«Звезда Макао» — это вам не полупустой чипок на задворках села Большие Роги, это, между прочим, настоящий супермаркет. Состоит он из магазина запчастей, в котором почти ни хрена нет, отдела хозтоваров — этот набит прилично, продуктовой лавки, кою мы еще не изучили, и трактирчика емкостью в семь столиков, за одним из которых в плетеном кресле и раскорячился мой друг и напарник. И все это на сорока квадратных метрах.
В целом заведение нормальное. А трактир вообще один из единичных европейских во всем анклаве, еще и потому зашли. Помним, как стальные желудки сталкеров мучила суперспайсовая кухня шанхайских таверн, — заманаешься просить, чтобы ничего термоядерного в блюдо не сыпали…
Зал — именно то, что вы себе и представляете в качестве образца старой таверны. В центре из красного кирпича сложен небольшой камин, две жаровни, на которых ничего не жарится. Что-то пекут на кухне, запахи, волнами накатывающие оттуда, просто шикарные, сразу пробивают на слюну. Слева от входной двери — короткая барная стойка, за которой приятно посидеть влито, а не крутиться на стуле. Два окна на улицу с непроизносимым названием. Керосиновые лампы закреплены на стенах, три абажура с электролампами — на потолке, включают по обстоятельствам, как уж с топливом…
Еще проезжая по улице в первый раз, я зацепился взглядом за броскую вывеску, на которой под названием был прилеплен самый избитый слоган всех времен и народов; «С нами надежно! Ваш Харди Спайсер», — и невольно притормозил — о как!
И вот мы здесь.
— Парни, так это ваш снегоход? — нетерпеливо поинтересовался хозяин.
Я, не отрывая локтей от стойки, обернулся и посмотрел в окно, небрежно зацепив взглядом стоящий впритирку к стене «эльф». Окно большое, застекленное, чистое. Промолчал. А вот Гоблин, перестав терзать нас песнопениями, громко ответил с места, тревожненько так выпрямляясь:
— Разве в словах ковбоя принято сомневаться, уважаемый?
Тот сразу поднял обе ладони.
— Ни в коем случае! Просто спросил!
Дверь тоже со стеклом. Значит, не боится ночного взлома. Точка с хорошей крышей.
— Мне показалось, что сейчас говорим о посуде. — Я кивнул на груду красной меди, которую выложил сбоку от стойки.
— Конечно, конечно, всю посуду я заберу, господа, нет проблем! Такой товар редок и пользуется большим спросом. Еще пива?
В кредит дуем. Пока так, хоть и завелись уже монетки в карманах! А пивко нормальное. Называется оно «Чиндао», варят неподалеку, в центральном секторе. Харди ловко налил из деревянной бочки две большие кружки и выставил их на струганую плиту стойки, одну я сразу перекинул коллеге.
— Снегоход наш, «Арктик-Кэт», моделька из верхушки ряда, новенький, без пробега, даже с небольшим тюнингом, — наконец сказал я. — Наверное, будем продавать, окончательно мы с другом еще не решили.
— Вот как? Понял, молчу… Посуда отличная. Нашли блокгауз?
— Какой любопытный народ тут живет! Кастет, мне послышалось или нас здесь действительно допрашивают? — лениво поинтересовался Сомов.
Все как обычно, разыгрываем партию доброго и плохого клиента. Я, естественно, спокойный деловой человек, резидент черт знает чего, но порядочный, а вот Гоблин — типичный туповатый задира с большой дороги, готовый за неосторожное словцо раскрошить любую непонравившуюся лавку вместе с головой хозяина, а там хоть трава не расти.
— У меня есть картофельная водка, парни, крепость пятьдесят восемь градусов, ракетное топливо! Поначалу раздирает, но уже после третьей рюмки летит по горлу, как кока-кола! — Харди решил радикально изменить тональность переговоров. — Не желаете? За счет заведения.
Опытный чувак, тертый.
Гоб милостиво кивнул: и можно, и нужно.
— Пожалуй, все-таки будем продавать, так ведь, Майкл? — вздохнул я, озабоченно качнув головой. — Не хочется задерживаться в северных территориях надолго. У вас тут есть какой-нибудь приличный авторынок?
