– Что ты делала, когда выходила из помещения?
– Мы обязаны были продержать вас в неведении, в покое… Немедленно сообщить Второму… и выполнять его указания.
– Что ты ТАМ делала! – повысила голос Амрина.
– Позвала Выкс Ирту на помощь. И… сообщила Второму о вашем появлении.
– Ах ты ж, с-су-ука! – не сдержалась Амрина, но мгновенно взяла себя в руки. – Исполнительная, значит? Что ж, это даже хорошо. Когда ОН может прибыть сюда, если пожелает сделать это экстренно?
– Если из своих апартаментов, то… пятнадцать минут после получения сообщения.
Внутренние часы ощутимо затикали в голове. Амрина «отмотала» плёнку памяти.
– Та-ак. С момента твоего появления прошло семь минут. Минута на погрешность. Семь в запасе. Говоришь, хочешь жить?
Взгляд женщины испуганно замер.
– Ладно. Но только за одну услугу. Готовь своё оборудование. Бросишь меня обратно. Смотри на карту… Вот сюда. Именно в этот Узловой терминал. Брать с тебя клятву, не говорить КУДА я переместилась, не буду, всё равно не смогу проверить. Да теперь это уже и неважно. Если Второй знал, где я… Если смог перекодировать цепочку защитной экстренной транспортировки… Можешь рассказать всё, что знаешь и видела. Но… вот если не успеешь меня перебросить до его прибытия – первая пуля твоя. А на словах передашь семиарху, что я его люблю, но я уже большая девочка, и я сделала свой выбор. А теперь давай! Не теряй ни секунды…
Они успели!
За полторы минуты до того, как Инч Шуфс Инч Второй возник в транспортном буфере. За минуту до того, как он ворвался в помещение, где его ждали четыре тела.
Три мёртвых. И одно – живое.
– …Ксантисс оханту сцефис тиуч! Ксантисс шуатэ никмейя!
Монотонное заклинание вырвало её из глубин памяти. Шелестящие, шевелящиеся струи дождя. Липкая похотливая прохлада, ползающая по голому телу. Опьянённые мысли, ползающие в голове. Манящие в пучину глаза Рэкфис. Голос Ипполиты: «Будь нашей».
…Она долго пробиралась знакомой дорогой. Правда, делала это быстрее и уверенней. Стремилась, не задумываясь о том, КУДА и КАК. Лишь периодически сверяла маршрут – единожды впитанную и отложившуюся в памяти последовательность сменяющихся картинок накладывала на постоянно меняющиеся окружающие пейзажи.
На привалах оживала настойчивая мысль: «Какой ценой?». И подключалась совесть, и внутри начиналась война, по своей жестокости сравнимая с войною внешней.
«Какой ценой ты оплатила эту попытку? Попытку начать сначала…»
Она исступлённо беззвучно кричала внутрь себя, как в бездонный колодец: «Так было НАДО!!!» И где-то там внизу этот крик искажала совесть. Билась эхом, словно требуя, как приговора: «Ада! Ада!».
Цена была известна – три жизни. К тому же не какие-либо, а жизни людей ЕЁ народа. Она была… Новым Каином! Первой за тысячи лет убийцей, поднявшей руку на своих соплеменников. Братьев и сестёр по крови, по планете, по разуму.
В этот раз она знала, хранила в памяти, где именно находится Фемискира. И знала, что рано или поздно наткнётся на конный разъезд амазонок. Но местность словно вымерла… Только в одном лесном гористом районе до неё донеслись звуки далёкой перестрелки, сухая трескотня частых одиночных выстрелов. Да ещё, на третий день перехода, Амрина наткнулась на десяток бездыханных растерзанных тел. Судя по всему, это были воины из армии японских самураев. Но терзали их не звери и даже не люди. Их тела были перерезаны пополам, а то и просто прожжены насквозь… некоторые отверстия достигали в диаметре размеров кулака. Обугленные края плоти, запёкшаяся коркой кровь, полусгоревшая одежда – всё это свидетельствовало, что оружие было очень мощным и явно энергетического действия. Но…
«ОТКУДА у землян подобное оружие?! Что здесь творилось?»
