С запада на восток расстояние между фортами было значительно больше, и увидеть соседей по широте представлялось нереальным.
Командир десантников перевел взгляд к ближним объектам – космодрому и расплывшемуся по долине красивому зеленому городку. Время шло, а машины с гражданами двигались совсем не так густо, как ему хотелось. Видимо, народ не до конца осознавал, что происходит. Со времен последней более-менее крупной войны прошло около тридцати лет, и нынешнее поколение просто не верило в возможность серьезной заварушки, да еще над их спокойной и далекой Колонией. Жизнь на Данае текла относительно благополучно при любых режимах и во время любых войн. Здесь, на самой окраине ойкумены сражаться было не за что. Далекий, но огромный и яркий красно-оранжевый Альдебаран, он же альфа Тельца, близкая эпсилону Тельца, одна из Гиад, сонная планета рядом с ней, традиционно готовая принять любое правительство, да пара бедных ресурсами спутников с поселениями под устаревшими еще век назад куполами – вот и все богатство.
– Трошкин, – включил Блинов коммуникатор. – Что там в городке за саботаж? Почему тормозите с эвакуацией?
– Гражданские, – фыркнул капитан. – Что, да как, да почему? У ребят уже языки распухли всем объяснять и уговаривать. А гарнизонные вояки только щеки надувают. Они, видите ли, обижены, что мы тут командуем. Вроде и не саботируют, участвуют в эвакуации, но пользы от них, как от тяжелобольных.
– Если не успеете вытолкать всех, оставлю на Данае вместе с гражданами!
– Мы стараемся, господин майор!
– Тридцать минут осталось. Чужих уже без телескопа видно. Поторопитесь там!
– Есть поторопиться!
Без телескопа чужих видно не было, здесь Блинов преувеличил, но он улавливал приближение военной грозы каким-то внутренним чутьем. Свежий воздух стал душным и тяжелым, а простые и привычные звуки сменились мертвой тишиной. Вот только что щебетали птицы, чуть гудел ветер, со стороны долины доносились городские шумы, и вдруг все это куда-то пропало, словно выключилось.
– Пост «Орбита» первому, – ожил коммуникатор голосом капитана конвойного крейсера «Грозный». – Подошел флот «Беркута». Время «Ч» – минус пятнадцать минут.
– Это я помню, – ответил майор. – Первый транспорт стартует.
– Не укладываетесь, – бесстрастно заметил капитан. – Гиперсканы видят противника. Он уже почти на выходе.
– «Беркут» же пришел, – с надеждой произнес Блинов.
– И конвой эскадры Волкова здесь, – подтвердил командир «Грозного», – да только этого мало. Отметок на гиперсканах втрое больше, чем нас.
– Что же они там, в Генштабе, не продумали этот момент?
– Наверное, основная линия обороны пройдет глубже… Принимать бой у Данаи стратегически невыгодно.
– А где выгодно? У Земли?
– Самое укрепленное место – ледяной пояс Солнечной. Траверз Плутона – Харона…
– Ну да, так они и пошли через него! – Блинов усмехнулся. – Если с ними предатели, хитрость не сработает.
– Сработает. В ближайшие трое суток иначе приблизиться к Солнечной не удастся. Законы небесной механики им не обойти.
– Обойти можно что угодно, еще Суворов доказал, когда через Альпы перемахнул, – возразил майор.
– На большой маневр им не хватит энергии. А крупные караваны заправщиков – слишком удобная мишень для рейдеров. Много танкеров с собой чужаки не потащат.
– Ладно, посмотрим… Второй транспорт пошел. Принимайте.
– Минус двенадцать минут…
Майор переключил волну.
– Трошкин, приказ первой роте – отводить народ в крепость. Не успеваем.
– Есть.
– Третий и четвертый транспорты готовы, – подсказал Блинову сержант. – Сейчас стартуют.
– Половина, – майор покачал головой. – Мало!
– Время «Ч»! – снова вышел на связь «Грозный». – Глушите транспорты, все в укрытие! Сейчас начнется…
* * *
– До тысячи больших кораблей и столько же вспомогательных судов, земных ударных крейсеров и малых рейдеров – видимо, из флота Бородача, а также около ста танкеров и маневренных боевых платформ… Сквозь заслон у Данаи они прошли, словно его и не было. Гарнизоны на планете держатся, но долго в осаде им не высидеть. – Преображенский указал на карту. – Мы готовы встретить противника, но этого мало. Следует отрезать вражескую армаду от путей снабжения.
