Якоби посмотрел на свой бокал.
– Мне нужно выпить, – сказал он и вошел в комнату.
Далтон последовал за ним не сразу.
Где-то в другом месте
– Мистер Ферраро?
– Я.
Высокий человек лет тридцати, с темными курчавыми волосами, поднялся со своего места среди ожидавших очереди. В агентстве по трудоустройству «Апекс» сегодня было многолюдно. В приемной сидели как минимум три дюжины посетителей, большинство из них – уже несколько часов. Джину Ферраро повезло – ему пришлось ждать всего сорок минут.
– Добрый день. Джерри Леско.
Джин пожал руку парня – Леско было не больше двадцати пяти лет, а возможно, и еще меньше.
– Очень приятно.
– Пойдемте.
Джин взял свой кейс и через лабиринт столов и кабинок последовал за провожатым в кабинет. Леско сел за стального цвета стол и указал Джину на стул с жесткой спинкой.
– Сперва мы должны попросить вас подписать вот это, – сказал Леско, кладя перед Джином большой желтый бланк, испещренный мелкими буквами. – Прочитайте и подпишите, если согласны.
Взглянув на бланк, Джин понял, что это обычный договор об отчислении определенной суммы – в данном случае пятнадцати процентов – с годового заработка подписавшего, которая должна удерживаться немедленно и полностью, как только подписавший согласится на любую работу, предложенную агентством. Прекрасно. Ты платишь, чтобы работать. Великолепно.
Джин подписал договор и подвинул его через стол Леско.
– Хорошо. Теперь заполните это.
– Что это?
– Проверка кредитоспособности.
– Зачем?
– Такова политика компании. Вам, возможно, придется взять кредит, чтобы выплатить требуемую сумму. Ну, вы поняли – пятнадцать процентов от вашего заработка. Просто укажите номер вашего банковского счета и перечислите основные кредитные карточки.
– У меня нет банковского счета, по крайней мере до востребования. И кредитных карточек тоже нет.
– О… Вы никогда не получали студенческой ссуды? Здесь написано, что у вас есть степень… собственно, несколько степеней.
– Никогда. Ни стипендий, ни материальной помощи, ничего такого. Мои родители покрывали все расходы.
– Повезло вам. Может, сберегательный счет есть?
– Есть.
– Вот и укажите.
– Но у меня нет с собой расчетной книжки, и я не помню номера счета.
– Ладно, укажите просто название банка.
– Хорошо.
Джин заполнил бланк и протянул его Леско.
– Вы живете с родителями? Тяжело ведь обходиться без…
– Да, временно, пока не найду работу.
– Неплохая идея. Хуже не будет.
– Да уж.
Леско пробежал взглядом резюме Джина.
– У вас степень магистра. В какой области?
– Здесь же написано. Философия.
Леско нашел нужный пункт.
– О да. В самом деле? У меня двоюродная сестра – магистр психологии. Ей не так-то просто было найти работу.
– Философии.
– А?
– Философии, не психологии.
– О… Есть разница?
– Большая.
– Угу… Многому же вам пришлось учиться…
– Увы, в конечном счете оказалось, что все эти знания не слишком пользуются спросом.
– Это очень плохо. Экономика сейчас, знаете, в упадке. Похоже, нелегко будет найти для вас место.
– Знаю. Собственно, я об этом уже говорил…
Леско нахмурился и отвел взгляд.
– А для чего вы… гм… учились? Чтобы стать… философом?
Джин вздохнул.
– Я хотел преподавать. Преподавать в университете – понимаете? Мне хотелось получить должность ассистента, я уже собирался писать диссертацию, когда вдруг выяснилось, что на рынке труда для меня нет места. Даже с докторской степенью вряд ли удалось бы найти работу. Так что я ушел на юридический.
– Понятно. Но оттуда вы тоже ушли.
– Совершенно верно. Путь юриста на каждом шагу усеян этическими дилеммами. Большинство законников через них просто перешагивают. Я споткнулся сразу же и решил, что это не для меня.
– Вот как? – равнодушным голосом уточнил Леско.
– Кроме того, в этой области тоже серьезная конкуренция. В любой области. Послевоенный бэби-бум, демографический взрыв. – Джин пожал плечами. – Ну, вы знаете.
