– Да, это очевидное решение, – согласился Реннер. – И у него есть один очевидный недостаток. До Кридона нам не добраться.
– Вы прорабатывали все варианты? – уточнил я.
Конечно, они прорабатывали. Идея с ликвидацией Кридона приходила уже и в мою голову, а у них было больше сотни лет форы.
– Нет никаких вариантов, – отрезал кленнонец. – Боевые корабли во внутреннем пространстве скаари? Как вы это себе представляете?
– Пока никак, – сказал Джек.
– Глава клана никогда не покидает планету, имя которой он носит, – вспомнил я. – Кридон – мертвая планета.
– А потому резиденция главы клана находится ниже уровня поверхности, – согласился Реннер. – Где именно – мы не знаем. Плана резиденции у нас нет. Схемы орбитальных укреплений – тоже. Какие силы охраняют лидера Гегемонии, мы не знаем, но полагаю, что силы эти весьма значительны.
– Да, с такими сведениями боевую операцию не спланируешь, – вздохнул Джек. – Неужели нет способа добыть более точные разведданные?
– Мы пока не уверены, – сказал Реннер.
– Это будет красивая самоубийственная операция, – мечтательно протянул Риттер. – Если вы все-таки соберетесь ее проводить, запишите меня добровольцем.
– Даже так?
– Все равно мне долго не протянуть, – пояснил Джек. – А если уходить, то уходить красиво.
Реннер покачал головой:
– Неподходящая мотивация для такого задания.
– Зато остальные будут умирать во славу Империи.
– Это все досужие разговоры, – отрезал адмирал. – На данный момент операции по устранению Кридона нет даже в планах.
– Вы поэтому выспрашивали у меня все, что касалось моего визита к скаари?
– Хорошо, такие планы есть, – согласился Реннер. – Но полученную от вас информацию очень сложно использовать. У вас нет ни точных координат резиденции на Кридоне, ни плана подземных коммуникаций. Поскольку задачу можно выполнить парой боевых групп, нам не нужно высаживать десант, а это значит, что мы можем пронзить орбитальную оборону кинжальным ударом. Но это не снимает вопроса, что делать дальше и как вообще доставить несущие боевые отряды корабли к внутренним планетам Гегемонии.
– Древний флот скаари находится в приграничных секторах, новых кораблей у них немного, – принялся рассуждать я. – Пространство Гегемонии сейчас не насыщено судами, при определенной доле везения небольшой отряд может проскочить. Не супердредноуты, конечно, но пара крейсеров… Разумеется, это только продолжение досужих разговоров.
– Вы не представляете себе, как выглядит внутреннее пространство Гегемонии с точки зрения человека, планирующего военное вторжение, – напомнил Реннер. – Вас доставили туда на корабле скаари, и вы без проблем оттуда выбрались, потому что они позволили вам уйти, указав безопасный курс. Нам никто таких подарков не сделает. Даже сейчас, когда они лишились большей части своего флота, а Гегемония стала единой, границы, определяющие зоны влияния кланов, тщательно охраняются космическими крепостями, сканирующими пространство в поисках чужих кораблей. Места бывших сражений кишат неразорвавшимися торпедами и радиоактивными обломками, мы доподлинно знаем о существовании минных полей и беспилотных транспортов, атакующих любое судно, не отзывающееся на запросы системы «свой-чужой». Нам придется идти наугад, и нет никаких гарантий, что мы сможем углубиться внутрь их территорий незамеченными. Нам нужны звездные карты и схемы заграждений. И, безусловно, определенная доля везения.
– Это решаемая проблема, – сказал Риттер.
– Да? Мы так и не смогли ее решить. Или СБА есть, чем похвастаться в этом плане?
– Возможно, – кивнул полковник. – Я помню, что мы пытались составлять такие карты. К сожалению, я не уверен, насколько мы в этом направлении продвинулись.
– В той части архивов, которая досталась нам, мы ничего не нашли.
– Значит, где-то не там искали, или документы уничтожены в смутные времена. Но я уверен, что эта проблема решаема. Можно проложить курс хотя бы по приграничным территориям Гегемонии.
– А дальше двигаться наудачу?
