Хорошо быть Реннером. Капитаны супердредноутов стелются перед тобой, как молодые лейтенантики.
– Доложить о готовности штурмовой группы.
– Штурмовая группа готова.
– Я тоже готов, – подал голос Риттер.
Джек был накачан лекарствами так, что они вот-вот начнут вытекать у него из ушей, зато это позволяло ему стоять без посторонней помощи.
Предоставить ему боевую броню адмирал отказался наотрез, да и не факт, что Риттер с ней бы управился одной рукой. Реннер вообще возражал против участия полковника в вылазке и был бы рад оставить его на борту «Таррена», но Риттер уверял, что без него путь к запасным архивам никто не найдет.
– Помните, кого бы вы ни обнаружили на базе, друзей у нас там нет, – сказал Реннер. – Без необходимости огонь на поражение не открывать, при необходимости – не раздумывать. Решения принимать по ситуации.
– Вас понял, сэр.
– Десантный катер отстыкован, – доложил капитан.
Мобильная база ВКС «Спектрум» напоминала статую танцующего брейк-данс осьминога. Гибкие щупальца ремонтных узлов застыли под разными углами, некоторые были и вовсе оторваны. Очевидно, это произошло, когда начали взрываться находящиеся на техобслуживании прыжковые суда. Огромные двери двух шлюзовых ангаров были вырваны или заклинены в открытом состоянии, отчего ангары напоминали распахнутые пасти гигантского космического чудовища.
Мобильную базу обслуживали двадцать шесть тысяч человек плюс экипажи производивших ремонт кораблей… Это значит, что до катастрофы на «Спектруме» было около тридцати тысяч человек. Сколько их осталось теперь и во что они превратились?
Запертые в космосе, без надежды на спасение, медленно сходящие с ума… Реннер в такой ситуации выжил, но он оказался одним из немногих. Кроме того, кленнонцы живут дольше людей, и вряд ли кто-то из первоначального состава мог продержаться почти два века. Если после гиперпространственной бури на базе кто-то уцелел, штурмовой группе придется иметь дело с их потомками.
Которые уже были рождены запертыми в космосе и без надежды на спасение.
– Десантный катер в пути. Ожидаемое время прибытия на место – шесть минут.
Реннер сидел в кресле командира корабля, я – на месте его почетного первого помощника. Сам капитан Мартин ютился в кресле второго пилота, но по нему было видно, что присутствие на мостике легендарного адмирала искупает все неудобства.
– Это авантюра, – сказал Реннер. – Мы понятия не имеем, что творится на борту и с чем столкнутся наши люди. Мы даже не знаем, уцелели ли эти архивы.
– Но если они уцелели, то это компенсирует любой риск, – заметил капитан Мартин. – Звездные карты внутреннего пространства Гегемонии… Я слышал, что в СБА свое дело знают, но не думал, что настолько.
– СБА – это лучшее, что было в Альянсе, – сказал Реннер. – Мы превзошли Альянс почти по всем параметрам, но никто лучше СБА не умел работать с информацией. Даже адмирал Трентон, глава имперской военной разведки, готов это признать.
Еще бы он не был готов это признать, если учесть, что кленнонцы до сих пор охотятся за остатками архивов СБА, содержащаяся в которых информация до сих пор является актуальной.
Капитан Мартин увеличил изображение «Спектрума» на главном тактическом дисплее, и мы увидели, как десантный катер кленнонцев исчезает в черном провале одного из шлюзовых ангаров.
– Штурмовая группа на связи. Катер зафиксирован, мы выходим.
Изображение на дисплее сменилось картинкой с камеры командира имперских штурмовиков. Если не считать катера, шлюзовой ангар был пуст. Очевидно, все оборудование вынесло в открытый космос вместе с испаряющимся воздухом.
– Камера перехода работает, – сообщил Риттер. – Судя по показаниям приборов, на большей части станции сохранилась внутренняя атмосфера.
Значит, там вполне может быть жизнь. Я думаю, кленнонцам было бы удобнее, если бы на базе в живых никого не осталось. Атмосфера штурмовой группе не нужна, а возможных помех было бы поменьше.
