– На первый космодром. – Игорь задумчиво взглянул в окошко. – Я понимаю, трудно ему сейчас, переосмысление ценностей, наверное, в сознании происходит, только все одно – не могу уразуметь, что с ним, помимо этого, творится! Всю Галактику в две шеренги построил, колониальные князья и президенты боятся его как черт ладана, даже Генштаб и кремлевские лоботрясы у него строевым шагом ходят – на одного линейного дистанция, а тут вдруг добродетель проявил. Только неправильную какую-то добродетель, парадоксальную.
– Вы о чем?
– О ком, – поправил Воротов. – О Кирилле. Мало того, что не позволил судить этого сучонка, так еще и приказал его отправить домой. Вот, едем проводить от греха подальше.
– Может, и правильно. – Горох вздохнул. – Дитя все же. Да и наказал он себя – никакому суду так не засудить. К тому же – Нины родной брат. Жест доброй воли в память о княгине. В общем-то не такой уж и нелогичный шаг, надо сказать.
– А Василий – княгине не родной брат? Его Сергей Палыч что-то не сильно пожалел. Влепил ему по-родственному крупным калибром и глазом не моргнул!
– По отцу – брат, а матери у них разные. Нины и Кирилла мамаша второй женой у князя Бориса была. Но дело в другом. Василий был враг сознательный, а Кир – жертва обмана.
– И ты туда же… – Воротов неодобрительно покачал головой. – Жертва, дитя… Убийца он! А сознательный или несмышленый – вопрос десятый.
– Может, почувствовал князь, что хватит крайние приговоры выносить, что перебрал уже норму, – предположил Горох. – Ну и родич же он, хоть и не кровный…
– Норму… – Игорь невесело усмехнулся. – Где, интересно знать, ты такие «нормативы» видел? Нет, лейтенант, не так все складывается, не по-людски. Как вернулись вы из первого рейда за Рубеж, так и покатилась вся жизнь кубарем. Может, облучились вы там или заразу подцепили?
– Какую? – удивился адъютант. – Которая людей в деспотов превращает? Так ведь я-то не превратился. И другие вроде живут себе, здравствуют. Нет, Игорь Ярославич, не в этом загвоздка. Не Рубеж князя испортил – или, наоборот, исправил – и не излучение неведомое. И не трудности с неприятностями его так обработали.
– Что же тогда?
– Бог его знает. – Горох вздохнул. – Я думаю, дремало в нем что-то до поры до времени, а как пробил час – проснулось и теперь борется с прежним Сергеем Палычем. Сам видел. То он вдруг как зыркнет – мороз аж до пяток пробирает, можно даже онеметь или чего похуже, то как ни в чем не бывало, спокойно так, приветливо хлопнет по плечу: «Не в службу, Горох, сделай то-то…» Так вот я и метался меж двух огней…
– И что, когда «зыркает», совсем другим становится?
– Поначалу становился. Но в последнее время окончательно зачерствел. А после того как Нины не стало, так и вовсе прежний князь кончился. Нет больше князя Сергея Павловича, молодого и доброго правителя Каллисто! Исчез. Испарился. А может, и не исчез, но сильно уж глубоко запрятался. Теперь у нас в наличии только железный князь Преображенский, исполняющий обязанности Великого Князя…
– Может, это… того… – Воротов осторожно покрутил пальцем у виска. – Шизео…
– Ну, вы скажете! – возмутился канонир. – А вообще… не знаю, может, и так. Два в одном ведь только для «ерша» рецепт хороший. Человеку так жить не полагается. Только тут и без медиков неувязочку заметить можно. Сознание у князя не на разные личности расщепляется. Да уж и не расщепляется оно вовсе. Просто как бы добрый Преображенский устал бороться в нем с Сергеем Павловичем, мягко говоря, суровым, недобрым. Тут, может, даже какой-то высший смысл имеется. В нынешние времена чего не случится?
– Высший смысл? – недопонял Игорь. – Ты про бога, что ли? Князя в мессии записать хочешь?
– Туда его и без меня запишут, если потребуется. – Горох чуть улыбнулся. – Просто кажется мне – мы и с князем на эту тему не раз говорили, – кажется, что все наши беды неспроста. Рубеж, война, Катастрофа тут, цепная реакция там… Будто не стечение обстоятельств нас постигло, а какой-то процесс с определенной… программой, что ли. Может, гуманоиды неведомые нас из Галактики выживают, а может, Вселенная дорасширялась до ручки, Хаббл ее подери. Чем не «высший смысл»?
