– Нет, – перевел фаяниец. – Аблес его все еще держит. Теперь отпускает. Все.
Тьессин мешком повалился на камни. Что-то прошептал.
– Он потерял очень-очень много сил, – сказал Сотимара. – Ему надо восстановить силы.
Мартин бережно поднял тьессина и понес к бронекару.
– Идем! – распорядился он на ходу, оглянувшись на остальных. – Юстан, когда очухается, пошлет своих людей прочесывать территорию.
Устроив Аблеса в каюте, он выбрался наружу с веником и замел отпечатавшиеся в пыли следы. Прислушался: пока тихо. Поправив маскировочный тент, до земли закрывающий машину, вернулся обратно.
Дверь в каюту тьессина была приоткрыта, около Аблеса хлопотал Сотимара, звякая выточенными из полудрагоценного камня флакончиками. Денорка и Мадина сидели в салоне, в разных углах. Девчонка погрузилась в размышления, придав своему лицу бесстрастно-суперменское выражение, наверняка прихваченное у кого-то из олигархов. Мадина ссутулилась, ее глаза покраснели. Она выглядела больной и постаревшей, как после того происшествия с бандитами в Чернаре. Вздрогнув, прикрыла лицо рукой, заслоняясь от мягкого света стоявшей на полу конусовидной лампы. А может, не хотела, чтобы Мартин ее разглядывал.
Вскоре пришел фаяниец.
– Аблес сказал, что до завтра отлежится, – сообщил он невыразительным голосом.
Присел возле двери, опустив плечи.
«Итак, подведем итоги, – подумал Мартин. – Полчаса пообщались с Юстаном. Результат: двое получили психические травмы, третий валяется, еле живой. Если и дальше так пойдет…»
– Какого черта вы скисли, хотел бы я знать? – спросил он вслух. – Вы рассчитывали, что Юстан будет вежливо расшаркиваться и говорить нам комплименты?
– Этого не было… – глухо пробормотала Мадина, пряча лицо. – Не было… Я ни в кого не стреляла…
– Моя жизнь действительно не удалась, – апатично отозвался Сотимара. – Так оно и есть… Я просто бродяга, потерявший связь со своей культурой.
– Может, выйдем из депрессии и обсудим ситуацию? – начиная злиться, предложил Мартин. – Юстан без утайки выложил, что он про нас думает, но сам тоже получил по мозгам. Эджен, он признался, что струхнул перед вами, потому что вы похожи на женщину, которую он когда-то знал. Заметьте, отдаленно похожи! Он вас с ней не отождествляет. Зато насчет меня, без дураков, уверен, что я и есть тот самый, который когда-то его обидел. У меня тут созрела одна идейка, но лучше обсудим ее завтра вместе с Аблесом. А сейчас пообедаем.
Он не без труда настоял, чтобы Мадина и Сотимара поели. Потом попытался развеселить их, рассказывая анекдоты и забавные случаи из своей жизни, но они не реагировали. Смеялась только денорка. Фаяниец поднялся, отчужденно поглядел на всех, вяло сказал, что ему нужно отдохнуть, и ушел. Мартин глянул на часы: смеркается. Когда совсем стемнеет, надо бы натаскать воды из ручья. Эджен тоже вышла. Чуть погодя из коридора донесся стук.
– Сотимара, откройте.
Никакого отклика.
– Сотимара, откройте мне! – повторила денорка требовательным тоном.
Щелчок, звук отодвигаемой двери. Снова щелчок.
Мартин повернулся к Мадине:
– Психопат Юстан для вас настолько авторитетная фигура, что из-за его трепа стоит лить слезы?
– А вы разве не чувствуете, что жили раньше? – вибрирующим от сдержанных рыданий голосом спросила она.
– До сих пор меня в этом никто не убедил.
– Если это правда – значит, я была солдатом и стреляла в бегущих людей. Тогда я заслуживаю всего плохого. – Она всхлипнула. – Всего плохого…
Мартину удалось втянуть ее в философский диспут на тему: если допустить, что человек – неуничтожимая информационная структура, то является ли эта структура в разных материальных воплощениях одним и тем же существом либо разными существами? Мадина немного оживилась. По крайней мере, слезы высохли.
