Неожиданно поднимается сильный ветер. Эбигейл сжимает в кулаки пальцы, и я тут же подаюсь вперед, устремив взгляд в глубину леса. Куда она смотрит? Что она увидела?
Бронзовые волосы Ариадны сверкают в утреннем свете и переливаются медью. Она не спешит, проходя мимо шершавых стволов сосен, не торопится, переступая через листья и изогнутые корни. Она медленно приближается, и вместе с ней к нам приближается мрак. Он тянется за Ариадной, будто фата невесты. Тащится по земле, заставляя растения гнить, а деревья хрустеть и трещать от боли. Ари должна внушать страх. Должна внушать ужас.
А я лишь вижу проблему, которую надо разрешить.
- Малышка, – шипящим голосом протягивает Ариадна и наклоняет голову в бок. Она не просто смотрит на Эбигейл. Она пожирает ее пустым, безразличным взглядом, который впивается в жертву ядовитой хваткой, впивается и не выпускает на свободу. – Здравствуй.
Я нервно сглатываю, приготовив спички.
- Иди сюда, – шепчет Ари, протянув вперед бледную руку, – я не причиню тебе боль.
Ее худые пальцы играют с воздухом, и ветер поднимается еще более свирепый. Небо темнеет, окунувшись в темно-бардовые тучи, а озеро оживает, резво качаясь из стороны в сторону, словно капризное дитя. Природа оживает в руках опытного мастера, и Ариадна с невероятным удовольствием подчиняет себе то, что по праву принадлежит ей.
Власть над людьми, власть над стихиями. Власть над Смертью.
Эби молчит, и она молодец: нет смысла разглагольствовать с тем, кто пришел, чтобы лишить тебя жизни. Только в кино перед сражением впихивают прелюдию, после которой обычно и страдают те, кто больше всего болтает. И я киваю сам себе, как идиот. Все у нас получится, Эбигейл умная, она сумеет перехитрить Ариадну. Но лишь одно мне неясно. Я параноик, без сомнения. Но почему Ари пытается заманить Эби? Почему не действует?
Взмах ее руки убьет всех нас, один взмах, и конец. Почему она позволяет нам играть по нашим правилам? Мы не кретины, мы понимали, что идем почти на самоубийство, но с таким сопротивлением, нам нечего бояться. Неужели Ариадна специально медлит?
- Ну же, – шепчет она, подстегивая Эби, подначивая ее, – ну же!
- Centuplum in caveam! – Восклицает Эбигейл, вытянув вперед руку, и прокатывается по ладони острым лезвием. Кровь вспыхивает багровым букетом, заливает пальцы. Ари на Эби глядит с нескрываемым интересом, покачивается назад, а затем прищуривается.
Не знаю, дошло до нее, наконец, что это ловушка или нет, но отступать некуда; мы с Хэйданом выбегаем из засады и падаем на колени позади Эбигейл. То же делают и Дюк с Джейсоном, только они усаживаются за спиной Ариадны, таким образом, создавая вокруг двух ведьм неровный круг. Сначала засохшие листья с пальцев сдувает Джейсон. Затем на землю громоздкими каплями падает вода с пальцев Хэрри. Я резко прохожусь спичкой по маленькому коробку, огонь вспыхивает перед моими глазами, и я бросаю его к ногам Ари, не решаясь поднять взгляд, не решаясь посмотреть ей в лицо. И, наступает очередь Дюка. Что-то во мне скручивается от плохого предчувствия. Однако Роттер послушно сгребает в ладонях землю и сжимает ее изо всех сил, едва слышно прошептав: centuplum in caveam.
Слышится хлопок. Эбигейл стремительно покидает круг, падает в руки отца, а мы не можем пошевелиться, наблюдая за тем, как из-под земли выкатывается блестящая волна, в конечном итоге, превратившаяся в прозрачный купол. Он замыкается над головой Ари, и уже в следующее мгновение рыжеволосая бестия сгибается от сильной судороги.
- Получилось, – хриплю я, наблюдая за тем, как Ариадна впивается ногтями в горло.
Получилось. Мы сделали это, мы поймали ее.
Она задыхается, а ребра почему-то дерет у меня. Встаю и порывисто отворачиваюсь. Не могу смотреть на то, как Ари мучается. Сквозь стеклянное поле прорывается ее крик, и у меня сводит легкие. Я стискиваю зубы, я сжимаю пальцы и упрямо гляжу на деревья, не в силах наблюдать за ее покрасневшим от судорог лицом.
- Я видела это, – шепчет Эбигейл, оказавшись рядом, – видела именно этот момент.
