— Давайте. Если верно то, что мы думаем, — это полоумный, — рассудил Форт. — Никто в своем уме не влезет на мусоровоз, летящий к свалке. Присоединится к нам — будет среди таких же, как он сам. Итак, решено — приглашаем парня к себе.
— Это может оказаться женщина, — заметила Эш.
— Навряд ли. Женщины хитрей — самая безголовая, и та сообразила бы, что проще ругаться с нами здесь, чем блевать себе в шлем на разгоне и кончаться от спазмов в скачке. Если же этот субчик сховался дальше, чем в первой четверке грузовых отсеков, то удивительно, что он вообще способен говорить и думать. Кто пережил скачок вне защитного поля — тот инвалид.
— Если он не в состоянии двигаться, я понесу, — смело объявила Далан, — а вы постережете Эш. Наверняка его ум повредился! Вспомните первое письмо, которое мы получили!
— И дался ему этот сундук мертвеца… — вздохнул Форт сокрушенно, набирая очередное послание:
[ Вы находитесь на борту «Сервитера»? ]
[ Да ]
[ Где именно? ]
[ Не приближайтесь ]
— Вот и помогай людям. Хуже нет, чем выручать дурных, обколотых и пьяных; они сами не соображают, что им надо.
{ Как вы себя чувствуете? ]
[ Никак ]
[ Зачем вы проникли на корабль? ]
[ Эскорт ]
— Спасибо, а то мы не знаем, чем занимаемся… Похоже, он совсем плох, еле связь держит.
— А вдруг это больной фэл? Мы не сможем ему помочь, — с сожалением промолвила Эш. — Напрасно человек покинул «Скайленд» — там медики, там госпиталь.
— Был я там. Покойницкая это, а не госпиталь. Хотя… вроде бы у них дела пошли на лад.
[ Вы напрямую соединены с линией? ]
[ Да ]
[ О'К. Сумеете подключить туда биодатчики скафандра? Это несложно. Наручный пульт, красное окно, нажимайте до появления цифры 1, затем желтое окно, отметка «Вся связь». Мы будем знать о вашем состоянии ]
[ Состояния нет. Скафандра нет. Не переносить багаж. Не трогайте меня ]
[ Отсек? Где вы? ]
[ Я эскорт. Провожать сдерживать багаж. В момент соединения. Похороны обязательно. Быть недоступен поиску ]
— Он бредит. — Эш стало нестерпимо жалко человека, полуживым забившегося в угол одного из двадцати восьми отсеков, образующих тело «Сервитера».
Неуютно было и Форту. Безумец, затерявшийся на борту лихтера, — лишь этого недоставало в полете, превратившемся в небольшой апокалипсис на троих со спецэффектами. Черт! Надо ж было ему свихнуться так, чтобы не дать себя найти!.. Если человек задался целью сдохнуть в одиночку, он не угомонится, пока не взвинтит всех в радиусе ста километров. Некоторым особо скромным ребятам удается подключить к своему незаметному уходу из жизни даже общенациональное телевидение.
[ Вам известно, что находится в багаже Кэна Мерфанда? ] — оставив напрасные мысли о спасении дурня, прячущегося на корабле, Форт решил распутать хоть часть своих заморочек.
[ Да. И вы узнаете. Скоро. Сейчас ]
«На мину не похоже, — поспешно размышлял Форт. — Взрывчатка так не выглядит. Плазмоиды… Как на этом завязан Сато? Комиссар определенно знал, что отправляет на Нортию. Но прикинулся незнающим. Почему?! И кто этот тип, лишний на корабле?..»
— Начнем с отсеков ближе к голове, — наметила план действий Далан. — Поочередно. Капитан, вы прикажете?
Эш собиралась что-то сказать, но не успела произнести и первого звука, как затрезвонил будильник.
Его стрелки сошлись вместе — минутная накрыла часовую, и обе они — сигнальную, стоящую на 12.
Он дребезжал сильно, даже пополз по гладкой поверхности столика от стрекота внутри. Едва отзвучал звонок, как по кораблю — от кормы до носа, Форт и Далан ощутили это — прогрохотала волна сотрясения.
«Приехали, — подумал Форт, ожидая разгерметизации или ей подобных впечатляющих зрелищ, сопровождающих разрушение судна. — Значит, все-таки бомба. За что Сато нас приговорил?.. 12 января 245 года, 06.07», — отметил он, словно дату и время смерти на своем надгробии. Такая точность — пожалуй, последнее из преимуществ искусственных людей.
