— Бедолаги! — искренне пожалел герцог парочку, вляпавшуюся в любовь сильнее, чем в смолу, и с куда более трагическими последствиями.
Согласным хмыканьем ответили остальные мужчины, пожалуй, больше всего во Вселенной боявшиеся когда-нибудь встретить свою единственную, сужденную Творцом, и навсегда утратить свободу. Их, не страшившихся и самой Бездны Межуровнья, до смерти пугала такая перспектива. Почему-то знакомство с половинкой боги приравнивали к превращению в слюнявого, лишившегося силы воли идиота.
Элия видела этот иррациональный страх и понимала его, но объяснять и доказывать почему братья не правы и где именно допущены ими в рассуждениях логические ошибки не считала нужным. Понимала: такого рода убеждения братьев относились к разряду алогичных и разумной коррекции не поддавались. Исправить их могло лишь одно — встреча с объектом ужаса, она же и стала бы единственно верным средством исцеления фобии.
Теперь богам не было нужды ломать ноги на камнях из опасения потревожить перемещениями нити охранных чар бога-некроманта. Вместе с грузом лоулендцы перенеслись прямо к лодке на берегу. Вновь выслушав все, что о них думают потревоженные в сложном процессе гнездования и ловли рыбы в прибрежных водах птицы, компания погрузилась в лодку и изготовилась к телепортации уже вместе с плавсредством. Как раз в этот момент где-то в глубине острова глухо пророкотал обвал.
— Отмучились бедолаги, — утвердительно предположил Кэлберт, считая грохот камней логичным следствием развеявшегося проклятия, поддерживающего нежизнь зомби и своды пещеры одновременно.
— Чего-то быстро отстрелялся морячок, — с очевидным мужским превосходством съязвил вор, снова восседая на сундуке, как воробей-альбинос на шестке.
— В условиях проклятия было сказано: «удовольствии для женщины», братец, а его доставляют различными способами, — щелкнула самоуверенного принца по носу Элия не столько словами, сколько интонацией ироничного сожаления об ограниченности представлений родственника о богатейшем мире любовных развлечений.
Джей только высокомерно фыркнул, дескать, не учи ученого, в любой момент покажу, на что способен, забавно сморщил нос и язвительно подметил:
— Да-а, ну если условие именно так исполняется, тогда последняя месть Нафила — помереть на девке, не успев кончить — недурственный ход!
— Месть до конца, — философски согласилась Элия, и братья коротко хохотнули, оценивая игру слов.
Для тех, кто воспринимал смерть как новый шаг вперед, в ней не было ничего трагического, тем паче, в смерти чужой и даже не своевременной, а запоздалой на столетия. Те, кто должен был умереть, покинули мир плоти, и более боги вспоминать о незадачливой парочке не собирались. Хватит и того, что они поспособствовали снятию проклятия, а если мотивы их были далеки от банального милосердия, так кто сказал, что благие дела вершатся исключительно поэтому?
Скорей уж наоборот, кучу катастрофических глупостей, регулярно ставящих миры на грань гибели, совершают как раз альтруистически настроенные благородные идиоты, одержимые стремлением ко всеобщему счастью. Эгоистичные себялюбцы не так опасны для Вселенной, пусть только потому, что зона их действий не столь всеохватна. Для Мироздания имеет значение лишь конечный результат, и тут благородные герои оставляют далеко позади большинство злодеев. Парадокс забавный, если не приходится испытать его на своей шкуре.
Кэлберт, для которого телепортация на водных просторах Океана Миров была привычней, сплел заклятье перемещения, мимолетно понадеявшись, что ничего не перепутал. Он уже давно не промахивался с параметрами, но, с другой стороны, он столь же давно не перемещал лодки к кораблю на якоре. Как-то не возникало нужды, если есть весла и руки, куда приятнее плыть, чем изощряться с магическими фокусами.
С расстоянием и высотой капитан не промахнулся, а вот то, что в такой дали от берега на Океане может разыграться волнение и перед телепортацией следовало бы связаться с Торком и уточнить метеосводку, Кэлберт, весь пребывающий в грандиозных планах о штурме главной сокровищницы Нафила, не учел.
Правым бортом лодка, появившаяся в нескольких метрах от «Разящего» очутилась как раз в набегающей волне. Небольшой, но вполне достаточной для того, чтобы все пассажиры, кроме проворно поджавшего ноги на сундук Джея, оказались по пояс мокрыми. В очередной раз за последние сутки.
