— Никому нельзя входить. Карантин, — охранник указал на надпись.
Габриель приближался, не собираясь останавливаться или разворачиваться.
— Эй, нет входа! — засвистел солдат, посчитав, видимо, что священник не услышал его в первый раз.
— Да, — добавил второй дарзини. — Поворачивай и уходи отсюда, человек.
Чтобы придать вес словам, охранник взял оружие наизготовку. Двое других последовали его примеру.
Габриель приблизился еще на пару шагов, поставил на землю сумку и расстегнул пальто. На черном пиджаке поблескивал стальной жетон. Надо было быть слепым, чтобы с такого расстояния не разглядеть символику, и слабоумным, чтобы не понять значения трех окруженных пламенем звезд и надписи: «Голас Вра Дроми».
Судя по выражению лиц, охрана слабым зрением и скудным умом не отличалась. Они опустили оружие, отступили назад и постучали в небольшую дверь. Ровная поверхность дала трещину. На высоте пары метров появился динамик.
— В чем дело? — спросил грубый голос.
— Он здесь, — коротко ответил охранник.
— Кто? — не понял тот.
— Священник, — прошипел страж.
Возникла пауза. Габриель повернулся в сторону двери и поднял голову, посмотрев туда, где, по его прикидкам, должна была находиться древняя, как все здесь, камера наружного наблюдения. Тотчас же щелкнули замки, и дверь открылась. Навстречу Габриелю вышел другой человек, судя по нашивкам, рангом на порядок постарше.
— Вы рано, — сказал человек.
— Поверьте, это не нарочно, — улыбнулся Габриель и мельком глянул на спута, что по-прежнему маячил за спиной синюшной тенью. — Просто кое-кто настоял, чтобы мы отправились рейсом через систему Орио.
— Зачем? — не понял мужчина.
— Вроде бы есть комета, которая пролетает в этой части вселенной каждую тысячу лет, — непонятно объяснил Габриель.
— Комета?
— Да, — вмешался спут. — Ха-Джо-Ван Рэй, огромная малоизвестная комета. Считается, что она приносит удачу всем, кто ее увидит. Мы просто обязаны были увидеть ее. Ведь нельзя же упустить такую возможность, согласитесь.
— А вы кто? — начальник стал еще серьезнее.
— О, прошу прощения, — затрещал спут. — Где мои манеры? Я — 100 градусов по Цельсию.
— 100 градусов чего? — На непроницаемом лице мелькнула тень удивления.
— 100 градусов по Цельсию, — повторил Габриель. — Его так зовут.
— Странное имя…
— Имя спута, отправленного на задание к людям, — пояснил спут.
Мужчина перевел взгляд полный немого вопроса на Габриеля, но священник лишь пожал плечами.
— Видите ли, наши родные имена крайне сложны, и мало кому из не-спутов удается их произнести и, тем более, написать, поэтому для упрощения нашего общения с другими расами на время выполнения задания мы берем себе новые имена в зависимости от миссии и типа информации, которую собираем. Понимаете?
— Допустим, — кивнул начальник. — Но почему 100 градусов по Цельсию?
— Потому что для людей это имеет большое значение, — уверенно заявил спут. — Ни один человек не сможет забыть такое имя.
— Но почему 100 градусов? — Начальник охраны растерял последние остатки своей непроницаемости.
— Послушайте, сделайте одолжение, — вмешался Габриель. — Позвольте ему пройти. Поверьте мне, это невозможно понять.
Офицер со смешанным чувством посмотрел на спута. Тот стоял, готовый в любую минуту рассказать все: от собственной родословной до истории покорения космоса. Офицер хмыкнул и кивнул Габриелю:
— Пожалуйста.
Дверь снова распахнулась, и офицер отступил в сторону, приглашая священника внутрь. Габриель принял приглашение, офицер последовал за ним.
За дверью оказался длинный коридор с поблескивающими металлом стенами. Звукоизоляции, видимо, не было, шаги отдавались гулким эхом.
— Как вы думаете, сколько понадобится времени, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию? — тихо спросил офицер.
— Не знаю, — Габриель пожал плечами. — День или два. Может, неделя.
— Так долго?