– И Сергей тоже так думает?
– Примерно так. Да вы сами посудите: Рубеж, а за ним пространство с облаками из чистой энергии – фантастика, а люди, то есть чиниды и технократы, те же. Спрашивается – как так? Ладно, бог с ними, те же так те же. Ну, может, предки наши туда улетели или, наоборот, их праотцы когда-то на нашу сторону прошмыгнули. Но язык-то! Говорим каждый по-своему, а все понятно. Снова вопрос. И цивилизации похожи, только у них энергия дармовая, а у нас ее добывать требуется.
– Это я и сам все знаю, – перебил его Воротов. – Вывод-то какой? Что князь обо всем этом думает?
– Окончательного вывода нет, а думает он… – Горох опустил уголки рта и развел руками. – «Понаслышке с нас портрет рисовали» – его слова. А кто рисовал, какой портрет, зачем, ничего не объясняет. Да вы его сами спросите. Может, вам он понятнее объяснит.
– Спрошу, – пообещал Игорь. – Позже.
«Викинг» остановился у военного терминала космопорта, и Горох тут же выскочил, распахивая дверь настежь. Когда водитель обежал машину, чтобы открыть перед полковником дверцу, бывший канонир «Шторма» расплылся в ехидной улыбке.
– Медленно бегаешь, Витюня. В спортзал тебе пора.
– А еще говоришь, что Рубеж тебя не испортил, – огрызнулся водитель.
– Подслушивал? – притворно удивился Горох. – Ай-яй-яй! Извини, Витюня, но придется тебя ликвидировать. Так много знать нельзя.
– Да иди ты… – отмахнулся шофер, с независимым видом возвращаясь на свое место.
На самом деле спокойствие давалось ему с трудом. Услышанное в машине было странным, непонятным, а потому пугающим. С Контой и «гуманоидами» Преображенский справится, тут сомнений не было. Но как быть, если все происходящее не зависело от сил и умений князя? Как быть, если всю эту катавасию действительно затеяла сама Вселенная, красное смещение ей в глотку…
* * *
– Как это могло произойти?! – Князь Василий был вне себя. – Как Преображенский сумел заманить Кирилла на Каллисто?! Что произошло с Ниной?!
– Мне очень жалко вашу сестру, Правитель. – Конта опустил печальный взгляд к полу. – Моя разведка докладывает, что княжич Кирилл прибыл на Каллисто добровольно. Преображенскому не потребовалось никаких уловок. Он просто разрешил вашему брату повидать княгиню. Княжич так молод и доверчив.
– Нина! – Бородач скрипнул зубами. – Она умерла в родах? Разве такое возможно?
– Учитывая, что подобное произошло и с ее матерью… – Советник развел руками. – Наследственность.
– Чушь! Нина была здоровой… женщиной! – Василий грохнул кулаком по столу, и по его полированной поверхности из редкого антрацитового дерева поползла трещина.
– Мне точно неизвестно, что послужило причиной этого несчастного случая. – Конта с сожалением взглянул на испорченный стол. Антрацитовые деревья росли только на Килле-1, а ее больше не существовало. – Разведчики утверждают, что у княжны… э-э… у княгини родился мальчик, а спустя несколько часов ее не стало. Я сочувствую вам, князь, но такова воля Великого Сунджи, и не нам ее оспаривать.
– К дьяволу твоего Сунджу! – Василий схватил со стола раскрытую книжку переносного терминала и швырнул в советника. – К черту весь этот поганый мир с его идиотскими законами!
Конта ловко поймал приборчик и аккуратно закрыл его крышку.
– Вам следует успокоиться, Правитель. Если вы закидаете меня компьютерами, ничего хорошего из этого не выйдет. Давайте лучше придумаем, как нам наказать убийцу вашей сестры. Ведь он в своем стремлении сжить вас со света перешел все мыслимые границы. Испортил вам карьеру. Едва не превратил в пепел вашу вотчину. Даже не пожалел жену, чтобы досадить вам.
– Что ты несешь, идиот?! – Бородач выкатил красные глаза. – Ты понимаешь, что ты несешь?!