- Значит, все идет по плану, – холодно бросаю я. Мы победили, Ари в ловушке, но не ощущаю я облегчения и не выдыхаю со спокойной душой. Я все-таки кидаю косой взгляд на Ариадну и замечаю, как она порывается к границе круга, раздирая пальцами кожу шеи.
- Помоги, – хрипит она, заглядывая мне в глаза, и я тут же отворачиваюсь. Я не могу позволить ей контролировать мои поступки. Принуждение не сработает. – Мэтт, Мэтт.
Мое имя выстреливает с ее губ и вонзается в меня острыми стрелами. Я плетусь вон от клетки, прохожусь ладонями по вспотевшему лицу и шумно выдыхаю.
Сейчас ей станет хуже. Но затем Ариадна просто уснет. Просто потеряет сознание, и мы отнесем ее домой, где она сможет прийти в себя, а Эби запретит ей использовать дар.
Хороший план, хороший, вот только мне все равно не по себе от голоса Ари. Он, как будто, звенит в моей голове, и виски вспыхивают от боли.
- Ты как? – Спрашивает Хэйдан, сжав в пальцах мое плечо. – Не волнуйся. Так надо.
- Да. Надо.
- Она поправится.
- Знаю.
Хэрри собирается сказать что-то еще в своем духе: доброе и успокаивающее. Он еще ближе подходит ко мне, приоткрывает рот, а затем затихает. Все мы затихаем, потому что, звучащее в воздухе тяжелое, срывающееся дыхание Ариадны, неожиданно преображается в гортанный, звонкий смех, от которого кровь леденеет в жилах.
Я медленно оборачиваюсь и растерянно прищуриваюсь, увидев, как Ари растягивает губы в кривой ухмылке. Она смеется, дергаясь всем телом. А взгляд у нее испепеляющий, ядовитый, и я вдруг чувствую дикое головокружение, которое заставляет ноги размякнуть под неизвестной тяжестью. Меня качает, деревья видятся мне странной формы, кривые и с растопыренными, костлявыми пальцами вместо веток. Ничего не понимаю. Черт подери, я едва не валюсь без сил. Делаю несколько пьяных шагов в сторону и понимаю, что в таком же состоянии сейчас прибывают все, кто находится возле пристани. Все, кроме Ариадны.
- Идиоты, – слышится мне ее голос; смазанное лицо Ари Монфор оказывается прямо передо мной, и я отшатываюсь, едва не рухнув на землю. – На что вы рассчитывали?
Как она вырвалась из круга, как переступила преграду? Я вытягиваю руку и рычу:
- Стой, не подходи.
- Мой милый Мэтт, тебе страшно?
Она кружит вокруг меня, будто акула, а я вижу лишь ее улыбку и малахитовые глаза, которые испепеляют кожу, раздирают на части. Я раскачиваюсь на ногах, стараясь глядеть на объект, способный причинить мне вред. Но этот объект – Ари. Этот объект – человек, к которому я испытываю нечто такое, что разливается кипятком в груди.
- Что ты делаешь.
- Ничего. Я ничего не делаю.
- Тогда что происходит? Что... – Запинаюсь и хватаюсь пальцами за воздух, наивно и глупо полагая, что воздух действительно протянет мне руку и поможет устоять на ногах.
- Столько поблажек, Мэтт, зачем?
- Не понимаю.
- Глупо искать выход, когда враг читает мысли, – едва не врезавшись в меня, рявкает Ариадна и скалит зубы. – Глупо сопротивляться, когда враг контролирует поступки. Вы и подумать не могли, что действуете по плану, который придумала я. Вы верили. Боже, вы, правда, верили, что придумали нечто гениальное? Невероятно. Ну, посмотри на меня! – Ее прыткие пальцы впиваются в мой подбородок. – Считаешь, идиотка Норин могла ходить по Астерии полчаса без последствий? Считаешь, ваш слюнтяй Хэрри и святая Мэри могли спокойно пойти в парк и взять образец крови фон Страттен? Не бывает таких совпадений.
- Что ты сделала?
Перед глазами мельтешат черные точки, но я отчетливо вижу лицо Ариадны. Я вижу морщинки у ее губ, вижу золотистые крапинки в ее изумрудных глазах.
- Моя дорогая тетушка добавила в зелье не кровь Меган фон Страттен, – взяв меня за руку, шепчет Ари и неожиданно прикасается губами к тонкому порезу на ладони, – Норин добавила вашу кровь, каждого, а вы забыли, потому что я умею заставлять людей думать о том, о чем я хочу, чтобы они думали. Я умею стирать память о том, как она прокатывалась ножом по руке каждого из вас. Я умею стирать память о том, как вы садились напротив и, словно на исповеди, рассказывали обо всех своих планах.