— Сначала я должен оценить ситуацию, только потом смогу сказать точно.
Офицер тяжело вздохнул, заговорил тихо и быстро:
— Все началось два с половиной месяца назад. Кто-то открыл тюремные камеры и выпустил заключенных. Там находилась не только мелкая шантрапа, но и весьма серьезные субъекты. Прежде чем мы успели отреагировать, весь Голубой уровень и три четверти Зеленого были заполонены этими прохвостами. Удержать их не удалось, скрыть побег такого масштаба в наших условиях нереально. Как говорится, шила в мешке не утаишь. Потом начались беспорядки, мародерство, мятежи. К тому моменту, когда подошло подкрепление, мы уже потеряли целую секцию. Поэтому пришлось наложить карантин на эту часть станции. У начальства просто не было другого выхода. В целях защиты мы установили у каждого выхода стены и заперли всех внутри.
— А как же гражданское население?
— И их тоже, — кивнул офицер. — Лес рубят, щепки летят.
Габриель остановился, смерил офицера взглядом.
— Мы не могли рисковать, позволив преступникам войти в основные секции, — попробовал оправдаться тот.
— Сколько народу вы здесь заперли?
Любитель народных мудростей раздражал. Щепки у него, понимаешь, летят. Про щепки любят рассуждать те, кто уверен, что сам никогда не станет такой щепкой.
— К счастью, здесь у нас мало жилых помещений. По приблизительным подсчетам, это три-четыре тысячи человек.
— Пока это выглядит как обычный побег из тюрьмы, — отозвался Габриель. — Почему вы решили привлечь Церковь?
— Дело в том, что мы начали расследование и… — Офицер замялся. — Мы нашли того, кто открыл все двери и отключил сигнализацию.
Габриель снова повернулся к офицеру.
— Наш начальник охраны, — потупился тот.
— Зачем? — бесстрастно спросил священник.
— Кто знает? Говорят, он совершенно спятил, стал абсолютно другим человеком. Убил собственного брата…
— В самом деле? — приподнял бровь Габриель.
— По крайней мере, мы слышали об этом. — Офицер отвел взгляд.
— Где он сейчас?
— Внутри, — кивком указал на закрытый отсек офицер.
— Я по-прежнему не уверен, что это наше дело.
Коридор уперся в развилку. Габриель остановился и покосился на офицера. Тот выступил вперед, приглашающе указал на левое ответвление. Габриель снова зашагал, прислушиваясь к гулкому эху.
— Вообще-то есть кое-что, что мы не включили в наш доклад, — замялся офицер.
— Почему? — сухо осведомился священник.
— Чтобы избежать паники среди населения, — совсем тихо проговорил офицер и умолк.
— Рассказывайте, рассказывайте, — подбодрил его Габриель.
— Когда мы закрыли отсек, начальник охраны стал охотиться на людей и убивать… всех без разбору: и гражданских, и преступников — всех.
— Но именно людей?
— Но именно людей, — словно попугай, повторил офицер и остановился у неприметной двери в металлической стене.
Габриель посмотрел на охранника, тот распахнул створку, и священник переступил порог.
Помещение оказалось квадратным и довольно объемным. В глаза бросились столы, стулья и мониторы. Мест пятьдесят. И все они пустовали, за исключением одного.
— И потом вот это… — прокомментировал офицер.
В дальнем углу сидел худощавый молодой охранник и внимательно всматривался сразу в два монитора, расположенных перед ним.
— Бюджет урезают, — пояснил офицер, заметив, как священник разглядывает комнату.
— И что, урезанный бюджет должен заинтересовать Церковь?
— Не в этом дело. Это был… то есть все еще есть… короче, это контрольный пункт для Зоны 51. Было время, когда здесь находилось до двухсот офицеров, но в связи с карантином администрация больше не могла платить им всем, поэтому штат сократили, и сейчас нас здесь всего двадцать человек. Из них трое в лазарете, а двое исчезли неделю назад.
— Куда исчезли? — спросил Габриель. Судьба местных охранников, как и стоявшего перед ним офицера, мало заботила священника-следователя, но должность обязывала быть вежливым и понимающим. — Вы пробовали их искать?