– Допустим, каждый из нас – нечто вроде компьютерного кристалла, – рассуждал Мартин. – Бессмертный носитель информации. На кристалл записаны некие файлы, потом их стирают и на их место пишут новые файлы, и так далее, до бесконечности. Вопрос, с чем мы себя отождествляем: с кристаллами или с определенным набором файлов? Интересный вопрос… Если предыдущие файлы по какой-то причине стерлись, они уже не являются частью меня. Я – это кристалл-носитель плюс текущие файлы…
Обычно он не лез в такие дебри, но сейчас, заметив, что Мадина воспрянула духом, старался вовсю. Протяжный стон заставил его умолкнуть. Мадина тоже вздрогнула, широко раскрыв глаза. Мартин пружинисто поднялся на ноги, но, сообразив, что происходит, расслабился и сел.
– Бесстыдница… – с отвращением прошептала Мадина. – Орет, как мартовская кошка…
Спохватившись, Мартин посоветовал ей выспаться, вытащил из кладовки канистры и отправился за водой. Вначале он выбрался наружу налегке, долго осматривался и прислушивался: темные скальные массивы, плеск ручья, искрящееся звездами небо, шуршание ночных ящериц, переливчатый вой какого-то животного – издали, из сельвы… И слух, и ощущения подсказывали, что чужих рядом нет. Он несколько раз сходил к ручью и обратно, мягко ступая по камням босыми ногами. Красноватую кадмийскую луну заслоняли горы. Мартин попытался представить себе серебряную арку в ночном небе, и вдруг в его сознании возникла довольно четкая картинка: многоэтажные дома с редкими светящимися окошками, вычурные фонари на оплетенных плющом столбах, он запирает дверцу автомобиля, оглядывается через плечо – и видит над крышами эту самую арку. Громадная, от горизонта до горизонта. На юге. Почему-то он знал, что на юге. В ее призрачном свете запаркованные машины отбрасывают черные тени на побитый булыжник мостовой…
Мартин потряс головой. К черту… А то получится, что Юстан и его тоже достал!
Спать он по давней привычке устроился в кабине. Немного раздражало то, что лобовое стекло занавешено, нет обзора… Но так надо. Хорошо, если тьессин за ночь придет в себя. Вход не обязательно находится в той горе, где Гефада. Он может быть где угодно в окрестностях, причем не один. Подземные либо пробитые в скалах туннели! Стоит поискать в районе лагеря борешанистов… или даже в самом лагере? Если вход там есть, он надежно замаскирован, иначе бы Эджен его заметила. Скорее всего, есть…
Аблес наутро чувствовал себя хорошо. Его черные губы кривились в загадочно-торжествующей, как показалось Мартину, усмешке. Сотимара выглядел обессилевшим, но просветленным и поглядывал на Эджен с неприкрытым обожанием. У Мадины настроение было кислое, однако не такое подавленное, как вчера. Наскоро позавтракав, приступили к совещанию. Для начала во всех подробностях пересказали тьессину разговор с Юстаном, фаяниец переводил.
– Юстан постиг магию Гефады не настолько, чтобы пользоваться всеми ее возможностями. Иначе он был бы непобедим. Вчера он… – Сотимара запнулся, что-то переспросил у Аблеса по-савашейски, кивнул и продолжил: – Он внезапно лишился части разума и силы, когда Эджен напомнила ему знакомое в прошлом существо. К тому существу его привязывает смертельный страх и непреодолимое притяжение. Очень-очень сильная эмоция. Тот, кто принимает похожее за одинаковое, уязвим. Аблес воспользовался этим, чтобы нанести Юстану удар и спасти нас.
– Одна поправка, – проворчал Мартин. – Юстан не может лишиться разума. Он уже сумасшедший.
Тьессин, а вслед за ним фаяниец возразили:
– К сожалению, не сумасшедший.
– Тогда как расценить весь этот бред насчет прошлых жизней?
– Это не бред. Гефада пробуждает у тех, кто с ней связан, память о прошлом. Видимо, когда-то раньше вы уже встречались с существом, которое в этой жизни носит имя Юстан.
Чертыхнувшись, Мартин с тоской спросил:
– И я должен принять эту заумь как рабочую версию?
– Это истина. Тот, кто отворачивается от истины, не добьется победы, – строго повторил вслед за тьессином Сотимара.
– Ладно, – вздохнул Мартин. – Будем считать, что я живу много раз и что когда-то, на планете с кольцом вместо спутников, я крепко приложил мордой об стенку парня, который теперь носит имя Юстан. А еще у меня есть нимб и крылышки с перьями. Но только на время текущей операции!