– Небольшая группа судов может пройти, не привлекая внимания. Возмущения гиперполя, которые создает легкий крейсер, засечь довольно сложно. Особенно если не знаешь, где именно его искать. Если не тащить с собой тяжелую артиллерию, то все может получиться.
– Допустим, – согласился Реннер. Было видно, что эта тема ему гораздо более интересна, нежели будущая дипломатическая миссия на Леванте. Все-таки он боевой офицер, а не придворный вельможа. – А дальше? Поверхность планеты огромна, как нам искать резиденцию Кридона?
– По признакам энергетической активности?
– Не вариант. Или у вас есть уверенность, что, кроме резиденции, на планете вообще ничего нет?
– Наверняка там построено что-то еще, – сказал я. – Но кто-то же должен это знать. Можно найти скаари, живущих на приграничных территориях, такие есть. Я сам с одним разговаривал.
– Мы тоже разговаривали со скаари, живущими в приграничных территориях, – сказал Реннер. – Опросили несколько десятков, ни один не принадлежал к клану Кридона. Эти скаари – изгои, по большей части они принадлежали к слабым молодым кланам.
– У вас за спиной ресурсы целой Империи, – сказал я.
– Иногда этого недостаточно.
– У СБА наверняка есть информация по Гегемонии, – повторил Джек. – То есть была.
– В тех архивах, которые мы обнаружили, про Кридона ничего не было.
– Кстати, о тех архивах. Как вы их раскопали?
– Случайно наткнулись на местную резиденцию на одной из бывших планет Альянса, – поведал Реннер.
– Как же, случайно.
– Ну, может быть, не совсем случайно, – признал он. – В данном случае это несущественно.
– Если штаб-квартира на Земле уцелела, там можно узнать куда больше, – сказал Джек.
– Сомневаюсь я, что там что-то уцелело, – поморщился Реннер. – Кроме того, Земля теперь находится на территории союзного государства, и я не думаю, что император санкционирует разведывательную операцию в таких сложных обстоятельствах.
– А если составить отряд не из кленнонцев? – предложил Джек. – Я, Алекс, наверняка найдется кто-то еще. Это тоже досужие разговоры, конечно.
– Не в моей власти принимать такие решения.
– Значит, вы являетесь Голосом Императора только тогда, когда нужно отрубить кому-нибудь голову? – осведомился я.
– Нет, – спокойно сказал Реннер. – Но моя юрисдикция имеет свои пределы.
– Кстати, о головах, – подхватил Джек. – А обязательно именно так все обставлять?
– Обязательно, – сказал Реннер. – Запись официальной церемонии казни уже отправлена на Кленнон. Такова была воля императора.
– Неужели Визерс ничего не мог предложить?
– Мог, и довольно много. Но император отказался заключать с ним сделку.
– И вы считаете, что это правильно? – спросил я.
– А вы считаете, что нет? Некоторых вещей прощать нельзя. Никому.
– Мне кажется, это сильно зависит от того, что находится на другой чаше весов.
– Гарантированного плана по спасению человечества генерал предложить не смог, если вы об этом, – сказал Реннер. – Все остальное не стоит и обсуждения. Да и цена планов Визерса нам слишком хорошо известна.
– Если бы не древний флот скаари, то все бы получилось так, как он задумывал, – заметил Джек.
– Это был бы совершенно другой разговор, – согласился Реннер. – Но я не уверен, что по итогам этой беседы Визерсу удалось бы сохранить голову на плечах. Миллиарды смертей очень сложно оправдать промежуточными результатами. Я не уверен, что их вообще можно оправдать.
– Вы идеалист, адмирал, – заметил Джек.
Реннер не стал его поправлять. Ему больше нравилось быть адмиралом, а не герцогом.
– Я военный, – ответил он. – При принятии любого решения всегда есть пределы допустимых потерь.
– С Визерсом вы бы не сработались.
– Знаю, – кивнул Реннер. – И знаете что, полковник? Меня это не особенно-то и расстраивает.
Часть вторая
Старые добрые методы
Глава 1
Весна в этой части Леванта очень приятна.
