— Не понимаю, — созналась Эш.
— Разве у вас не так? Выскочку осуждают. Почему он не похож? Но он на виду, на него все глядят. Скажем, певец…
— Кстати, о певцах. Твой голос — наше оружие против плазмоидов; другого я пока не нахожу. Так что береги глотку, она нам понадобится. Я предлагаю перейти к чаепитию.
— О-о, я все принесла. Для всех! Я знаю, кто что ест. Эш, вот твое блюдо.
— Можно и обычные брикеты, — застеснялась Эш вскрытой банки, из которой щедро разливался запах подлинной ихэнской пищи. Эш рассчитывала съесть консервы в каюте, закрывшись и усилив вентиляцию.
— А вот пища капитану.
«Вот я и попался», — вздохнул Форт. Брикет пищи для киборгов говорил сам за себя.
— Удивляться нечему, бортинженер. Тем более моей так называемой смелости. Я артон.
Возникло молчание, отягощенное неподвижностью. Форт взвесил на плечах груз чужеродности — давящая ноша, не скинешь.
— Я своих слов обратно не возьму, — прервала паузу Эш. — Я хотела бы работать с вами. Теперь — особенно. Капитан и должен быть надежным, верно?..
— Значит, у нас не осталось недомолвок, — налив себе воды, Форт поглядел на стакан и извлек из памяти образ золотого пенного пива. Плюс вкус. У разума, записанного на искусственный носитель, — свои преимущества. Да, минус хмель.
— Не обращайте внимания, я поработаю со связью.
— Пожалуйста, вопросов нет. Далан, я не поняла твоих слов: «верю в естество»? — Эш не переставала бояться насильственных чувств, готовых хлынуть на нее из-за щитов, и стремилась отвлечься разговором.
— У нас нет богов.
— Так не бывает. Господь — един.
— В трех лицах, — отпивая воображаемое пиво, Форт не отрывался от экрана. — Иисус, Кришна и Будда, и при этом — один человек.
Далан действительно умела говорить не только ртом. Ртом она ела, а нос разговаривал. Похоже, дышала она подмышками.
— Не думай, коллега Эш, что я не верую в богов. Они на самом деле, но местами. На Форрэйсе их живет много, не считая духов. Это достоверно доказано. Кроме них, всякие силовые информационные возмущения. Они обитают на Арконде и на Хэйре…
— Я не жрица, шнгам не положено, но осмелюсь заметить, что…
— Все хорошо прожевали? — вмешался в богословский диспут капитан. — Рекомендую проглотить и облизнуться. У меня назревает коннект со «Скайлендом», и если я не ошибаюсь в доброте начальства, аппетит у нас испортится через… тридцать семь секунд.
БЛОК 9
— «Сервитер Бонд» вызывает «Скайленд-4».
Сила, заключенная в торнаках «Сервитера», поддерживала сигнал, наперекор природе идущий с внешних антенн сквозь световой барьер и искривления пересекающихся пространств — невидимую нить, натянутую между кораблем в скачке и громадой станции, летящей где-то в немыслимой дали.
Аппарат прямой связи, который обеспечивал диалог на таких расстояниях, был слишком дорог, чтобы сбросить его вместе с кораблем на Нортию. Перед завершением эскортного полета экипажу предстояло перегрузить этот прибор на челнок вместе с автомедиком, жуками-пауками и прочим оборудованием, чей срок службы не окончен.
— «Сервитер Бонд» вызывает… — Форт ждал соединения. Даже если вся станция вымерла, ответит автомат.
— «Скайленд-4» на связи. Приняла диспетчер Гердип Сингх.
— Говорит капитан Фортунат Кермак. Прошу соединить меня с комиссаром Сато.
— Минуту, капитан…
— Как у вас обстановка, Гердип?
— Сейчас гораздо лучше, капитан. Час назад прибыли медики с «Рэд Ринг»; они дали весьма благоприятный прогноз.
— Рад за вас.
Появлению на экране комиссара предшествовали дивные звуки и картины. Он умел подать себя, как лидер продаж среди товаров.
Загудели басом трубы, зазвенели бубны, и гулко ударил большой гонг. Воспоминания об этой пафосной, помпезной музыке были еще свежи у Форта — ею открывались придворные новости всепланетарного туанского телевещания. Для иммигрантов в туанский мир считалось желательным (то есть обязательным) смотреть это и ликовать до всхлипывания.