Неприятно и досадно, что придется пережить свой экипаж и одному додумывать последнее, беседовать со стенами. Если не движки на взрыв сработали — когда еще оно откажет, это безупречное тело?..
Эш при ударе закричала по-детски, пряча лицо в клешнях ладоней, а Далан расставила ноги для устойчивости, тревожно вертя круглой головой.
Гром стих; в рубке осталось приглушенное частое дыхание Эш, шумное пыхтение и локационный писк взволнованной Далан да звук воды — стакан упал, и прозрачная струйка прерывистым лучиком стекала на пол, разливаясь причудливой плоской картиной лужицы.
[ Он образовался ], — сообщил экран.
БЛОК 10
Если БЭМ — первый друг космена, то ситуационная комиссия, СК — бич и карающий меч космонавтики, своего рода косменский трибунал. И что примечательно, высшие чины федерального транспортно-космического управления (как правило, потомственные бюрократы, чьи-нибудь сынки или зятья, видевшие Вселенную на экране круизного лайнера и нередко страдающие одновременно и агора-, и клаустрофобией) назначают в СК не бывалых капитанов и опытных штурманов, а начетчиков и буквоедов.
Живых людей, их бед, проблем и нужд советники из СК в упор не видят, зато рады-радешеньки раздуть целую инквизицию из-за несоблюдения пары подпунктов какого-нибудь храного устава. За пренебрежение параграфом инструкции в СК морально четвертуют, за недостачу дефисов и запятых — вынимают душу. Начав службу в СК рядовым занудой, советник быстро сознает, какой молот власти обрел, и перевоплощается в громовержца, а из пекла ему аплодируют все, кто умел лишь обвинять и штрафовать, исходя из мертвой буквы закона.
Похвал ситуационные советники не расточают; это чуждо их прокурорской натуре. Но причудливый комиссар Сато хотел добиться невозможного — чтобы СК его одобрила и похвалила за усердие. Угробив молодость в главке федеральной безопаски, он вынес оттуда бесценный опыт, залог успеха в учрежденческой работе: «Чтобы все бумаги были оформлены правильно». Остальное не важно. Простят даже внешность и неординарность.
Выслушав артона, осадив его и получив удовольствие, Сато немедля вызвал к себе Диадумена. Тот немного задержался с приходом — осматривал трупохранилище и отчитывал санитаров: почему это, в нарушение правил, часть покойников лежит головой к дверям?
— Всем по выговору, — рапортовал Диадумен, пахнущий свежей дезинфекцией; второй помощник комиссара почти не красился, только оттенял веки и носил две серьги в ухе. — Обстановка катастрофы — не оправдание. Если потакать безобразиям — завтра и корабли начнут швартовать как попало, носом в станцию.
Сато согласно взмахнул бровью. Радостно слышать в донесениях свой голос, свои интонации. Перед сеансом связи с «Сервитером» он имел беседу с командиром медбригады, прибывшей на клипере, и намекнул под запись, что снижение числа смертей и улучшение здоровья заболевших в истекшие сутки — лично его, комиссара, заслуга. «Я принял особые меры профилактики. Итог: 10 января — триста шесть умерших, 11-го — только девяносто два, за 12-е — всего пятнадцать летальных исходов. Вот почасовые данные от старшего медика станции». «Как вам удалось?» «Я отвечаю за безопасность, и вот результаты моих усилий. Подробнее я доложу в СК. Можете уверенно приступать к работе».
— По пути устроил выволочку технарям. — Диадумен выглядел счастливым. — Иду, а из вентсистемы дует не по нормативам. Велел произвести замеры и составить объяснительную.
— Надо было присутствовать при измерениях. Они, чтобы скрыть халатность, подправят цифры в свою пользу. В другой раз, милый, не бросай дела на самотек.
Диадумен взглянул на шефа виновато и покаянно. Сато не мог не простить его, но прощение следовало заслужить.
— Надо проверить, правильно ли мы улучшили отчетность. Сейчас я выслушал доклад этого… протеза с мозгами.
— Выслушал? Стоило тратиться на on-line?
— По его настоянию. Запись наших переговоров тоже следует просмотреть и отредактировать.
