-Во, это дело! Давай, братва, за знакомство, - выхватив бутыль, предложила тост Серафима.
Все почему-то согласились. Появился каравай хлеба и шмат нежно розового сала.
-Тс, ктой-то сюда идёт, - указала на дверь Екатерина.
-Прячемся, - прихватив припасы, все направились к упавшему щиту, приставили его к стене, и успели протиснуться туда, пока никто не появился в сарае.
Вскоре раздался старческий голос:
-Вот ведь ироды. Не уследил. Опять сбегли кудай-то. Ну, точно, - поводив носом и, учуяв запах самогона, обронил незнакомец, - пущай кто другой этих оглоедов исчет, а я пойду, прилягу что ль. Стар стал. Ентих чумазеев токмо могила справит, опять ведь упились, видать.
Шаги удалились.
Живописная группа нечаянных собутыльников выбралась из-за щита и вновь направилась к импровизированному столу. Тут Екатерина проявила интерес к именам новых знакомцев.
-Ваньша, - представился один.
-Михась, - ответил тот, что постарше.
-За встречу что-ли? – нежданно предложила Серафима, - жаль, что Ольги с нами нет?
-Какой такой Ольги? – удивился Ваньша, - не боярыни ли нашей?
-Какой такой боярыни? – изогнув брови, повела расспрос Екатерина.
-Так наш энтот боярич младшой, Потапом кличут, привёз тут надысь девку какую-то странную и объявил, что нашел, мол, свою зазнобу. Мать егонная в плачь. Отец пригрозился наследства лишить, а боярыч твердит и твердит, мол, никого акромя ней мне не надоть.
-А ну - ка поподробней, - подсуетилась Серафима.
-Так чего, подробней-то? Я и говорю. Послал отец Потапа в подпол принесть кой-чего из сундука. Только вот не заладилось у него дело. Отправился он поутру пораньше, а вернулся аж на следующий день под вечёр. Уж родитетеля егонные то в плачь, то дворню на поиск посылают, то батогами запороть всех обещают, бегають, суетятся, а толку нетути. Пропал Потап наш, как есть пропал. Только к вечеру объявился сердешный, да не один. Девку каку-то привёл с собой. Сама вроде ничего, да только вот странная больно, да худюща.
-А чего в ней странного было? – не могла скрыть своего интереса Екатерина.
-В том-то всё и дело. Не нашенская она, не русского племени. Зипун на ней короткий аж жуть, ноги голые, на голове гнездо како-то, а сама глазами так и рыскает, так и рыскает, а боярин наш её так нежно за ручку от держит и ласково шепчет, что любит и в обиду никому не даст.
Ни мать, ни отец, ни старшие братья не могли Потапку образумить. Говорит, женюсь! И всё тут. Уж и за ведуньей Петровной бегали, и ворожбу проводили. Дык, толку нету. Решили, коль не одумается боярин, так тому и быть, пусть девку эту в жёны берёт.
Правда, когда её по - нашенски приодели, вроде и справная баба получилась.
Ваньша примолк, посмотрел на своего товарища, потом оглядел Екатерину с Серафимой и неуверенно заплетающимся голосом произнёс:
-А вы, чегой, вместе с ней пришли что ли?
-Екатерина повела плечами, но предпочла на вопрос не отвечать.
Ваньша продолжил:
-Вот я на вас смотрю, смотрю, странные вы обе каки-то. Зипуны не таки, как у всех. Коротки уж больно. Хотя, ног бесстыжих голых не видать. Да с мужиками не одна баба нашенская первач пить не будет. Точно, Михась?
-Точно, – икнул тот, - давай ещё по одной что ли.
Застолье продолжилось. Внезапно раздался колокольный перезвон, но не такой как на молитву, а какой-то необычно-радостный.
-Видать едут в монастырь к нам боярин да с молодой боярышней. Сегодня венчание объявлено. Надоть поглядеть, - выдал новую порцию информации Ваньша.
Остатки трапезы наскоро были собраны и спрятаны всё в тот же тайник.
Первым выглянул Михась, за ним потихоньку последовал Ваньша.
-А вы покамесь здесь побудьте, - приложив палец к губам, попросил он Серафиму, попытавшуюся проскользнуть на монастырский двор.
-Ладно, - легко согласилась она, – только ты нам скажи, который нынче на дворе год?
-Вам от рождества Христова?
-Давай, от него самого.
-Дак ныне год одна тысяча пятьсот семьдесят пятый, - выкрикнул юноша, поспешно закрывая дверь.