За сим появлялся нарисованный Его Величество Правитель Алаа Винтанаа, бывший космолетчик и завсегдатай тусовок полусвета. Фото— и видеодокументирование важных персон считалось постыдным, поэтому их рисовали аниматоры. Закадровый лейб-диктор описывал трапезы и досуг ЕВП, школьные успехи его деток, наряды его супруги. Под занавес патриотам предлагалось купить новый альбом о жизни монарха. Дворцовая типография Дома Гилаут безмерно наживалась на приезжих, из любопытства и в сувенирных целях скупавших открытки, альбомы, значки и плакаты с ЕВП и его семейством. Форт замечал лики ЕВП даже на наручных часах и бюварах. Такой бы пиар любому Президенту Федерации — он бы переизбирался, пока не развалится.
Заставка перед Сато обошлась без гимна, но свой образ комиссар оцифровал и подал как анимацию. Он был так вылизан и гладок, что у Форта критически упала информационная насыщенность зрения — глазам не за что было цепляться, взгляд соскальзывал, и подкрадывалась скука.
— Счастлив вновь увидеть вас, капитан Кермак.
Еще раз лицезреть артона Сато не надеялся. Письмо с перечислением мелких неисправностей на лихтере он даже читать не стал — пусть Кермак пожинает урожай своей судьбы, отягощенной нетерпимостью. Но артон упрямо добивался разговора! Он получит разговор.
— Что заставило вас выйти на прямую связь в режиме диалога? Причина должна быть весомой, иначе расходы за сеанс возлягут на вас.
— Здравствуйте, комиссар. Докладываю — на судне произошел ряд новых аварий. Взрыв в двигательном отсеке 4; Д4 вышел из строя. Есть признаки утечки из тороидальной батареи 3. Появились автономные плазмоиды, угрожающие кораблю и жизни экипажа; в частности, они создали перебой связи с машинным отделением. В сложившейся ситуации я намерен принять меры по спасению корабля и команды — затормозить судно и вернуться на «Скайленд», а если обстановка станет неуправляемой — покинуть корабль в дрейфе с отключенными движками и возвратиться на челноке.
Гипсовое лицо Сато осталось бесстрастным, только ресницы мерно вздрагивали и красиво шевелились губы:
— Вы обращаетесь не по адресу. С такими вопросами следует адресоваться в отделение транспортно-космического управления. Прискорбно, что вы не осведомлены о существующей субординации. Но я правомочен ответить вам, так как в любом случае ответ транспортников пойдет через меня. Ответ — нет.
— А яснее?
— Кажется, яснее некуда. Я запрещаю вам прерывать рейс, возвращаться и оставлять корабль. Продолжайте полет.
— Мне напомнить список аварий? Показать плазмоиды на экране?
— Излишне. Я вам верю.
— Хорошо. Я известил вас и теперь буду действовать по шкиперскому праву. Я отвечаю за людей и судно, и что мне делать, решаю сам.
— Нет, — тем же бархатным, почти ласковым голосом возразил Сато. — Поскольку за связь платите вы — а это несомненно, так как повод не стоит соединения on-line, — я выскажусь подробней. «Сервитер Бонд» принадлежит правительству Федерации и с момента покупки приписан к «Скайленду-4». Вы не собственник судна, и поэтому шкиперское право на вас в полной мере не распространяется. Вы наемный контуанец, — подчеркнул он почти по слогам, — иностранный подданный. Не так ли?.. Далее — вы наняты в момент чрезвычайной ситуации, которая на «Скайленде» продлится весь период карантина; «чрезвычайка» распространяется и на вас по факту приписки судна, а она предусматривает полное подчинение распоряжениям администрации, с которой вы подписали контракт. Пункт 7-16 параграфа 208 Правил космических сообщений; текст в памяти БЭМа, извольте убедиться. Но это не главное. У вас на борту плазмоиды. Пока это так, вы не имеете права подходить ни к какому объекту, даже необитаемому.
— Положим, так — но покинуть судно мы можем.
— Нет. Разве я неясно выразился? Я запретил вам. До тех пор, пока судно управляемо и на ходу, — полет должен продолжаться. Пункт назначения вам известен — вот и следуйте своим курсом. В случае самовольного оставления судна ваши действия будут тщательнейшим образом расследованы. Упаси вас бог нарушить хоть что-нибудь из правил, которые я назвал. С учетом «чрезвычайки», фэл и плазмоидов суд накрутит наказание по максимуму. Долгие каторжные работы вам обеспечены, будьте уверены.
