я заглянула в дверной проем, но ничего не могла разглядеть внутри. И не слышала ничьих голосов.
"Что же мне делать?" — спрашивала я себя.
Должна ли я зайти внутрь?
Да.
Я собралась с духом и спустилась в отверстие.
23
Три крутые ступеньки спускались к слабо освещенному дверному проему. Единственным источником света являлась маленькая красная лампочка у самого пола.
Я вошла в темно-красный свет, затем остановилась и прислушалась.
Из следующего помещения до меня доносился тихий многоголосый говор.
Ведя рукою по голой бетонной стене, я медленно двинулась на звук голосов. К еще одному дверному проему, находившемуся от меня по правую руку.
Я остановилась возле него. Затем медленно, осторожно заглянула внутрь.
Моим глазам открылся просторный квадратный зал. Четыре факела, закрепленные на стенах в передней его части, озаряли зал мерцающим оранжевым светом.
Вожатые сидели на длинных деревянных скамьях, лицом к невысокой сцене. Над сценой висел фиолетовый плакат. Он гласил: ТОЛЬКО ЛУЧШИЕ.
Это маленький театр, поняла я. Или что-то вроде зала собраний.
Но почему он укрыт в чаще леса? И почему все вожатые собрались здесь сегодня ночью?
Долго ждать ответов мне не пришлось.
На сцену поднялся Бадди. Он быстро вошел под оранжевый свет факелов. Затем он развернулся лицом к толпе вожатых.
Я прошмыгнула в дверной проем. В задней части зала факелов не было. Темно — хоть глаз выколи.
Ступая на цыпочках, я бочком пробиралась вдоль задней стены.
Дверь в чулан была открыта. Я юркнула в нее.
Бадди поднял обе руки. Вожатые тут же умолкли. Они сидели навытяжку, все как один, и не сводили с него глаз.
— Время обновления, — провозгласил Бадди. Его голос эхом отразился от бетонных стен.
Вожатые сидели неподвижно. Ни один не шевелился. Никто не издавал ни звука.
Бадди достал из кармана золотую монету. Королевскую Монету, сообразила я. Она висела на длинной золотой цепочке.
— Время обновить наши мысли, — произнес Бадди. — Время вспомнить наше призвание.
Он высоко поднял золотую монету. Она замерцала в свете факелов, когда он начал раскачивать ее. Взад и вперед. Медленно.
— Очистите ваш разум, — снова заговорил он, на этот раз тихо. — Очистите ваш разум, как я очистил свой.
Сверкающая золотая монета неспешно покачивалась взад и вперед. Взад и вперед.
— Очистите… очистите… очистите ваш разум, — твердил Бадди нараспев.
"Да он же гипнотизирует их!" — поняла я.
Бадди гипнотизировал всех вожатых. И сам он тоже находился под гипнозом!
Я шагнула вперед. Я не в силах была поверить собственным глазам и ушам!
— Очистите ваш разум ради служения владыке! — провозгласил Бадди. — Мы все здесь ради этого. Чтобы служить владыке во всем его величии!
— Служить владыке! — хором отозвались вожатые.
"Кто он такой, этот владыка?" — задавалась вопросом я.
О чем они вообще говорят?
Бадди продолжал выкрикивать лозунги. Глаза его были широко раскрыты. Он не мигал.
— Нам не нужны мысли! — выкрикивал он. — Нам не нужны чувства! Мы отдаем себя в услужение владыке!
И внезапно я получила ответ на некоторые из одолевавших меня вопросов.
Теперь я понимала, почему Бадди не закричал, не рухнул на землю, когда я ударила его в грудь битой.
Он был под гипнозом и ничего не чувствовал.
Он был в своего рода трансе. Он не мог почувствовать удара битой. Он вообще не мог чувствовать ничего.
— Только лучшие! — кричал Бадди, взметнув кулаки над головой.
— Только лучшие! — хором повторяли вожатые. Они не мигали, их отрешенные лица застыли в мерцании факелов неподвижными масками.
— Только лучшие! Только лучшие!
Они скандировали этот лозунг снова и снова. Их голоса эхом отражались от стен. Двигались только их рты. Словно челюсти марионеток.
— Только лучшие могут служить владыке! — прокричал Бадди.
— Только лучшие! — в последний раз отозвались вожатые.
На протяжении всего выступления Бадди раскачивал монету над головой. Теперь же он опустил ее обратно в карман шорт.
В комнате воцарилась тишина.
Гнетущая тишина. Зловещая тишина.
А потом я чихнула.
24
Я зажала ладонью рот.
Слишком поздно.
Я чихнула опять.
Рот Бадди широко раскрылся от изумления. Он выставил перед собою палец, указывая на меня.
Несколько вожатых вскочили на ноги и обернулись.
Я повернулась к двери. Удастся ли мне сбежать через нее прежде, чем один из них поймает меня?
Нет.
Ни за что мне отсюда не выбраться.
Ноги мои тряслись. Но я заставила себя двигаться. Я попятилась назад.
Зачем я забралась так далеко в зал? Почему не осталась стоять в дверном проеме, в безопасности?