Она помнила, что ограниченная площадь горного плато, на котором разместили амазонки свой город Фемискиру, позволяла расположить там только половину их конной армии. Пять военачальниц вынуждены были размещать свои тысячные отряды за пределами города. Хлуммия. Рун. Ардана. Эфтисса. Шимма. Была ещё и Рэкфис. Но эта неукротимая пантера сама рвалась «прочь!» из большой стаи. Как бы там ни было – где-то поблизости в пространстве обретались шесть тысяч всадниц…
Амазонки угодили в поле её зрения к исходу третьего дня. Солнце уже практически коснулось горизонта, и лучи его растворились в узенькой багровой полоске света. Будто подсветка.
Шум множества копыт сначала ненавязчиво вошёл в её сознание. Он поначалу никак не воспринялся, просто послужил очередным раздражителем организма, жаждавшего покоя. А чуть позже – возрос, разметался в стороны, стал гулким, словно кто-то принялся барабанить по всему, что ни попадя.
Это двигался отряд под командованием Рун. Вернее, то, что от него осталось. Как минимум, четвёртая часть всадниц остались лежать на поле сражения. Ещё около сотни человек были ранены, большинство из них ехали сейчас в сёдлах. Хотя некоторые, выбившись из сил, припадали к крутым шеям своих лошадей.
Обо всём этом Амрина узнала позднее. Она вышла из скрывающих её кустов и криком обратила на себя внимание. Когда ближние к ней всадницы придержали разгорячённых коней и развернулись в её сторону, дождалась их приближения и громко произнесла ТЕ слова.
– АЗЗЭ ФУЭШ ИРОНО МАТТРОНГ ОЛЛИ ЭСХ.
Рун, оказалось, и сама была ранена. Правое плечо, сильно обожжённое после касательного контакта со смертоносным лучом, причиняло неимоверную боль, рука висела плетью. Однако, несмотря на это, она смогла вывести свой разбитый отряд из зоны поражающего огня. Очень удивившись встрече с Той, кого называли то ведьмой, то лазутчицей, то посланницей, то духом погибшей царицы Пенфесилии (ещё бы – исчезнуть прямо на глазах у амазонок!), Рун, морщась от боли, принялась рассказывать о произошедшем.
Поведанное Рун потрясло Амрину. Она сначала даже не поняла, о каких врагах рассказывает воительница? Не пересказ ли это легенды о могущественных богах и о неотвратимой каре посредством небесного оружия?
Из рассказа выходило, что всадницы Рун намеревались провести разведку боем. Сборы были недолгими и привычными, а вот потом…
Первая неожиданность заключалось в том, что противник, сведения о котором они надеялись получить, напав на лагерь – исчез. Были только брошенные палатки и даже часть провизии, словно поступила срочная команда «Выступать!». Хотя, честно говоря, больше всего это напоминало бегство. Вторая неожиданность явилась, когда они наткнулись на поле брани, где хаотично валялись трупы воинов из того опустевшего лагеря. Третьей неожиданностью был характер повреждений на телах поверженных. Полуобугленные, будто горели заживо! И Рун подробно описала раны, подобные тем, что Амрина видела сама – на десятке мёртвых самураев.
Когда амазонки оправились от оцепенения, вызванного удручающим зрелищем, Рун велела двигаться по обнаруженным следам неизвестных победителей, хотя те отошли влево, в сторону начинающегося предгорья, – совсем не туда, куда в скором времени собирались наступать объединённые отряды амазонок. Тем не менее, информация о появившемся грозном противнике была нужна позарез.
Они двигались со всеми предосторожностями, разделившись на три части, выслав разведчиков. И вскоре те примчались с известием: обнаружили!
Неведомый враг выглядел, как отряд пехотинцев в светло-сером обмундировании, почти белом издалека. Свободные, не стесняющие движений одежды. Полусферические сегменты, защищающие головы вместо привычных шлемов. В руках недлинные предметы, не похожие ни на дротики (в несколько раз толще!), ни на что-то ещё из понятного. Было их от силы четыре сотни… Рун хватило благоразумия не нападать открыто, соблазнившись малочисленностью противника. Всё-таки вид сожженных воинов стоял перед глазами.
Амазонки напали, когда «светлые» расположились на привал. Наскочили двумя отрядами с разных сторон. Что тут началось! Рун до сих пор не могла успокоиться…
Амрина слушала её рассказ, параллельно пытаясь лихорадочно сообразить: «КТО ЭТО?!» Ведь она, по сути, знала, хотя бы поверхностно, обо всех участниках проекта «Вечная Война». Она перебирала в памяти все сколько-нибудь подходящие под описание земные армии, и раз за разом память выдавала аналогичный ответ: «совпадений – ноль вариантов».
