Клянусь Великим Пещерником, мне будет не хватать в родных местах этого замечательного блюда. На Кордоне готовят исключительно традиционные пельмени, так что придется мне разлюбезную нашу Евдокию Ивановну просвещать, подкупать, уговаривать на иноземные эксперименты.
— Дочищаем на причалах, а потом в таверну, пельменя есть.
— Костя! Давай сначала на улицу Хэншаньлу, помнишь оружейный магазинчик? Я там прицел подходящий видел.
— Не украдет никто твой прицел, он уже пылью покрылся.
— Да ты что! Такая вещь!
— Мишка, прекрати нести детское, я есть хочу, как медведь после спячки… Подожди, ты что, пошамал чего втихушку?
— Я те в репу вштырю за такие крысиные подвесы! Сам голодный!
— Голодный — значит злой. Поехали на зачистку.
Гоблин все смотрел на воду.
— Можно будет вытащить позже, — неуверенно бросил он.
— Ага. Приедем из России еще раз и вытащим!
— Че ржешь? Еще удивишься, насколько быстро мы с Китаем торговать начнем! Альянсу рыльник надолбашим до соплей — и начнем.
— Прямо сейчас начнем долбашить?
— Диверсию совершу, — хмуро буркнул напарник.
Он способен, знаем. А если я буду держать его за поясок, то диверсию можно учинить конкретную. Только сейчас не это является первоочередной задачей группы.
— Ну вот и совершишь. На причалах. К машине, Скорцени!
Проехав мимо рыбачьих причалов, я остановился, спрятав машину между сараями.
Мне на дело идти нельзя: если сволочной Турсун узреет живого клиента — он либо экстренно смоется, напев лишнее родственничкам, либо поднимет рев на месте. Вряд ли родня, если знает, находится в большом восторге от такого опасного ремесла, однако подстраховаться стоит. Раз начали все делать чисто, надо чисто и закончить. Интересно, были у разбойников удачные операции? Следов прошлых преступлений лично мной не замечено. Машин на просеке в ближайшее время действительно не было.
Автомат до поры придется закрыть в гостинице, такая подстраховка нужна.
Новенькие китайские «Калашниковы» — это уж точно не рядовое оружие.
Остается только гадать, где незадачливые гопники с большой дороги добыли такой шикарный ствол. В локалке его не возьмешь, категорически исключаю. Поставкой Смотрящих не получишь, разве что в порядке бонуса за свершения. Украли из машины патруля? Может быть. Прирезали военного где-то в темных подворотнях пригорода Нового Китая? Нет, эти ребята точно не из ОПГ, те так топорно действовать не стали бы, представляю, какой шмон учинили власти после пропажи…
У местных охотников имеются «маузеры», так что оптический прицел можно покупать смело, никто не обратит особого внимания, но я и винтовку закрою, тем более что в населенке длинное оружие нам не пригодится.
— Гоб, давай, что ли…
— Я быстренько! — уверил он с ухмылкой.
— Ты не быстренько, а аккуратненько.
— Поучи меня!
— Сталкер Сомов, дело очень серьезное, прошу без ухарства и суперменщины!
— Да все нормально будет, шеф, в первый раз, что ли…
Солнце спряталось за холмы, возвышающиеся на противоположном берегу Хуанхэ, начало темнеть. По реке опять пошла движуха, ушедшие днем флотилии начали стягиваться в родной порт. В принципе оперативная картина подходящая. Вот и тук-туки поползли, сейчас начнется шум и гам, вечерний улов — основной.
Там этот черт или нет? Насколько быстро напарники должны были сообщить Турсуну об удаче или сбое?
Мишка ушел, а я замер в ожидании и тревоге.
Прошло сорок тревожных минут, и наконец Сомов возник возле пассажирской двери.
— Олрайт, бикфордов шнур, Костя! Усе прошло по плану. Поганец прямо в своей кандейке обкурился кальяну, ему поплохело сердцем, скантовался, и Всевышний со спокойной душой отправил скотину в ад.
— Без ножа?
— Без, грудинку поджал, ну, ты знаешь, вот мотор и встал. Ехай, что ли, к пельменям!