-Ну, вот, приехали, - опустившись на пол, устало произнесла Серафима.
-Как же так? – Екатерина с удивлением посмотрела на Симу, - как же так? Нам домой надо.
-А тепереча, как уж получится, - разочаровала та, - попадём домой, хорошо! А нет, так и суда на то нет!
-Так не пойдёт! Что значит, как получится? Во-первых, Ольгу спасать нужно. Во-вторых, самим домой хочется, в-третьих, Игнат Степанович как ушел, так и пропал. Его также найти следует. Всем, так всем спасаться. Негоже друзей в беде оставлять.
-Тут дело проблематичное, - Серафима почесала лоб и продолжила. – Ольга, как я поняла, замуж собралась.
-Что правда, то правда. Давно вроде собиралась. Только не к месту и не ко времени. Что она здесь с этим Потапом делать будет? Ни тебе кино, ни журналов. Ничего интересного!
-Я бы так не сказала, - парировала Серафима, - раз любовь случилась, то и скучно с избранником не будет. Детки там пойдут, то да сё. Увидишь, стерпится, привыкнется.
Разговор был прерван появившимся Иваном.
-Ой, что творится, что творится, – задыхаясь от бега, выпалил он.
-Ты, это, давай по существу, - поторопила Екатерина, - что там случилось?
-Так невеста от пропала!
-Как пропала? – вскрикнули сразу обе женщины.
-Так и пропала, а вместе с ней и Потап.
-Ты, это давай, рассказывай. А то пропала, пропала и ничего по существу.
-Что такое по существу? - глаза Ивана устремились вверх от изумления.
-Не обращай внимания, а давай сказывай, в чём дело-то?
-Мне бы для сугреву чего.
Парню налили первача, и тот начал своё повествование:
-Так вот, пришли мы с Михасем на молодых глянуть. Идут себе, красивые такие, в полушубках вышитых, парчой отделанных. На невесте жемчуга так и переливаются. Молодой боярин светится от счастья. А тут Лукерья, ключница, к ним подходит и что-то на ушко говорит. Смотрю, ликом сразу оба изменились, улыбаться перестали, пошли вслед за ентой самой Лукерьей как на привязи. Зашли за храм, а там, в сарае дверца махонькая така, вот в неё-то и юркнули. Сначала ключница, а потом уж и молодые. Зашли, а все стоять, ждут, когда взад вернутся. А токмо нетути их и нетути. Взволновалися все, бегают, ищут. Напрасно всё. Зашли во внутрь-то, а тама пусто.
Ваньша спешно пропустил ещё кружечку и продолжил:
-Боярин-батюшка к своей супружнице подскочил, и кричать начал. Мол, старая, говорил тебе, Лукерье верить, ну никак, нельзя. Колдунья она, а ты всё её защищала. Тепереча что? Пропал наш сынок, а с ним и ведьма эта. Жить-то как дале будем?
Боярыня головой покачала и говорит супружнику свому, чтобы тот остыл, да умные речи послушал. Тот успокоился и внял словам боярыни. Та чудные слова рекла. Говорит, будет там детушкам, куда они попали лучше, чем здесь, а за ними Лукерья от и присмотрит. Боярин головой поник, обнял ладу свою, и ушли они вместе. Вот такие у нас дела странны творятся.
-Вань, а Вань, а ты нам дверцу покажешь?
-Какую дверцу? – удивился парень.
-Ту самую, куда молодые с Лукерьей вошли.
-А вам-то пошто?
-Хотим сами убедиться, что сгинули все.
-Ну, коли так, к вечеру зайду. Ждите!
На этом, оставив Серафиму с Екатериной одних, молодой человек растворился в начинавшемся снегопаде.
-Да, всё интереснее и интереснее становится, - задумчиво произнесла Екатерина, растирая замёрзшие руки, - хотелось бы поговорить с матушкой этого самого Потапа. Чует моё сердце, не та она за кого себя выдаёт.
-Вот тут ты права, - поддержала Серафима, – предлагаю, пока все заняты своими делами, отправиться на разведку. Может, чего и узнаем. Глядишь, и нам повезёт. Возможно, домой дорогу разведаем. Ну, что пошли?
Приоткрыв дверь, выглянули на улицу и, увидев царящую на дворе суматоху, смело двинулись в путь. Поймав первого попавшегося юнца, решили узнать, где находятся в данное время боярин с боярыней.