НЕ БЫЛО ТАКИХ или хотя бы похожих армий в числе участников. Ни по внешнему виду, ни по уровню вооружения, ни по производимым разрушениям. На Эксе не должно было быть никого, полностью подходящего под указанные параметры. Но в таком случае… что всё это значит?! Армия такого уровня развития никогда не бытовала в истории Мира Локос – значит, «своими» они быть не могли. Не могли они быть и землянами – ведь все земные армии, начиная от верхнего Предела Времён и вглубь – до самых седых веков! – не обладали подобным вооружением. Явно использовалось оружие будущего, но… ЧЬЕГО БУДУЩЕГО?!
Дальнейший рассказ, о том, как опомнившиеся от внезапного нападения светлые пехотинцы, потерявшие от залпов конных лучниц десятки собратьев, пустили в ход своё страшное оружие, Амрина просто записывала в память, не пропуская сквозь эмоциональное восприятие. Сейчас для неё гораздо важнее было вспомнить: говорил ли, упоминал ли о чём-либо подобном её отец? Но, увы, ничего не всплыло из глубин памяти. Кроме нескольких его сожалений по поводу того, что проникнуть в Будущее, за непреодолимый барьер Предела, возможно только теоретически; практически для этого не хватит никакой энергии. «Очень хочется, но вряд ли». И ещё вспомнилось, как он однажды мечтательно подумал вслух: «Что было бы, если…»
Хотя, с недавних пор, в ней поселилось стойкое ощущение, что отец рассказывал ей далеко не всё, а уж говорить о том, что он посвящал её в свои реальные планы, не приходилось вовсе. Теперь она это понимала.
«Что? Что происходит? Ну не пришельцы же из Запредела, в самом-то деле, решили принять участие в открытом чемпионате Локоса по экспериментальным войнам?! Отец! Ох, чует моё сердце, без тебя здесь не обошлось!»
Тяжкие думы с различными вариациями ворочались в голове Амрины всё время, пока она вместе с остатками тысячи Рун скакала в Фемискиру.
Мы перешли к мобильной войне. Даже больше того – к партизанской. У нас просто не оставалось других вариантов. Все остальные, открытые способы ведения войны, вели к заведомому и скорому поражению, ведь неизвестный враг был на порядок сильнее нас. Решив на военном совете, как быть, мы взялись за дело. Перед моим Управлением стояла нелёгкая задача: добыть всеми возможными методами исчерпывающую информацию о противнике. В дальнейшем же – на основе этого знания – предугадывать каждый реальный и возможный шаг светлых.
Начать я решил с дедовского испытанного метода – попытки взять «языка». Обратился для этого за помощью к самым что ни на есть «ветеранам эволюции». Только они, ввиду древности и ветхости своей, могли не вызвать никаких подозрений, не возбудить у «новых эволюционеров» настороженность.
Упырь меня напутствовал коротко и смачно:
– Ну-ну, Дымыч. Чую я, скоро ты дедушку Дарвина за пояс заткнёшь, со своими-то опытами!
Не преминул вставить свой пятак и мой потельник Антил. Но ту хрень, что он сказал, мне не хочется даже вспоминать и озвучивать.
В последнюю неделю каких-либо заметных боевых действий не было. Так, пограничные стычки при полном отсутствии границ. Ползающие условные линии постоянно меняющихся ареалов обитания местных бунтовщиков.
Бунтовщиками противника величали вышестоящие командиры. Соответствует ли это действительности, Ильм даже не замудрялся. Он привык просто выполнять поставленную задачу, причём выполнять хорошо. После той, большой битвы, когда его подразделение наступало в первых рядах – только два раза они входили в реальный боевой контакт с силами изгоев.
Так называл противника он.
А в той битве… Его дружина
*
не ударила лицом в грязь, точнее – «не увязла в тумане». Если бы не потери! Первые-то два рубежа его подчинённые пронзили насквозь, как нож слой масла. Но вот на третьем – напоролись на вкопанную в землю бронетехнику. Хоть и допотопные были танки, воистину музейные, но их внезапный беглый огонь нанёс ощутимый урон.
– Ильм! Впереди слева какое-то передвижение, – окликнул его Снул. – Проверить парой импульсов?