К таверне «Дин Тай Фанг» я причалил уже через восемь минут, чувство голода — лучший ускоритель. Сели мы в пустом верхнем зале, поудобней переставив глубокие плетеные стулья, заглянули в меню и отодвинули — пельмени тащите! Окна были приоткрыты, и в маленькое помещение залетали шумы вечерней улицы, редкие тарахтенья проезжающих машин, разговоры мужчин на первом этаже, заливистый женский смех. Большинство лавочек уже пусты, а кабаки полны.
Заказанное принесли быстро, и процесс пошел. Соусы и приправы — огонь! Какой кайф, неизбежно остры, но в сочетании с пельменями все вкусно до изумления. Потом под блюдо, похожее на пиль-пиль, где вместо креветок обжарены раки, мы вмазали по кружечке местного пива. Только расслабились, как прикрывавшие вход цветные висюлины из бамбука разлетелись в разные стороны, и в зал влетел весьма энергичный Харди Спайсер.
Чуть не подавился: зачем так влетать?!
— Привет, парни! Ищу вас второй час, хорошо, что заметил машину возле заведения!
Я выглянул в окно и увидел внизу маленький синий кабриолет новозеландца, приметный «Астон-Мартин» шестидесятых годов.
— Сюрпрайз, ха-ха! У меня для вас есть новости, и они касаются вариантов вашего путешествия! Интересует?
— Уси-хда! — промычал Гоблин, запихавший в рот сразу две ложки членистоногой вкуснятины.
Харди поднял пустую корзинку, поморщившись, принюхался и сказал:
— А… Зачем вам эти странные кастрюльки из теста? Едем ко мне, парни, пожарим нормальные стейки!
— Стейки само собой, — сразу согласился я. Вкусно, но порции здесь маленькие, несерьезно.
Похоже, сегодня прицела Мишке не купить.
Сегодня вечером что-то произойдет.
ГЛАВА 5
Очень неожиданное предложение
Спецгруппа морщит ум и принимает решения
Надо сказать, что во всех тавернах Платформы-5 очень вкусная еда, где ни окажись — не пожалеешь, что зашел. В любом городе, в который приедешь, тебя могут разочаровать исключительно особенности местной кухни. Но никак не искусство готовки, качество продуктов и размер порции.
Только попав сюда, на Платформу, я понял, насколько доброкачественно питались наши предки. Когда не голодали в войнах и после природных катастроф, конечно… Знаете, какая из книг, как мне порой кажется, наиболее востребованна в нашей России? Сборник рецептов Елены Молоховец. Освоение старых технологий кулинарии мы знаем не понаслышке — оно происходило и происходит на глазах.
Никаких подозрительных пищевых добавок и усилителей вкуса, коптильных жидкостей, все делается «в натуре». Здесь не встретишь очищенного растительного масла, общины его хватали каналом только в самом начале трудного пути. В коровьем масле не найдешь нефти, а в сырах — сои. Мы забыли, что такое химически чистый белоснежный сахар, местный продукт всегда имеет легкий привкус, и теперь представить невозможно, что когда-то нам придется вернуться к продукции крупных торговых сетей… Будучи на Земле, проверили, ага, — это же есть невозможно!
Поразительным образом сохраняется любовь к консервам, тем, земным. Только на Платформе люди поняли, что каждая консервная банка, к содержимому которой мы так презрительно относились, была, оказывается, вполне самодостаточным блюдом. Ну, тут сказывается и неизбежная ностальгия.
Я был удивлен, узнав, как просто приготовить домашнее сыровяленое мясо, причем крупным куском. Видел, как в печной трубе коптятся истекающие жиром тугие связки колбас, как в погребе вызревают куски будущих стейков. К слову — Федя Потапов многое знает по этой теме, недаром он работал поваром в геологических экспедициях.
Как-то он на наших глазах оттяпал топором заднюю ногу крупного оленя, ободрал и спокойненько повесил ее под скалой, куда не попадает солнце, на ветерке. Главное в этом деле — обойтись без порезов, и ни в коем случае не промывать в воде. Даже в самом чистом на вид ручье содержатся всякие микробы… Он всего один раз протер окорок уксусом, хотя, по его же утверждению, можно было обойтись и без этого, пришлось бы на сутки укрыть мясо марлей или постоянно отгонять мух. Главное, чтобы тянул ветер — тогда и мух не будет, — и не было прямого солнечного света.
Примерно так испанцы и делают свой хамон в прохладных пещерах.