— Опять, — тихонько прошипела Элия, а нога в сапоге на меху ответила звучным согласным хлюпаньем.
— Прости! — Кэлберт не знал, куда девать виноватые глаза, в ожидании упреков в стиле «ублюдок-недоучка». Так опозориться на глазах сестры, команды, брата и мальчишки-герцога!
— Вчера мы были мокры с ног до головы, сегодня по пояс, есть надежда, что завтра промочим одежду лишь по колено, — неожиданно рассмеялась принцесса, произведя расчеты пропорции.
— Извини! — взмолился капитан, чувствуя себя еще более виноватым оттого, что сестра не ругалась.
— Ерунда, дорогой, — отмахнулась богиня и прищелкнула пальцами, вызывая вихрь звездочек волшебного набора. В считанные секунды промокший наряд был заменен на сухую одежду не только у самой Элии, но и у всех ее спутников.
Компания телепортировалась на палубу вместе с сундуком, давая возможность матросам поднять шлюпку вручную, чтоб не нарушать баланс ремонтируемого корабля. Команда с жадным интересом огладывала добычу капитана.
— А какая доля сокровищ полагается экипажу? — заинтересовалась Богиня Логики.
— Им-то с чего? — удивился Джей такому странному вопросу. Сундучок лоулендцы добывали сами, без всякого участия моряков.
— По законам морского братства — десятая, даже если трофей взят капитаном единолично, — запоздало просветил родственников бывший пират. Для него-то эти обычаи были самыми настоящими, въевшимися в плоть и кровь законами, то, что для лоулендцев они таковыми не являются, принц не подумал. — Эгхм, я из своей части им отдам, мы ж поровну делить будем? — как-то до этого момента у кладоискателей, вопреки обычаям тех, кто сделал поиски сокровищ своей профессией, даже не возникало мыслей о необходимости обсуждения процесса распределения богатств.
— Почему поровну? — изумилась принцесса с чуть заметной ноткой неодобрения в голосе.
Искра удивления вспыхнула в глазах герцога, с момента знакомства каких только недостатков не умудрившегося приписать подруге, только алчности в пространном перечне никогда не было. А вот в уголках губ Джея, превосходно знавшего сестру, зажегся огонек предвкушения.
— Информация о кладах и дираванка — принадлежали тебе, именно ты опознал остров и предоставил корабль с командой для путешествия, так что твоя доля должна быть больше, — указала Элия удивленному брату на очевидное и, завершая разговор, продолжила: — Кроме того, будет справедливым выделить десятину команде из общей части и оттуда же взять средства для ремонта корабля, пострадавшего по нашей вине.
— За ремонт я бы с герцога содрал, — вставил Джей, не найдя, что возразить по остальным выкладкам принцессы. В общем-то, любой из братьев, если был трезв и находился в здравом рассудке, никогда не спорил с Богиней Логики, зная наперед, все равно задавит аргументами.
— Да, — согласился Элегор, беря на себя вину за катастрофу.
— Мы с тобой, видевшие, чем занимается герцог, и не остановившие его, виноваты не меньше, — невозмутимо заметила Элия белобрысому пройдохе.
— Ага, если припоминать, кого, когда и где я не остановил, столько монет содрать можно, что со шляпой по мирам пойти останется, — язвительно огрызнулся принц.
— А уж если платить за то, что сотворил сам, то шляпу надевать будет не на что, — отбрила богиня Джея. Тот коротко и гордо ухмыльнулся, принимая слова о своих деяниях за шикарный комплимент.
Впрочем, куда интереснее сейчас было не делить добытое, а утащить сундук в каюту Кэлберта и устроить там маленькое совещание на тему: «Чего творим дальше?». Капитан объявил экипажу о выдаче традиционной доли, экипаж ответил хоровым ликующим воплем луженых глоток. Торк подскочил к сундуку с одного боку, свистнув в помощь дюжего, не хилее себя, матроса в пару. Крякнул, попытался поднять, напрягая жилы, не получилось. Крякнул еще раз и дернул по какой-то странной скошенной траектории вверх. Край сундука приподнялся, первый помощник самодовольно ухмыльнулся, но радостная улыбка сознания собственной силы мигом сменилась гримасой и болезненным воплем, когда ручка сундука осталась в пятерне силача, а сама ноша, повинуясь законам гравитации, вернулась на палубу. Как раз туда, где освободившееся было место заняла нога Торка. Два объекта оказались в одном пространстве, и второй попытался вытеснить первый. Вдавленная в палубу стопа здоровяка вытесняться отказалась.