Сменяя дневное тепло, ночью на кленнонское посольство опустилась приятная прохлада, и можно было сидеть на балконе, курить традиционный местный кальян и любоваться звездным небом.
Увы, только небом тут и можно любоваться. Потому что стоит только опустить взгляд, как на глаза сразу же попадаются фигуры имперских штурмовиков, дежурящих в цветущем внутреннем садике посольства.
Еще пятеро стоят на крыше, а по периметру несет службу целая рота. Обстановка в столице неспокойна, служба охраны дипломатической миссии переведена в режим повышенной готовности. А ведь я еще даже не выступил с официальным заявлением, и широким народным массам о появлении нового наследника, занимающего прокленнонскую позицию, ничего не известно.
Что-то будет, когда они узнают.
По информации от посла Брэдшоу, Керим ад-Дин уже третий день пребывает в состоянии тихого бешенства. И это мы еще лицом к лицу не встречались.
Что-то будет, когда мы встретимся.
Реннер отверг предложенный Джеком вариант эффектного появления на политической сцене Леванта, и кленнонцы принялись разыгрывать свои карты медленно и наверняка.
Что-то непременно будет.
Левант, насколько я успел заметить, практически не изменился за те почти два века, что я на нем не был. Впрочем, из окна посольского лимузина, шедшего на предельно допустимой скорости, мне удалось рассмотреть не слишком много подробностей, а в город меня, разумеется, не выпускали. Зато по территории посольства я мог передвигаться почти беспрепятственно, и юный энсин Бигс по-прежнему играл роль моей няньки.
Все могло сложиться куда хуже, подумал я. И оно обязательно так сложится, дай только время.
– Чудесная тихая ночь, – донесся с соседнего балкона голос полковника Риттера. Мы с ним занимали смежные апартаменты. – Не люблю я такие ночи. Все время кажется, что это затишье перед бурей.
Полковник тоже тот еще оптимист.
– У тебя найдутся силы, чтобы перелезть ко мне?
– А что у тебя есть?
– Левантийский табак и кленнонское вино.
– Тогда найдутся.
– Стакан прихвати.
Риттер по-прежнему выглядел обритым наголо ожившим мертвецом, перед воскрешением пару лет пролежавшим в могиле, но утверждал, что чувствует себя лучше. Он мог самостоятельно ходить, отпускал все больше ехидных шуточек, а однажды я даже застукал его в местном спортзале, где он топтал беговую дорожку, обливаясь потом и нецензурно ругаясь сразу на нескольких языках. К моему великому облегчению, русского среди этих языков не было.
Звякнув стаканом, полковник неуклюже перевалился через невысокое ограждение, разделяющее наши балконы, оценивающе посмотрел на бутылку с вином, налил себе до краев и уселся в соседнее кресло.
– Я тут подумал, что если бы не сцапал тебя на Аракане, то, скорее всего, к этому моменту уже был бы мертв, – сказал он.
– Ты выбрал странное время для благодарности.
– Это не благодарность. Я служил Альянсу, Альянс развалился. Я служил человечеству, над человечеством нависла смертельная угроза. В глубине души я считал Визерса непогрешимым, но оказалось, что и он способен ошибаться. Вся моя деятельность теперь кажется лишенной смысла, а эта чертова новая жизнь, в которую я вляпался благодаря тебе, растоптала последние остатки моих иллюзий. Вдобавок у меня криоамнезия.
– Извини, – сказал я.
– Фигня, бывает, – кивнул он и в два глотка осушил половину стакана. – На самом деле, я давно собирался поговорить с тобой тет-а-тет.
– Началось, – вздохнул я. – Теперь ты говоришь на испанском.
– Тебе не нравится испанский?
– У тебя жуткий акцент.
– Давно не практиковался.
– Я не хочу с тобой разговаривать. Ты все равно к утру все забудешь.
– Зато ты не забудешь, – немного зловеще пообещал он.
– Да и о каких разговорах тет-а-тет может идти речь? Вся территория посольства прослушивается имперской разведкой, так что в лучшем случае это будет разговор на троих: ты, я и кленнонский офицер по внутренней безопасности.