– Угу, угу… Ладно… чем же вы занимались потом?
– Работал на мойке автомобилей, потом в баре, потом… да всем понемногу. В свободное время писал.
– Что писали?
– Поэзию, прозу. Боюсь, ничего из этого опубликовать все равно бы не удалось.
– О, так вы писатель? Что ж, у нас есть кое-что подобного рода. – Он снова пробежал взглядом резюме. – Когда-нибудь занимались технической документацией?
– Нет.
– Э… У нас постоянно есть вакансии для составителей документации.
– Я проучился два семестра на отделении прикладной механики.
Глаза Леско вспыхнули.
– Что ж, хорошо. Возможно, у нас что-нибудь для вас найдется.
– Я перешел на гуманитарные науки, когда… – Джин моргнул. – Найдется?
– Да. Вот здесь написано: «Составитель документации, надомная работа». Теперь насчет того, чем занимается составитель документации, – ну, он… э…
– Именно.
– Ну… вы понимаете…
– Я примерно представляю, в чем заключается работа.
– Да? Вот и хорошо. Тогда подождите, пожалуйста, в приемной. Я сейчас свяжусь с работодателем и выясню, смогу ли вас им продать.
– Меня это вполне устроит.
– Но не могу ничего обещать. То есть ваша трудовая биография…
– Я много раз переходил с места на место.
– В том-то и проблема. Ладно, идите покурите, а мы посмотрим, что можно сделать. Хуже ведь не будет, верно?
– Ладно.
Джин очень удивился, снова увидев Леско всего десять минут спустя.
– Мистер Феррари? Послушайте, я…
– Ферраро.
– Верно. Я поговорил с менеджером по персоналу «Ю-Эс-Экс» – это работодатель, и он сказал, что у них уже больше двух сотен кандидатов на эту работу. Но я все-таки уговорил его встретиться с вами. Хуже ведь не будет, верно?
– Хуже не будет, – кивнул Джин.
– Просто дайте ему эту карточку. Ладно?
– Хуже не будет.
– Гм…
Выйдя из вестибюля офиса на блеклое августовское солнце, Джин обнаружил, что его голубой «фольксваген» цепляют на буксир, чтобы отвезти на штрафную стоянку. Метнувшись через улицу, он сумел убедить полицейских отказаться от этой затеи и отделался в итоге двадцатипятидолларовым штрафом. Сев в машину, он завел двигатель и тронулся с места. Подумав, что лучше будет отдать пару баксов за место на подземной стоянке в здании «Ю-Эс-Экс», чем заплатить еще один штраф, он свернул на Форбс-авеню, затем направо на Грант-стрит, прокладывая себе путь среди оживленного движения, – уже начался час пик. Здание «Ю-Эс-Экс» возникло перед ним, когда он подъехал к перекрестку с бульваром Бигелоу. Это было огромное, странного вида сооружение с сетчатыми поверхностями и мириадами маленьких окон. Ржавый цвет стен объяснялся тем, что в сталь, с целью подчеркнуть структуру металлических конструкций, была добавлена специальная примесь, рассчитанная на то, что металл будет обрастать защитным слоем окисной пленки – на поверхности, но не глубже.
Увидев табличку «Парковка “Ю-Эс-Экс”», Джин свернул, пересек узкую дорожку, шедшую вдоль края широкой площади, и нырнул в туннель, уходивший по спирали в глубины подземной стоянки.
На первом уровне свободных мест не оказалось, так же как на втором и на третьем. То же было и на четвертом. Но там ему встретился служитель, который убирал барьеры, преграждавшие путь к расположенным ниже уровням. Джин высунулся из окна.
– Эй! Сколько тут еще этажей донизу?
– Понятия не имею, я только с сегодняшнего дня работаю. Поезжайте прямо вперед и вниз. Там полно места.
– Хуже не будет.
– Что?
На пятом уровне его разобрало любопытство, и он решил: черт побери, почему бы не выяснить, сколько здесь всего этажей?
Спустившись еще на два уровня, Джин удивленно огляделся по сторонам. Вокруг было пусто и глухо, словно в склепе. Джин выбрал наугад стоянку, отмеченную параллельными желтыми линиями, и въехал на нее. Когда он выключил двигатель, на него обрушилась мертвая тишина – словно кто-то захлопнул крышку саркофага.