Кэлберт торопливо пробормотал заклятье левитации, приподнимая сундук над досками, а Элия прищелкнула пальчиками, активируя чары исцеления. Отирая выступившую от боли в расплющенной ноге испарину, Торк бросил на капитана исполненный благодарности взгляд.
— Он совсем дурак или притворяется? — фыркнул Джей себе под нос. — За фига было ручку из зажима вытаскивать, коль поднимать взялся?
— О Творец, милый, откуда первому помощнику Кэлберта знать особенности конструкции сундуков, они же не корабельный такелаж? То, что для тебя проще, чем щеколду откинуть, для него зачарованный замок! — пожурила брата принцесса, и сама бывшая не в курсе хитрого устройства.
Джей недоверчиво скривился. Дескать, как можно не знать столь элементарных вещей? Переубеждать его никто не стал. Так часто бывает, если ты знаешь что-то очень давно и некогда освоил с такой легкостью, что никаких воспоминаний о затруднениях не сохранилось, то начинаешь считать, что все остальные тоже должны быть в курсе, значит, даже упоминать о такой ерунде не стоит.
— Спасибо, Торк, давай уж лучше левитацией, пока никого другого не пришибло, — предложил Кэлберт, ощущая некоторую вину за происшедшее и еще большую за тот разнесчастный взгляд первого помощника, так не похожий на обычный, дерзко-невозмутимый. — Ты с нами ступай, надо прикинуть, как быть, может, присоветуешь что дельное.
Собравшийся было отступить, моряк просиял столь радостной улыбкой, что капитану стало еще более совестно. Окончательно принца добил мысленный комментарий сестры:
— Бедняга Торк, как ревнует!
— Ты что? Он настоящий мужик, не из таких! — испугался чуть не до икоты Кэлберт тому, что могло приключиться с просоленным ветрами океана морским волком.
С одной стороны он был твердо уверен в ориентации Торка, но с другой уж больно странно он вел себя чуть ли не с первой минуты, как лоулендцы ступили на борт. Пусть странности были маленькими, но нанизывались на ниточку недоумения бога одна к другой, а тут еще слова сестры… Элия, Богиня Любви, ей по призванию не положено ошибаться даже в самых диких предположениях касательно чужих чувств.
— Он ревнует к тому вниманию, которое ты уделяешь нам, сухопутным крысам, а не кораблю, Океану Миров и экипажу, — более доходчиво объяснила Элия, развеселившись подозрениями брата.
— Уф, напугала! — облегченно выдохнул принц, оплетая сундук заклятьем подвижной левитации и транспортируя его в каюту впереди всей честной (или не очень, если иметь в виду профессиональное призвание Джея) компании.
В привилегированно просторной капитанской каюте Кэлберта места хватило всем и даже осталось немного воздуха для дыхания. В качестве стимула перед началом обсуждения капитан откинул крышку сундука, демонстрируя первую добычу. Элия ахнула в изумлении, а вовсе не от восторга драгметаллами, свойственного людям алчным или по-сорочьи жадным до блестящих вещиц.
Содержимое прозрачного шарика с дираванкой, лежащего поверх клада Нафила, претерпело весьма существенные изменения. Теперь внутри находилась не одна золотистая, сверкающая бобина с ниточками, а две. Первая побольше, вторая поменьше, между ними тоненькая золотистая пуповина. Но обе, разлегшись среди богатств, светились одинаково ярко.
— Ого! — присвистнул Джей. — А ты говорил год!
— Мне так рассказывали, — изумленный ничуть не меньше родичей пробормотал Кэлберт, потирая в замешательстве подбородок.
— Небось, никто размножающихся дираванок в груде сокровищ не додумался держать, — выпалил Элегор.
— Катализатор, — задумчиво, признавая право гипотезы герцога на существование и даже склоняясь к тому, чтобы поддержать ее, промолвила принцесса и присела у стола. — Значит, можно оставить малышек тут и посмотреть, как быстро они станут пригодны для полного использования. Перебирать содержимое мы все равно не собирались.
Кэлберт кивнул, соглашаясь с компанией, прикрыл крышку сундука на всякий случай (вдруг, дираванкам лучше расти в темноте) и раскатал по столешнице очередную карту.