– Остынь, – мгновенно отвлёкся от раздумий Ильм. – Запас энергии не безграничен, весь лес не выжжешь. Проверим визуально. Повышенная готовность! Радим! Осторожно, по левой кромке кустарника… Вперёд. Я за тобой. Снул, страхуешь!
Однако всё прояснилось само собой. Кусты впереди, метров за десять, раздвинулись, и на пустошь вывалились – то полупрыжками, то полушагом – две крупные человекообразные обезьяны. Увидев людей, они замерли и присели.
– Радим, отбой! Снул, не вздумай пальнуть, – расслабился Ильм. – Мы воюем с изгоями, а не с фауной.
Снул с недовольным лицом опустил испускатель лучемёта. Радим, наоборот, улыбнулся.
Между тем, увидев, что люди ведут себя достаточно миролюбиво, обезьяны быстро освоились. Одна из них начала совершать хаотичные прыжки и кувырки. Брови Ильма удивлённо поползли вверх. Потом ещё выше – обезьяна стала делать явно просительные жесты, протягивая руку.
Троица переглянулась, решая – что бы это значило. Радим махнул «попрошайке» рукой, та тут же заметила и, выпрямившись во весь рост, смешно переваливаясь, двинулась к нему. Лучемёт Снула опять нацелился в сторону животных. Ильм опять прикрикнул на своего нетерпеливого и агрессивного подчинённого. Он внимательно смотрел на приближающееся существо. Невольно отметил, до чего же оно похоже на человека… Немного насторожил его взгляд человекообразной обезьяны. Если бы он видел только глаза, сказал бы, что это взгляд недруга. Ильм одёрнул сам себя: от обезьяны ждёшь тех же подлостей, что и от людей? Бред!
Радим уже достал из кармана кусок аромабрикета и намеревался вручить попрошайке. Он уже протянул его… Она уже потянулась за подачкой…
И в этот миг…
Кровь прилила к лицу Ильма, пульс застучал молотком в ушах – обезьяна, резко изменив свои намерения, бросилась на Радима! Она схватила его руками за горло и принялась душить, одновременно впившись зубами прямо в лицо.
Страшный, нечеловеческий вопль Радима! Откуда-то из кустов выбежали ещё три обезьяны, но вели они себя уже как люди. Очень-очень дикие, но человеки… В руках они сжимали массивные деревянные дубины. Снул, поначалу застывший от неожиданности, очнулся и попытался срезать всю эту стаю одним непрерывным лучом. Поздно! Дружинник даже не успел навести ствол на цели – тяжёлая дубина обрушилась на его макушку. Полушлем не спас – Снул рухнул, как подкошенный.
Последний, кого увидел Ильм – очень даже НЕ дикого человека в камуфляжной униформе зелёных тонов.
«Откуда он взялся? С какой целью? Помочь, защитить от дикарей?!»
Пятнистый несколькими жестами и криками остановил лохматых. Но помогать не стал, а одним ударом в область сонной артерии отключил сознание Ильма. В глазах у дружинника мгновенно потемнело.
Я был доволен проведённой операцией. Правда, вместо трёх «языков» – набралась только половина. Полтора! Одного светлого пришлось прикопать тут же, в кустах. Реликтовый «союзничек», озверев от тёплой крови, загрыз его в полном смысле этого слова. Другого, получившего удар дубины по голове, я ещё надеялся привести в чувство. Лишь третий, которого успокоил лично я, внушал мне надежду на хоть какой-то диалог.
– Ну, что, ветераны войны за выживание? Вообще-то, теперь вам полагается праздничный паёк и льготы, но… как в анекдоте: «Извиняйте, бананов не завезли!».
Кром очень внимательно слушал мою тираду и, слава богу, ничего не понял. Уловил только, что я доволен.
«Командир, ты базар-то фильтруй! – с блатной интонацией Упыря одёрнул меня Антил. – Я бы лично обиделся за развод, после такой-то блестящей операции. Поощрить друганов не мешало бы, в натуре!..»
Я спохватился.
Вот же пень! А ещё подсознательно кичусь, что далеко от них ушёл по «нетупиковой» ветви.
– Кром! Вождь… Ты настоящий друг! Ты очень помог мне.
– Кром – друг… Алисей – друг… – довольно заурчал вождь неандертальцев. – Мы помогали.