— Иными словами, — подвел итог Гринберг, — вы указали им не ту планету… и взвалили все проблемы на нас.
— Нет! Нет! — запротестовал доктор Фтаемл. — Идентифицировали мы вас совершенно точно. Дело было не столько в вашей планете, поскольку хрошии не знали, откуда вы пришли, сколько в вас самих. Существа, которых они хотели разыскать, были люди с Земли — до мельчайших деталей, вплоть до ногтей на руках и расположения внутренних органов.
— И тем не менее вы знали, что они ошибаются. Доктор, я не так искушен в семантике, как вы. Но я вижу здесь определенное противоречие… или парадокс.
— Разрешите, я вам объясню. Мы, для которых слова являются профессиональным оружием, лучше других знаем их никчемность. Парадокс может существовать только в словах, а не в фактах, которые обозначаются этими словами. Как только хрошии точно описали людей с Земли и как только я понял, что люди не имеют представления о хрошии, я пришел к тому выводу, к которому и должен был прийти, — что в этой Галактике есть еще одна раса, похожая на вашу как две горошины из одного стручка. Или бобы? Вам больше нравятся бобы?
— Хватит и горошины, — сказал серьезно мистер Кику.
— Благодарю вас. У вас очень богатый язык; пока я здесь, я постараюсь освежить свои знания. Поверите ли, человек, у которого я брал первые уроки, научил меня идиомам, совершенно неприемлемым в вашем изысканном обществе. Вот как, например…
— Да, да, — поспешно согласился мистер Кику. — Я вам верю. Некоторые из наших соотечественников обладают весьма странным чувством юмора. Значит, вы считаете, что в нашем звездном скоплении есть раса, похожая на нашу как близнецы? Оценивая возможность такого совпадения, я нахожу данный факт весьма… м-м-м… забавным.
— Просторы космоса, господин Заместитель, с точки зрения юмора Достаточно неприглядны. Мы на Раргилле всегда считали создателя изрядным юмористом.
— Вы познакомили с этим выводом ваших клиентов?
— Да… и впоследствии, в беседах с ними, я, тщательно аргументировав, излагал его не раз. Но результат можно было предсказать.
— Что вы имеете в виду?
— У каждой расы свои достоинства, свои слабости. Когда мощный интеллект хрошии приходит к какому-то выводу, они не отказываются от него с легкостью. Вы называете таких людей «упрямыми».
— Тупоголовыми, доктор Фтаемл, тупоголовыми!
— Прошу вас, мой дорогой сэр! Я надеюсь, что вы сможете держать себя в рамках. Если мне будет позволено, я сообщу, что вы оказались не в состоянии найти их сокровище, хотя и провели тщательные всеохватывающие поиски. Я ваш друг… и не надо считать, что эти переговоры завершатся неудачей.
— Я в своей жизни еще не проигрывал переговоры, — кисло ответил мистер Кику. — Если вам не удается переспорить какого-нибудь типа, вы можете пережить это. Но я не вижу, что еще мы можем им предложить. Правда, есть одна возможность, о которой мы говорили в прошлый раз… Вы захватили с собой координаты их планеты? Или они отказались их дать?
— Они со мной. Говорю вам, хрошии совершенно не боятся, что кто-то узнает их местонахождение. Их это просто не волнует. — Доктор Фтаемл открыл маленький плоский чемоданчик, искусно имитирующий земной. — Там не менее все выяснить будет не просто. Сначала я перевел координаты из их системы единиц в те, которые в ходу на Раргилле, который считает себя центром мироздания; для этой цели мне пришлось убеждать в целесообразности такой работы, а затем соотносить их космическое время с раргиллианским. А теперь я со стыдом должен признаться, что не знаком с вашей методикой оценки космических величин, что необходимо для перевода наших мер.
— Вам нечего стыдиться, — ответил мистер Кику, — я сам ничего не знаю о наших методах астронавигации. Придется обращаться к специалистам. Минутку. — Он нажал кнопку, вмонтированную в стол. — Мне Астробюро.
— Они все ушли домой, — ответил бесстрастный женский голос, — кроме дежурного офицера по астронавигации.
— Он-то мне и нужен. Подать его сюда!
— Доктор Вернер, — быстро отозвался мужской голос, — дежурный офицер.