Через какое-то время оленина начала покрываться страшноватой черной коркой. Как броней! Вскоре она подсохла, и Потапов объявил, что вот так нога может провисеть пару недель. Мы тогда работали на объекте, прорубали ход для вывоза очередной локалки, так что время было. Правда, не две недели…
Броня оказалась толстой и прочной, чуть не пара миллиметров. Срезали — а под ней свежее мясо! Ничего страшного не случилось!
Конечно, многое зависит от климата. И от общей чистоты планеты.
Платформа-5 пока что девственно чиста.
Здесь нет генно-модифицированных продуктов, руководители анклавов не дураки, первым делом они начали запрашивать у Смотрящих семенной материал из фондов, особенно популярен Вавиловский.
Амбары, погреба, лабазы… Оказывается, существует масса способов хранения продуктов! Обходимся без холодильников. И ничего! Я, например, понятия не имел, что помидоры и чеснок ни в коем случае нельзя держать в чреве бывшего белого друга. То-то я и думаю… Помнится, сложу туда свежие головки чеснока, а они уже через неделю теряют вид. Помидоры же холодильник просто убивает — вкус становится синтетическим, пресным. И вскоре пропадает вовсе. На подоконник их! Если до сих пор поленился отрыть нормальный погреб. Соусы могут спокойно стоять в амбаре целый год: уксус, соль и сахар — натуральные консерванты.
А какой хлеб выпекают в Замке Россия!
Мясо нам притащил мальчишка. Новенький.
— У тебя же вроде другой помощник был? — спросил я у Харди, подтягивая к себе огромную тарелку.
— Омар? Лентяй! Бестолочь! Уволил без сожаления. Негодяй удрал, прихватив из кассы половину дневной выручки! Взял нового, из приличной белой семьи… Наверняка этот тоже прохвост, но пока держится. И не убежит.
Так ты уволил или он удрал? Судя по выражению лица хозяина, второе вероятней.
В Китае, как и везде на реках, хорошо развита рыбная кухня. Однако наш собеседник и главный консультант рыбы не жалует. Мы — жалуем. Сугудай любим, Сотников всех приучил к этому удивительному блюду. Строганину тоже уважаем.
— Кетчуп берите! Побольше, помогает утрамбовать. — Новозеландец подвинул к нам большую стеклянную бутыль без этикетки.
Интересно, как он умудряется делать натуральный «Хайнц»?
Хлеб отменный, ржаной, тут эта культура в почете. Правда, он не черный, а серый. Стейки хорошо прожарены. В рейде лучше не выпендриваться там, где это не нужно. Ибо в поле нет ничего хуже, чем неожиданный понос.
Да уж, мне такой кусок мяса умять — весь день свободен… С Гоблином сложней, организм монстра требует большего.
— Ну, что?
— Да как всегда, Харди, замечательно. — Я с трудом открыл рот.
— Уж не рыба… Как косоглазые ее едят в таких количествах?
В Шанхае ему за «косоглазых» сразу бы ввалили. Да и здесь вряд ли что-то подобное брякнет на улице. Но я замечания ему делать не стал, ибо англосаксонский гонор неубиваем, а дипломатия — штука хитрая. Пусть тешится, правда свое найдет.
— Харди, а ты строганину когда-нибудь пробовал? — спросил его Сомов.
— Строганину'? Что это за зверь?
— У вас же здесь зима крепкая! Надо пробовать, отличная вещь под крепкие напитки!
— Патент?
— Да ну тебя, какой патент, поделюсь!
— Подожди-ка…
Через минуту мальчишка поставил на стол графин с прозрачной жидкостью.
Так как Сомов свой огромный ломоть уже переместил в желудок, он и принялся рассказывать. Мишка встал, достал из ножен страшный пчак, навис над столом, демонстрируя процесс в физике. Зрелище, я вам скажу… Огромный Гоблин над маленьким Харди, замершим с открытым ртом! Напарник настолько образно излагал суть, что хоть «восемнадцать-плюс» ставь.
Поэтому я перескажу своими словами, но без экспрессии.
А он пусть поет свое.