Возражать на это Аблес не стал, лишь покачал головой с явным неодобрением. И перешел к делу.
– Он говорит, если он наденет такой же шлем, как у Юстана, у него появится шанс одолеть черного мага. Он никогда раньше не видел таких шлемов, но читал о них в древних книгах. Этот не единственный, должны быть еще.
– Ага… – кивнул Мартин. – Значит, добудем ему шлем.
Он изложил свой план. Выслушав, денорка сказала:
– Будет лучше, если мы пойдем вдвоем.
– Нет. Эджен, вы обязательно станете олигархом, но согласитесь: опыта в таких делах у меня побольше, чем у вас. Один из нас должен остаться здесь, чтобы охранять Аблеса и остальных. За шлемом пойду я.
Она неохотно уступила. Аблес опять что-то сказал.
– Он даст вам магические создания для защиты, но все равно вы рискуете, – перевел фаяниец.
– Не впервой.
– Мартин, пожалуйста, не убивайте Юстана, – Эджен слегка прищурила свои длинные серо-голубые глаза, обведенные серебристыми линиями. – Сохраните ему жизнь, если у вас будет выбор!
На секунду ее взгляд стал умоляющим. У стороннего наблюдателя могло бы сложиться впечатление, что она просит за Юстана из милосердных соображений.
– Я иду за шлемом, – напомнил Мартин. – Только за шлемом. Пришел – схватил – смылся. С Юстаном я постараюсь не встречаться.
– Он надеется, что вы будете осторожны, как очень-очень мудрый старый тьессин, – перевел Сотимара напутствие Аблеса.
Мартин рассовал по карманам безрукавки все, что могло пригодиться во время рейда. Надел на запястья и щиколотки тьессинские браслеты, которые должны были обеспечить ему дополнительную защиту. Они оказались для него маловаты, пришлось соединить застежки цепочками. Закончив с экипировкой, плотно поел, разложил кресло в кабине и устроился на отдых. В машине было душно, как будто спертый влажный воздух на восемьдесят процентов состоял из пота, но нечего и думать о том, чтобы поднять тент и проветрить до наступления темноты. У Мартина имелся большой счет к Юстану, однако сейчас его особенно доставало то, что этот сукин сын угробил ему, заодно с другими приборами, все бортовые кондиционеры.
«Поймаю – убью, – подумал он, ворочаясь в кресле. – Или нет, не убью. Отдам Эджен».
Он привык не обращать внимания на неудобства, но ему элементарно не хватало кислорода. Мадина и Сотимара чувствовали себя еще хуже.
До захода солнца оставалось полчаса, когда в кабину пришла денорка.
– Мартин, я кое-что вспомнила, – осветив кабину карманным фонариком, она положила на пульт листок. – В лагере борешанистов я видела грот в форме арки. Правильная арка полутораметровой высоты, под ней вроде бы сплошная скала. Полтора метра – это низковато и для человека, и для тьессина, но если икс-объекты, включая Гефаду, были созданы много тысячелетий назад…
– То уровень почвы за это время мог подняться, – подхватил Мартин. – Здорово. Я устрою там засаду – и посмотрим, что получится… Вы нарисовали схему лагеря?
– Вот здесь ворота. Здесь у них столбы с гамаками, здесь они в большом котле варят похлебку. Дальше ручей, на той стороне туалеты редкой паршивости… Склад орудий труда. Вот она, арка. Достаточно далеко и от гамаков, и от туалетов. Если входом пользуются по ночам, полная гарантия, что борешанисты ничего не заметят.
– Спасибо. – Запомнив схему, он улыбнулся денорке. – Эджен, у меня к вам разговор.
Она присела на подлокотник соседнего кресла. В свете фонарика слабо мерцали нанесенные на веки серебристые контуры. Мартин оглянулся: дверь в коридор плотно закрыта.
– Я не знаю, когда вернусь. За руководителя останетесь вы. Сотимара и Аблес возражать не будут, но есть еще Мадина. Очень прошу вас, не обижайте ее.
На лице девушки застыло неопределенное выражение: вероятно, она уже подумывала о том, что хорошо бы разобраться с Мадиной в его отсутствие.
– Она неплохой человек, но оказалась не на своем месте, – добавил Мартин. – Руководство Арелского университета, послав ее сюда, либо сглупило… либо нарочно ее подставило, чтоб избавиться. Иногда такое бывает.