— Здесь Кику. Доктор, вы можете перевести космические координаты из одной системы в другую?
— Конечно, сэр.
— Имели ли вы дело с раргиллианской системой единиц?
— Раргиллианской? — дежурный офицер присвистнул. — Это не простая штука, сэр. Тут вам нужен доктор Сингх.
— Ну-ка быстренько доставьте его.
— Так он уже ушел домой, сэр. Будет только утром.
— Я не спрашиваю, где он; я сказал, доставьте его сюда… и побыстрее. Пусть полиция обшарит город. Можете поднять армию, если необходимо. Он нужен мне немедленно.
— Э-э-э… да, сэр.
Мистер Кику повернулся к доктору Фтаемлу.
— Я надеюсь, что смогу доказать, что ни один корабль с Земли не посещал планету хрошии. К счастью, у нас есть астронавигационные данные по каждому межзвездному путешествию. И мое мнение таково: настало время, когда обе стороны должны встретиться для переговоров лицом к лицу. С вашей неоценимой помощью мы сможем доказать им, что нам нечего скрывать, что все достижения нашей цивилизации к их услугам и что мы были бы рады помочь им в поисках их младенца… но ее здесь нет. А затем, если у них есть что предложить, мы могли бы… — Дверь в дальнем конце комнаты отворилась, мистер Кику остановился, а затем сказал ровным тоном: — Как поживаете, господин Секретарь?
Высокочтимый Рой Макклюр, Секретарь Межзвездного Департамента Федеративного Союза Цивилизаций вошел в помещение. При виде мистера Кику взор его оживился.
— Вот вы где, Генри! А я уже обыскался, Эта глупая девчонка не знает, куда вы делись, но я прикинул, что вы еще не покинули Департамент. Вы должны…
Мистер Кику решительно взял его за локоть и громко сказал:
— Господин Секретарь, разрешите мне представить доктора Фтаемла, посланника де-факто могущественных хрошии.
— Как поживаете, доктор? Или вы предпочитаете титул «Ваше превосходительство»? — У Макклюра хватило ума не отвести взгляда.
— «Доктор» звучит как нельзя лучше. Благодарю вас, я чувствую себя прекрасно. Могу ли я осведомиться о вашем здоровье?
— О, неплохо, неплохо… если бы не навалилось асе сразу. В связи с этим… позволите ли вы похитить у вас моего заместителя? Я приношу извинения, но возникла неотложная необходимость.
— Конечно, господин Секретарь. Я полон искреннего желания сделать все для вашего удовольствия.
Мистер Макклюр с подозрением взглянул на медузоида, но пришел к выводу, что не в состоянии понять выражение его лица… если оно вообще может иметь выражение, уточнил он про себя.
— Э-э-э… надеюсь, о вас позаботились, доктор?
— Да, благодарю вас.
— Отлично. Право, я очень извиняюсь, но… Генри, можно вас?
Мистер Кику поклонился раргиллианину и встал из-за стола с такой невозмутимостью на лице, что Гринберг содрогнулся. Он подошел к Макклюру, и они о чем-то зашептались. До Гринберга донеслось:
— Да, да! Но это исключительно важно, я уверяю вас, Генри, чего ради вы вздумали посадить этот корабль, не посоветовавшись предварительно со мной?
Что ответил Кику, расслышать не удалось. Макклюр продолжал:
— Чепуха! Вы должны были просто выйти и встретить их. Вы не могли…
Мистер Кику резко отвернулся от собеседника.
— Доктор Фтаемл, намерены ли вы вернуться к хрошии до вечера?
— Спешить нет оснований. Я всецело в вашем распоряжении, сэр.
— Вы очень любезны. Могу ли я оставить вас на попечение мистера Гринберга? Мы побеседуем позже.
Раргиллианин поклонился.
— Почту за честь.
— Я предвкушаю удовольствие видеть вас завтра. Доктор Фтаемл еще раз поклонился.
— До завтра, господин Секретарь. Ваш слуга, господин Заместитель.
Секретарь и его заместитель удалились, а Гринберг не знал: то ли плакать, то ли смеяться. Ему было стыдно за все человечество. Медузоид молча наблюдал за ним.
Гринберг криво усмехнулся и сказал:
— Доктор, есть ли ругательства в раргиллианском языке?