Внутри у меня холодеет от злости, но не успеваю я сказать и слова, как вдруг Ари со всей силы сдавливает в пальцах мою ладонь и одним легким движением отталкивает меня от себя на почтительное расстояние. Я врезаюсь спиной в ствол сосны и валюсь в ковер из иссушенных иголок, зажмурившись от колючей боли.
- Я умею добиваться того, чего хочу, Мэтт, – взрывается в воздухе ее звонкий голос, и я приоткрываю глаза в полной уверенности, что все пропало. Что это конец.
Наконец, перед глазами встает четкая картинка, и я вижу Джейсона, которого жестко за горло удерживает Меган фон Страттен. Я вижу Хэрри, который прикрывает телом Эби.
Я вижу все, и во мне вспыхивает такая дикая ярость, что я мгновенно встаю на ноги.
- Как тебе удалось? – Рычу я не своим голосом. – Ты задыхалась, ты была в круге!
- Ты думал, что я задыхаюсь, дорогой... – Мелодично пропевает Ариадна. – Ты видел то, что показала тебе моя подруга – Меган. На самом деле, ничего этого не было.
- Как... но...
Я примерзаю к месту и оторопело застываю. Нас провели, как идиотов. Ловушка для Ариадны оказалась ловушкой для нас. Почему я сразу не понял, что невозможно так легко справиться с тем, что внушает ужас целым поколениям? Почему я повелся?
Я смотрю на Хэйдана, а он закрывает телом Эбигейл, пусть и понимает, что толку от его защиты никакого не будет. Но в этом весь Хэрри. Бороться тогда, когда нет смысла.
Я встречаюсь с Ари взглядом, мы стоим без движения несколько долгих безмолвных секунд. А затем я слышу, как внутри у меня что-то взрывается. Я больше не вижу Ари... Я не вижу ее. Покачиваю головой, а девушка сходит с места в сторону Эбигейл.
- Нет, – срывается шепот с моих губ, и я подаюсь вперед, – нет, остановись, не надо.
Взмах руки, и я вновь взмываю над желтым ковром из листьев и валюсь вниз.
- Одумайся, – восклицает Хэйдан, пряча Эби за спиной. Девочка собирается выйти к Ариадне, выйти вперед, сражаться, но он не позволяет ей. Он знает, что она проиграет.
- Прочь с дороги.
Ледяной, пустой голос срывается с губ незнакомки, и Хэйдан стремительно отлетает в сторону, испустив громкий вопль. Он валится на землю около пристани, я, пошатываясь, вновь поднимаюсь на ноги и хватаюсь ладонями за виски. Что делать. Что делать.
- Тише, малышка, не вздумай сопротивляться, – приказывает Ари, оказавшись прямо перед Эбигейл, и растягивает губы в ядовитой ухмылке, – хорошая девочка, умница.
- Не прикасайся к ней! – Неожиданно взрывается Дюк Роттер и несется на Ариадну со спины. Невероятно глупое решение. Она поднимает руку, он резко замирает, словно на его пути появилась преграда, и распахивает от ужаса серые глаза.
Ари взмахивает рыжими волосами и вновь смотрит на Эбигейл.
- Ты знаешь, милая, кто виноват в том, что ты сейчас здесь? – Ари прокатывается по мокрой щеке Эби бледными пальцами и снисходительно улыбается, наблюдая за тем, как слезы сверкают в тусклом свете. – Твой отец. Именно он избавился от надписей на пороге и впустил меня в дом. Мне не пришлось долго его уговаривать. Он редкая сволочь.
- Неправда, – всхлипывая, бросает Эби, на что Ариадна покачивает головой.
- Правда, дорогая. Но не волнуйся, он и сам понимает, что был плохим папочкой. Он хотел набрать побольше воздуха в легкие, спуститься к озеру и погрузиться на дно, считая до трехсот семидесяти пяти. Кажется, столько денег ему пообещали за твою работу.
Невероятно, но Дюк Роттер неожиданно сходит с места и послушно плетется к тихой глади озера. Ветер давно не свирепствует, тучи рассеялись. И этот мужчина, провожаемый солнечными лучами, бредет к воде, заходит по пояс, а потом и вовсе исчезает из вида.
Я проглатываю все слова, все мысли, все доводы. Как это возможно? Что он... Нет. Я не верю. Что произошло? Ариадна заставила его покончить с собой! При этом она даже на него не посмотрела! Не было зрительного контакта, не было слов с нажимом. Это больше не та девочка, которая заставляла меня вернуться в кинотеатр без моего согласия! Это тот человек, та ведьма, которая способна заставить вас не только хотеть смерти, но и умереть.