Сато поднес к лиловому рту стакан с тонизирующей смесью; еле слышно звякнули о стекло зубы.
— Ты обеспокоен, Сато. Что-то случилось?..
— Мне даже вспоминать об этом неприятно, Диа. И в то же время… я чувствую, что легче дышится. Чем дальше «Сервитер», тем мне просторней и свободней. Вовремя мы избавились от этого!.. А мне не верили! Отвергали мое мнение!
— Сато, не переживай. Мы тебя всегда поддерживали. Это твой и только твой успех.
Диадумен умел говорить с шефом. Волнение Сато слабело; он допил стакан большим глотком.
— Успех, Диа, — не удача, не случайность. Успеха надо добиваться, а вы пока мало сделали. Ты понимаешь, что наша акция висит на волоске?
— Но ящик улетел и не вернется. Мы это обеспечили, верно?
— Вы не могли учесть всего, что может с ним произойти! — вспыхнул Сато мгновенным гневом. — А мне известно, что творится там, на лихтере! Хочешь знать?!
— Конечно; кто мне расскажет, если не ты?
— На борту появились плазмоиды, — Сато говорил таким голосом, словно они забрались к нему в ванную, а он был гол и беззащитен. — А могли возникнуть здесь, на «Скайленде»! На станции семь основных реакторов, их мощности и батареи накопления… представь, какие огненные шарики на них бы выросли. Смещение полей, и… нас разнесло бы вдребезги. А это уже не сотни жертв, а тысячи.
— Ты спас их.
— Да, — Сато почуял на груди медаль, а в руках грамоту за отличную службу. — Они на «Сервитере» в панике, запрашивают разрешение вернуться.
— Абсурд.
— И я так сказал. Пусть гонят, пока судно управляемо.
— Ведь им дали не самый плохой корабль, — поспешил Диадумен причаститься к триумфу шефа. — Я выбирал какой покрепче.
— А они повели разговор так, что «Сервитер» не соответствует требованиям Ллойда.
— Ложь. Я лично смотрел судовой паспорт, там все в порядке. Ллойдовский сюрвайер что-то бормотал, но я показал ему допуск, и дело уладилось. За Ллойдом тоже водятся грешки… не станут они поднимать шум. Сколько рухляди за взятки выпускали в рейс…
— Диа!.. Я говорю только о точных, достоверных документах — какими они должны быть на столе С К. И о разумных доводах, которые будут приняты комиссией во внимание.
— Недостаточная квалификация экипажа, — тотчас стал называть доводы Диадумен, загибая пальцы. — Где они получили специальность? Я проверил пилотские права Ф. Кермака. Академия Бланда и Клаузенга, где он учился…
— Якобы учился, — подчеркнул Сато.
— …да; половина их дипломов на руках — «черные».
— Хорошо… — Сато переходил от гнева к милости.
— Зук Эшархиль и так далее — выпуск аркадского филиала ИАК 241 года, это же не диплом, а имитация. Оспорим по всем пунктам.
— Хорошо… — Сато, как истый сибарит, с комфортом размяк в кресле, слушая утешительные речи второго помощника.
— Ну и эта Атамерадон, дальше не выговоришь. Мирк-навигатор! В пяти метрах текст сотым кеглем не прочтет.
— Здесь осторожней, — предостерегающе поднял перст Сато. — Мирки придерутся. Бортинженер, допустивший расцентровку плазменного двигателя, — вот на что упирай.
— И последовал взрыв плазмоида. Стечение роковых случайностей.
— Да, так. И все же… ужас! Стоит подумать, как они там умирают, мне страшно становится.
— Сато, не мучай себя, — Диадумен позволил себе пригладить белые локоны шефа, а Сато не воспротивился ласке. — Кто-то должен умереть, чтоб жили остальные. Это искупительная жертва.
— О, ты прав, Диа! Не убирай руку, оставь… мне хорошо с тобой. Продолжай думать. Вслух, пожалуйста.
— Быстрая, безболезненная смерть.
— Я сам мечтаю о такой. Но, боюсь, мне не суждено. Я им завидую…
— В экстремальной обстановке возникла неотложная необходимость удалить со станции опасный феномен… — Диадумен словно выступал перед СК, а углаженный Сато воплощал пятерых советников, дотошных и недоверчивых. — Инструкции владельца феномена были исчерпывающе ясны.