«Только вернись живым, — сладко думал Сато, стараясь найти на непроницаемом лице артона хоть след, хоть тень эмоций, — я тебе так припомню твое «побелки много», что до смерти икать будешь».
— Есть вариант — вызвать спасателей, — артон не сдавался, даже придавленный грудой неотразимых аргументов.
— …чтобы они доложили, что судно цело и исправно, а вы с него дезертируете, — перекрыл Сато и эту лазейку. — И спасательную операцию оплачивать придется вам. Вы богаты?
— Еще вопрос, — артон сидел железно, как отлитый вместе с креслом. Сато даже залюбовался его выдержкой. — Багаж Кэна Мерфанда. Вы его досматривали. Что в нем?
— Я? Досматривал? — брови Сато поднялись. — С чего вы взяли?
— Багаж опечатан на «Скайленде».
— Не службой безопасности. Таможенный контроль… и, кажется, юрист составлял опись содержимого. Ничего запрещенного к перевозке. Личные вещи, какие-то семейные реликвии, бумаги.
— И замки ящика заварены.
— Вот как? Что-то не припоминаю… вы ошибаетесь, капитан. Не думаю, что вы пытались покопаться в вещах умершего?
— Что вы, как можно… просто осмотрел контейнер снаружи. Значит, вещи. Я хотел бы получить опись.
— Она есть в грузовых документах.
— Очень краткая. «Личные вещи — весом 57,2 кг». Юрист не перетрудился, описывая их.
— Боюсь, он был уже болен в момент описи. Позже его госпитализировали с тяжелой формой фэл.
— Почти не сомневаюсь, что бригада, снаряжавшая корабль, тоже слегла, причем вместе с представителем регистра Ллойда. А то у меня нехорошие догадки о том, годился ли корабль к полету.
— Нет, догадки мы оставим в стороне. Для разбирательства принимается лишь заверенная документация.
— Я постараюсь ее составить.
— Да, конечно. До встречи, капитан.
СЕАНС ПРЯМОЙ СВЯЗИ ОКОНЧЕН.
— Сволочь, — сказал Форт погасшему экрану. — Девушки, вы все слышали?
— Как это надо понимать? — растерянно облизнулась Эш.
«Он лгал», — хотелось сказать Форту, но… рано говорить о тех старательно упакованных каменьях.
— Нам запретили возвращаться с полдороги.
— Понятно. Дело в законах эйджи?
— Да, будь они трижды неладны. Мы подписались на рейс в режиме «чрезвычайки», вот на чем он сыграл. И плазмоиды… Молчать о них было нельзя, но мы сознались, что лихтер взрывоопасен.
— Что же нам делать? — голос Эш дрогнул.
— Багаж… — как бы не слыша ее, проговорил Форт. — Я очень не уверен в багаже покойника. Кто скажет, что там за вещи?.. Он странно выглядит. Стоп! Есть запасные листы фартанговой обшивки. Сварим из них изолирующий короб, закупорим в нем багажный контейнер и перенесем в наиболее защищенный отсек. Хотя бы в ДО4 — на четвертый плазмак рассчитывать не стоит.
Экран ожил, высветив строку:
ПОЛУЧЕНО СООБЩЕНИЕ ДЛЯ «СЕРВИТЕР БОНД». ПРОЧИТАТЬ.
— Капитан, — Далан, заинтересованная яркой строкой, влезла между Фортом и экраном, надвинув усилитель на глаза, — я искренне советую не зачинать ругаться с человеком на «Скайленде». Если пишет он — пожалуйста, не надо. Он, я четко слышала, настроен против нас. А вы имеете на него злость. Это бесплодно. Плодотворней заняться работой на судне.
— Обещаю, — буркнул Форт, принимая письмо. Какое слово Сато приберег, чтоб сказать напоследок?..
[ Нет. Ни в коем случае ]
«Нечего сказать, вежливое напоминание. За казенный счет мог бы и больше написать. И как категорично-то: „Ни в коем…“ Ой, что-то неправильно с тем багажом. Зачем Сато врет и зачем так настаивает?..»
Взгляд не успел сместиться с тела письма на строки свойств, как Далан возмущенно каркнула:
— Это письмо без отправителя!
«No adr.» — кратко чернело там, где должен быть номер узла, пославшего письмо, и обратный адрес. «Опять!..» — Форт мигом обратился к пункту слежения: был ли сигнал с будильника?
Не было!!
Далан, не отодвигаясь от экрана, наложила лапу на клавиатуру, и пальцы ее задвигались так проворно и по-разному, словно были независимыми существами.