- Нет, папа! – Срывается крик с губ Эби, и она дергается, крепко зажмурившись.
По ее лицу градом катятся слезы, а Ари заботливо их вытирает кончиками пальцев.
- Ничего страшного, он послужит важной цели, милая. В отличие от тебя. Ты просто оказалась там, где не должна была оказаться. Мне очень жаль.
Нет. Нет. Джейсон рвется вперед, а Меган прикасается губами к его щеке и рычит:
- Тише, песик.
Глаза Хэйдана становятся огромными от испуга, и он плетется к нам, и вопит что-то, а я... Я делаю единственное, на что способен. Я резко стягиваю со спины лук и натягиваю, не колеблясь, не сомневаясь, тетиву, наставив стрелу на поражение.
- Остановись! – Бесстрастно бросаю я, часто дыша, и наблюдаю за тем, как Ариадна, обернувшись, удивленно вскидывает брови. – Отпусти Эбигейл.
Ари встает, выпрямляет спину и хмурит лоб, изучая меня черными глазами.
- Что?
- Я сказал, отпусти Эбигейл.
- Или что ты сделаешь?
- Или я...
- Выстрелишь?
- Да. – Сглатываю и стискиваю зубы. – Клянусь богом, Ари, я сделаю это.
Я должен стрелять прямо сейчас, пока она думает, пока она удивлена, потому что ей хватит миллисекунды, чтобы вырвать оружие из моих пальцев. И я понимаю это, и я знаю, что я должен сделать. Но я не могу. Не могу.
Она медленно подходит ближе, а я прожигаю ее решительным взглядом, в котором от смелости и бесстрашия остались только скудные отголоски; я обязан это сделать, иначе погибнет Эбигейл, иначе погибнут невинные люди. Но что-то не позволяет мне выпустить из пальцев тетиву, не позволяет навредить этой рыжеволосой девушке.
Один миг. Я втягиваю воздух, стискиваю зубы, и Ариадна взмахивает рукой. Стрела возносится в небо, спортивный лук ломается на части. Я пораженно отшатываюсь назад, а Ари не перестает идти ко мне, крадясь, словно хищник.
- Хватит играть с ним, – неожиданно протягивает фон Страттен, – прикончи его!
- Закрой свой рот, – рявкает Ариадна, испепелив ведьму ядовитым взглядом. Меган с недовольством поджимает губы, а Монфор вновь смотрит на меня, криво ухмыляясь. – Ты так изменился, дорогой. До неузнаваемости.
Выхватываю из-за спины браунинг и наставляю его на Ариадну.
- Остановись.
- Попытка номер два. Уже неинтересно.
- Я выстрелю.
- Да нет же.
Я нажимаю на курок, и пуля проносится рядом с волосами девушки. Ари примерзает к месту и недовольно вскидывает брови. Пот скатывается по виску. Я чувствую, как капли бегут вниз, слышу, как сердце барабанит по ребрам, вижу, как бледнеют пальцы.
- Неожиданно, – хрипит она, по-птичьи наклонив голову. – Но ты промахнулся.
- Я верну тебя домой. Я пообещал тебе!
- Чего ты так кричишь? Праведный Мэтт всегда умел держать себя в руках.
Я часто и неровно дышу. Я не понимаю, что в руках у меня пистолет. Я не понимаю, что я могу нажать на курок и убить ее, убить Ари. Мою Ари. Это невыносимо. Это жжет.
- Пожалуйста, – вдруг шепчу я не своим голосом, – прошу тебя, остановись. Дай нам уйти, Ари. Дай нам уйти отсюда.
- Нет.
Из меня резко выкатывается воздух. А плечи поникают, будто на них взвалили груду камней. Встряхиваю головой, пытаясь взять себя в руки, пытаясь привести себя в чувство, и не могу. Не получается. Я не равнодушный, не смелый, не сильный.
- Тогда я должен сделать это.
- Должен. Но не сделаешь. – Ариадна останавливается напротив браунинга и, будто в этом нет ничего опасного, страшного, дикого упирается грудью в дуло пистолета. – Мне всегда казалось, что ты способен совершать отчаянные поступки. Но ты слабак... Как и все люди. Увы. Прости меня, Мэтт. Но сегодня я сломаю тебе жизнь.
Что? О чем она? Рассержено свожу брови, пытаясь понять, что обозначают ее слова.
Как вдруг происходит нечто странное: мои руки двигаются в сторону, мне отнюдь не подчиняясь, и они двигаются в сторону Эбигейл, вместе со сжатым в пальцах заряженным пистолетом. Я ошеломленно распахиваю глаза и сглатываю.