«Теперь я знаю, – подумал Джин, – куда бежать, когда всех нас накроет, как выражаются ребята из Пентагона».
Заперев машину, он шагнул во мрак каменной пещеры в поисках пути наверх. Шаги его отдавались гулким эхом. Никаких указателей не было и в помине. Подойдя к началу пандуса и увидев, что идти по нему далеко да и опасно, он решил, что где-то тут должна быть лестница или, это было бы совсем чудесно, лифт.
Поиски ни к чему не привели. Однако он обнаружил ничем не примечательный коридор, упиравшийся в другой. Направо было темно, так что он свернул налево и снова очутился среди каменных стен подземного гаража. Вздохнув, он двинулся назад, миновал перекресток с первым коридором и пошел дальше в темноту. Пройдя на ощупь шагов тридцать, он уперся в стену. Коридор сворачивал направо – лампы по-прежнему отсутствовали – и продолжался, казалось, бесконечно.
«Забавно…»
Еще один поворот – и впереди появился свет. Джин смог разглядеть лестницу.
«Наконец-то мы куда-то выбрались…»
Неяркий свет шел из странного приспособления, которое висело на стене примерно на уровне глаз. Джин заметил, что аккуратная каменная кладка на стенах коридора пестреет замысловатыми узорами – их образовывали почти черные камни на фоне темно-серых, с красными, голубыми и зелеными прожилками. Потом он взглянул на сам светильник. Внешне тот походил на факел, его длинная деревянная рукоять была вставлена в держатель, закрепленный в камне; однако на конце рукояти находилась светящаяся лампа в форме ограненного бриллианта, испускавшая яркий свет с чуть голубоватым оттенком.
«Средневековый период “Ю-Эс-Экс”, надо полагать».
Он пошел наверх по лестнице, которая сворачивала налево, затем направо, и очутился в другом коридоре, ничем не отличавшемся от нижнего, включая странный светильник и другую лестницу у противоположной стены.
Еще через четыре этажа Джин начал задумываться о том, что, собственно, происходит. Это не могло быть… нет, это категорически невозможно… не могло быть здание «Ю-Эс-Экс». Куда его занесло, черт побери?
Пока он над этим раздумывал, справа послышался какой-то звук. Низкое ворчание, потом… крик? Джин направился по коридору в сторону шума и вышел в круг света от очередного антикварного факела. Звуки доносились из ответвления справа. Он подошел к углу.
То, что он услышал затем, заставило его выронить кейс. Яростный рев какого-то адского создания, казалось, расшатывал камни вокруг. Отступив назад, Джин снова услышал чей-то крик. Из соседнего коридора донесся топот. Кто-то бежал в его сторону.
Из-за угла выскочил какой-то человек. Чуть не налетев на Джина, он вскрикнул, обогнул его и снова скрылся в темноте.
– Эй! – крикнул Джин ему вслед. – Эй, приятель!
Однако тот уже исчез. Джин подобрал кейс, сделал несколько шагов вслед незнакомцу, но потом остановился и поскреб в затылке, сообразив, что человек был несколько странно одет.
Снова раздался жуткий рев, на сей раз намного ближе. Джин сделал еще несколько шагов, но опять остановился, не слишком уверенный в том, что делать дальше. Он оглянулся…
…И застыл как вкопанный при виде того, что появилось из-за угла.
Оно было весьма крупным, ростом в семь-восемь футов, передвигалось на двух ногах и было покрыто с головы до ног шелковистым белым мехом. Да, что касается головы… Голова казалась не очень большой, зато этого нельзя было сказать про рот, в котором сверкали острые зубы и торчали кривые трехдюймовые клыки. Пальцы завершались белыми когтями. С широченных плеч свисали длинные мускулистые лапы. Несмотря на свое телосложение, передвигалось существо очень быстро. И оно приближалось к Джину.
Какой-то частью мозга, еще не приобретшей консистенцию сливочного крема, он подумал: «Кино, это снимают кино. Да, конечно, вот что это такое…»
Когда монстр оказался рядом с Джином, глаза чудовища вспыхнули в свете факелов, словно пара желтых агатов. В них светился чуждый разум, жестокий, хищный и нечеловеческий.
