Я согласился и спросил лишь, как он собирается за него платить? Ответ поверг меня в шок. «Это самая легкая из проблем, — сообщил он мне, — поскольку счет сэра Денцеля составляет сто если не сто пятьдесят тысяч соло».
Каткар ядовито рассмеялся.
— Отлично, отлично! Клайти отпихнула Денцеля, села на его деньги и настаивает, чтобы они использовались по ее прихотям — а Денцель, уже не зная, как от нее отделаться, согласен на все. Но это произошло до того, как я показал ему крейсера, разумеется. Клайти была не в курсе и отправила Джулина в полной уверенности, что денег полно.
— Это вполне объясняет его заблуждения, — подтвердил Вамбольдт. — Тем временем, Двор не получил десяти тысяч, и Джулиана предупредили, что если в месячный срок денег не будет, то сделка сорвется. Он признался мне, что хочет совершить и еще одну сделку почти такой же важности. Я поинтересовался этим, но он сказал, что еще ничего не решил окончательно, хотя дело и соблазнительное. Я спросил, как он все-таки собирается расплачиваться, если таких денег на счету сэра Денцеля нет. Джулиан решил, что самым простым выходом будет краткосрочный банковский кредит.
— Но каким образом он собирался поддержать кредит?
— Он ужасно взволновался, но стал уверять меня, что у него имеется доступ к другим источникам финансирования, если уж такая необходимость появится. Я просил его назвать эти источники, но он сослался на конфиденциальность и мгновенно испарился.
Я обдумал все услышанное и провел надлежащее расследование банковских документов, в результате которого обнаружил нечто, имеющее отношение к настоящему делу. Я обнаружил счет ЖМС почти двадцатилетней давности, который образовался многолетними процентами и составляет теперь девяносто шесть тысяч солов. Нашел я и личный счет Клайти Вердженс на сумму в тридцать одну тысячу солов и счет самого Бохоста на одиннадцать тысяч. Джулиан имеет право брать деньги с любого из трех этих счетов. И я поначалу составил план, от которого все же пришлось отказаться в силу его полной неэтичности.
Через три дня Бохост появился снова, причем вел себя сдержанно и доверительно. Сначала он говорил о ЖМС, о движении, в котором они с сэром Денцелем играли важную роль, потом о трудностях, которые испытывает его тетка Клайти Вердженс с упрямыми консерваторами на Станции Араминта и так далее. Но я был уверен, что он пришел не за этим, и действительно, на уме у него было совсем иное. Он признался, что помимо «Фратценгейля» ЖМС нуждается и в небольшом курьерском судне, а у Вейдлера он случайно обнаружил корабль, идеально подходящий для этих целей, причем по очень низкой цене. Это космическая яхта «Фортунатас-9», оцененная в сорок три тысячи солов, так что вместе оба судна будут стоить всего сто восемнадцать тысяч. Это феноменально дешевая сделка, и он не может упустить такой возможности!
Он просто задыхался от восторга: «Фортунатас» — прелесть! Драгоценность! Как новенький! И по низкой цене!
Я согласился с его излияниями, но опять спросил, где он намеревается взять денег для оплаты? На счету сэра Денцеля останется всего девятнадцать, если, конечно, я переведу предоплату за «Фратценгейль». Он же продолжал твердить, что все это временно, и что об этом ему сообщила Клайти Вердженс собственной персоной!
Но я сказал, что мало верю в подобную материализацию слов в деньги.
Джулиан отмахнулся от моих слов и настаивал на получении краткосрочного кредита, который даст ему возможность купить оба судна.
Я сказал, что да, банк может дать такой кредит, но что в целях защиты банковских интересов проценты будут весьма немалыми и гарантии потребуются значительные.
Джулиан сказал, что все эти подробности утомительны и мелочны и попытался проскочить их, упомянув только, что гарантией будут сами суда. Я же указал, что Сфера Гаеан широка, длинна и глубока, и поэтому космические суда не могут быть гарантией банковского кредита, — Президент Вамбольдт снова холодно улыбнулся. — Джулиан занервничал, стал выспрашивать у меня, неужели я считаю его авантюристом, пронырой и тому подобное, на что я ответил, что будучи банковским служащим просто обязан подозревать в этих грехах каждого.