– Мои коды до сих пор работают, – без особого удивления отметил Риттер.
Впрочем, чему тут удивляться? За два века на базе должно было накопиться множество проблем, и смена кодов безопасности терялась в самом конце списка.
– Штурмовая группа внутри.
Длинный пустой коридор, освещенный тусклыми аварийными лампами, широкая спина кленнонца, идущего первым, – похоже, что большую часть времени нам придется любоваться именно таким зрелищем.
Меня на «Спектрум» Реннер не пустил, впрочем, я на этом и не настаивал. В отличие от Риттера, я никогда не посещал эту базу и пользы в вылазке принести бы не смог.
Страшно себе представить, как много мы потеряли, подумал я, глядя на пустынные коридоры базы. Если бы Империя и Альянс смогли бы договориться, вполне возможно, что Визерсу не пришлось бы пускать в ход свою адскую машину.
Тогда все было бы совсем иначе. Объединенное человечество против разобщенных скаари, а не единая Гегемония против остатков былого могущества двух человеческих государств.
Если скаари таки нас прикончат, то винить в этом стоит не Визерса, а наше неумение договариваться и идти на компромиссы. Вместо того чтобы объединиться перед лицом внешней угрозы, все продолжали решать собственные политические проблемы. Если даже после одной катастрофы и накануне катастрофы еще более страшной Керим ад-Дин не был готов заключить военный союз с сильным соседом…
Штурмовая группа, ведомая Риттером, продолжала движение. Они продвинулись на три уровня вверх и в общей сложности преодолели больше трех километров. Судя по схеме, это примерно четверть пути.
Риттер говорил, что резервный архив хранится не в административном секторе, как можно было бы подумать, а в арсенале одной из казарм десанта, до которой нашему штурмовому отряду еще идти и идти.
И хорошо бы, если бы ему и дальше никто не встретился.
На подходе к жилым секторам штурмовики наткнулись на первый завал, который не смогли обойти, и были вынуждены отправиться в обход через технические туннели. Теперь им приходилось продираться сквозь хитросплетения обесточенных проводов, баррикады из обвалившихся трубопроводов и прочие техногенные препятствия.
Если там кто-то и остался, поддержание порядка в этой части базы выживших не заботило.
– Оно и к лучшему, – сказал Реннер, когда я озвучил свои соображения. – Меньше всего нам нужно наткнуться на одну из их ремонтных команд.
Излюбленный сценарий для фильмов ужасов, которые снимали в двадцатом веке. Команда исследователей высаживается на заброшенный космический объект, и там на них непременно кто-нибудь нападает. Или мутировавший и превратившийся в зомби прежний экипаж корабля, или злобные пришельцы, рассматривающие исследователей в качестве еды, или опасный вирус, стремящийся уничтожить все живое…
Реальность оказалась намного прозаичнее. Едва датчики засекли впереди по курсу движение, как штурмовики дали предупредительный залп из огнемета, самого, пожалуй, эффектного и наименее эффективного оружия из их арсенала.
Активность вокруг отряда сразу же прекратилась. У местных, кем бы они ни были, хватило ума понять, что с кленнонским десантом лучше не связываться.
А через четыре минуты после залпа случилось то, чего мы вообще меньше всего ожидали.
– С нами пытаются выйти на связь на коротких волнах, – сказал капитан Мартин. – Сигнал идет со «Спектрума».
– Я хочу послушать, – сказал Реннер.
– Включаю, сэр.
Капитан Мартин щелкнул тумблером.
– Мобильная база ВКС Альянса «Спектрум» вызывает неопознанный корабль, – послышалось из динамиков. – Назовите себя, сообщите цель визита, ждите дальнейших распоряжений. Мобильная база ВКС Альянса…
Реннер покачал головой, и капитан Мартин обрубил звук.
– Автоответчик? – предположил я. – Допустим, они могут не знать, что Альянса больше нет, но их база уже двести лет не является мобильной.
– Риттер, сколько времени вам еще потребуется?
– Минимум час, – доложил Джек. – Если не возникнет дополнительных сложностей.
– Продолжайте движение. – Реннер посмотрел на очередной завал, сквозь который в данный момент продиралась штурмовая группа.
