Нест устало вздохнула, вглядываясь в сумрак за окном. Да, это дело будет посложнее первоначального, с которым Госпожа послала ее сюда.
Такси скатилось по пандусу к Сенеке и поехало вниз по Пионер-сквер. Фонари прошлого века уже горели, и высотные здания города отбрасывали длинные темные пальцы теней, подбирающие проблески дневного света. Такси вынырнуло возле обгоревшего остова «Фреш Старта». Нест заплатила водителю и выбежала с сумкой в руке. Машина уехала, а Нест осталась на улице, погруженная в свои мысли. Она поняла, как похолодало. Резкий порыв ветра налетел с северо-запада, и девушка поплотнее закуталась в новую парку.
Наконец она подхватила багаж и завернула за угол Мэйн-стрит к «Пасс-Гоу». Вошла внутрь и огляделась. Только одна женщина за стойкой, больше никого.
Она двинулась к стойке и несколько раз глубоко вдохнула: сердце было не унять. Она попыталась скрыть смятение за улыбкой.
— Здесь ли Джон Росс? — спросила она.
Женщина за стойкой отрицательно покачала головой, даже не обернувшись. Она, казалось, полностью ушла в свои бумаги.
— Он сегодня не приходил. Чем я могу вам помочь?
— Меня зовут Нест Фримарк. Я его друг. Мне необходимо немедленно поговорить с ним. Это очень важно. Не могли бы вы позвонить ему домой или дать мне его домашний номер?
Женщина одарила Нест такой улыбкой, что та поняла: больше такие вопросы задавать не следует.
— Мне очень жаль, но наша политика…
— Ого, посмотрите-ка, кто тут! — Делла Дженкинс ворвалась в комнату, улыбаясь, как будто перед ней возникла самая лучшая вещь на свете. — Я-то думала, ты уже улетела домой, Нест Фримарк. Что ты делаешь на нашей кухне?
Она увидела лицо Нест, и улыбка быстро исчезла с ее добродушной физиономии.
— Святые угодники, ты бы посмотрела на себя! Можно подумать, ты дралась с котами, как Стеф Уинслоу. Она выглядит примерно так же.
Нест вздрогнула, словно ужаленная.
— Извините, что врываюсь вот так, но мне просто позарез нужно увидеть Джона Росса.
— Господи, да что сегодня за день такой! Все разыскивают Джона Росса! Можно подумать, он выиграл в лотерею или что-нибудь вроде того. Это ведь не так? Потому что если выиграл, значит, я могу рассчитывать на свою долю. Мэрилин, разреши мне позвонить, детка.
Делла потеснила женщину за столом с таким видом, что не оставалось сомнений, кто здесь босс. Она сняла трубку, набрала номер и подождала, прислушиваясь. Ждала долго, потом повесила трубку.
— Джон весь день был дома, насколько мне известно. Мы не ждали его на работе. Стефани тоже ушла… Была здесь недавно. Но сейчас в квартире никто не берет трубку, так что, возможно, они оба вышли.
Нест кивнула, лихорадочно соображая. Может, они уехали? Может, Джон сдержал свое обещание? Но ей так не казалось. Вряд ли. Скорее всего, он еще здесь…
— А мистер Лоуренс на месте? — быстро спросила она.
— Нет, нет, он тоже ушел, — ответила Делла, снова уступая место Мэрилин. Она обошла вокруг стола и остановилась, подперев рукой подбородок. — Знаешь, Нест… Ох, как же мне нравится твое имя! Кстати, Нест, Джон тоже мог отправиться в Музей Искусств, помогать в подготовке к вечеру. Саймон туда и пошел, так что Джон вполне может быть с ним.
Нест уже подходила к двери, поправляя сумку на плече.
— Спасибо, Делла. Может, вы и правы!
— Хочешь, я позвоню и спрошу?
— Нет, спасибо. Я просто пойду туда. Если Джон появится или позвонит, скажите, что я ищу его, это очень важно.
— О'кей, — Делла скорчила гримаску. — Послушай, куда ты с такой сумкой? Разве удобно таскать ее с места на место? Оставь ее у меня, я послежу за ней.
Нест вернулась и вручила сумку женщине.
— Спасибо вам огромное. Увидимся.
Она выбежала, преследуемая мыслями: «Уже слишком поздно! Я могу не успеть!».