— Нет, — покачал головой офицер. — Это бессмысленно. Если бы они были мертвы, мы бы уже нашли тела. Поэтому мы решили, что они просто сели в первый попавшийся транспортный корабль и сбежали. Честно говоря, если бы не семья, я поступил бы так же. Не поймите меня неправильно, сэр, но нам не платят уже четыре месяца.
Габриель кивнул и подошел к молодому охраннику. Совсем еще зеленый, мелькнуло в голове. Юноша тотчас подскочил. Рука метнулась к непокрытой голове, затормозила на полпути. Парень стушевался, поспешно подхватил со стола фуражку, нахлобучил и отдал-таки честь.
Священник кивнул, разрешая сесть, встал за плечом юнца и склонился, глядя на экраны. На двух мониторах были видны с полсотни видеопревьюшек с изображением различных помещений. Вероятно, секции Зоны 51.
Офицер подал солдату знак, тот коснулся нескольких клавиш на панели. Один из мониторов мигнул. Изображение сменилось на полноэкранное. В правом верхнем углу замельтешил цифрами таймер.
На экране убийца склонился над телом молодой женщины.
— Это запись, — пояснил офицер.
Габриель поморщился. Убийства он видел и раньше, и не только на экране, но привыкнуть к расчлененке не мог.
Убийцей оказался старший офицер охраны, вне всяких сомнений, Габриель видел его физиономию в личном деле. Женщина, судя по количеству крови, была уже мертва. Из живого человека столько не вытечет. Плюс разорванная в клочья правая нога.
Какое-то время убийца стоял над трупом, не двигаясь, затем начал бормотать что-то. Понять, что именно он говорит, было невозможно. Камера давала только картинку, звук не писала. И Габриель в который раз обругал про себя старье, которое здесь понатыкали вместо оборудования.
Тем временем убийца оборвал бормотание и приступил к ритуалу. Габриель снова поморщился, зрелище не для слабонервных. Мельком глянул на охрану. Молодой побледнел и отвернулся. Офицер благоразумно встал так, чтобы не видеть экрана. Похоже, уже смотрел этот ролик.
Габриель уткнулся в монитор. Через пару минут стало окончательно ясно, насколько паршиво обстояли дела в Зоне 51. Этот ритуал он знал наизусть. Видел его много раз, понимал, что именно он означает и кто его исполняет.
— Призрак, — тихо констатировал Габриель.
Офицер цепко уставился на священника. Молодой тоже перевел взгляд на Габриеля.
— Что?
— Призрак, — уже громче повторил священник.
— Вы… уверены?
Священник бросил на офицера красноречивый взгляд.
— Это плохо… очень, очень плохо, — нервно заговорил тот.
— Да, хорошего мало, — согласился Габриель, распрямляя спину. Хрустнуло, и он только сейчас понял, что отсмотрел ритуал до конца и времени прошло изрядное количество.
— Что нам теперь делать? — Офицер смотрел на него, как на всю федеральную службу спасения в одном лице.
— Советую держаться подальше от Зоны 51, — отозвался священник, массируя затекшую шею.
Затем перевел взгляд на соседний экран.
— А где люди?
— Их больше нет, сэр. Никого нет.
— Вы уверены?
— На все сто, — кивнул офицер.
— Лес рубят, щепки летят, — мрачно усмехнулся Габриель. — Ладно, покончим с этим.
Он глубоко вдохнул, резко выдохнул и направился к маленькому люку на другом конце комнаты.
— Господин священник. — Офицер побежал за ним.
— Да, капитан?
— А этот… — охранник указал на спута, который робко стоял в углу, фиксируя что-то в своем крохотном коммуникаторе.
— Если он по-прежнему хочет идти, пусть идет, — пожал плечами Габриель.
— Это в самом деле нормально? Я имею в виду, что он ведь не из вашей службы…
— Да, но вы ведь знаете спутов, согласно галактической конвенции 56/3749 часть А, они могут идти туда же, куда и мы.
Офицер кивнул. От того грубого, резкого, непроницаемого мужика, который встретил Габриеля у ворот, не осталось и следа. Сейчас перед священником стоял человек, уставший и растерянный, который смотрел на него как на последнюю надежду. Габриель подмигнул офицеру, еще раз вздохнул и уставился на люк.
