– А я-то всё представлял, как отвечаю “нет” на вопрос “Согласен ли ты?”. Весь кайф обломал, - рассмеялся Кемеев, которому присутствие Эла согревало душу.
– Что это вы там шепчетесь, голубки? - зашипел Нейрус, с ненавистью глядя на племянника.
Дёма легко оттолкнул с дороги мага огня, подошёл к дяде. Схватив того за воротник накрахмаленной рубашки, он прошипел ядовито, не сдерживаясь в выражениях:
– Ещё одно слово, косой взгляд или даже мысль нагадить в сторону Юнмэ - и ты покойник, сука. Я буду вспарывать тебе живот медленно, сантиметр за сантиметром, а потом так же медленно буду вытаскивать кишки и наматывать на шею, пока ты наконец не сдохнешь, ясно?!
– Ясно! - выкрикнул Нейрус так громко, что все повернулись на звук.
Дёма аккуратно отпустил воротник рубашки лейте, смахнул с него несуществующие пылинки, тяжело похлопал по плечу.
– Пятнышко, господа, - объяснил Демисаррэ. – Я не мог смотреть на это спокойно, моё чувство эстетики погибало вместе с красотой этой рубашки.
– Идём, Демис, нам пора, - лейте Мариэт выглядел слегка нервным, возможно, даже немного злым, но Кемеев подошёл к нему вплотную, заглянул в глаза испытующе, а потом кивнул.
…– Так значит, это храм Единого. Сколько ему лет? - Дёма был готов на всё, лишь бы только не молчать, потому что с каждой секундой всё сильнее хотелось сбежать. Капитан не хотел замуж, пусть даже за выглядящего вполне прилично парня. У замужних каэ было ещё меньше прав, чем у свободных!
– Около пяти тысяч, - коротко ответил лейте, легонько пожав плечами. – Тебе это, и вправду, интересно?
– Нет, - признался прямой, как разрез на заднице, Кемеев. – Просто я немного… взволнован предстоящим.
– Да? - удивился Мариэт. – Я думал, что такие, как ты, не знают волнения.
– Какие - такие? - нахмурился Дёма.
– Ну, - лейте махнул рукой, словно не в состоянии подобрать нужное слово. – Капризные.
– Вот будь я таким, - усмехнулся капитан понимающе. – Обиделся бы. Хотите, расскажу, какой я?
– Ха? - заинтересовался парень.
Кемеев никому не рассказывал, но у него была одна постоянная любовница последние года два в прошлой жизни. Её звали Диана, она была красивой девушкой и, хоть и вела себя, как ребёнок, иногда говорила дельные вещи:
– Я грубый, прямой и непробиваемый, лейте, или как мне теперь вас называть? А ещё я могу убить человека и не сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Мариэт задумался, улыбнулся мягко.
– Зови меня Иан, хорошо? Насчёт всего этого… Ты не похож на жестокого убийцу, Демис, - добавил он спустя мгновение. – А теперь иди за мной.
Он медленно подошёл к алтарю, стоящему у стены, протянул руку Демисаррэ.
– Когда-то давно отец рассказывал мне, что все самые крепкие браки были заключены с помощью этого алтаря, - Иан любовно погладил матовую чёрную поверхность. – Его привезли сюда всего десять веков назад, и мои родители приносили клятву здесь, несмотря на традицию заключать разнополые браки в присутствии большого количества людей. Мама говорила, что для счастья нужен только Единый в свидетели… Моё прежнее счастье было недолгим.
Кемеев сразу же понял, что парень говорит о своей покойной супруге.
– Почему ты решил жениться снова? - капитан встал рядом с Мариэтом.
– Одиночество - это так страшно, Демисаррэ, - слабо улыбнулся Ианниан. – Этот дом уже давно не слышал смеха, не видел яркого солнечного света. Это грустно.
– У тебя двое детей, разве нет? - удивился Демьян.
– Асари и Винэтольд уже скоро должны вернуться от родственников моей супруги, но они тоже не смеются, Демис. Ты же в первую встречу показался мне таким… ярким, непосредственным, жизнерадостным.
“А ещё блядовитым,” - мрачно добавил Дёма.
– Что нужно делать? - сухо поинтересовался он уже вслух.
– Дай мне свою руку, - понимающе кивнул Иан. – И повторяй за мной.
“Господи, ну прекрати ты уже лыбиться!” - взмолился Кемеев, который падлой себя чувствовал каждый раз, когда губы Мариэта растягивались в милой улыбочке.