Он ушел, но назавтра опять вернулся, и в большом волнении. По моему предложению, Доркас Фаллинч сказал ему, что «Фортунатасом» заинтересовались еще покупатели, и потому он торопил меня, призывая не дожидаться, когда на счет Денцеля придут свежие деньги.
Я ответил, что это его право, но гарантии? Он пообещал в качестве гарантий другие счета в моем банке.
«Тогда почему бы вам и не купить на них ваши суда?» — ответил я. Он, оказывается, уже сам об этом думал, но предпочитает, видите ли, иметь дело со счетом сэра Денцеля, на что у него есть немало причин. Но я-то знал, что причина всего одна — это единственный способ использовать для покупки яхты чужие деньги. Однако сказал, что использование других счетов в качестве гарантии возможно, но это процесс долгий, занимает порой несколько недель и что все это устроено для того, чтобы обезопасить банк от всевозможных махинаций, жуликов и строителей всевозможных финансовых пирамид. Джулиан сник и заявил, что это уже перебор и перебор глупейший, ибо он может сам перевести деньги с тех счетов на счет Денцеля за пару минут. Я ответил опять-таки, что это его право, нужно только написать заявление, но лучше все-таки недельку подумать. На это он ответил, что время дорого и он намерен действовать немедленно. Итак, он переведет деньги с других счетов на счет Денцеля, а потом, по получению новых вложений, вернет их обратно. «Как хотите», — согласился я и пообещал подготовить документы сию же минуту.
Джулиан колебался и спросил, сколько на это понадобится денег. Я просчитал и заявил, что к семидесяти пяти тысячам солов за «Фратценгейль» надо добавить сорок три за «Фортунатас», итого сто восемнадцать тысяч, а поскольку гарантии для кредита всегда немного выше, то с него потребуется всего сто двадцать тысяч.
Джулиан нахмурился, но промолчал и перевел девяносто тысяч со счета ЖМС, двадцать со счета Клайти и десять со своего.
Я объявил, что немедленно перевожу деньги на имя Вейдлера, и что назавтра все будет окончательно готово.
Он ушел, а я позвонил Доркасу и спросил обычную цену за «Фортунатас» — он назвал цифру приблизительно в шестьдесят пять тысяч. А на «Фратценгейль»? Он бы продал оба за семьдесят тысяч. От лица сэра Денцеля я совершил сделку и мы провели ее незамедлительно.
Через полчаса уже прибыл курьер с документами, ключами и сейфами, и сегодня утром вы застали меня как раз в процессе перевода семидесяти тысяч на счет Вейдлера. И сделка, которая совершенно непредусмотрена последними инструкциями сэра Денцеля, таким образом совершена. Иными словами, теперь в распоряжении Сэра Денцеля имеются два космических судна, еще двадцать девять тысяч солов и еще пятьдесят, изъятых из сумм, переведенных Джулианом Бохостом.
— И эти суммы теперь заморожены на счету Денцеля? — уточнил Глауен.
Президент кивнул и слегка улыбнулся.
— Должен сказать, хотя и в качестве сугубо личного замечания, что будучи сам синдиком Института Мармелайна, я разделяю взгляды сэра Денцеля, который является Аватаром девятой ступени Благородного Пути. Этой сделкой я преуменьшил свой грех продажи двух военных кораблей Роби Мавилу, без разрешения сэра Денцеля, которое я непременно должен был испросить. Эта ошибка лежала на мне тяжким грузом, и только теперь я чувствую себя немного легче.
— Где-то я читал или слышал, что самыми безжалостными людьми на земле являются пацифисты, — глубокомысленно заметил Чилк.
— А теперь счет Денцеля контролирует Каткар? — спросил Глауен.
Президент глянул в бумаги, принесенные Каткаром.
— Язык сэра Денцеля отличается особой ясностью: да, Руфо Каткар пользуется полной свободой действий относительно этого счета.
— Который содержит теперь и деньги ЖМС?
— Совершено верно.
— Ага! — вдруг не выдержал Чилк. — Неужели такое счастье может стать реальностью?! Неужели денежки Джулиана уплыли?!
Улыбка Вамбольдта стала слегка ядовитой.
— Теперь в объяснениях с Джулианом мне придется проявить немало такта.