– Я думаю, надо ответить, – сказал я. – Нам тут еще не меньше часа висеть, а эта штука когда-то была одной из самых хорошо укрепленных космических станций Альянса. Если они сохранили хотя бы часть своей огневой мощи…
Конечно, супердредноут им не накрыть, но если меж ними и базой завяжется перестрелка, то у нашего десантного катера возникнут сложности с возвращением на материнский корабль. Во время космических перестрелок продолжительность жизни «москитного флота» измеряется даже не минутами, а десятками секунд.
– Я отвечу, – кивнул Реннер. – Включите связь, капитан.
«…вызывает неопознанный корабль. Назовите себя, сообщите цель визита, ждите дальнейших распоряжений…» – Все-таки это запись, подумал я. Компьютер гоняет одно и то же сообщение по кругу.
– Говорит неопознанный корабль, – произнес Реннер. – Вам известно, что в галактике произошла катастрофа?
На той стороне линии послышались непонятные шорохи, кто-то закашлялся, а потом в эфире прозвучал другой голос.
– Мы догадывались об этом, – сказал он с легким смешком. – И даже некоторое время считали себя единственными уцелевшими, но мы тут вроде как чтим устав, доставшийся нам от наших предков, а он обязывает нас соблюдать протокол. Я – майор ВКС Альянса Шарп. Вы готовы назвать себя?
– А что будет, если мы себя не назовем? – поинтересовался Реннер.
Судя по всему, Шарпу и его приятелям еще не доложили о высадившемся на базу десанте, и Реннер предпочитал тянуть время. Невозможно было предугадать, как поведут себя на «Спектруме» при известии о том, что они имеют дело с кленнонцами.
– Тогда мы вас атакуем, – сообщил Шарп. – Согласно уставу.
– И вы считаете, что это будет разумно? – поинтересовался Реннер. – В сложившихся обстоятельствах?
– Я вижу, что у вас очень здоровая посудина, но не могу ее опознать, – пожаловался Шарп. – Похоже, тип судна не значится в наших каталогах. Парни, кем бы вы ни были, после стольких лет одиночества мне не хотелось бы открывать огонь, но устав предписывает обратное, и я не могу ему противиться. Где бы мы все были, если бы не устав?
Похоже, что устав заменил этим ребятам Святое Писание. Двести лет полной изоляции, второе, возможно, третье поколение тех, кто служил на «Спектруме» при катастрофе. Эти люди выросли запертыми в космосе, они не видели других кораблей, они никогда не видели планет, они не знали другой жизни, но они были потомками военных, и основой для их выживания стала книга, по умолчанию считавшаяся главной для любого военного, – устав.
Или у меня просто слишком богатое воображение.
– Альянса больше нет, – поведал Реннер. – Если мы можем оказать вам какую-то помощь, то мы готовы. Провиант, запасные рециркуляторы, медикаменты…
– Щедрое предложение, – констатировал Шарп. – Однако я не мог не заметить, что вы все еще не сообщили, с кем я имею дело. Такая скрытность внушает мне определенные подозрения. Назовите свой корабль, или нам придется перенести нашу беседу в другую плоскость.
– Супердредноут «Таррен Первый», – сказал Реннер. – Порт приписки…
– Чертов кленнонец! – Этот голос принадлежал не Шарпу.
Связь оборвалась.
– У нас тут свет гаснет, – сообщил Риттер. – Не то чтобы для нас это было особенно важно, но я решил обратить на этот факт ваше внимание.
Копят энергию для залпа?
– Включить защитные поля, приготовиться к отражению атаки, – приказал Реннер.
Капитан Мартин отдал несколько отрывистых команд на кленнонском, и я в очередной раз отметил, что этот резкий и грубый язык хорошо подходит для армии. А вот сонеты на нем писать я бы точно не рискнул.
Нанести превентивный удар «Таррен Первый» не мог – «Спектрум» был слишком большой хреновиной, и мы точно не знали, из какой ее части исходит угроза. Кроме того, Реннер подозревал, что любой ущерб может оказаться для уже поврежденной базы фатальным, и не стремился обречь всех ее теперешних обитателей на верную смерть.