– Космос велик, – Гордеев покачал головой. – Все пути нам не перекрыть.
– Нам не нужны все пути. Будет достаточно заблокировать Рубеж.
– Однажды мы уже пытались.
– Теперь мы подойдем к проблеме более серьезно. Прошу дать мне весь оперативный резерв и одну бригаду инженерных войск. Я заткну этот переход наглухо.
– Хорошо, я прикажу начальнику Генштаба, он подготовит все необходимые документы… Только смотри, Сергей Павлович, если станет туго – не геройствуй!
– Я справлюсь. – Преображенский поклонился и шагнул к дверям.
В холле Преображенского уже ожидала целая гвардия офицеров с кипами самых разных рапортов, сводок и неподписанных приказов. Сергей удивленно взглянул на выскочившего вперед адъютант-полковника.
– Что это значит?
– Великий Князь распорядился предоставить вам данные по резерву, – пояснил полковник. – А также передать вам ваше удостоверение. Вот оно… И еще предписания для командиров подразделений. Распишитесь, пожалуйста.
– Мне он сказал, что Генштаб приготовит документы… но я не думал, что это делается так быстро, – растерялся Преображенский.
– Так точно, быстро. – Адъютант посмотрел на Сергея с недоумением. – Для этого существуют адъютантская служба и компьютерные базы данных. Обычно это занимает больше времени – минут десять, но в военное время мы стараемся уложиться в минимальный срок. Минуты в три, максимум в пять.
– Сколько? – Преображенский взглянул на свои часы. Стрелки аналоговых «Буре» вытянулись в струнку. Часовая на шести, минутная на двенадцати. Секундная неторопливо бежала по кругу. Часы подтверждали слова полковника. В кабинете Гордеева, получив приказ, Сергей смотрел на его настенные часы – они показывали семнадцать пятьдесят шесть. Преображенский немного растерялся. Что и говорить, штабная служба в армии Великого Князя была налажена отменно.
Князь обвел взглядом офицеров. Пауза затягивалась. Лица штабистов начали приобретать заинтересованное выражение. Признаться в том, что, несмотря на особое доверие со стороны Гордеева, как командующий – даже резервной армией – он не стоит пока ничего, Преображенский не мог, и ему пришлось собраться. Сначала дела, а уж после – освоение нюансов штабной службы. И плевать на косые взгляды! Их и так хватало, еще до условного назначения Сергея в преемники Великого Князя. Как говаривал Горох: «Одним больше, одним меньше…» Взгляды не представляли непосредственной опасности для здоровья, а значит, их как бы не было. Прием сомнительный, но в сложившихся условиях самый верный.
«Начал верить в собственную непогрешимость? – Сергей про себя усмехнулся. – Симптомчик, однако, тревожный. Предвестник звездной болезни».
– Всю документацию передать капитану моего флагмана – крейсера «Каллисто». Надеюсь, штаты резервной армии укомплектованы полностью? Оповестите штаб армии – сбор на флагмане в двадцать ноль-ноль.
– Будет сделано, – адъютант-полковник кивнул.
– Сделано? – Сергей нахмурился. – Что это за ответ?!
– Виноват, ваша светлость! Есть! – Полковник удивился пуще прежнего. – Разрешите выполнять?!
– Выполняйте.
Преображенский постарался скрыть свои эмоции. Ему не очень-то и хотелось повышать голос на полковника, но слишком уж он был… свойским, что ли… Сергей взглянул на прочих офицеров. Кажется, отпор адъютант-полковнику получился весьма показательным. На лицах оставшихся вокруг штабистов было написано, что они окончательно осознали, кто теперь есть князь Преображенский.
– Что еще?
– Вот последние новости с фронта, – протянул бумагу подполковник из отдела оперативной связи. – Разведка докладывает, что по ту сторону Рубежа формируется крупный конвой танкеров. Расчетное время старта – четыре утра по стандартному времени.
– Успеваем. – Князь взял сводку и пробежал ее текст глазами. – С Данаи есть новости?