Лейте переплел свои пальцы с Дёмиными и положил руки на алтарь.
– Клянусь быть верным вечно.
– Клянусь…
– Клянусь быть сильным ради любви.
– Клянусь…
– Клянусь жить ради семьи, и лишь в её благо.
– Клянусь…
– Я, сильный духом, Ианниан Мариэт, беру в мужья слабого духом, Демисаррэ Шайэт, обещаю беречь его жизнь, как свою. Разум к разуму, сердце к сердцу, душа к душе.
Капитан заскрежетал зубами.
“Это кто тут слабый, блядь, духом?!”
–… душа к душе.
Алтарь вспыхнул, ослепив, и Дёма почувствовал неприятное жжение в шее.
– Что это? - зашипел он.
– Метка, это нормально, - спокойный голос супруга Кемеева не успокаивал, потому как дрожал и срывался. Красноглазый явно чувствовал ту же боль, что и Дёма, и знал, что это не было нормально ни на секунду.
Жжение в районе шеи не прекращалось, но становилось тем слабее, чем больше времени проходило. Капитан терпел это ещё несколько минут, а потом до него дошло…
– Ты хочешь сказать, что это… ошейник?! Это, сука-блядь, ошейник?! Да епрст!
========== Глава 6. ==========
Бьёт - значит, любит.
Народная мудрость
Дёма рыкнул, рванул высокий ворот пиджака. Послышался треск. Кемеев провёл кончиками пальцев по обожженной, словно огнём, шее. От уха до уха, в месте соединения шеи и головы, располагалась опоясывающая выпуклость шириной сантиметра в два.
В очередной раз у Дёмы не хватало слов, чтобы ёмко описать ситуацию. Хотя нет, были.
– Сука! Ну сука же! Что за?…
– Демис, успокойся! - Иан схватил его за плечи и встряхнул. Капитан сфокусировал взгляд на супруге, оскалился.
– Ты тоже далеко не уходи - я и с тобой разберусь. Хотя, нет. Чего ждать? - Дёма хорошенько приложился лбом об его подбородок. Послышался хруст ломающейся челюсти, но капитан не обратил на это внимания.
Он уже самозабвенно пинал алтарь, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Легче на душе не становилось, а жжение усиливалось, превратившись под конец в резкую вспышку сильной боли. Дёма стиснул зубы, ещё раз пнув алтарь, чтобы сдержать вопль.
Иан лежал на полу, хватаясь за сломанную челюсть, и стонал.
Потом Кемеев сел у подножья алтаря, нашёл взглядом Мариэта, сморщился.
– Прости, Иан, я… Я, кажется, вообще с катушек слетел. Ты не переживай, челюсть тебе вылечат - я в академии одному так уже ломал, правда, ногой. Быстро срослось, жрал за двоих, даже не щелкало ничего.
Всё… нормально. Я… понимаю тебя. Правда, сейчас не могу сказать этого вслух…
Дёма вскинулся, осмотрелся по сторонам, взглянул на успокоившегося супруга, который пытался подняться на ноги.
Кемеева загрызла бы совесть, не помоги он Ианниану.
– Это новая фишка? Ты можешь говорить со мной за счёт того, что мы теперь повязаны?
Нет, не поэтому.
Кажется, Мариэт разозлился. Они медленно пошли в сторону двери, и Дёме первый раз в жизни было действительно стыдно. Сорвался на человека, не разузнав ничего толком.
– Демис! - удивлённо воскликнул Элуш, едва завидев плетущихся из храма новобрачных.
Они оба выглядели не особо презентабельно, и трудно было сходу определить, что случилось возле алтаря. Хотя, зная Демисаррэ, Юнмэ вполне мог предположить и даже попробовать расписать примерную картину событий. Но не предполагал и не пробовал, потому что мозг рисовал картинки одну другой абсурднее.
– Эл, врача! - рявкнул Кемеев, поморщившись. – Я ему челюсть сломал.
Огневик даже облегчённо выдохнул - только челюсть, не шею.
– Вы подрались? - спокойно спросил стоящий неподалёку мэтр Урфин. Он подошёл к Мариэту, осмотрел перекошенное лицо хозяина поместья, с садистским удовольствием хватая того пальцами за самые больные места.
– Ну, я его ударил. Это не драка, - печально вздохнул отошедший в сторонку Дёма. – С ним всё будет нормально?
–… уже, - хмыкнул лекарь.
“Всё?” - удивился Демьян, картинно вскинув одну бровь. - “И что, никакого свечения, ангельских труб и прочей ерунды? Скучно как”.