Эндрю Рэн провел остаток дня, распутывая клубки, у которых не оказалось концов. Его, однако, это не обескуражило. Репортерское расследование требует выдержки и бульдожьей хватки, а ему хватало и того, и другого. Даже если дело затянется до Рождества — ничего страшного. Единственное, что его настораживало — его интуиция. Он привык доверять ей, и до сегодняшнего утра она его ни разу не подвела. Интуиция подсказывала ему, что анонимным рапортом о неполадках во «Фреш Старте» стоит заняться. И что все записи были настоящими.
Но сейчас, восемнадцать часов спустя, выясняется: все это странно попахивает.
Даже несмотря на то, что у него были доказательства перевода денег со счетов «Фреш Старта» и «Пасс-Гоу» на личные счета Саймона Лоуренса и Джона Росса, Рэн по-прежнему не находил в этом никакого смысла. Вложения и снятия проводились регулярно, но суммы были слишком малы. Разумеется, вы не станете брать слишком много, чтобы не привлекать внимания. Но слишком мало брать тоже не имеет смысла, а в ряде случаев Оз и Росс так и поступали.
Далее — что касается идентификации личности воров. Никто в банках не мог припомнить, чтобы мистер Лоуренс или мистер Росс хоть раз делали вклады. Но некоторые вклады были сделаны лично, а не по почте. Эндрю Рэн весьма обдуманно вел свое расследование, маскируя вопросы так, чтобы не выдать своей цели. Но никто из служащих, выполнявших проводки, не мог припомнить ни одного из двоих.
При личном контакте с обоими подозреваемыми его интуиция стала сигналить: ни один из них не виновен. Когда он в своих расследованиях обнаруживал махинации и встречался с подозреваемым, то обычно практически безошибочно мог сказать — виновен тот или нет. Как будто лампочка вспыхивала. Но теперь, после опроса Саймона Лоуренса и Джона Росса, репортер не знал, что и подумать. Может, он просто утратил свой навык?
Ну ладно, завтра будет новый день, а сегодня — знаменательное событие в Музее Искусств Сиэтла, и он постарается что-нибудь выяснить на месте. При данных обстоятельствах это не должно оказаться бесплодным ожиданием. Возможно, он убьет одним выстрелом двух зайцев — и Лоуренса, и Росса, поскольку оба будут на церемонии. Он сможет поговорить с их друзьями, а глядишь, — если повезет, — и с врагами. Надежда есть всегда.
Он добрался до «Вестина» к пяти часам и поднялся в свой номер на практически пустом лифте. Отпер дверь, сбросил видавший виды жакет и пошел в ванную умыться и почистить зубы. Выйдя из ванной, он прикрепил к жакету табличку с приглашением и налил себе хорошую порцию «скотча» из вчерашней бутылки.
Потом уселся перед телефоном и позвонил Марти в нью-йоркскую лабораторию. Там сейчас на три часа позже, но Марти часто работает допоздна, когда никто не мешает. Кроме того, Марти известно, что Рэну нужны результаты, и как можно скорее.
На седьмой звонок Марти снял трубку.
— Лаборатория «Уоркс».
— Привет, Марти. Это Эндрю. Как там дела?
— Все готово.
Рэн выпрямился. Сегодня утром он послал Марти все записи по факсу, чтобы тот сверил подписи, надписав сверху «срочно», но все равно ожидал ответа не раньше завтрашнего дня.
— Эндрю? Ты слушаешь? — Марти сгорал от нетерпения.
— Слушаю. Что ты обнаружил?
— Они не совпадают. Хорошая подделка, очень близкая к оригиналу, но все равно жульничество. В некоторых случаях подписи просто сняты через кальку. На первый взгляд есть за что зацепиться, но для суда недостаточно. Эти парни — не дураки.
Эндрю уставился в пространство.
— Вот черт, — пробормотал он.
Марти рассмеялся.
— Я знал, что тебе понравится. Но подожди секунду, тут кое-что еще. Я проверил всю эту кипу других подписей, которые ты выслал — друзья, знакомые, сотрудники, и так далее, и тому подобное. — Он сделал многозначительную паузу.
— Ну, и? — не выдержал Рэн.
— Хотя ни одна не совпала полностью, в почерке одного человека обнаружились детали, которые могут тебя заинтересовать. Опять же, для суда этого недостаточно, но меня это крепко задело. Это касается только подписей вручную, а не скалькированных.