— Какой рынок, господа?! — обрадовался владелец «Звезды» и начал отработанно морочить нам голову: — Здесь очень мало техники! Чуть больше дюжины авто принадлежат Крепости Пекин, и они их не продают, выведены из оборота. Еще с полтора десятка развалюх находятся в собственности частных лиц и фирм… Все остальное — банальные кустарные тук-туки фермеров, вот их хватает. Эти пародии на настоящие автомобили довольно дешевы, только разве станет уважающий себя деловой человек связываться с пошлым суррогатом? Покупкой и продажей фирменных авто кроме меня занимаются еще две конторы, видите, говорю сразу! Я ничего не собираюсь скрывать от солидных клиентов! Конечно, можно дождаться Большой субботней ярмарки, приедут японцы, что-то привезут после ремонта, может быть, с реки чего-нибудь притащат… В Китай постоянно приходят или приплывают на лодках самые разные люди: торговцы не пойми откуда, авантюристы всех мастей, просто нищие. Заметили, что вашему появлению никто не удивился?
Он что-то сказал про технику, которую могут доставить с реки… С какой реки? Надо держать ухо востро.
Двое китайцев из числа местного нижесреднего класса заглянули внутрь, заметили Сомова, тут же смявшего рожу в уродливую маску, и решили мысленно послать его куда подальше, сразу захлопнув дверь.
— Кастет, я думаю, что нам стоит объехать все точки скупки, что найдутся в этом городишке… — Мишка начал следующий сет древней игры.
Однако Харди только этого и ждал.
— Готов помочь! Предлагаю объехать совместно, сам все покажу, без утайки. Парни… Просто мне очень нужен этот снегоход. — И тут он взорвался: — Проклятые Менеджеры! Всю свою жизнь я прожил в тепле под ярким солнышком, успешно торговал в Веллингтоне дорогими английскими машинами и снегоходы воспринимал исключительно как средство для развлечения богатеньких бездельников! Будь я проклят, если не сам дьявол посоветовал мне поехать тем летом в Китай!
Дальше пошли сплошные «факушки» и «фак-оффушки».
Менеджеры, а если точней — Топ-менеджеры, в Новом Китае принят такой термин. Всем известно, в разных анклавах Смотрящих и называют по-разному.
— Здесь же снегоход реально нужен! Зимой заметает так, что на обычном авто проехать невозможно! Снегоочистительной техники не хватает. Территорию Крепости и небольшой участок вокруг нее конечно же чистят, а вот с улицами проблема! Нет ничего, кроме больших лопат владельцев заведений.
— Наш «Арктик-Кэт» далеко не самое лучшее средство для уборки снега, — заметил я.
Хозяин запнулся, на несколько секунд замолк, глядя мимо меня, продышался, сбрасывая в воздух излишнюю злость, и предложил:
— Давайте сядем за стол, парни, нам есть о чем поговорить… Омар, бездельник! Запри дверь, в заведении техническая сиеста!
Напарник снял куртку. Правильно, можно разоблачаться.
Застрянем надолго.
Конечно же мы уже познакомились с планировкой города и общей картиной быта.
Ожидания увидеть в до поры неизвестно где расположившемся Новом Китае характерные средневековые постройки оправдались лишь частично — они есть там, где Смотрящие поставили местный Посад. Это канонично, это — действительно Старый Город с причудливыми китайскими или черт его знает какими завитушками на больших домах. Так сказать, фирменные постройки инопланетного производства. Смотрится круто, словно попадаешь в этнографический музей, предназначенный для любопытных глаз заезжих туристов.
В остальных районах города подобной атмосферы нет, даже в Шанхае на Ганге больше экзотики! Ощущения архитектурной преемственности не возникает, ауры старины, пусть даже поддельной, за пределами маленького радиуса городского центра почти не чувствуется, особенно в секторах Макао и Гонконга. Притащенные на новое место из окрестных лесов, стандартные срубы больших и малых локалок изменений не претерпели.
Азиаты-таежники, что попало…
На прилегающих к Старому Городу улочках с самого начала все строилось рационально, в аморфной стилистике интернациональных фавел, а потом еще и перестраивалось, наверное, раза по три, по мере того как хозяева добывали все более качественные материалы.
Китай на Платформе-5 — большая деревня.