Спустя три наполненные тревожным ожиданием минуты связь с космической станцией снова заработала.
– У нас тут были технические неполадки, и мы не договорили, – заявил Шарп. – Итак, Альянса больше нет, а вы – кленнонцы. Значит, вы победили? Зачем вы прилетели сюда? Хотите добить оставшихся?
– Войны не было, – сказал Реннер.
– Разве не вы использовали оружие, уничтожившее все наши прыжковые корабли?
– Нет, катастрофа была вызвана иными причинами, и мы тоже стали ее жертвами, – сказал Реннер. – Альянс распался в результате социальных потрясений, которые спровоцировала катастрофа. Империи удалось выстоять.
– Зачем вы здесь? – поинтересовался Шарп.
– Наша экспедиция носит исключительно мирный характер, – сказал Реннер. – Мы пытаемся оценить потери и оказываем помощь выжившим.
– Вы хотите сказать, что о своих вы уже позаботились?
– Мы не враги, – сказал Реннер. – У нас подписаны мирные соглашения с марсианским военным правительством, которое объявило себя правопреемником Генеральной Ассамблеи Альянса.
– А что там с ящерами?
– С этим сложнее, – сказал Реннер. – Гегемония Скаари продолжает войну, но по техническим причинам нанесет свой удар не раньше, чем через несколько десятков лет.
– Откуда мне знать, что вы не лжете?
– А смысл? – поинтересовался Реннер. – Вы лишены мобильности, и, скорее всего, у вас на борту энергетические проблемы, а у меня тут целый супердредноут. Если бы я хотел разнести вас на атомы, я бы уже это сделал, и вы бы не смогли мне в этом помешать.
– Я на вашем месте не был бы в этом так уверен, – заспорил Шарп. – У нас уцелело два реактора, и один способен выдавать полную мощность, а главный калибр и вовсе не пострадал.
Со своего места мне было видно, как на раскрытой перед ним схеме станции капитан Мартин пометил зону главного калибра как первоочередную цель и отправил соответствующую команду своим артиллерийским расчетам.
Шарп, скорее всего, блефует, подумал я. Хватит ли у «Спектрума» энергии, чтобы одновременно стрелять из своей главной пушки и поддерживать энергетические щиты? Даже если один реактор работает на полную мощность, долго в таком режиме им не продержаться.
– Мы прилетели сюда не для того, чтобы воевать, – сказал Реннер.
– Понимаю, – ответил Шарп. – Именно поэтому вы явились на супердредноуте.
– Космос небезопасен, – хмыкнул адмирал. – За пределы Империи летают только военные корабли, таковы правила.
– И чего вы хотите?
– Скажите, в чем вы нуждаетесь, и мы окажем вам посильную помощь. Потом свяжемся с марсианским правительством и сообщим ему о вашем существовании.
– Если бы их это заботило, они бы сами сюда прилетели.
– Они вернулись в космос позже, чем мы, – сказал Реннер. – Как вы намерены поступить, майор Шарп?
– Я дам вам знать, – сказал тот и отключился.
Реннер связался с командиром штурмового отряда и коротко обрисовал ему ситуацию, велев поторапливаться.
– Мы нашли работающий реактор, – доложил капитан Мартин, внося очередные коррективы в огневую схему. – Одна торпеда, и они останутся без энергии.
– Там могут быть тысячи людей, – заметил Реннер. – Я не хотел бы убивать их всех только потому, что нам потребовались древние архивы, о которых они даже не знают. Тем более что самих архивов мы пока не нашли.
– Но мы подвергаем опасности наш корабль, сэр. Со всем моим уважением, но…
– Мы подождем до следующего сеанса связи, – с нажимом произнес Реннер.
– А если вместо этого они откроют огонь?
– Тогда мы их уничтожим.
– Но…
– Мы сглупили, капитан, – сказал Реннер. – Безрассудно полезли внутрь, не проведя предварительной разведки. Я не хочу, чтобы за нашу ошибку заплатили эти люди.
– Но вероятность того, что на базе осталась жизнь, была ничтожно мала.