– А что? – Конта невинно взглянул на Василия. – Возможно, вы смотрите на вещи под другим углом, но мой взгляд не замутнен. Я не оперирую условностями. Я смотрю на жизнь абсолютно трезво. Нина была нужна этому чудовищу, этому людоеду всего лишь как политическая пешка, ну, а заодно и предмет обладания. Он использовал княжну во всех, так сказать, смыслах и затем избавился от нее. Вы уж простите меня за прямоту, но со стороны это выглядит именно так. Или вы верите, что ледяное сердце Преображенского – этого изверга, губителя целых миров – растопила искренняя страсть? Нина послужила политическим целям, удовлетворила его похоть и родила полноправного наследника. Больше она была не нужна. Более того, она мешала. Ведь на ее, например, похищении можно было бы неплохо сыграть. Видимо, ваш младший брат попытался устроить нечто подобное, и Преображенский тут же осмыслил таящуюся за этим прецедентом угрозу. Попытка Кирилла была наивной – он привез с собой трех девиц, похожих на сестру, и, видимо, рассчитывал как-то подменить ее одной из них. Но ведь у более опытных людей похищение могло получиться. Вот Преображенский и устранил жену. Чтобы обезопасить свой тыл.
– То, что ты говоришь, – чудовищно! – Бородач едва сумел выдавить из себя возмущенный хрип. – Ты… ты… дьявол, Конта! Ты…
– Я всего лишь человек, который говорит то, что думает, – спокойно ответил советник. – А еще я не закрываю глаза на очевидное. Ведь вся ваша цивилизация построена именно на таких вот «запрещенных приемчиках». Просто у вас не принято признаваться в своих злодеяниях. Вы любите считать себя агнцами, святыми, даже когда убиваете или крадете. Ваша религия – подлость, князь Бородач. Разве не так? Так. Тогда почему вы возмущены до потери дара речи? Преображенский стоит на вершине, а значит, его подлость не может быть заурядной, такой же, как у вас или других князей. Он Великий, и все его дела следует записывать как деяния с большой буквы. Предательство, Убийства, Террор… ну и Подлость, конечно. Вы по-прежнему со мной не согласны?
– Я… – Бородач сел, опершись локтями о колени, и покачал опущенной головой. – Я… не знаю, Конта. Ты прав, но я не могу в этом признаться, даже себе.
– Тем не менее вы признались. – Советник сдержанно улыбнулся. – Отдохните, князь, подумайте. Я уверен, вы найдете в себе силы, чтобы продолжить борьбу. Теперь она приобретает особый накал и смысл. Теперь у вас есть еще одна причина сражаться. За свою честь, за разрушенную Европу, за сестру… И в конце концов, за освобождение человечества от этого чудовища, этого палача, деспота, сатрапа…
– Тирана, – невольно продолжил Василий, не поднимая глаз.
– А вот от него как раз не надо. – Конта усмехнулся. – Выпейте водки, князь. Завтра вам следует быть в форме. Мы покинем гостеприимную Моситу и вылетим на Торбан, ко двору Ергелана. Он пожелал лично поблагодарить вас за неоценимую помощь, которую вы оказали Великой Тирании. А после нам надо будет слетать на Суллу, соседку Семри. Там заканчивается строительство новой разведбазы. Этот центр строится специально для координации наших с вами совместных операций. Надо бы проверить, как идут дела…
ГЛАВА 4
Февраль 2324 г. ОВК – Сулла
– Вопросы?
– А где искать этого Конту?
– Князь знает.
– Тогда вопросов нет.
– Тем, кто подготовил оружие и снаряжение, – отдыхать.
Воротов вышел из казармы и остановился на крыльце. Он просто стоял, с упоением вдыхая свежий воздух. Вечное лето Каллисто никогда не было жарким. Днем температура воздуха держалась в интервале от плюс двадцати до плюс тридцати. В зависимости от климатического пояса. Утомить такая «жара» не успевала, но все равно вечерняя прохлада имела свой волшебный аромат и завораживающее очарование. До рассвета оставалось целых шесть часов. Правда, за это время еще следовало проверить готовность трофейного корабля, а после собраться самому и хоть немного вздремнуть. На этот раз князь не смог убедить Игоря остаться на планете. А приказывать не стал, поскольку понимал, что для Воротова пойти в этот рейд так же необходимо, как и для него самого. Вникал ли Преображенский во все мотивы, движущие полковником? Понимал ли он, что для Игоря важно отомстить не только за отца, но и наказать настоящего виновника смерти Нины. Наверное – нет. Главное, он разрешил Игорю пойти в рейд.
– …Тут Конта просчитался, – донеслось из глубины казармы. Несколько бойцов шли по коридору и негромко беседовали. – Деморализовать князя ему не удалось.
– Это со стороны так кажется, – возразил другой голос. – А что у него сейчас на душе – кто знает?
– Что бы ни было, он никогда не проигрывал.