-Как где? У себя в светёлке, - удивлённо вскинув брови, ответил подросток.
-А светёлка где? – продолжился расспрос.
-А тама, - неопределённо махнув рукой, юнец сделал попытку удрать по своим делам, но попал в стальные тиски Серафимы.
-Слышь, птаха недоделанная, веди нас к боярыне и не крыльями махай.
Парень заметно скис, но внял увещеваниям Симы, и вскоре доставил, по его мнению странных тёток, в нужное место.
-Вот сюда, - он показал рукой на резное крыльцо.
Отвесив подростку подзатыльник, Серафима первой поднялась на ступени и без стука вошла в приоткрытую дверь.
-Давай за мной, - позвала она Екатерину. Пройдя через тёмные сени, они очутились перед закрытой резной дверью, из-за которой раздавался приглушённый шум разговора.
-Нам, кажись, сюда, - Серафима толкнула дверь, и очутилась в небольшой, но довольно уютной комнатке, где на лавке за столом сидели боярин с боярыней и о чём-то спорили.
Внезапно глаза у Серафимы приняли размеры чайного блюдца, и она уставилась на женщину, сидевшую у окна. Та, заметив неподдельный к себе интерес, в свою очередь посмотрела на Серафиму, затем вскочила с места и бросилась к застывшей в изумлении женщине.
-Сима, ты ли это? – задала она вопрос.
-Серафима кивнула, и обняла женщину.
-Дарья, ты что ли? А мы тебя похоронили. Ты ведь в тридцатом, как ушла в магазин за молоком, так и пропала. Мы уж тебя искали, искали, в милицию заявили, но всё безрезультатно. Смотрю вроде ты, а я вначале глазам своим не поверила.
Супруг Дарьи внимательно слушал Серафиму, явно не понимая, о чём идёт речь:
-Дарья, скажи, кто эти люди?
-Мои родственники. Я тебе как-то говорила. Помнишь?
Мужчина неуверенно покачал головой.
-Ну как же? Я о Симе рассказывала как-то лет десять назад. Мы как раз тогда в Симонов монастырь ездили к матушке-настоятельнице просить её помолиться, чтоб наш старший от хвори излечился.
-Мужчина явно не понял, но встав с лавки, вышел из комнаты, оставив женщин пообщаться.
-Сима, а вы-то как здесь очутились?
-Долгая история. Если вкратце, то шли, шли по какому-то подземелью и вот, сюда вышли, по дороге потеряв свою подругу.
-Уж не Ольгу ли?
-Её самую.
-Так вы не волнуйтесь. Отправила я её обратно домой с сынком своим Потапом, да подругу свою Лукерью с ними для пригляда оставила.
-Стой, стой, что-то я ничего не понимаю. Как отправила? Куда?
-Так я же сказала, что обратно домой отправила. Туда, откуда она пришла.
-А ты разве можешь это сделать?
-Могу и вас могу домой вернуть.
-Тогда сама, почему здесь застряла?
-Не поверишь, полюбила я своего соколика, детушки у нас, четверо.
Три сына и дочка. Потап младшенький и неугомонный самый. Поняла, что ему тут не место. Вот и отправила его с Ольгой да Лукерьей. Знаю, не пропадёт. Парень он у нас сметливый.
-Давай-ка, Дашка, по-порядку рассказывай. Что да как, да с самого начала.
Дарья, выглянув в коридор, приказала квасу принести да плюшек, а уж после того, как всё поставили на стол, начала своё повествование:
-Помнишь, как в тридцатом году в июле я за молочком решила сходить. Ещё у тебя бидон взяла. До сих пор он у меня хранится.