Рэн сделал хороший глоток из своего стакана.
— Ну, хватит ходить вокруг да около, Марти. Чья это подпись?
Глава 23
Джон Росс вышел из автобусного туннеля возле Третьей авеню, прошел по Университетской улице и начал спускаться с пологого холма. Вечерний воздух обжигал холодом, прямо-таки ранний морозец, и он поднял воротник пальто. Он медленно шагал по тротуару, опираясь на трость.
Я все еще привязан к своему прошлому, горько размышлял он. Искалечен им. И никуда не могу убежать.
Он попытался выстроить свои мысли, проходя мимо выступающего стеклянного вестибюля концертного зала. Яркий свет заливал аллею и кусты вокруг. Ум его был неспокоен. То, что может обнаружиться, когда они окажутся лицом к лицу с Саймоном Лоуренсом, не позволяло ему заранее решить, как поступить. Может, он все-таки ошибся насчет Саймона? Но глухой шепоток в глубине сознания предупреждал: нет, не ошибся, будь осторожен.
На следующем перекрестке он остановился, подождал, пока загорится зеленый, и впервые посмотрел в сторону своей цели. Высокие резные стены Музея Искусств Сиэтла виднелись вдали, заполняя всю южную оконечность улицы между Второй и Первой авеню. Здание, спроектированное Робертом Вентури, с этого угла напоминало крепость. Окна, выходящие на Первую авеню, были спрятаны, мощные стены из песчаника высились, словно скалы — мрачные, угрожающие. В полумраке улицы смягчающие линии и скульптуры не были видны, поэтому оставалось только ощущение веса и масштабности.
Росс пересек улицу и начал спускаться с террасы ко входу в музей. Он неловко ковылял, озирая улицы вокруг, где свет и тени затеяли игру, появляясь и исчезая, словно призраки. Джон смотрел на окна музея, где в залитых светом помещениях, готовясь к церемонии, собирались люди. Видны столы, выставленные на широкой платформе в небольшом кафе, и еще больше столов — в главном вестибюле. Груды подносов, тарелок, батареи бутылок вина и шампанского, ведерки со льдом, салфетки, столовое серебро и хрусталь. Официанты и официантки в костюмах скелетов: кости, нарисованы светящейся серебряной краской. Кое-кто уже нацепил маски в виде черепов. Это придавало собранию зловещий вид: гости еще не прибыли, а смерть уже наготове.
Впереди Человек с молотом возвышался на пятьдесят футов — решительный, угловатый, уходящий в небо на фоне Эллиотт-Бэй и гор. Массивная фигура из стали, раскрашенная в черный цвет. Творение Джонатана Борофски, пожелавшего отразить в своем произведении силы природы. Молот в левой руке статуи поднимался, создавая иллюзию обработки бруска металла, зажатого в правой руке. Голова склонилась, словно великан внимательно следил за работой, тело напряглось.
Росс остановился у подножия скульптуры и посмотрел наверх. Образ из сна, преследовавшего его все шесть предыдущих месяцев, застилал взор: старик, обвиняющий его в убийстве Волшебника Страны Оз в стеклянном дворце Изумрудного города, который охраняет Железный Дровосек. Он сразу узнал эти детали: музей и Человек с Молотом. И поклялся держаться отсюда подальше, дабы сон не смог обернуться явью. И вот он здесь, ведь нынче есть причина полагать, что сон должен сбыться.
Джон замер на месте, в отчаянии оглядываясь вокруг. Если он войдет внутрь, значит, признает, что должен не развенчать предсказание, а исполнить его. Так было всегда, когда он служил Рыцарем Слова, но сейчас он понимал: возможно, настал черед действовать по-другому. Если он просто развернется и уйдет, то так и не узнает правды. У него останутся лишь вопросы, на которые уже никогда не получить ответ: кто же был демоном, и что произошло с Саймоном Лоуренсом? И тогда не видать ему покоя.
Он крепко сжал посох и стал рассматривать исчерченное рунами дерево. Стиснул что было сил рукоять, словно пытаясь сломать, в бессильной вспышке ярости, которая может выпустить магию посоха на свободу. Но магия не появилась, и он был вынужден признаться, что с ней, возможно, покончено навсегда. Он ведь и сам этого хотел, горько напомнил себе Джон. Даже молил об этом.