— Будет вполне достаточно и простого изложения фактов, — перебил Каткар. — Пусть Джулиан учится принимать удары судьбы с грацией философского спокойствия.
— Это хороший совет, и я непременно передам его по адресу.
Каткар задумчиво кивнул.
— Мне теперь тоже придется нести груз новой ответственности. Однако я делаю все, что смогу и не стану жаловаться.
Глауен рассмеялся.
— Вы так заботитесь о себе, но интересы Консервации все-таки стоят на первом месте.
— Я все проанализирую соответствующим образом и…
— На счету сэра Денцеля теперь семьдесят девять тысяч солов, «Фортунатас-9» и «Фратценгейль» — верно?
— Абсолютно, — подтвердил президент Вамбольдт.
— Во первых, «Фортунатас» — обернулся к Каткару Глауен. — Вы можете передать право представлять интересы Денцеля в Бюро Б на Араминте или мне лично. В первом случае, можете быть уверены, что Бодвин Вук будет крайне вам благодарен и будет пользоваться кораблем как можно чаще.
— Этому не бывать!
— Тогда перепишите документы на мое имя.
— Что! ? — взвился Каткар — Никогда! Чушь собачья! не забывайте, я тоже разделяю идеалы сэра Денцеля, хотя и не продвинулся по Благородному Пути так далеко! Зато теперь я найду скромное убежище, продолжу свои штудии, и возможно, тоже достигну высот. Я намерен использовать все суммы на благородные цели, на усовершенствование человечества!
— Не надо ни бороться, ни спорить, — спокойно произнес Глауен. — Это пустая трата времени. Сэр Денцель может быть, и идеалист, но он использовал свои деньги в криминальных целях, потому на его имущество все равно будет наложен арест. А ваша позиция — пустые амбиции, если уж говорить откровенно. И если Вук узнает о вашем отношении к военным крейсерам, то, уверяю вас, примет это очень близко к сердцу.
— Я был вынужден, меня заставили! Вы же знаете! — кричал Каткар. — Я всю жизнь боролся за Истину, но всегда мои благие намерения оборачивались против меня!
— Только не сейчас! В данный момент ваши добрые намерения свободны, как птички! Так что отложите ваши золотые фантазии и давайте подписывать бумаги.
— Когда я впервые увидел вас на судне, то сразу подумал, что вы принесете мне дурные новости, — мрачно сказал Каткар.
— Давайте поговорим об этом после. А сначала займемся «Фортунатасом», который мы с Чилком находим весьма удобным для нашей работы.
Каткар воздел руки к небу и обратился за помощью к Вамбольдту.
— Передайте «Фортунатас» и «Фратценгейль» Глауену Клаттуку, Станция Араминта, Кадвол. Я вынужден подчинится его дикому требованию.
Вамбольдт пожал плечами.
— Как скажете.
— И выплатите Каткару двадцать тысяч солов, которые он, впрочем, не заслужил, — добавил Глауен.
— Двадцать тысяч? — взвизгнул Каткар, как ужаленный. — Но я ожидал получить значительно больше!
— Но ведь именно о двадцати тысячах вы торговались с Бодвином Вуком.
— Но это было еще до того как мне пришлось рисковать жизнью!
— Хорошо, учтем — двадцать пять тысяч.
Вамбольдт сделал у себя какую-то отметку.
— А баланс?
— Положите то, что осталось, на счет Флоресте-Клаттук здесь же, в банке Соумджианы.
Вамбольдт посмотрел на Каткара.
— Это действительно ваши требования?
— Да, — проворчал Каткар. — Как всегда мои надежды и планы рухнули.
— Что ж, хорошо, — президент поднялся. — Если вы захотите что-либо изменить, поставьте меня в известность в ближайшие три дня…
Глауен удивился.
— Три дня? Вы хотите сказать, что все будет сделано только через три дня! ? Но наши дела требуют немедленного исполнения.
Президент немного склонил голову.
— В банке Соумджианы мы работаем не торопясь, поскольку не можем позволить себе рисковать, совершать ошибки — нас никто не извинит потом. Ваши предложения были весьма неожиданны, и хотя для вас, они, может быть, выглядят естественно, ответственность за их исполнение несете не вы. Поэтому я должен выполнять свои обязанности со всеми предосторожностями. Я должен собрать документы, изучить и оценить вашу репутацию.