— Прошу извинить, капитан. Я пытаюсь найти вектор, по которому это пришло.
Письмо, съежившись, упало в нижний левый угол, а на экране развернулись сложно изогнутые сети — отражение строгой и непрерывной работы систем телеметрии. Далан вела себя уверенно и работала с внешней небрежной легкостью умелого спеца. Сигналы маяков, оптические ориентиры с угловыми поправками на режим скачка, скорость и дистанции — все в одной руке. Вмешиваться не резон — Слониха без подсказок знает, что и где искать.
— Письмо незаконное. Нет подписи, так не пишут. И неясный факт — оно не приходило извне.
— Знакомые штучки, — Форт, попросив Далан устраниться из поиска, сыграл на сенсорах запрос станции связи. Ничего? Ах так… Внутренняя связь. «Регистрация/сохранение всех сообщений в иной кодировке».
И здесь нет?!.
Реальность покачнулась, искривляясь и ломаясь. Почтовая программа БЭМа приняла и раскодировала сигнал ниоткуда.
— Возможно, неисправен БЭМ?.. — осмелилась-таки Эш задать запретный вопрос, сам по себе способный сглазить главную опору косменов — мозг корабля, ответственный за слаженную деятельность всех систем.
— Навигацию он делает точно, — ответила Далан за ту часть работы, что лежала на ней. — Если мы дышим и не замерзаем — жизнь он обеспечивает. Ты же проверяла перед сном?
— Конечно! Я загружала антивирусы и тест-обзор. Я убеждена, что его функции в норме.
— Эш, я не сомневаюсь, что ты все проконтролировала, — поспешил Форт успокоить бортинженера, балансирующего между мраком депрессии и слепотой паники. — Но с этого часа давайте возьмем за правило — что бы ни говорили приборы, проверять вручную посистемно. Каждый сектор отдельно. Мы все должны так делать, за что бы ни взялись.
— Начнем с почты? — показала Далан.
— Хотя бы, — кивнув, Форт уверенно нажал «ОТВЕТИТЬ» и вписал ниже анонимного «Нет. Ни в коем случае»:
[ Уточните, что значит «нет». Капитан Ф. Кермак ]
«Зачем я так? — спросил он себя. — А вот посмотрим. Нормальный майлер должен сообщить: „Почта не отправлена. Ошибка 3 — нет адреса получателя. Введите адрес и повторите отправку“.
Между тем майлер принял письмецо, отправил — и почти сразу показал, что ответ получен. Реальный мир перекосился еще больше, хотя и стены, и приборы в рубке сохранили свои очертания. Повторяющаяся ошибка скрывалась в том, что принято считать безотказным и однозначным — в системе корабельной связи.
[ Не переносить багаж в ДО4. Не разделять ]
Майлер (а станция дальней связи не включалась, что доказал контроль) отвечал на слова, произнесенные в рубке несколько минут назад. Объяснить это нельзя было ничем, но почта приходила и уходила… откуда? куда?
[ Кто отправитель почты? ]
[ Я сам ], — с обезоруживающей простотой отозвался майлер.
— Теперь нас стало двое с неполадками в башке, — признался Форт, взглянув на Эш. — Я тоже тронулся. Смотри, что тут написано.
— «Я сам», — прочла Эш недоуменно.
— Но и я вижу текст! — без колебаний присоединилась Далан к клубу сумасшедших. Нормальных на судне не осталось. — Хотя мне ничего не ясно.
— Как же?! Все просто. Мы беседуем с кем-то внутри корабля, хотя никого, кроме нас, здесь присутствующих, на «Сервитере» нет. Не считая плазмоидов. И вновь, заметьте, речь идет о багаже, который дружит с плазмой.
— Неизвестный пассажир, — предположила Далан.
— Я тоже думала, что… — Эш замялась в нерешительности. — Но где он может скрываться?.. Только в грузовом отсеке, в скафандре. По бортовому времени мы летим больше суток…
— Двадцать шесть часов девятнадцать минут, — уточнил Форт, сверившись с цифрами внизу экрана. — Наверно, самые насыщенные сутки в моей жизни.
— Если он имеет сменные баллоны, патроны с питанием и поглотители… С какой целью человек так поступает? При чем здесь багаж?
— Вне разумения, — отрезала Далан. — Какая-то неведомая глупость. Прячущийся сильно рискует там. Надо вызвать его в головной отсек. Пусть объяснится, мы попробуем понять. Давайте снова напишем ему!