— Сэр, я могу богохульствовать более чем на тысяче языках… например, сравнение с тухлым яйцом имеет сотни разновидностей. Не желаете ли с моей помощью освежить некоторые из них?
Гринберг сел и от души рассмеялся.
— Доктор, вы мне нравитесь. Нет, вы мне в самом деле нравитесь… безотносительно к тому, что мы должны проявлять обоюдную вежливость.
Фтаемл сложил губы в гримасу, отдаленно напоминающую улыбку.
— Благодарю вас, сэр. Я испытываю к вам такие же чувства… благодарю вас. Могу ли я откровенно высказать свое мнение по поводу происходящего? Ко всему надо относиться философски.
— Я понимаю. Извините. Большинство из моих соотечественников искренне убеждены, что их предрассудки санкционированы самим господом богом. Я хотел бы, чтобы это было не так.
— Вам нечего стыдиться. Уверяю вас, сэр, такие же предрассудки свойственны всем расам и распространены повсеместно… включая и мою собственную расу. Если бы вы знали языки… Все они несут в себе образ их владельца, а сквозь все идиомы прослеживается одна настойчивая мысль: «Он чужеземец, а потому варвар».
Гринберг мрачно усмехнулся.
— Ничего приятного, не так ли?
— Приятного? Почему, сэр? Это очень забавно. Это единственная шутка, которую господь бог не перестает повторять. — И медузоид добавил: — Каковы ваши намерения, сэр? Продолжим исследование данной темы? Или вы хотите просто поболтать, потянуть время до возвращения вашего… коллеги?
Гринберг понял, что раргиллианин со всей возможной вежливостью дал ему понять, что он, Гринберг, не может действовать без Кику. Спорить не имело смысла… и, кроме того, он был голоден. — Мне кажется, что сегодня мы уже поработали достаточно, доктор. Не окажете ли мне честь отобедать вместе со мной?
— Я буду в восторге! Но… вы знаете особенности нашей диеты?
— Конечно. Ведь я провел несколько недель с одним из ваших соотечественников. Мы можем отправиться в отель «Универсал».
— Да, конечно, — без особого энтузиазма согласился доктор.
— Но, может быть, найдем что-нибудь получше.
— Я слышал, у вас есть рестораны с варьете… это возможно? Или это?..
— Ночной клуб? — Гринберг задумался. — Да! «Космик»! Кухня такая же, как в «Универсале».
Они уже собирались уходить, как дверь приоткрылась и в нее заглянул невысокий смуглый человек.
— О, простите. Я думал, мистер Кику здесь. Гринберг вспомнил, что шеф искал специалиста по релятивистской математике.
— Минутку. Вы, должно быть, доктор Сингх?
— Да.
— Мистеру Кику пришлось выйти. За него я. — Он познакомил математика с раргиллианином и объяснил, в чем суть проблемы. Доктор Сингх просмотрел расчеты раргиллианина и кивнул.
— Потребуется время.
— Могу ли я помочь вам, доктор? — спросил Фтаемл.
— В этом нет необходимости. Ваших записей вполне достаточно. — Получив это заверение, Гринберг и Фтаемл отправились в город.
В варьете участвовали жонглеры, восхитившие Фтаемла, и девочки, которые понравились Гринбергу. Было уже довольно поздно, когда Гринберг оставил Фтаемла в одном из спецномеров, зарезервированных Межзвездным Департаментом в «Универсале» для негуманоидов. Спускаясь на лифте, Гринберг не мог сдержать зевоты, но решил, что с точки зрения налаживания хороших отношений вечер отнюдь не был потерян. Несмотря на усталость, он все же остановился около Департамента. В ходе вечера Фтаемл выболтал нечто, о чем шефу стоило бы знать… если Кику нет на месте, он хотя бы оставит ему на столе записку. Наслаждаясь мастерством жонглеров, раргиллианин высказал сожаление, что, увы, все должно скоро кончиться.
— Что вы имеете в виду? — спросил Гринберг.
— Когда могущественная Земля превратится в прах… — начал было медузоид, но осекся.
Гринберг пристал к Фтаемлу как с ножом к горлу, но медузоид отговорился, что пошутил.