— Но мои требования законны?
— Разумеется — в противном случае я даже не стал бы их рассматривать.
— Спасибо и на этом. А что касается моей репутации, то обратитесь к Альвари Ирлингу из банка Мирсеи.
— Простите, тогда мне нужно сделать частный звонок из соседнего кабинета, — президент вышел.
Глауен повернулся к Каткару и Чилку.
— Очень хорошо, что мы выгребем весь счет до тех пор, пока придут известия о смерти Денцеля — иначе у Джулиана появилась бы возможность хорошо пополнить собственный счетец. Не будем сбавлять темпа.
Президент вернулся, снова сел за стол, но теперь выглядел задумчивым и мрачным.
— Альвари Ирлинг аттестовал вас в самых лучших выражениях и высказал предположение, что сотрудничество с вами может иметь только благоприятные последствия. Таким образом, я буду с вами работать. Двадцать пять тысяч Руфо Каткару, «Фортунатас» и «Фратценгейль» — вам, и остатки приблизительно в пятьдесят четыре тысячи солов — на счет Флоресте-Клаттук.
— Все верно.
— Сейчас сюда принесут документы и все будет сделано в несколько минут.
Раздался зуммер — президента вызывал абонент. На засветившемся экране Глауен увидел лицо Джулиана Бохоста.
— Я здесь, в банке, — раздался его голос. — Могу я вас увидеть? Надеюсь, с моими делами все в порядке?
Глауен знаком привлек к себе внимание Вамбольдта и шепнул:
— Скажите, чтобы пришел часика через два, после ланча.
Вамбольдт кивнул.
— Все мои документы готовы? — настаивал Бохост.
— Простите, господин Бохост, — самым бесцветным голосом ответил президент. — Я был крайне занят последний день и в настоящее время еще не могу представить вам все документы.
— Что! Время убегает, я в подвешенном состоянии, все может сорваться…
— Простите еще раз, но неотложные обязанности вынудили меня всего лишь отложить ваши дела на несколько часов. Я жду вас после ланча.
— Это возмутительно! — закричал Джулиан. — Неслыханно!
— Господин Бохост, если вы действительно хотите меня видеть, то жду вас через два часа, когда смогу уже более определенно сообщить вам новости.
— Что вы хотите этим сказать? Все это становится просто невыносимо, в конце концов!
— Через два часа, — повторил Вамбольдт и выключил экран, после чего покачал головой с явным отвращением на красивом лице. — Я не люблю попадать в ложное положение, господа.
— Да не жалейте вы этого прохвоста, который обманул сэра Денцеля, нарушает почем зря законы Консервации и совершает поступки, ведущие к кровопролитию. Его поведение аморально не только с точки зрения девятой ступени.
— Возможно, — сухо согласился Вамбольдт, вдруг потерявший всякий интересе к разговору.
Принесли три конверта. Один из них Вамбольдт подал Каткару.
— Прошу, ваши двадцать пять тысяч.
Другой конверт президент передал Глауену.
— Документы, ключи и коды сейфов на «Фортунатас» и «Фратценгейль».
Из третьего конверта он вынул лист бумаги.
— Распишитесь вот здесь, — сказал он Глауену. — Это распоряжение о переводе денег на ваш счет.
— Надеюсь, все конфиденциально?
— Абсолютно. На этом наше дело с вами закончено, поскольку счет сэра Денцеля совершенно пуст.
— И последний вопрос. Знакомы ли вы с человеком по имени Левин Бардуз?
Президент нахмурился.
— Кажется это какой-то промышленный магнат? Его интерес — строительство, если не ошибаюсь.
— Есть ли у него конторы здесь, в Соумджиане?
Президент позвонил кому-то, и голос ответил:
— Представителем концерна Л-Б Констракшн является на Соумджиане контора Кантолин Констракшн.
— Свяжитесь с ними и узнайте, где сейчас находится Левин Бардуз, — потребовал Глауен.
Вамбольдт позвонил и услышал, что Левина Бардуза в данный момент нет, и его местопребывание неизвестно. Однако Вамбольдту посоветовали обратиться в офис в Цастере на Яфете неподалеку от Зеленой Звезды Джилберта, где местонахождение Бардуза обычно всегда известно.