На Земле такое поселение не потянуло бы и на это скромное для России звание, слишком мало людей, в настоящем Китае деревня-миллионник — не редкость. В остальном все очень похоже. Если мой рассказ предварить очень сжато, то платформенный Китай — провинциальное село Поднебесной, малообразованное по среднему срезу, неухоженное, не избалованное бюджетом, чаще всего одноэтажное. Почти все сделано из делового леса — зимы здесь холодные, особенно не схалтуришь. Изредка встречаются каменные строения, какая-то часть домов сколочена из досок и плашек, но нет ни одного сооружения, сплетенного из лозы и веток. Стекло в окнах стоит далеко не везде, его часто заменяют решетчатые ставни. Однако более дорогие дома, насколько я успел заметить, вполне приличны, даже стеклопакеты есть.
Впрочем, и в секторах некоторые строения уже начали обрастать элементами национальной архитектуры — представляю, как сложно сделать такие крыши из не совсем традиционного материала… Надо и юго-восточный шарм соседу по улице предъявить, и предусмотреть защиту от климата места. Непростая задача: как с таких кровель счищать февральский снег, а? Ума не приложу.
В анклаве все еще царит антисанитария, впрочем, и хорошо знакомый нам Шанхай далеко вперед не вырвался. По улицам и дворам — канавы. Недавно прошел сильный ливень, прочистил.
Впечатления еще не разлеглись по полочкам, хаотично летают в голове. Надо мысленно проговаривать, вот и улягутся.
Что еще… Никто не бухает, по крайне мере на виду, и все работают. Даже на лавочках перед забегаловками мы не увидели ни одного заметно поддавшего обывателя, причем алкоголь продается везде, круглосуточно, и стоит очень дешево. У нас оно повеселей будет! В последнее время Уксусников каждый пятничный вечер ставит возле «Гаваны» пост…
Тут нюанс в другом: похоже, народ здесь не только не в заквасе, что наблюдается и в мусульманских, например, поселениях, — житель Китая еще и работящий, не ждет подачек, не прессует власть на «памагитя!», не сидит на корточках у перекрестков, да и в целом обстановка везде позитивная, рабочая. Скоро стемнеет, а на улице до сих пор гудит-звенит постоянная движуха. Тук-туки, испуская удушливый дым двухцилиндровых тарахтелок, везут многократно починенные коробки и ящики. Вчера вечером видели то же самое. Люди тащат на закорках огромные мягкие тюки, словом, все еще вкалывают!
И вдруг все останавливается, как по команде, — время отдохнуть.
Работа прекращается, народ рассаживается вокруг вынесенных на улицу столиков маленьких забегаловок, начинают тянуть чаи-кофе, сплетничать, играть в нарды и фантан — китайскую азартную игру, похожую на рулетку. Надо признать, несмотря на чудовищный, казалось бы, микс, этому муравейнику хватает непередаваемой прелести. Словно сидишь в машине времени, а перед тобой — колониальный Пекин наяву, настоящий музей под открытым небом, хранилище нравов и обычаев.
Мне вообще нравятся буддисты с их отношением к жизни. Во всех анклавах давно сложенный религиозными нормами порядок бытия накладывает на людей несмываемый отпечаток, даже с учетом того, что на Платформе-5 ярая религиозность не культивируется и не особо-то приветствуется. Однако ничего не поделаешь: мусульмане намного более закрыты и нетерпимы, чем буддисты старой доброй Азии, — последние на порядок менее замкнуты, по-обывательски добры и многое прощают как себе, так и другим.
Приехали вечером, посмотрели, и сразу всплыло: «Деньги — грязь, но без них никуда».
Думали недолго — пришлось в первой же забегаловке продать какому-то мужику стыренную в избе пилу: на фирменный инструмент везде хороший спрос. Отломилось немного бабла. Правители Крепости решили вопрос валюты действительно гениально. Местные деньги есть не что иное, как расплющенные на мощном гидропрессе обычные стальные гайки. Получается шестигранная пластинка с круглым отверстием в центре, на которую впоследствии алмазным буром наносится круговая вязь навеки загадочных иероглифов. На коленке такую валюту не подделаешь. Юани, конечно…
Переночевали за городом, в кабине, а с утра начали разведку.