– Только ты и я, – не согласился Риттер. – У меня в кармане генератор помех. Так что офицер по внутренней безопасности будет свято уверен, что мы полночи заливали глаза в тишине и молчании.
– Где ты взял генератор помех?
– Собрал.
– Этому тебя научили в СБА?
– Как и многим другим вещам.
– И теперь у тебя разговор на целых полночи? – простонал я.
Когда Риттер вылез на балкон, я распечатал вторую бутылку, а потому пребывал в приятной алкогольной расслабленности. Происходящее все еще казалось мне бредом, как и тогда, когда Джек заговорил по-русски, но теперь это меня абсолютно не беспокоило. Однако я сомневался, что меня и алкоголя хватит на полночи.
– А знаешь, что я нахожу самым забавным?
– Понятия не имею.
– Столько лет прошло, а главную роль в политике по-прежнему играет тот, у кого авианосец на рейде.
– Не, это полная чушь, – сказал я. – Ты – Джек Риттер, ты работал в СБА, но не имел никакого отношения к темпоральному проекту, я не рассказывал тебе про дядю Тома, и это значит, что ты ничего не можешь знать про авианосец на рейде. А это значит, что я или слишком пьян, или слишком в криостазисе, и мне снится очередной бредовый сон.
– Есть и третий вариант.
– Например?
– Я – не Джек Риттер.
– Да, это хороший вариант, – признал я. – Он бы многое объяснил. Тот факт, что ты похож на Джека Риттера, как две капли воды, я отметаю как несущественный. Мы ж в далеком будущем, тут есть клоны, генетическая инженерия и прочая чушь. Так кто же ты?
– Кто, кроме тебя, еще может знать про дядю Тома в этом далеком будущем?
– Холден умер.
– А Феникс возродился из пепла, – сказал он. – Причем на этот раз в буквальном смысле.
– И ты все время был тут?
– Нет. Только в те периоды, которые Риттер не помнит.
– Значит, его провалы в памяти…
– Возникают в те моменты, когда я беру контроль над его телом.
– Так ты демон, – сказал я.
– В каком-то смысле.
– Мне заказать обряд экзорцизма?
– Полагаю, не стоит. Тем более к религии мое присутствие никакого отношения не имеет.
– Самое страшное, что в твоих словах есть определенная логика, – признал я. – Но это не имеет значения, потому что все это – дикая антинаучная муть, в которую я никогда не поверю, Джек. Мне легче допустить мысль, что ты каким-то образом выучил испанский, да и русский заодно.
– А откуда я знаю про дядю Тома?
– Может быть, я болтаю во сне. А твоя комната – через стенку.
– Что мне рассказать, чтобы ты поверил?
– Понятия не имею, – признался я. – Дело в том, что я настроен очень скептически.
– Ты пьян.
– Только это и удерживает меня от того, чтобы расхохотаться тебе в лицо.
– В джунглях Белиза на нас напали агенты китайской разведки. Я их всех убил.
– Это не тайна. Визерс знал об этом, а значит, теоретически, и Риттер мог знать.
– Когда я их убил, я сказал, что мое кунг-фу сильнее их кунг-фу. Несмотря на то, что я их перестрелял. Эту шутку ты тоже рассказал Визерсу?
– Я не помню.
– Не ври. Чтобы ты и не помнил?
– Хорошо, этого я не рассказывал. Но мне нужно что-то более основательное. Я не поверю в демонов лишь потому, что они пересказали мне не самую удачную шутку.
– Я не демон.
– Ты только что сказал, что демон.
– В каком-то смысле, – поправил он. – Я могу занимать чужие тела, но это и все, что роднит меня с древними сказками периода дремучего невежества человеческой расы.
– Какие еще новости?
– Я умираю, – сообщил он. – Точнее, Риттер умирает.
– Это печально. А от меня тебе чего надо?
– Ничего. На Веннту я обещал тебе историю, пришло время ее рассказать.
– А вот это похвально, – кивнул я. – Люблю, когда люди выполняют свои обещания.
– Ты мне все еще не веришь?
– Нет.
– Визерс бы поверил.
– Ты всегда можешь попробовать отыскать его в аду.
– На Веннту мы оба прошли медицинское обследование, результаты которого тебя озадачили.