Иан размял челюсть, кашлянул.
– Господа, прошу вас всех в зал трапезы, мы отметим заключение истинного брака, - торжественно объявил он.
– Истинного?! - выдохнули все разом. Лейте Мариэт снова улыбнулся, кивнул.
Дёма утробно зарычал, кидая испепеляющий взгляд в сторону мужа.
“Я надеюсь, ты меня слышишь, Иан. Я убью тебя. Что ещё за истинный, блядь, брак?”
Я слышу тебя, Демисаррэ, все твои мысли, обращенные в мою сторону. Подожди несколько часов, я всё расскажу.
“Чудесно. И попробуй только мне по ушам съездить”.
В смысле, по ушам?
Мариэт был озадачен.
“В том самом, где в конце ты остаёшься без них”.
Таким макаром они добрались до столовой, где потрепанный Дёма встретился взглядом со своими отравителями. Голубые глаза прожигали дыру и в поваре, и в служанке, которая не собиралась Кемееву улыбаться, но всё равно лыбилась. Дёма скалился, искренне надеясь, что за общим столом его травить не собираются.
Демисаррэ посадили рядом с Ианнианом, и он почувствовал себя одним из рыцарей круглого стола.
Стол действительно был круглым, покрытым белой скатертью с изящным светло-голубым узором.
Рядом сидел Нейрус, и это убивало всё очарование далеких детских грёз. Дядя любовно шипел что-то под руку Демьяну, брызгая слюной, про недостойное каэ поведение, капитан веселился, не разгибая пальцы из фака.
Когда к Демисаррэ подошла служанка, чтобы персонально для него подлить вина из отдельного кувшина, Кемеев заподозрил неладное. Да что там, он точно знал, что тому, кто это выпьет, будет плохо. Кивнув девушке, вроде как “спасибо”, Дёма толкнул руку Нейруса.
В принципе, дядя был виноват сам. Так угребищно вилку в руках не держал даже Иан, который и за приемом пищи умудрялся выглядеть элегантно. Смотреть на мужа было тошно, а вот на лейте Шайэт - очень даже забавно. Он пытался подражать высшей аристократии, но рожденный ползать летать не может, поэтому смотрелся дядюшка с полотенцем на груди по-дурацки. Уронив прибор на пол, Нейрус смерил племянника злым взглядом, а затем на мгновение отвернулся, чтобы подозвать слугу. Тогда, не обратив внимания на осуждающий взгляд Мариэта, Дёма поменял местами свой и дядин бокалы.
– Демис? - спросил он подозрительно, положив свою ладонь поверх Кемеевской.
– Что? - невинно поинтересовался Демисаррэ.
– Что это было?
– А что это было?
– Не строй из себя идиота, Демисаррэ! Бокалы!
“Ой, а орать на весь стол зачем? Не думаю, что кому-то, кроме тебя, это интересно. Люди едят, празднуют. Не грузись, ешь тоже”.
Демис!
“Ладно, хорошо, я расскажу. В моём вине была какая-то отрава типа слабительного. Дяде пойдёт на пользу, желчь вся выйдет… Хахах,” - Демьян развеселился.
Отрава?! Откуда ты?…
“Просто погулял по поместью, пока все думали, что я ушёл отдыхать. Не парься, это издержки прошлой жизни”.
У меня нет слов!
“Вот и молчи,” - подумал Дёма и, донельзя довольный, продолжил приём пищи, не забывая, тем не менее, о собственной безопасности.
Через десять минут Нейрус, сославшись на важные дела, скрылся из виду, а Кемеев тихо посмеивался, зная точно, какие у дяди важные дела. Пусть, конечно, делает свои дела, пока ему, Демисаррэ, не до него.
Перво-наперво нужно было узнать насчёт истинного брака, ошейника, финансового состояния Мариэт-эста, бывшей жены Иана, о его детях, в конце концов. Если Дёме начнут пакостить исподтишка какие-то мелкие шкеты, будет не очень удобно. А точнее, совсем неудобно.
…– Я не понимаю, почему ты так настаивал на том, чтобы мы пришли именно в твои покои. Чем плохи мои? У меня в спальне есть нужные книги для рассказа, чтобы не быть голословным…
Демьян стоял перед зеркалом и осматривал свой ошейник с такой придирчивостью, будто бы давно мечтал о крутой татушке, а ему её сделали так хреново, что прям тошно. Шею обвивал светлый шрам, как и сказал Ианниан, почти незаметный. Хотя один факт его наличия на теле раздражал. Дёма нет-нет, да и сравнивал себя со сторожевым псом, которого посадили на цепь и теперь держат за поводок, издеваясь над свободолюбивой натурой.