Белых на улице немного, но они есть в количестве, достаточном для того, чтобы появление новых европеоидов не вызывало ажиотажа. На нас посматривали с любопытством, и не больше. Все заняты делом, глазеть некогда.
Грузовичок неторопливо ехал по узким улочкам города, раскинувшегося вдоль берега реки. Хотелось увидеть больше, да и хаотично передвигающихся пешеходов много. Численность населения ушибает — похоже, это самый многочисленный анклав из всех известных! Очень хорошо, меньше будет внимания к нашим мирным лицам.
Городскую черту пересекают овраги и два ручья. В откровенно бедных кварталах двери многих домов открыты, прямо с улицы можно увидеть, что происходит в помещениях. Многие резиденты китайского анклава живут в материальном напряге, картина похожа на ту, что была обычна для Шанхая, пока туда не пришел Русский Союз.
Собак не очень много, но они есть, особенно в корейском секторе. Надо будет заглянуть в тамошнюю таверну — неужели и тут едят? Прохожие одеты кто во что горазд: вопреки моим ожиданиям, в мужской моде юго-восточного почти нет, за исключением характерных шляп, откровенно национальную одежду увидишь лишь на женщинах. Часто встречаются люди в европейском прикиде — клетчатые фланелевые рубашки и плотные джинсы здесь в почете. Ребятня бегает в длинных толстовках, молодняк по возможности хипстерит. Много велосипедов, прикованных к стенам домов, а скутеров отчего-то мало. Невыгодно? Тук-туки лучше?
Крыши домов не без технических приспособлений, встречаются даже панели солнечных батарей. Стационарных антенн не видно вообще, хотя в Пекине работает своя FM-станция, маломощная, — у кого таковые есть, ловят карманными приемниками. Уличное электричество отсутствует, энергосберегающие лампочки висят лишь под крышами крылец наиболее зажиточных домов, а вот жидкостные светильники на стенах есть у многих.
Ночью Крепость подсвечивается, с верхней точки в разные стороны то и дело падают лучи прожекторов. Там с электричеством проблем нет. Красиво.
Не хватает легендарных запахов — тех самых, экзотически-восточных, пряных, перечных, кисло-дымных… Вот в Шанхае, помню, с амбре все нормалек, порой закачаешься от духана…
Мужики постоянно в движении. Женщины забрасывают грудничков в пестрый слинг, развернутый на спину, и работают как ни в чем не бывало. В мелких уличных забегаловках, да и в тавернах побольше, особого разнообразия блюд не наблюдается, люди питаются в основном овощами и рыбой — последней много, и стоит она копейки. Из мяса в ходу, как мне показалось, в основном птица. Лесная дичь дорога, не для всех кошельков, свинина тоже, пищевых отходов для прокорма дешевых домашних хрюшек здесь практически нет.
Хозяин сообщил, что средний класс питается иначе, и мяско на столах есть, и специи. Такие люди двери своих домов не распахивают.
— Здесь не растет рис, представляете, господа! — воскликнул Харди, подливая нам в крошечные стопочки. — Черт, даже выпить не с кем, вы зашли вовремя… Прозит, парни! Рис… Это же катастрофа! Китайцы, и без риса! Выручает рожь, пшеница, овес и конечно же картошка, которую так любят русские!
— Белорусы, — поправил его Гоб. — Которые из Белоруссии. Они очень любят картошку.
— Сорри? Белоруссия? Что-то слышал… А разве это не одно и то же?
— Вообще-то да, — кивнул я.
Напрягшийся было владелец «Звезды» облегченно хлопнул ладонью по столу.
— Здесь не проголодаешься, если в кармане есть деньги, но большинство питается дома. Типичное меню китайской бедной семьи центрального сектора выглядит примерно так: на завтрак у них пшенная каша на воде с солью, но без сахара, очень мало кто может позволить себе мед, поджаренная трава, клянусь, я ее ни разу не пробовал! Вареное яйцо, булочка с начинкой из ягодного джема. На обед — куриный бульон с травой, без мяса, мелкорубленая курица с грибами, обжаренными в льняном или кедровом масле, пряники из кедровой муки и зеленый чай-сбор. На ужин все, что осталось после завтрака и обеда. Едят очень много, но при этом худые, пища низкокалорийная…