— Когда войдете внутрь, дождитесь зеленого света. Откроются наружные ворота, и можно будет идти, — пояснил охранник и козырнул: — Удачи, сэр.
— Удача здесь ни при чем. Знания и тренировки, — ответил Габриель, думая уже о другом. Перехватил удивленный взгляд офицера и спохватился: — Ах да, и, конечно, вера.
Створки люка распахнулись, открывая проход. Габриель пригнул голову и ступил вперед. Спут, который еще минуту назад стоял в углу, занимаясь своими делами, невероятным образом оказался рядом с ним. Его странная синяя физиономия ничего не выражала. Интересно, подумалось Габриелю, как он ухитряется жить на одних положительных эмоциях, а то и без эмоций вовсе?
Красноватый свет залил промежуточную камеру, притух, снова вспыхнул. Габриель прикрыл глаза. От дико орущей сирены захотелось заткнуть еще и уши, но священник сдержал порыв. Люк за спиной захлопнулся. Свет погас. Габриель открыл глаза. Небольшое помещение промежуточной камеры ничем не выделялось. Голые глухие стены, два плотно задраенных люка и панель с двумя крупными кнопками.
Габриель сделал шаг к панели. Кнопка была гладкой и приятной на ощупь. Пришла мысль, что за такой ласкающей гладкостью скрывается масса грубых и жестоких сюрпризов, сродни тому, что демонстрировал в записи офицер.
В первый момент показалось, что ничего не произошло. Габриель собрался было втопить клавишу вторично, но в этот момент с легким жужжанием открылся второй люк. За ним расположился прямой короткий коридорчик. Священник двигался быстро и осторожно. Коридор уперся в новую дверь.
— Здесь когда-то был пропускной пункт в Зону 45, — раздался сзади голос спута.
Габриель повернулся к напарнику:
— Будь другом, не сейчас, ладно?
Спут послушно замолчал, скромно потупив глазки. Священник толкнул створку.
За дверью оказалась довольно просторная комната. Пустая. Кроме поломанной мебели и разбитого оборудования здесь ничего не осталось. В дальнем конце темнел еще один проем. Сама дверь, вывороченная неведомой силой, валялась рядом. Над проемом болтался глазок камеры. Габриель приветливо помахал рукой в объектив. В том, что за ним следят оставшиеся у монитора офицер и его подопечный, он не сомневался.
В главном туннеле, что располагался за выломанной дверью, все выглядело как прежде. За одним маленьким исключением: обычно здесь толкались толпы народу, сейчас же вокруг не было ни души. Габриель остановился, прислушался на мгновение. Тишина, если не считать шарканья идущего следом спута, стояла гробовая. Это настораживало.
Он откинул плащ и вытащил небольшое устройство. Палец привычно надавил крохотный рычажок. Монитор прибора стал чуть светлее. Габриель выставил аппарат вперед на вытянутой руке. Продолжая следить за монитором, повел рукой слева направо. В углу монитора появилась красная точка. Некоторое время она оставалась неподвижной, мигая, затем слегка переместилась в сторону. Габриель вернул прибор в исходное положение, и точка послушно вернулась на прежнее место.
Священник хотел было выключить прибор, но рядом с первой вдруг вспыхнула вторая точка. Еще через секунду возникла третья, четвертая.
— Решать, конечно, тебе, — повернулся Габриель к попутчику, — но я бы советовал переместиться поближе к тем ящикам.
Не вдаваясь в объяснения, он отошел к груде металлических ящиков, сваленных в нескольких метрах от них. Пришелец последовал за ним.
Ящики закрывали обзор, зато надежно скрывали их от посторонних глаз. А ближайшие окрестности Габриель видел и так. Правда, для этого приходилось неотрывно следить за монитором. Точки на экране прибора двигались все более активно и уверенно.
Пока священник следил за передвижением предполагаемого противника, спут вытащил один за другим три маленьких стальных шара. Подержал какое-то время в конечности и отпустил. Шары стремительно ринулись вверх, но постепенно снизили скорость, зависли в воздухе.