– Я знаю, что у вас так бывает, – согласилась Эджен (Мартин про себя усмехнулся, отметив это «у вас»). – Это ее не оправдывает. Ей не нравится Денор и не нравлюсь я – это ее личное дело. Но она все время демонстрирует, как ей противно находиться в одном помещении со мной, а сегодня высказалась насчет странного вкуса Сотимары. Мое терпение не беспредельно.
– У вас железное терпение. Вы – будущий олигарх, вы умеете держать в узде свои эмоции, если это нужно для дела, и вести себя цивилизованно, несмотря на любые провокации. Мадина так не может.
Эджен молчала, слегка покачивая ногой. Он понял, что на голую лесть ее не купишь.
– Предлагаю вам сделку. Юстан ваш. Если у меня будет выбор, я его не убью, даю слово. А взамен я хочу застать Мадину живой и невредимой, когда вернусь из рейда. Согласны?
– Идет, – усмехнулась Эджен.
– Одна маленькая формальность. Дайте слово.
– Даю слово.
Вот теперь она связана. Если соискательница нарушит слово и олигархи об этом узнают, вожделенного социального статуса ей не видать. При всех негативных качествах денорской олигархии, понятия о чести там очень жесткие, иначе это сообщество давно уже развалилось бы.
– Спасибо. Когда совсем стемнеет, проветрите машину, а то дышать невозможно. Только сначала пусть Аблес проверит, нет ли кого рядом.
– Вы доверяете Аблесу?
– Да. Сейчас мы заодно. Да и потом, когда победим… Смотрите, ведь он за все эти годы не пытался прибрать к рукам Гефаду, хотя мог бы, я думаю. Тринадцать лет назад, когда на Кадм прилетели люди извне, тьессины ничего против них не предприняли. Никаких диверсий. Да и древним колонистам не мешали жить. Разве что тормозили прогресс, вот это наверняка их работа! А потом здесь объявился Юстан, случайно набрел на Гефаду – и поехало… Тьессины согласились на контакт с нами только потому, что возникла крайне опасная для всех ситуация, в противном случае они бы до сих пор сохраняли свое инкогнито. Все это убеждает меня в том, что Аблес не лукавит. Мы можем доверять ему… а также друг другу.
Выражение ее лица неуловимо изменилось, словно легкая рябь прошла по воде.
– Наши мнения насчет икс-объектов совпадают, – невозмутимо продолжил Мартин. – Никто не должен занять место Юстана. Пусть Аблес законсервирует эти штуки и сделает их недоступными для людей. А после этого нужно добиться снятия блокады.
– Денор справится с этими задачами лучше, чем любой другой мир, – уверенно заявила девушка.
– Лучше всех справится Аблес. Экстрасенс его уровня мог бы обладать громадной властью, но он не хочет власти.
Эджен хмыкнула и промолчала. Посмотрев на нее сбоку, Мартин с улыбкой заметил:
– А вы бы классно выглядели с длинными волосами!
– У меня были длинные. – Она совсем по-девчоночьи прищурилась. – Я здесь постриглась, в жару так удобней.
Мартин глянул на фосфоресцирующий циферблат часов: пора. Аблес заверил его, что ищеек Юстана поблизости нет. Днем тьессин несколько раз сканировал окрестности и определил, что поиски ведутся, но далеко, на порядочном расстоянии. Видимо, Юстан не допускал мысли, что база врагов находится у него под боком, в двух шагах от лагеря борешанистов. Мартин открыл дверцу кабины, поднырнул под тент, с наслаждением вдохнул свежий воздух. Ополоснув потное лицо водой из ручья, вволю напился и полез на гребень. Надел кошки и перчатки с загнутыми когтями, тускло сверкнувшими в звездном свете. Снизу доносились голоса: борешанисты еще не спали. Скала была старая, неровная, исполосованная трещинами, Мартин полз по ней, как большая ловкая ящерица. Ночное небо медленно удалялось.
Когда ноги встали на твердую землю, он не стал тратить время на передышку. Снял кошки и перчатки, сунул все это в серый, шершавой фактуры пакет, положил у подножия скалы и завалил сверху камнями. Потом извлек из кармана безрукавки серо-белый, в разводах, плащ с капюшоном. На капюшоне имелись прорези для глаз: можно опустить его на лицо и наблюдать, притворяясь валуном. Но сейчас темно, нет нужды в совсем уж глухой маскировке. Защелкнув на шее пряжку, он откинул капюшон и направился в ту сторону, где мерцал умирающий костер.