– Спецоперация – это тебе не планетарный штурм, тут немного другая подготовка требуется.
– А Воротов на что? Он же князя учил.
– Да, с полковником совсем спокойно будет.
Голоса удалились. Игорь спустился с крыльца и зашагал по направлению к дворцовому космодрому. Настроение у бойцов нормальное, спокойное. Они верили в своего полковника и понимали князя. Это Игоря устраивало. С таким настроением ходить в рейды можно. Лучше бы без этих «кто знает», кто кого учил и сравнений с планетарным штурмом, но все равно – нормально.
– Береги князя, – вдруг прошелестело то ли где-то среди парковой листвы, то ли прямо в голове. Воротов остановился, удивленно оглядываясь.
– Кто здесь?
Ответа не последовало. Игорь немного постоял, вглядываясь в темноту, решил, что голос ему почудился, и двинулся дальше.
Едва он скрылся в переходе к космодрому, из-за деревьев выскользнула невысокая темная тень. Она мелькнула, пересекая песчаную дорожку перед княжеской террасой, и растворилась, нырнув в сумрак у стены делового крыла…
* * *
Склон снова казался бесконечным, но теперь идти было легче. Физически легче. Человек шагал, погрузившись в транс бесконечного отчаяния. Его отвергли. Ему не дали сохранить себя и, значит, окончательно оборвали нить развития его народа. Боги были жестоки, но он не имел права их судить. Они были богами, а он всего лишь человеком. Жалким ничтожным червем! Червем… Странно… Раньше он никогда не сравнивал себя с такими непривлекательными созданиями природы…
«Это мысль Перворожденных. Они не ценят жизнь. Считают ее обузой. Необходимой, но малоприятной стороной мироздания, самым низшим уровнем Первополя…»
Человек остановился и повертел головой. Сквозь вьюгу ничего не было видно, да и голос звучал, не прорываясь сквозь завывания ветра, а чисто, словно раздавался прямо в голове.
«Кто здесь?» – попытался так же мысленно спросить путник.
«Слуга, – пришел ответ. – Слуга Перворожденных. Такой же, как ты, но я не готовлю колыбели для рождения их частиц. Это обязанность людей. Я служу в пространстве на уровень выше».
«А что такое Первополе и кто такие Перворожденные?»
«Первополе это суть нашего участка Вселенной, многомерная основа Галактики. Такая же, как в других звездных мирах, но информационное поле, например, туманности Андромеды или Галактики М51 нас не волнует. У этих полей хватает своих забот. А вот Первополе Млечного Пути касается нас самым непосредственным образом. В нем вся суть нашего мироздания. Оно хранит информацию, формирует миры, распоряжается жизнью и смертью. А Перворожденные – это основные существа Первополя. Его автономные частицы».
«Как люди?»
«Если брать абстрактную планетарную цивилизацию – да. Но Перворожденные не похожи на людей. Они не похожи ни на каких существ. Это энергия, поля, пространства и частицы: как материальные, так и виртуальные. Это мыслящие создания, живущие сразу в бесконечном количестве измерений. Как и Первополе. Они контролируют его развитие и вносят свои коррективы, исходя из собственных представлений о целесообразности. Они заботятся о правильном, по их мнению, расширении Первополя, ведь его развитие носит не только интенсивный характер. Оно постоянно усложняет свою структуру, накапливает информацию и растет. Само по себе расширение не опасно, но для обслуживания новых массивов Первополя нужны новые Перворожденные…»
«Постой, рост Первополя не опасен для кого?»
«Для материальных существ. Таких, как ты и – частично – я. Расширение Вселенной, а вместе с ней и Галактики – естественный процесс. Первополе ширится тоже, и почти по тем же законам. Но бесконтрольный рост – это хаос, а сохранение информации требует организованности. Так утверждают наши хозяева. Этим они и занимаются. И это тоже не таит в себе прямой опасности. Но когда рождается очередной хранитель… Твой мир погиб в результате рождения нового адепта Первополя. Его нарекли Высшим…»
«Вот почему они отвергли меня?! Но они обещали, что я найду выживших! Они лгали?»
«Нет, ты действительно найдешь людей. Но это будет уже не твой народ».
«Спящие? Разбуженные Перворожденными Спящие Предки из Священных Пещер?»
«Да».
«Но это подлог!»
«Именно так. Первополе требует, чтобы на подходящих планетах всегда жили люди. Причины этого каприза я не знаю. Но знаю, что рождение очередного адепта влечет за собой полную смену существ, живших в пространстве его развития…»