— Шабир, остров Чимара, наш путь лежит туда, — констатировал принц-мореход, повторяя слова капитана Соррадо для Торка. — Этот мир далековато отсюда, Васларру и Занбаварию не миновать, а там штормит без перерыва, наш стихийник не поможет.
— На «Разящем» не пойдешь, риск велик, коль на спокойную воду не рассчитывать, — озабоченно нахмурил еще более густые, чем капитанские, брови Торк и спросил с надеждой: — А если телепортом, кэп?
— Нельзя, на Шабир нельзя, чтоб охранные чары не разбудить, — с огорчением растолковал Кэлберт. — Сначала «Разящий» подлатать надо. Наверное, придется на Канвай идти, коль Шей-кхо по-прежнему там, просить его песню древа для корабля спеть!
— Канвай? А если Гарвин со своими ребятами там якорь бросил? Ты же помнишь, чем в прошлый раз все закончилось! — закудахтал первый помощник, снова становясь похожим на большую наседку, опекающую беспечного цыпленка, норовящего выбраться за безопасные пределы птичьего двора на простор улицы.
— Эй, Кэл, переведи, — потребовал Джей, ненавидя те ситуации, когда не мог вникнуть в смысл беседы. Вроде все слова знакомые, а не уловишь, о чем речь идет.
— Канвай — пиратский остров, оттуда до Шабира рукой подать, — коротко объяснил принц и хотел было на этом остановиться, но красноречивое молчание родичей дало понять мореходу, что парой слов ему отделаться не удастся.
Коротко выдохнув, мужчина продолжил рассказ:
— Там один из корабелов шшиисуц живет, со своих островов изгнанный. Характер у него жуткий, цены непомерные, но лучше него никто корабль не починит. Магия это или еще что, не знаю, а только он в одиночку такое сотворить может, что пусть хоть во весь борт дыра была — ни следа не найдешь! Нужен он «Разящему»! А Торк про то толкует, что повздорил я с одним капитаном в прошлый раз, когда на Канвае «Кинжал» латал. Ножи мы в цель метали, и он, гнида, сбрехал, что я его под локоть пихнул при броске и не признаюсь! Меня лжецом объявил! Сцепились мы знатно, я его едва на ленты не порезал, кабатчик Фарн тогда Гарвина кружкой в затылок угостил, чтоб утихомирить, а нам как раз с ночным отливом уходить пора была. Оставил я его в «Бочке» валяться. Так братья передали, что Гар, скотина, как очнулся, объявил меня трусом и обещал прирезать, коль снова судьба на одном острове сведет!
— Ха, если сведет, славно повеселимся! — хищно оскалился Джей, полностью доверяя мастерству брата в обращении с оружием, тем паче с любимыми кинжалами.
— Значит, Канвай, — обреченно, зная азартную натуру капитана, подытожил Торк. — Пойду ребятам скажу! Будем с якоря сниматься!
Когда за моряком закрылась дверь, Элия осторожно спросила брата, зная, что никто из присутствующих этот вопрос задать даже не подумает:
— Кэлберт, насколько безопасно для тебя заходить на Канвай? Нет, подожди возмущаться, — остановила принцесса мягким пожатием руки готового взорваться родича. (Уж от кого, а от Элии он таких уничижительных вопросов не ожидал, она ведь всегда понимала, что мужчина, отступающий перед призраком опасности, вовсе перестает быть мужчиной). — Я не о твоем конфликте с Гарвином, а о перемене статуса. Ты теперь не пиратский капитан, а принц Лоуленда. Как отнесутся к этому твои прежние знакомые, не сочтут ли предателем?
— Я клялся в верности морскому братству на крови и клятве этой не изменял, ибо жив до сих пор и кровь в моих венах не зажглась огнем! Да, я более не хожу под флагом с кинжалом, но никого не предал и не предам, — нахмурился мореход, объясняя, хоть и не понимая, зачем ему нужно объяснять очевидное. — Моему слову всегда верили и без заклятых обетов, если же кто усомнится, я всегда готов защитить свою честь в круге, без оружия или с любым клинком! Из пустых опасений я с курса не сверну, сестра!
— Ясно, — заключила принцесса, понимая, что своего мнения упрямец не изменит, и поинтересовалась уже другим: — Когда мы прибудем на Канвай?
— Если Лигор ветра насвищет, то к полудню, — наскоро прикинул Кэлберт, пальцем показывая на магической настольной карте проложенный маршрут к пиратскому острову.