– Здесь я на своей территории, мне так спокойнее, и будет проще сосредоточиться на твоём рассказе, - Кемеев начал расстегивать пуговицы пиджака свадебного костюма. – И начни, пожалуйста, с того, чем лейте отличаются от каэ. Это такой вечный вопрос для меня, слушал бы и слушал чужие философствования.
– Ну, с чего начать? С основных догм? Или с истории?
– Начни с истории, - пожал плечами Демьян и, засучив рукава рубашки, сел в кресло напротив Иана.
При слабом свечном освещении глаза мужа - Дёму до сих пор передергивало - светились хищным огнём, и те, кто лейте не знали, наверняка приняли бы его за опасного противника.
Пообщавшись с Ианнианом довольно долго, капитан понял, что тот больше смахивает на каэ, и это немного веселило. Он - лейте, в теле бесполезного каэ, а Иан - наоборот.
– Ну, с момента зарождения сознательной жизни на Эрхе прошло уже больше миллиона лет, но источники говорят, что такой строй на материке был всегда. Каэ, слабые духом, близкие по характеру к женщинам, всегда становились парами для лейте, сильных духом. Из веков в века. Так что я не знаю, о чём вообще можно тут рассуждать. Никакой философии. Всё… обыденно. Немногие жалуются. Конечно, есть единицы, которые говорят, что отношения между мужчинами греховны - но это последователи церковников, и сейчас таких лейте уже единицы по всей Эрхе.
– То есть, сопротивляющихся каэ нет? - нахмурился Дёма.
– Единый, Демис, каэ - слабые духом! - закатил глаза Иан. – Они не способны мыслить, как мужчины: не хотят воевать, не видят смысла в охоте и рыбалке, сидят дома, воспитывают детей лейт и вышивают крестиком!
– Если ты не забыл, я тоже каэ, - ухмыльнулся Кемеев.
– А вот сейчас, пожалуй, самое интересное. Мне от лейте Юнмэ известно, что ты ничего не смыслишь в обычаях и порядках, потому что полгода назад потерял память…
“Ого, Эл, умная скотина, я и не додумался так отмазаться!”
–… Я готов восполнить твои пробелы, мне всегда было интересно рассказывать. Так вот, существует старинный ритуал определения таам - душевной силы. Юноши проходят его в шестнадцать лет, их проверяют с помощью специальной сферы, которая окрашивается в различные цвета. Наши учёные добывают камень для таких сфер в горах Таам, отсюда и название. Итак, чёрный цвет - лейте, белый - каэ. Существуют так же оттенки, по ним определяют степень сил. Моя сфера семнадцать лет назад окрасилась в грязно-белый. То есть, я не совсем слабый духом, но близко к тому…
– Перед алтарем ты назвался сильным духом… - так и не понял Дёма.
– Верно, алтарь не слушает клятвы, он смотрит куда глубже, и соединяет истинным браком только сильного со слабым. Если я, по сути, больше слаб, чем силён, но меня провозгласили сильным, потому что я единственный наследник Мариэт-эста, то ты, Демисаррэ, лейте, а не каэ. Возможно, у тебя тоже произошёл какой-то сбой… - с каждым словом огонь в глазах парня разгорался всё сильнее, он чаще облизывал пересыхающие губы, дышал, словно пробежал шестьдесят метров спринтом перед этим.
– Так, давай упростим, я боюсь, что почти ничего не понял, - покачал головой капитан. – Я - лейте, ты - каэ, и алтарь соединил нас именно поэтому, верно? - Ианниан кивнул, улыбнувшись. – Хорошо, понял. Что с ошейником?
– Ну, это как раз тесно связано с истинным браком, поэтому расскажу сначала о нём. У дикарей существует такое поверье: “У каждого человека на Эрхе есть вторая половина”. Идеальная пара, если хочешь.
– Каждой твари по паре, - пробормотал капитан мрачно.
– Ну, - смутился лейте Мариэт. – Наверное.
– То есть, ты сейчас намекаешь на то, что истинный брак - это брак между такими идеальными парами? - подозрительно спокойно переспросил Кемеев.
Иан радостно закивал.
– Бред, - припечатал Дёма. – Мы едва знакомы, как же тогда?… Другие варианты?
– Никаких! - возмутился Ианниан. – Ты сомневаешься?