– Пока держатся…
– Хорошо, я буду на флагмане через час, а до тех пор прошу меня не тревожить.
Сергей понимал, что в ситуации, когда очень многое решают минуты, часовой тайм-аут будет не слишком полезен для дела, но он не мог улететь с Земли, не повидав Нины.
Он сел в машину и утомленно потер виски.
– В посольство, – приказал он Горохову.
Водитель молча кивнул и вырулил на дорогу. В последние дни, после неудавшихся переговоров с технократами, он воздерживался от шуточек и вольного тона. Сначала Сергея это устраивало, но постепенно начало тревожить. Неужели он настолько изменился за какие-то недели, что теперь его опасается даже верный оруженосец? Хотя нет, ерунда! Горох просто на что-то обиделся. Преображенский замотался и среди всех этих военно-государственных забот вполне мог забыть о каком-то обещании или накричать на верного шофера ни за что ни про что. Барские замашки Сергею всегда были противны, его подданные привыкли, что князь ведет себя корректно и дружелюбно, поэтому Гороха могло «заклинить» от любого пренебрежительного слова.
На лице лейтенанта читалась почти такая же отрешенная задумчивость, как и у самого князя. А еще… В последние дни нечто подобное отражалось и на лице Нины. Три человека, тесно общающихся друг с другом, три человека, прошедших испытания Рубежом, огнем и Торбаном. Рубежом! Быть может, дело было не в новых замашках Преображенского, а в чем-то еще? Все трое прошли сквозь Рубеж и вернулись обратно. Не было ли здесь подвоха? Такие опасения преследовали Сергея еще со времени первого возвращения из-за Рубежа. Ведь вещество тора могло излучать какую-нибудь неизвестную науке гадость или индуцировать особые поля…
Сергей набрал на видеофоне номер Нины. Она что-то делала в оранжерее. Ей нравилось ухаживать за цветами, и все свободные минуты она проводила среди экзотической зелени. Увидев Сергея, она улыбнулась и сняла перчатку, чтобы откинуть со лба непослушную прядь.
– Ты едешь домой?
– Да, – Преображенский невольно улыбнулся в ответ. От одного взгляда на жену ему стало значительно легче. Все проблемы и тревоги тут же отошли на второй план. – Как ты?
– Соскучилась.
– Что-то ты бледная.
– Меня с утра немного тошнило.
– Приеду, вызову на ковер шеф-повара.
– Не надо. Это, наверное, мигрень, реакция на погоду. У меня и голова немного болит. Ветер меняется. Завтра, по прогнозам, похолодает.
– Хорошо, но повара я все-таки вызову. – Сергей улыбнулся и отключил связь.
– Вы лучше доктора вызовите, – наконец-то подал голос Горох. – Акушера-гинеколога.
– Что?
– Да нет, ничего, это я сам с собой.
– Послушай, Горохов… – Сергей задумался, как бы сформулировать вопрос. – Ты считаешь, что я изменился?
– Ну, как вам сказать… – Лейтенант смутился. – Не то чтобы очень… Но посерьезнее вы стали, мягко говоря, это точно.
– А ты сам почему такой задумчивый? С тобой ничего в последнее время не происходило… странного?
– Как с княжной? – Канонир усмехнулся. – Нет.
– А если подумать?
– Не знаю… вроде бы ничего. – Горохов ответил неуверенно, словно не знал, стоит ли говорить о чем-то незначительном и, с его точки зрения, глупом. – Ну, разве что… Да нет. Ничего не происходило.
– Нет, погоди, что – «разве что»?
– Да ерунда, ваша светлость. Дня два назад решил книжку полистать на сон грядущий. Из серии «Классика». На обложку польстился. Там такой суровый мужик с автоматом по подвалу идет… Две страницы прочел, и вдруг будильник! Я на часы, а там уже шесть тридцать. Подъем то есть. Как я так спал – не пойму. Вроде бы только что двадцать три десять было – точно помню, – и всего две страницы прочел, а уже утро наступило. Да, главное, выспаться толком не успел. Весь день как вареный ходил. Больше в постели не читаю. Ну их, книги эти. Здоровый сон дороже. Вот. А больше ничего особенного.
– То, что надо, – князь похлопал его по плечу.