Суши, роллы… Рыбное солнце, конечно, встает на Востоке, однако чуть ли не полпути оно летит над Сибирью… А там и своих традиций хватает. Вспомнил совершенно изумительный рассказ Потапова о ежегодном таймырском фестивале «Строганина». На сцене соревнование — ряды людей в национальных костюмах с потрясающей скоростью орудуют ножами, не уследишь. Видно лишь, как серебро бело-розовой стружки летит в тазы. А потом подведение итогов с дегустацией членами жюри. Призы выделяют серьезные: снегоходы, лодки и моторы. Люди стараются. Часто команда тащит свою конкурсную рыбу, привычные ножи и приспособления, необходимые для приготовления строганины. Для кого-то итоги радостны, у кого-то печаль на обветренных лицах — соревновательные страсти каждую зиму кипят в бассейнах рек Оленек и Анабар, Пясины, Лены, Яны, Индигирки, Колымы. В Дудинке и Салехарде, Мирном, Нерюнгри и Якутске… Серьезное это дело. Наслушавшись, мы в Замке тоже проводили такой фестиваль. Было круто! Естественно, об этом Гоблин новозеландцу не рассказывал, мы ведь потеряшки, к своим пробираемся, откуда нам это знать?
Северная рыбная кухня, при всем кажущемся многообразии, укладывается в четыре основных вида: уха, сугудай, строганина и юкола. Юкола — вяленный на ветру и без солнца рыбный балык, часто надрезанный косой поперечной насечкой. Сугудай (блюдо «чушь» в старой Руси, вспомните про «чушь несешь») — свежая сырая рыба с пряностями.
Строганина — наструганная ножом мороженая рыба.
О рецепте. Приготовить ее просто, однако в этом древнем деле есть свои секреты, инструмент и, как везде, фактор навыка. Замороженную рыбину ошпаривают кипятком, надрезают по кругу возле головы и хвоста. Упирают в деревянную доску на столе. Кто-то головой вниз, а кто и наоборот, реже голову отсекают вообще. Срезаются плавники, чтобы не мешали, чулком снимается кожа. И пошли строгать, оправдывая этимологию названия блюда. Нежная прозрачная стружка уже в воздухе закручивается рулетиками. Для удобства доску иногда ставят на поднос или в таз. Для упора иногда наваливаются грудью. Стараясь сберечь руку, порой надевают перчатку, но это несолидно, некая брутальность тут просто необходима. Вроде бы все просто. Однако неписаных правил много. Озвучу наиболее важные.
Во-первых, сама рыба. Это северные виды, лососевидные. «Белые породы» — нельма, чир, подчирок, сиг, муксун, валек, омуль. И «красные» — нерка, голец, таймень, лосось, кумжа, форель и прочие. Для меня «белые» гораздо вкусней. Но тут есть предпочтения. Хорош муксун, но достаточно костист. Самая же вкусная — нельма, причем молодая и «девочка». Наиболее красивая, как утверждает Потапов, получается из чира, мы не пробовали — такая рыбка в наших краях не водится. Русские на Платформе-5 используют нельму и форель. Известное дело, из северной рыбы можно сделать любое блюдо, и вам будет вкусно. Из другой же ничего не выйдет, лишь халтура и профанация, никаких щук и карпов.
Во-вторых. Чем быстрее вы освоите нож и научитесь им виртуозно строгать тонкие пластинки, тем вкуснее и качественнее получится строганина. Ибо тает аппетитная стружка моментально, и если процесс вдет вяло, блюдо нужно будет постоянно морозить перед подачей на стол, личный состав которого уже алчно ждет, проходили… А многократность дефростирования вкусу и виду не способствует. Сначала строгают брюшко и складывают его на самое дно гигантской тарелки — это на десерт.
В-третьих, необходимо создать «макало», куда каждый окунает рукой прозрачный кусочек. Самое простое и мужское макало — перемешанная в миске соль с черным перцем. Потапов с Сотниковым любят именно такое. Мне же больше всего нравится смесь горчицы, подсолнечного масла и уксуса. Добавляется перец с солью. Некоторые извращенцы применяют томаты и кавказские ингредиенты. Канон же — именно северные составляющие: ложечная трава со вкусом хрена, речной кресс, черемша и сарана.
Едят руками, перекладывая стружку из общей тарелки в свою, у каждого свое макало. Подразумевается, что соусов на столе много. Есть и свои коктейли под блюдо. Например, водка с шампанским, знаменитый «Белый медведь». У нас с шампанским кисло, на столе оно появляется только на Новый год, однако Нотр-Дам над этим работает.