Гринберг не был уверен, что в словах Фтаемла заключалось что-то существенное. Но раргиллианский юмор обычно отличался тонкостью. И Сергей решил как можно скорее сообщить боссу об этом разговоре. Может быть, это странное судно нуждается в обработке парализующими частотами или в ударе вакуумной бомбы.
У дверей Сергея остановил ночной стражник.
— Мистер Гринберг, мистер Кику искал вас полчаса тому назад.
Он поблагодарил стражника и поспешил наверх. Гринберг обнаружил шефа за столом; корзинка для входящих была, как обычно, набита до краев, но он не обращал на нее никакого внимания.
— Добрый вечер, Сергей, — взглянув на Гринберга, тихо сказал Кику. — Посмотри эти бумаги.
В бумагах был результат обсчета Сингхом заметок доктора Фтаемла. Гринберг быстро просмотрел геоцентрические координаты и подвел итог:
— Больше девятисот световых лет! — сказал он. — И в том направлений. Не удивительно, что мы не принимали их в расчет.
— Не в этом дело, — возразил Кику. — Не в цифрах. Эти выкладки подтверждают заявление хрошии о том, что их планету посещал наш корабль. А вот дата посещения…
Гринберг еще раз просмотрел расчеты и почувствовал, как у него стянуло кожу на лбу. Повернувшись к компьютеру, он хотел набрать код вопроса, но Кику остановил его:
— Не трудись. Твое предположение совершенно верно. «Летающее лезвие». Второй полет.
— «Летающее лезвие», — тупо повторил Гринберг.
— Да. Мы никогда в точности не знали, где они были, и поэтому не могли ничего предполагать. Но мы совершенно точно знаем, когда был совершен этот полет. Все сходится. И это куда проще, чем гипотеза доктора Фтаемла о двух расах-близнецах.
— Конечно. — Сергей посмотрел на босса. — Значит, это Луммокс?
— Да. Это Луммокс.
— Но этого не может быть. У Луммокса нет рук. Он глуп. Глуп, как кролик.
— Да, этого не может быть. Но это есть.
7
«Мама знает лучше»
В резервуаре Луммокса уже не было. Он устал и решил отправиться домой. Для этого надо было сделать пролом в стене, чтобы без хлопот выбраться наружу, и Луммокс постарался проломить стену как можно аккуратнее, с минимальным ущербом для резервуара. О таких пустяках он не собирался спорить с Джоном Томасом — о чем тут говорить?
Кое-кто из людей всполошился, когда Луммокс выбрался наружу, но он не обратил на них внимания. Главное — ни на кого не наступить, и двигался он с горделивым достоинством. Даже когда пожарники стали поливать Луммокса из брандспойтов, он уже не реагировал так, как в тот день, когда вышел на прогулку; он просто зажмурил глаза, закрыл ноздри, опустил голову и затрусил домой.
Джон Томас встретил Луммокса на полпути, его взбудоражили чьи-то истерические крики о помощи. Луммокс остановился, и после взаимных приветствий Джон Томас вскарабкался ему на спину и они отправились домой.
Шериф Дрейзер был непоколебим.
— Разворачивай животное, — рявкнул он, — гони его обратно.
— Сами попробуйте, — мрачно сказал Джон Томас.
— Я с тебя шкуру спущу! Я… я…
— А что я сделал?
— Ты… лучше бы ты ничего не делал. Эта зверюга вырвалась и…
— Я там даже не был, — сказал Джон Томас. Луммокс продолжал двигаться неторопливой рысью.
— Да, но… все равно! Он на свободе. Твоя обязанность — оказать содействие закону и водворить его обратно. Джон Стюарт, тебя ждут крупные неприятности!
— Не понимаю, что вы имеете в виду. Вы его у меня забрали. Вынесли ему приговор и сказали, что он мне больше не принадлежит. Вы пытались убить его, не дожидаясь, пока правительство утвердит приговор. Если он принадлежит мне, я должен подать на вас в суд. Если он мне не принадлежит, то меня ни капельки не волнует, как Луммокс выбрался из этой идиотской банки. — Джон Томас наклонился и посмотрел вниз. — Почему бы вам не залезть в свою машину, шериф, вместо того чтобы с вашей одышкой бегать вокруг нас?
Вряд ли шерифу Дрейзеру пришелся по душе этот совет, но он и впрямь влез в машину и приказал шоферу гнать вперед. Едва придя в себя, он высунулся из окна.