Машины сновали по улицам, освещая стены и прохожих огнями фар. Звучали гудки — скорее праздничные, нежели раздраженные. Наступал Хэллоуин, и все вокруг радовались. Проходили люди в масках и костюмах, они размахивали руками и кричали, демонстрируя оружие из пластика и иконы. Росс взглянул в их сторону и снова отвернулся. Магия посоха была силой, на которую он не мог опереться. Ему только и нужно задать Саймону один вопрос: почему? Не будет никакого противостояния, никакой борьбы, никаких смертей. Сон не обязательно должен сбыться. Просто ему нужна правда, и он ее получит, когда встретится с Саймоном Лоуренсом.
Но Росс все еще мешкал: его словно разрывало на части между двумя возможностями, и выбор мог полностью изменить его жизнь.
Потом Джон глубоко вздохнул, решительно стукнул посохом о тротуар и, опираясь на него, двинулся к музею.
В вестибюле было шумно, из него открывалось множество проходов. Сновали служащие, спешно заканчивая подготовку к церемонии. Он стоял в дверях, раздумывая, куда двинуться. Впереди и слева находилась стойка администратора, за ней — магазин музея, дальше двери открывались в зал, где пройдет церемония передачи земель города под новое здание «Фреш Старта». Справа проходила парадная лестница, по обе ее стороны стояли мраморные статуи баранов, верблюдов и стражников. Она вела на бельэтаж. Арки декорировали бледно-розовыми драпировками. Россу пришло на ум, что вот так же, наверное, выглядело чрево кита, в котором оказался Иона. В то время как снаружи дворец построен из известняка, песчаника и терракоты, внутренние стены отделаны красным дубом, а пол был цементным. Пока он жил в Сиэтле, Росс лишь однажды посетил музей. Его восхитило архитектурное убранство, но он все-таки предпочитал открытые зеленые пространства парков.
Один из охранников направился к нему и попросил предъявить приглашение. Джон постарался спокойно объяснить, что забыл его дома, но работает, мол, во «Фреш Старте» и внесен в список гостей. Охранник пожелал увидеть удостоверение, и Росс предъявил документ. Потом спросил, не знает ли охранник, где найти Саймона Лоуренса, но тот ответил, что ничем не может помочь. Он же стоит в дверях, никуда не отлучаясь.
Росс поблагодарил охранника и прошел дальше, обшаривая глазами вестибюль и верхний ярус, но нигде не заметил Саймона. Джон чувствовал, что снова закипает: наверное, Стеф была права, ему не следовало приходить сюда.
К нему приблизилась одна из служащих в маске.
— У нас все должны носить маски, — сообщила она бодрым голосом. — Мне забрать ваше пальто?
Росс отказался сдавать пальто в гардероб, но нацепил маску, поскольку она настаивала. Это была полумаска из черного нейлона, прикрывавшая верхнюю часть лица. Он почувствовал, что обстановка становится все более зловещей: черные маски, скелеты.
Росс безуспешно искал глазами Саймона и вернулся к стойке администратора, когда давешний охранник помахал ему рукой.
— Мистер Росс? — Джон кивнул, и парень продолжил: — Мистер Лоуренс ожидает вас на втором этаже в Специальном Выставочном зале. Он просит вас подняться.
Росс удивленно посмотрел на охранника, потом быстро поблагодарил и удалился. Саймон ждет его? Он начал взбираться по парадной лестнице, забыв о лифте. Широкие ступени вели из ярко освещенного вестибюля и бельэтажа к более темным помещениям демонстрационных залов. Он прокладывал себе путь меж баранов и верблюдов, между горожан и стражников, и их пустые глаза пялились на него, охраняя оружие и сокровища мертвецов. Шуршали костюмы скелетов на бойко снующих служащих, маски зловеще ухмылялись. Он взглянул на часы. Церемония скоро начнется, оставалось меньше, чем полчаса.
На верхней площадке он застыл и оглянулся. Внизу раскинулась парадная лестница с ее гладкими ступенями. Арки, стеклянные двери, за которыми — горы еды и напитков и кучи людей. Саймона Лоуренса он пока не видел.
По спине побежал холодок дурного предчувствия. Что делает Саймон среди экспозиций?