— Так-так… говори дальше.
— Исправный корабль. Экипаж из лиц со стажем…
— Изъять. Стаж и способности бортинженера — в обоснование аварии.
— Физически не было времени проверить квалификацию…
— Туда же, в хвост доклада. В начало — только наши достижения.
— Было предусмотрено все для благополучного возвращения.
— Подробней, Диа, подробней. Наши расходы на полет «Сервитера» — в виде отдельной сметы. Состояние корабля — наилучшее; припугни парня из Ллойда, составь с ним протокол осмотра задним числом.
— А если СК обратится к «Санрайз Интерфрахт»?
— Кто это?
— Прежние владельцы корабля.
— А, да… припоминаю. Ну, проведи с ними работу. Объясни, что если они рот криво откроют — пусть облетают «Скайленд-4» дальней дорогой. Арестую и разорю штрафами. На их судах клеймо «Не годен» негде ставить — одни дыры.
— Затем аварии.
— Стоп, стоп. Тут начать с ихэнки. Ненормативная эксплуатация движка № 3, ты не забыл? Отсюда и плазмоиды, и все дальнейшее. Помехи со связью.
— Кто обеспечивал on-line?
— Эта бабенка… Гердип Сингх. Поговори с ней. Под допуск изыми запись и укрась ее помехами где надо. Мой голос допишем — «Я вас не слышу», «Я вас не вижу» и прочее. Ты же умеешь, Диа, да? Это следует изящно смонтировать, мой милый.
— Я сделаю, — Диадумен смотрел на комиссара с любовью. — Все, что ты скажешь, Сато. И даже то, что ты подумаешь. Ты простил меня?
— За что? Разве ты провинился?
— Насчет вентсистемы…
— Пустяк. Позабудь. Технарей мы еще взгреем. Важно спеть без фальши перед СК.
— Мы их сотрем, — заверил его Диадумен, и Сато понимал, о ком он говорит. — Вот так, — он потер кафтан на плече комиссара и сделал вид, что сдувает пыль с ладони. — Они не люди.
— «Побелки много», — капризно оттопырил губки Сато. — Это артон обо мне сказал, понимаешь?..
— Он просто набивное чучело с электроприводом. Чучелом больше, чучелом меньше…
— Да, и вот еще деталька, — промурлыкал Сато, нежась в кресле. — Все участвовавшие в снаряжении корабля и челнока — ты меня слушаешь? Все! — должны пройти собеседование по благонадежности. Это будет очень серьезное собеседование об административной и уголовной ответственности, о служебном соответствии занимаемой должности, с привлечением личных дел и медицинских карт. Стоит одобрять подробные рассказы о других. Под запись, незаметно. Истории с наркотиками, с алкоголем, любые упущения в работе — все до мелочей. Также — вопросы о выслуге лет и о пенсии. Кто не отвечает нашим требованиям — может переходить в «Санрайз Интерфрахт» и наниматься к иномирянам. Перед беседой, без предупреждения — сдать пробы крови и мочи на все, что запрещено. Я не буду возмущаться, если кому-то по ошибке скажут, что у него нашли… Да что я объясняю, ты же умный, Диа! И намекни всем нашим.
— Мы — одна команда. Ты — наш комиссар. Не сомневайся в нас.
— Немного жаль, что эпидемия кончается. — Сато переплел свои пальцы с пальцами Диадумена. — Я знаю еще с десяток человечков, которым пошло бы на пользу охлаждение в темноте. Болтуны и половые шовинисты.
Это была шутка. Комиссар и второй помощник, понимавшие друг друга с полуслова, тихо рассмеялись, но миг полной взаимности был краток, и Сато, взметнув в порыве белые волосы, вскинулся из кресла, чтобы вернуться к делам.
Бумаги! Ах, эти бумаги! Скольких терзаний стоит их оформление! Отрада составителю бумаг одна — все известное нам прошлое, до самой глубины изначальных времен, есть не что иное, как сумма достоверных и подлинных документов, оформленных древними комиссарами служб безопасности, искренними летописцами на ставке у монархов и честными журналистами, и лет через тысячу предвыборная листовка, восхваляющая человека с улыбкой и глазами профессионального растлителя, станет правдивым свидетельством нашей эпохи наравне с папирусами фараонов и медными свитками первых Евангелий.