Так вот, вначале всё шло хорошо, дошла я до рынка, молока купила и в обратный путь собралась. Один добрый человек сказал мне, что на нашей улице канаву рыть стали и не пройти там. Мол, другим окружным путём идти надо. Вот я и пошла, но не там, где надо было. Действительно, дорогу перекопали, а мне лень было в обход, и решила яму перепрыгнуть. Перепрыгнула и уже собралась дальше идти, как подо мной земля просела и я очутилась в яме, а вокруг стены кирпичные. Кричу, мол, помогите, но никто меня не услышал. Огляделась тогда и заметила дверцу маленькую такую деревянную всю железными полосами обитую. Дёрнула за ручку, дверь-то и открылась, а за ней коридор тёмный да пыльный. Пошла я по нему. Слышу, сзади обвалилось что-то. Посмотрела на то место, откуда я пришла, а его завалило. Осталось одно - идти вперёд. Не знаю, долго ли шла, как услышала мужской голос, отдававший какие-то приказы. Впереди дверь, сбоку оконце слюдяное. Выглянула в окно, вижу двор с курами. Петух за ними гоняется. Вдали женщина помои выливает. Только вот одета она была странно. Голова платком повязана, в сарафане, на ногах лапти. Вскоре во двор телега въехала. Возничий, мужик с бородой, привязал лошадь, задал ей сена, а сам куда-то ушёл. Думаю, что дальше делать? Подёргала дверь, заперта. Тогда решила окно пошире открыть и вылезти. Не успела этого сделать, как услышала женский визг «Чур, меня, чур, меня!» Смотрю баба, что помои выливала, увидела меня и стоит, крестится и крестится. Вскоре во двор и другие люди сбежались, все на меня смотрят, а я застыла столпом, шаг боюсь сделать. Вдруг раздался тот же мужской голос, который я уже слышала. Появился молодой мужчина с бородкой в кафтане и шапке. Увидев меня, сразу как-то напрягся и спрашивает, кто я такая. Ответила, что Дарья, а он в ответ, мол, ждал меня. Видите ли, ему предсказали, что встретит он свою суженую в странном наряде и будут звать её именно Дашей. Взял меня за руку, в горницу привёл, переодеться дал, а затем повёл к матери. Улыбается так по-глупому, кланяется, говорит, нашёл, мол, свою суженую, жениться пора пришла. Мать обрадовалась, что сын наконец-то невестку привёл. Ему в ту пору двадцать три года было. Все его ровесники уже детьми обзавелись, только он один всё бобылём ходил. Родители испереживались все. То одну девку на смотрины пригласят, то другую, а он всё в отказ. Мол, буду ждать свою Дарьюшку. Отец его в то время в отъезде был. Стали ждать, когда вернётся. Пригляделась я к Фёдору. Добрый человек, отзывчивый. В любви поклялся. По приезду отца мы и свадьбу сыграли. Хорошим мужем он оказался, а вскорости и первый сыночек народился. Вот радости-то было. Свекор со свекровью меня подарками засыпали. Федюша от меня ни на шаг не отходил, чуть не на руках носил. Поняла, что не могу уже без него. Вот и решила остаться. Вместе уже двадцать пятый год. Внуки у меня Андрюшечка и внучка Симочка.
Вот так вот и живу с тех пор. Говорите, обратно попасть хотите. Ладно, помогу. Знаю, где ход в обратный путь. Только об одном прошу, погостите у нас денёк другой, а там уж и в дорогу.
Что на это можно сказать? Давненько не виделись подруги. Согласилась, конечно. Отвели Екатерине с Серафимой отдельные покои в монастырской гостинице, а на следующий день решили ехать в усадьбу.
Весь вечер прошёл в разговорах и воспоминаниях. Лишь ближе к ночи вспомнила Серафима про Игната Степановича.
-Слышь, Катерина, забыли мы чтой-то о нашем попутчике.
-Ах да, – встрепенулась та, - вроде бы вечером должны были встретиться.
-Давай, собирайся. Пойдем, поищем его.
Женщины, накинув полушубки, вышли во двор и направились к складу, где они расстались со своим попутчиком.
Игнат Степанович уже ждал их:
-Куда-то вы пропали? Я уже как с час здесь кукую.
-Извините, - начала Серафима, - встретила свою подругу, заговорилась. Теперь у нас появилась надежда вернуться обратно.
Игнат Степанович заметно огорчился.
-Знаете, Серафима, пожалуй, не смогу составить вам компанию.
-Что так?
-Понял я, что здесь моё место. В Москве меня никто не ждёт. Жену арестовали ещё в тридцать седьмом. В лагерях сгинула. Пришла бумага, что умерла. Сын погиб в первые дни войны на границе. Один я остался. Близкий друг сообщил, что за мной вот-вот должны были придти. Оставалось только ждать. Работа спасала. Лучше уж мне здесь, в монастыре остаться. Вроде нашёл своё место. Всё лучше будет, чем от каждого стука в дверь вздрагивать.
На минуту мужчина замолчал, затем достал из холщовой сумы свёрток и протянул Серафиме:
-Держите.
-Что это?
-Пластинка с вашим фото. Проявить надо будет. Это просто сделать, если вернётесь. Отдадите в любое фотоателье, там проявят. Держите, спрячьте получше. Смотрите, не разбейте. Вещь хрупкая.