Яростный рев сотряс стены коридора.
Но белое меховое существо пронеслось мимо.
– Беги, идиот! – бросило оно на ходу.
Внутренний двор. Юго-юго-восточная башня
Голос обратился к нему, когда он лежал, медитируя, в Зале Созерцания, группе прилегающих друг к другу комнат, расположенных вдоль изогнутой стены башни. В каждой комнате было высокое, от пола до потолка, незастекленное окно.
Он возлежал на кушетке, невдалеке от окна, подперев голову рукой. Комната вокруг него была заполнена раскрашенными ширмами, бархатными подушками, плетеными корзинами, роскошными коврами, низкими диванчиками. Тут и там стояли инкрустированные столы, заставаленные искусно выполненными безделушками – медными масляными лампами, шкатулками из розового дерева и фигурками из слоновой кости, ароматизированными свечами, курильницами для благовоний и прочим. Стены были украшены гобеленами и коврами. В воздухе чувствовался аромат экзотических духов.
За окном простиралось спокойное море, в водах его отражались две луны – одна побольше, бледно-голубая, вторая бронзовая, с золотистым оттенком. Искрящиеся волны омывали узкий пляж, за которым лежал город; над белыми каменными зданиями возвышались купола, минареты и колокольни. На ночном небе сияли звезды. Светящиеся нити туманного газа пересекали небосклон. Над городом плыли едва слышные звуки экзотической музыки, и то тут, то там среди домов сверкали огни праздника. Высокие деревья с широкими листьями покачивались от морского бриза.
Однако внезапно раздавшийся голос разрушил царящее умиротворение.
«Приближается время моего освобождения».
– Вне всякого сомнения, – ответил он вслух.
«Сбросив оковы и вновь обретя тело, я воспарю ввысь… Я уничтожу…»
– Как любит говорить один из моих Гостей, тут все зависит от тебя…
«Я мечтаю о свободном полете над землей… о холодном небе… о ледяном ветре… Я так долго был в оковах…»
– У всех свои проблемы.
Вздохнув, он поднялся и, пройдя через арку, вошел в другую комнату, обставленную весьма скромно: единственный стол со свечой на нем и низкая деревянная скамья. За окном раскинулась необозримая равнина, тут и там уставленная громадными монолитами всевозможных форм. Сев на скамью, он попытался вернуться к медитации.
Бесполезно.
«Магический Камень уже поет свою песню тем, кто его ищет, привлекая их к себе…»
Он помолчал несколько мгновений, прежде чем сказать:
– В самом деле…
Поднявшись, он подошел к окну, шагнул через него и встал на песок. Легкий порыв ветра бросил горсть песка ему в щеку. У него возникло желание пройтись среди гигантских каменных глыб, дотронуться до них, посидеть в их тени, и он сделал еще шаг.
«Куда ты?»
Голос становился тише, по мере того как он удалялся от висящего в воздухе прямоугольника окна.
«Ты вернешься».
Печальный свист ветра среди монолитов странным образом успокаивал. Небо было фиолетовым. Треугольник из трех ярких звезд сиял прямо над горизонтом. Вокруг царили спокойствие и мир.
«Я помню…»
Он отошел уже довольно далеко от окна. Голос был едва слышен в движущемся воздухе.
– Что ты сказал? Ты помнишь? Что?
«Отца твоего отца… или это был отец отца твоего отца… тот, кто произнес мое имя… тот, кто заковал меня».
– И что?
«Как давно это было? Этого я не помню».
– Ты помнишь, кто ты?
«Нет, не совсем. Я не вполне осознаю свою природу. Многое утрачено».
Он остановился. Голос теперь походил на шепот.
– Почему ты заговорил только сейчас? Через целых сто лет?
«Так долго? Не знал. Тогда я говорил с тобой?»
– Это имеет значение?
«Нет. Иногда мне трудно различать индивидуальности… и, во всяком случае, мне все равно».
– Ты заговорил со мной. Еще раз спрашиваю – почему ты нарушил молчание?
«Я говорю, ибо чувствую приближение свободы».
Вспышка света над головой привлекла его внимание, и он посмотрел наверх. Падающая звезда прочертила след по небосклону, сияя фосфоресцирующим зеленым светом.