– Вы думаете? – Горохов удивленно оглянулся.
– Знаю, – заверил Преображенский.
Нина по-прежнему была в оранжерее. Ей князь задал примерно тот же вопрос, что и канониру, но молодая княгиня, как ни старалась, ничего странного припомнить не смогла.
– А почему этот случай с Гороховым тебя так взволновал? – Она стянула перчатки и отдала их садовнику. – Ничего не трогайте, пожалуйста, я завтра закончу.
Пожилой садовник поклонился и тихо вышел из стеклянного флигеля.
– Мы все изменились, – пояснил Сергей. – Причем никто этого не заметил, понимаешь?
– Смутно, – призналась Нина. – Как мы изменились?
– Словно бы стали более суровыми, расчетливыми, жесткими. У меня есть подозрение, что эти изменения и «провал во времени» Гороха как-то связаны с нашими путешествиями сквозь Рубеж.
– Ого! И на чем основана сия теория? Кроме того, что у вас с ним, после всех этих испытаний на прочность, развилась отдаленно схожая «задумчивость».
– Разве этого мало?
– Конечно. Вы могли выпить из одной бутылки какого-нибудь венерианского абсента или заразиться чем-то еще на Каллисто. Вы же с одной планеты. И потом, здесь вы не коренные жители. Может быть, в воздухе Земли есть что-то вредное для твоих соотечественников? Я же ничем таким не страдаю. В конце концов, вы могли просто замотаться до такой степени, что вашим организмам стало катастрофически не хватать отдыха и сна. Вот и начались «провалы», нервные срывы и появилась раздражительность, ошибочно принимаемая тобой за «жесткость».
– А ты умная для европейки, – Сергей рассмеялся.
Нина притворно надула губки и в шутку ткнула его кулачком в плечо.
– Позвони Попову, – вдруг предложила она. – И еще кому-нибудь из тех, кто проходил сквозь Рубеж. Вот тогда у тебя будет более-менее приличная статистика.
– Ты не просто умная, ты опасно умная! – Преображенский обнял ее и поцеловал. – Настоящая Великая Княгиня!
– Не рановато примерять такой титул?
– Пока, конечно, рановато, но ведь для меня ты всегда великая!
– Да как ты смеешь, охотник?! Я на голову ниже тебя! – «возмутилась» Нина, заливаясь искренним смехом. – Ты намекаешь на то, что я подпираю небо?!
– Простите, госпожа. – Князь выпустил ее из объятий и, как тогда, на Торбане, театрально поклонился. – Только без жестов!
– Ладно. – Жена, продолжая улыбаться, милостиво протянула руку. – Идем, вояка, я покажу тебе свои покои…
– Сожалею, госпожа, но мне очень скоро улетать. – Сергей взял ее за руку.
– Далеко? – Улыбка исчезла с ее лица. – На фронт?
– Дальше. – Преображенский прижал ее к себе. – Но это не опасно. Мы решили блокировать Рубеж, и я поведу резервную армию.
– Не бросай меня, – тихо шепнула она. – Я без тебя не могу.
– Я не пробуду там слишком долго. Как только мы отрежем армию вторжения от тылов, они сдадутся буквально за три дня. Максимум – за неделю.
– Это неправда, но я сделаю вид, что верю. – Нина вздохнула. – Береги себя…
* * *
Преображенский стоял на мостике «Каллисто», заложив руки за спину, и внимательно разглядывал сверкающий Рубеж. Даже без всякой телеметрии было заметно, что тор изменился. Теперь его диаметр значительно превышал диаметр Луны. Если сравнительно медленный рост кольца не ускорится, Рубеж мог достичь земных размеров примерно через два стандартных месяца. Другое дело, если расширение тора имело какие-то свои законы… Но в любом случае расширение «бублика» не сулило ничего хорошего. Блокировать дыру в три-четыре мегаметра несложно, но вот когда она достигнет десяти, а потом и двадцати тысяч километров, на удержание позиций не хватит и трех резервных армий.
– Сообщение из-за Рубежа, ваша светлость. – На мостике появился офицер связи. – Контр-адмирал Попов докладывает, что технократы перебрасывают войска в пространство чуть дальше Сетты.
– Что они там забыли, ведь Сетты больше нет? Попов что-нибудь предпринимает?